***
Танцуя с обоими парнями, я, чем дальше, тем больше - вижу разницу. С Уеном просто. Мне кажется, мы с ним понимаем друг друга на каком-то другом когнитивном уровне. Уен приходит в танцзал потанцевать и ни за чем другим. Он легкий человек. С ним легко говорить и обсуждать что-то, даже не связанное с танцами. Он много шутит, подкалывает. Но и шутки и подколки безобидные. Некоторые шутки, в силу неидеального знания языка, я не понимаю. Ему приходится объяснять мне суть. И вообще, в плане языковой практики, эти два месяца общения с Уеном дали мне больше чем предыдущий год. Даже когда настроение у него не очень, он просто задумчив и тих. Меньше говорит, больше танцует. Вот и вся разница. Мне хорошо с ним, спокойно. Все заботы отступают, я могу быть собой. С Чуно каждая тренировка испытание. Он не танцует. Он занимается танцами. Целенаправленно, ответственно. Это и на меня накладывает определенные требования и я чувствую каждый раз давление. Он мнителен. Я никогда не уверена, как он воспримет мои слова. Однажды он заговорил о селфи. Что не умеет их делать. Я, желая сделать комплимент, сказала, что это только ему не нравится результат. Мы - фаны, рады всему, нам нравится все. На что Чуно потемнел лицом и с кривой ухмылкой сказал, что тогда ему не стоит так стараться, раз нам все хорошо. И зачем он до сих пор так тяжело работает? Вот откуда я могла знать что он так все вывернет? Единственно, что смогла ответить, что у него не получится делать плохо. Его перфекционизм - всем известен. С тех пор говорю как можно меньше и всегда обдумываю прежде чем что-то сказать. Если это не касается танца. Чуно человек настроения. Хотя он всегда старается держать себя в руках, но танец все вытаскивает наружу, хорошее и плохое. Началось все с осанки. Для бальных танцев нужна идеально прямая спина. Почему бальникам сложно переходить на «вольные» стили? Почему у них они выглядят не естественно? Потому что у бальника на подкорке записано - держи спину. Это то, с чего начинает любой бальник. Чуно старается, но он привык к свободе. Он не привык, что если наклон - то всем корпусом, не поясницей - бедрами. Не привык к ощущению стального прута вместо позвоночника. И пока мы учим основные шаги я его постоянно поправляю. -Спину держи. -Плечи опусти. Опусти! -Спина! -Живот втяни. -Нет у меня живота. -Куда он делся то? Втягивай. -И попу. -Как это? -Бедра вперед. -И как танцевать? -Как все бальники. -Выпрямись! -У тебя следующая роль горбуна? Да… я тоже перегибала палку, но это наверно уже модель поведения, к которой я привыкла. Все хореографы - жесткие люди. Ну, или почти все. Когда повторяешь раз за разом одно и то же, на тридцатый раз заводишься. Он довольно долго терпел и даже не огрызался. Губы поджимал, движения становились резче, бурчал себе под нос что-то, к чему я предпочитала не прислушиваться. Но в конце концов случилось то, что должно было. Ему надоело. -Сколько можно? -Сколько будет нужно. Выпрямись. -Мы второе занятие только и делаем, что держим спину и учим шаги. -Мы не сможем двигаться дальше, пока ты не научишься. -Мне не на конкурс, я просто хочу выучить базовые движения! -Без осанки танец будет выглядеть, - я запинаюсь, - parody(пародией). -Я просто хочу научиться танцевать танго. Все! - он уже рычит. -Я клоунов не учу, - я срываюсь, - хочешь быстрее - вон в интернете полно коучей, за пять занятий поставят всю латинскую программу… Про клоунов я тоже зря сказала… как тряпку красную быку бросила. Что он говорил дальше я практически не поняла - к счастью. Быстро да и уличный корейский не то, к чему я привыкла. Я перешла на русский, корейских слов не хватало. Короче, безобразная получилась сцена. В конце концов я заявила, что он мне не платит, чтобы я это все выслушивала и ушла из зала. Переодеваясь я прекрасно понимала, что это была последняя тренировка. Ругала себя - нужно было быть мягче. Оправдывала себя - не привыкла делать что-то в пол силы. Внутренняя мелкая философски молчала и переплетала косичку. Устав от противоречий я села на диванчик. Выдохнуть, смириться с произошедшим. Господи… я орала матом на оппу. Как расскажу Юрико? Вот забавно, осуждение Юрико меня пугает больше гнева Чуно. Нужно уходить, но как быть с картами? Оставить в раздевалке будет не правильно, значит придется снова говорить с Ним. Ладно, надеюсь, Он остыл. Я встаю и одновременно в дверь стучат. -Можно? Это Чуно. -Да. Голос мой подсел на две октавы. Что он скажет? Чуно заходит с виду совершенно спокойный. Делает пару шагов. Останавливается, теребит штанину рукой. -Извини. Мне не стоило так с тобой говорить. Ты просто старалась сделать все как надо. А я слишком не терпелив. Прости. Мне жаль. Вон оно как… Я не сразу нахожусь с ответом. -Ты тоже прости, - наконец говорю я, - мне не следовало давить на тебя, и говорить так - тоже. Прости, мне тоже очень жаль. Чуно кивает, дескать - понял, принял. -Так что, ты будешь еще со мной заниматься? Так интересно! Смущенным в реале я его еще не видела. Даже когда его облапала, он выглядел… Возбужденным?.. Остановись, Антонина, куда тебя опять понесло? Ответь уже, Он ждет. -Ну, если ты хочешь, то продолжим. -Хорошо. Мне показалось или он сейчас облегченно выдохнул? -Доберись безопасно до дома. -Ты тоже. Я выхожу из раздевалки снова совершенно обалдевшая. Что ж он со мной делает то?***
Мы снова ужинаем с Уеном. Тихая забегаловка недалеко от моего общежития. Когда мы приходим в ней уже почти нет посетителей. Мы садимся в углу, Уен как всегда - спиной к залу. В ожидании заказа я пью воду. Уен просматривает сообщения. Корейцы бесконечно переписываются. Они просто не выпускают телефоны из рук. Как они без них жили? И если тебе пишут, а ты не отвечаешь на тебя могут сильно обидеться. Я слышала о том, что пары разводились, из-за того, что вторая половина вовремя не ответила. Дурдом. Но это корейский дурдом и я просто смирилась с этим. -А мне вот интересно, - завожу я разговор, -вы когда-нибудь дрались? Я все еще переживаю скандал с Чуно. -С чего такой вопрос, - отрывается от телефона Уен. -Ну… Вы же парни… Все равно же конфликты бывали. Уен с интересом смотрит на меня - пытается понять, почему такой вопрос пришел мне в голову. -Бывали конечно. Спорили, ругались, но не дрались. Уен задумывается опираясь подбородком на руки. -Все дело в акробатике, - говорит он. -Не логично драться с человеком который завтра будет тебя страховать на сложном элементе, - он поджимает губы и делает брови домиком, одновременно разводя ладони. -Но дело даже не в этом. Акробатика научила бояться травм и своих, и чужих. Мы же прекрасно понимали, что успех зависит от того как каждый из нас работает. А самое важное условие для нормальной работы - физическое здоровье. Понимая, как легко здоровье потерять, мы даже подумать не могли о драке. Он чертит пальцем круги на столе. -Нас не зря зовут разговаривающей группой. Мы научились решать проблемы обсуждая, просто иначе мы не могли. Для каждого из нас до сих пор страх травмы самый страшный. Уен пожимает плечами, а меня в голове крутится Гюго, Гуинплен и компрачикосы. Эта индустрия уродует детей не меньше французских изуверов. И становятся понятны их срывы и панические атаки. Может отец Уена не хотел отпускать сына в шоубиз именно потому, что не хотел чтобы его перемололи эти жернова? Потому, что любил? -Но ругались и спорили часто, - Уен ухмыляется. -И кто был чаще всего зачинщиком? - я ожидаю, что это будет оппа. -Я, - Уен опускает глаза. Неожиданно. Приносят заказ и я только молча рассматриваю смущенно улыбающегося парня. Вот уж на кого в жизни не подумала бы. -Но я с этим борюсь, - говорит Уен как только работник кафе отходит. -Ну хорошо, а кто меньше всего ругался? -Тэк. С ним вообще невозможно ругаться. Прикидывается дурачком, строит эгье. А если продолжают давить просто соглашается и все. Или уходит. -А еще с Чансоном. Он же макнэ, сейчас то это уже не важно, а в самом начале субординация соблюдалась четко. Поэтому в споре его очередь высказываться была самой последней. Он выслушивал все аргументы, составлял свое мнение. Когда приходила его очередь - высказывал мнение и уже его не менял. И так вот оно и осталось. Если Чанана что-то решил - все. -Ну а если, допустим, старший настаивает сделать так, а не иначе? - спрашиваю я. Уен прыскает. -А это самое интересное, - говорит он, - Чансон соглашался, но делал по своему. -И его не ругали? -Ругали. Но он же макнэ. Изобразил легкую придурковатость, - Уен смешно округляет глаза и рот. -А я думал, что надо было так. -Получил выговор и все. Мы смеемся. Мне кажется, что когда мы так ужинаем я наконец начинаю чувствовать вкус еды. Во всяком случае, она становится определенно вкуснее. -Миджун тоже редко ругается. Но есть кое-что, что его сильно злит. Он всегда очень вежлив. Со всеми. И с уважением относится к старшим и тем, кто, по его мнению, заслуживает этого уважения. И очень не любит, когда к нему обращаются без должного уважения. Вот прямо бесится. Но это у него такое воспитание. А так, он больше ворчит как старый дед. -Это как? -Ну… Вот раньше было лучше. А сейчас все не так. Молодежь не воспитанная, работать не умеют… Он так похоже изображает Миджуна, что мы снова смеемся. -Кхун тоже любит поворчать. И он не ругается, а отчитывает. Причем на себя ругается теми же словами, если сделал что-то не то. И спорит отчаянно. -Чуно говорил, что у него самый плохой характер из всех вас. Уен вздыхает. -Нормальный у него характер. Это у меня самый плохой характер. -Мне кажется ты к себе слишком строг. Уен улыбается. -Ты просто плохо меня знаешь, - загадочно говорит он. -На самом деле, Чуно ругается не больше чем все. Только когда чем-то недоволен. Но понимаешь, он вспыхивает неожиданно и сильно - как порох. Со стороны это выглядит довольно агрессивно. Но он так же быстро успокаивается и приходит извиняться и мириться. Я так не умею. Уен опускает глаза, а я думаю о том, что уже наблюдала характер оппы в действии. -Но вообще… - Уен прикусывает нижнюю губу, как будто раздумывая - говорить или нет. Глаза у него хитрые, с чертятами, на лице проказливое выражение и я невольно любуюсь. Он наклоняется над столом, подвигаясь ко мне. -Чуно - провокатор, - сообщает он мне. -Что это значит? -Мммм… Всевозможные подколки, неудобные вопросы. Он очень активный. И всегда у него какие-то идеи на которые он нас подбивал. Иногда даже слишком настойчиво. Если мы не соглашались, он начинал бурчать, вот просто ходит и бурчит. Не громко, но разборчиво. «Ну и как хотите… А я говорил - весело будет… Ну вот, я же говорил… А я предупреждал… Вот никто меня не слушал…», - Уен усмехается и качает головой. -И он может так бурчать и день, и два. Мы уже забыли, а он через неделю: «А я говорил!». -Мы спокойно к этому относимся, все, кроме Кхуна. Он человек эмоциональный… -Кхун? - не веря переспрашиваю я. -Ага, - смеется Уен, - а так и не скажешь, да? -Он на людях сдержанный, а при нас не стесняется. Ну так вот, его это бурчание достает и он начинает ругаться: «Сколько можно? Ты уже всех достал…», - Уен снова смеется. -А еще Чуно любил проходя мимо - задеть. Шлепнуть, толкнуть плечом, сзади напрыгнуть. И делал он это не со зла, ему просто это казалось забавным. Сейчас такое редко, а раньше покоя от него не было. Он очень подвижный парень и на месте не сидел. Скучно ему было. Слава богу смартфоны изобрели. Забавно, но в тот момент, эта черта характера Чуно вызвала у меня умиление. Однако, я очень скоро прочувствовала на себе провокационность оппы. И мне не понравилось.***
Я поняла, что что-то не так, уже по тому как он меня прижимал к себе во время танца. И потом, все эти томные, многообещающие взгляды из под ресниц. Если бы я не была предупреждена Уеном, то начала бы нервничать. «Не принимай всерьез его провокации, можешь отвечать, можешь игнорировать. Черту он не перейдет. Повыделывается и успокоится. Главное помни, что он не хочет обидеть или задеть, и не обижайся" - давал мне наставления Уен, вот уж не думала, что это мне понадобится. Тренировка медленно перерастала в испытание моей стойкости. Чуно третировал меня словесно. Намекал, подкалывал, задавал вопросы с подтекстом. Меня спасало только неидеальное знание корейского. В нужных моментах я просто делала лицо - «Моя - твоя не понимай». Тогда он сменил тактику. Мы учим танго первую половину тренировки. Основные шаги и переходы мы уже выучили, сейчас мы составляем их в связки и отрабатываем в паре. Обычно, траектория движения рук Чуно и их положение четко соответствует канону. Но не сегодня. Сегодня его руки двигаются в опасной близости от моих бедер, груди и лица. И опять же, если бы не предупреждение Уена, я бы уже начала дергаться. Я надеюсь он прав и Чуно черту не перейдет. Я просто игнорирую его движения. Делаю вид, что не вижу. Половина занятия проходит и парные танцы заканчиваются. Я вздыхаю с облегчением. Все эти движения и намеки на прикосновения… Дело не в том, что я боюсь их. Дело в том, что я их хочу. Во второй половине занятия мы танцуем мою хореографию. Собственно то, из-за чего Чуно и хотел со мной танцевать. Я жду, что еще придумает оппа. И он не разочаровывает. В один из перерывов он начинает вытирать пот с лица, но не полотенцем, а подолом футболки, задрав ее чуть ли не до шеи. Принимая сексуальные позы и косясь на меня одним глазом. Если б вы знали, каких усилий мне стоило равнодушно скользнуть по нему взглядом и отвернуться. А потом повернуться, как ни в чем ни бывало. -Ну что, сеанс стриптиза окончен? Мы можем продолжать? – говорю я. Я, конечно, сделала ошибку. Нужно было промолчать. Но меня подмывало. Он меня раздразнил, захотелось его поддеть. Впрочем, спорить с ним бесполезно. На два моих слова он выдает десять и очень убедительно. Так происходит и сейчас. -За стриптиз принято платить, - Чуно криво ухмыляется, смотрит на меня испытующе – как себя поведу. -Напомни после тренировки, у меня в кошельке сто вон завалялось. -Как-то маловато сто вон, не находишь? – Чуно изображая оскорбленную невинность, подходит ближе. -Так я и не смотрела, - фыркаю я. -И почему же ты не смотрела? – он совсем близко, нависает надо мной. Голова наклонена набок, хитрая усмешка, пристальный взгляд. Когда над вами нависает сто семьдесят восемь сантиметров ходячего секса, мозги отключаются. Я держусь на силе воли и неведомых внутренних резервах. -Так не заинтересовал, - выдаю я. Я думаю добавить к сказанному, что и раньше полуголых мужиков видела, но решаю не углубляться в этот вопрос. Тем более Чуно очень забавно выглядит. Он задумался – что должен был сделать, чтобы заинтересовать. Я решаю не дожидаться окончания раздумий. -На сегодня все, - говорю я и, подхватив полотенце, ухожу из зала. Я наивно полагаю, что все мои мучения на сегодня закончены. Но когда Чуно останавливался на пол дороге? Он ждет меня у раздевалки. Когда я выхожу, протягивает руку ладонью вверх. -Что это? – не понимаю я. -Мои сто вон, - говорит он. Я прикусываю губу, чтобы широко не ухмыльнуться, вот ведь жук. Хорошо же… Я достаю купюру, сворачиваю ее по длине. Задумчиво пробегаю по нему глазами, торможу на ремне джинс. Ехидно улыбаясь, смотрю оппе в глаза и засовываю под ремень купюру. Теперь нужно успеть сбежать, пока он еще чего не придумал. Ибо его перекосило как будто зуб прихватило. -Я ухожу, - говорю и огибаю его. Реакция Чуно мгновенна. Он хватает меня за руку чуть пониже локтя. Дорама да и только. -Я сегодня на машине, пошли – довезу. -Спасибо, я на такси, - я пытаюсь аккуратно вывернуть руку из хватки, но он только сильнее ее сжимает, больно. -Нечего деньги тратить. Он тянет меня по коридору. Я на автомате прохожу пару метров, а потом торможу обеими ногами, останавливая себя и его. -Ну, и что теперь? -Руку отпусти -Я сказал, что довезу. -Отпусти руку, не сбегу, - я сердита. Он пожимает плечами и отпускает мою руку. Я невольно тру место, где он меня держал. Чуно это видит и отводит глаза. Но молчит. Наверно я перегнула палку. Дальше, к выходу, мы идем молча. Ну, вернее я молчу, а он здоровается с встречными, с некоторыми останавливается переброситься парой слов. Я его не жду, нужна – догонит. Тем более мне нужно подумать. Никогда я не вела себя так с мужчинами. Были те, с кем просто танцевала, те с кем дружила ну и с кем спала, кого любила. Но даже с Дэном не было такого жгучего желания уколоть, поддеть. Почему именно Чуно вызывает такое желание? Я с ним так заигрываю? Или это я бешусь, понимая, что ничего у нас не выйдет? А хочу ли я этого чего-то? Чисто физически – да. Он меня привлекает, да что там, я его хочу прям горит… И если я намекну… Не думаю, что он скажет нет. Но вот нужно ли это нам? Это только усложнит все. Или нет? Просто переспать и забыть. Смогу ли? Хочу ли? Пожалуй, нет. Не хочу так. И по большей части я вообще от него ничего не хочу, как ни странно. Вот ведь прямо открытие. Я даже остановилась пораженная этой мыслью. -Чего встала? – бросает мимоходом Чуно. Я, молча, трясу головой. И снова иду за ним, рассматривая широкую спину. Я, правда, не хочу быть его девушкой. Максимум – друг. И спать я с ним не буду. Ничего это не даст ни ему, ни мне. Мелкая Тиша скептически ухмыляется. Ну ладно - гештальт свой, я, закрыла бы. В машину я сажусь с полным дзеном внутри. И не испортят нам обедни… как говорится. Пристегиваюсь я самостоятельно – хватит дорам. Чуно в это время достает бальзам для губ и глядя в зеркальце в солнцезащитном козырьке наносит его на губы. Тщательно наносит, трет губы между собой, потом еще похлопывает по ним пальцем. Все это косясь на меня. Не надоело ему? Я с интересом слежу за его действиями. -Не надоело тебе? – спрашиваю, скептически хмыкая. -Уход за кожей – очень важен, - отвечает оппа. -Я не об этом. -А о чем? – Чуно сама невинность. -Провоцировать меня. Вот зачем ты это делаешь? Я же тебе не интересна, так зачем? Хорошо, меня предупредили не воспринимать это всерьез. -Предупредили? – прищуривает глаза он. -М. Уен, - я помимо воли улыбаюсь, - а вот если бы нет, и я себе чего-то надумала. Ты взял бы на себя ответственность? -За что? – приподнимает бровь Чуно. Мне кажется, или упоминание Уена его задело? -За то, что могло бы произойти. -Ну и что такого могло произойти? Ты взрослая женщина, я взрослый мужчина, - он поворачивается ко мне всем телом. -А если бы я влюбилась? – выпаливаю я. -А если бы я влюбился? – парирует Чуно. Теперь он смотрит пристально мне в глаза и меня затягивает темный водоворот взгляда. А ведь я действительно могла бы влюбиться, понимаю я. Воздух между нами только что не потрескивает от электричества. Весь мой дзен летит к чертям. Провокатор Чуно, не надо было с ним спорить, он всегда будет тем, за кем последнее слово. Меня неудержимо тянет к его губам… -Нет. Он провоцирует тебя! Мелкая выдергивает меня из дурмана эйфории. Я резко отодвигаюсь, отворачиваюсь к окну – не видеть его… не смотреть. Щеки мои пылают, меня трясет и пульс зашкаливает. -Поехали уже, - буркаю я. Чуно фыркает и заводит машину. Вот ведь зараза! Мы едем в молчании, тихонько мурлычет магнитола, я восстанавливаю дыхание и пульс. Про дзен можно и не вспоминать. -Действительно, совсем не далеко от Уена, - говорит Чуно когда мы подъезжаем к общежитию. -Я пошла. Доберись благополучно до дома. Я открывала дверцу когда Чуно снова заговорил. -Значит я тебе интересен как айдол, а не как человек? Контрольный в голову - вот как это называется. Это об этом он думал пока мы ехали? Как он мне интересен? Как айдол - да, но и как человек - тоже. Но не как мужчина… хотя кого я обманываю? Да блин! Я сама не понимаю, а он ответа ждет. Опять провоцирует? Или сейчас серьезно? По хорошему, нужно обернуться и посмотреть в глаза… но я боюсь того, что могу там увидеть. Поэтому не оборачиваясь пожимаю плечами. -Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос, - говорю и выйдя из машины иду не оборачиваясь к общежитию. Черт бы тебя побрал, Ли Чуно! Черт бы тебя побрал! Он не уехал пока я не вошла в двери.