***
Она видит меня, чувствует меня. Это немного страшно - ничего не скрыть. И восхитительно - не нужно объяснять причины, не нужно бояться, что поймет не так. Это дарит свободу. И каждый раз, танцуя с ней, я летаю. Она подарила мне крылья.***
Этот декабрь бесснежный, сумрачный и холодный, в нем совсем мало солнца, но я этого не замечаю. Внутри меня горит солнце. И это заметно всем окружающим. Ванда говорит, что я похорошела, мужчины оглядываются. А я, я живу от него и до него. Я думаю об Уене и вижу только его. Я не устаю любоваться его улыбками, хитрыми искрами в глазах, нежным овалом лица и чуткими пальцами. Мне нравится к нему прикасаться и видеть, как теплеют его глаза. Нравится зарываться пальцами в волосы и, уткнувшись носом в ключицу, растворяться в его запахе. Я провожу у него фактически каждую ночь. Когда он свободен – мы ходим на свидания. Он водит меня по любимым местам, знакомит с друзьями. Он с такой гордостью говорит: «Это моя девушка», - что я каждый раз краснею. Это ужасно приятно и волнительно. Я тоже познакомила его с женсоветом, вызвав у подруг кучу вопросов. Официально представила друг другу их с Юрико. Я отвечаю на каждое его сообщение и звонок. Я помню, насколько для него это важно. Не устаю говорить, как я счастлива рядом с ним. Я хочу, чтобы его жизнь была наполнена радостью, я не хочу снова видеть тьму в его глазах. Я, наконец, увидела, как он ругается. В агентстве, перед репетицией, я застала конец спора. Я не уловила причины, и оппонента Уена я не знала. Зато я поняла, что он может быть жестким и требовательным. Он не кричал, мужчины - корейцы вообще редко кричат когда ругаются, это прерогатива женщин, но об его тон можно было порезаться. Я спросила – что случилось, но он только махнул рукой – не бери в голову, и я не стала расспрашивать, захочет – расскажет. Однако это был единственный случай, во все остальное время он был предельно вежлив со всеми. Наше приложение неожиданно становится популярным. Чуть позже я узнаю, что к этому приложили руку очень популярные айдолы из JYP, Чуно упомянул его в своем влоге, Уен в шоу, Миджун сделал с ним скрин с надписью – присоединяйтесь, в инсте, Тэк там же разместил фото наушников с вопросом: «Угадаешь, что слушаю?» и нашим логотипом, Чансон и Никхун просто написали название приложения на фото, один из качалки, другой с бокалом вина . В конце концов JYP заключают контракты на аккаунты для многих артистов агентства. Я знаю, кого за это благодарить, и решаю выбрав время, пригласить поужинать всю шестерку. Чуно получает премию ААА. Мы с Уеном смотрим вручение в прямом эфире, сидя в обнимку в его старом кресле и вместе искренне радуемся. -Знаешь, - говорит он, - так странно, но я тебя не ревную к нему. Хотя должен… -Даже не думай об этом, - качаю я головой, - он – друг. -Вот, мне до сих пор не понятно, почему ты выбрала меня? Я же ничего такого не делал, не ухаживал, не пытался заинтересовать, даже наоборот… -Ты был рядом, был собой и танцевал. Этого было достаточно. Я снова подбираю слова. -Просто мне с тобой всегда было хорошо. Не важно, чем мы занимались, танцевали, гуляли, ели. С тобой все было не так, все наполнялось радостью. Уен счастливо вздыхает, крепче прижимая меня к себе. -А вот с чего ты на меня так запал? -Просто забыл надеть спасательный круг, - хихикает он. -В смысле? -Я утонул в твоих глазах и не выплыл. Сразу понял, что ты необыкновенная. Я снова таю, растворяюсь в чувствах. Он тоже особенный для меня. Пусть я и поняла это не сразу. -Я люблю тебя, - шепчу я. -И я тебя люблю, - отвечает он. И мне хочется плакать от счастья.***
Рождество наступает внезапно. У нас все готово. И я уверена, все будет прекрасно, но все равно очень волнуюсь. В утро выступления менеджер забирает нас с Уеном от него и везет в концертный зал, где будет проходить концерт. Мы репетируем на гулкой и пустой сцене. Музыка кажется оглушающей громкой. -Когда будет полный зал, - говорит Уен, - ты ее будешь еле слышать. Я знакомлюсь с Никхуном. С Миджуном я познакомилась еще во время репетиций, он приходил в живую спеть для нас с Чуно. Поговорить с ним, впрочем, у меня не получилось, репетиции с Чуно были очень напряженными. Сам Чуно так и не смог прийти на репетицию к нам с Уеном, поэтому, мы сегодня будем репетировать на сцене под живое исполнение. Миджун вгоняет меня в краску комплиментами и Уен шутливо отгоняет его от меня. Я провожу в их гримерке все время до выступления. Кушаю и гримируюсь здесь же. Выхожу только когда парни переодеваются и для того чтобы провести еще одну репетицию. Я благодарю парней за рекламу приложения. -Уен был так убедителен, - хмыкает Миждун. —А когда Чуно подключился, у нас вообще шансов отказаться не осталось, - присоединяется Кхун. Чуно довольно улыбается, Уен напротив - чуть смущенно. -Спасибо, - растрогано говорю я, - я обязательно поблагодарю вас как следует. -Будем ждать, - кивает Миджун, - а то, Чуно, нам про твои блинчики столько рассказывал. Теперь Чуно выглядит немного смущенным. Я даже не знаю что на это сказать, до меня вдруг доходит - меня, уж не знаю за какие заслуги, приняли в семейство 2РМ. Страну я, что-ли, спасла в прошлой жизни? Но тут вступает Уен. -Это что, вы ко мне все собираетесь? Не-не так не пойдет… Начинается шутливая перепалка. Мне интересно наблюдать за их взаимодействием. Я, как обычно, пристраиваюсь в уголке, смотрю во все глаза и слушаю. Даже когда они не разговаривают друг с другом, занимаются каждый своим делом - они вместе. Сидят ли в телефонах или планшетах. Отжимаются или приседают. Тихонько напевают – разогревая связки. Чуно приехал со сценарием и учит, периодически прося меня пройти с ним реплики. Но я чувствую их связь. Когда один начинает поворачиваться к другому, второй тоже оборачивается. Они могут начать говорить с середины фразы, прекрасно понимая друг друга. Мне кажется, им хватает взглядов – обменяться информацией. Миджун очень контактный. Он фактически не сидел в телефоне, просто поглядывал периодически – отвечая на сообщения или звонки. Он больше разговаривал в реале. Периодически куда-то уходил, возвращался. Подсаживался ко мне, расспрашивая о России и тут же обсуждая полученную информацию с теми, кто был к этому готов. Я, памятуя о его щепетильности в отношении уважения, с ним предельно вежлива. Хотя с Чуно и Уеном давно говорю неформально. Он много и быстро говорит, много жестикулирует. По совести говоря, я далеко не все понимала из того, что он говорил. Но уточнять не решалась. Никхун наоборот, фактически со мной не говорил. Улыбался (у него совершенно невероятная, такая мягкая улыбка). Наперегонки с Уеном подкладывал мне вкусные кусочки в тарелку. Спрашивал – не устала ли, не замерзла ли. Я вспоминала слова Уена о том, что он очень эмоциональный и гадала – где же он прячет эти эмоции. Уен все время был рядом. Уходил и возвращался, садясь рядом – спрашивая все ли хорошо. Мы не можем себе позволить большего на виду у такого количества глаз. Но я чувствую его поддержку. Парни искоса поглядывали на нашу парочку. Шутили: "Мы можем отвернутся если нужно», - по-доброму посмеиваясь.***
Если вам кажется, что ждать выступления целый день в гримерке – это долго, то вы просто не делали этого с 2РМ. Я не заметила, как это время прошло. Они не дают заскучать. Разговоры, подколки, пение, репетиции… ох, они шумные. Плюс ко всему кроме нас в гримерке постоянно кто-то был. Стафф, менеджеры, гримеры, костюмеры. По очереди отметились фактически все хубэ агентства – поздравляя сонбэ с праздником. Перед самым началом заглянул Пак Джинен. Поговорил с каждым. Познакомился со мной, поблагодарил, что я присоединилась к их команде. Пожелал удачи. Глаза у него как буравчики, разбирают на составляющие, оценивают. Полагаю, он уже в курсе наших с Уеном отношений. Но естественно, ничего об этом он говорить не стал. Чем ближе начало, тем больше увеличивается скорость движения людей вокруг нас. Все заметно нервничают. Меня тоже потрясывает. Я уже в гриме, как и парни, волосы собраны в узел на затылке и намазаны специальным составом – чтобы поблескивали. Собственно, с таким гримом, мне не нужны вуаль или маска. Меня мать родная не узнала бы. Он бальный. Сначала я танцую с Чунхо, а ближе к концу концерта с Уеном. Мой костюм для танго видел только Чуно. Мы репетировали в костюмах. Уен не подозревает, что его ожидает. Они выходят, пока я переодеваюсь и когда возвращаются, Чуно встает рядом со мной, чтобы все могли оценить наш тандем, я вижу, как Уен прикусывает губу. Мое платье… с открытой спиной, с бахромой цвета пламени вместо ткани… Более чем открытое… На голове закреплена черная вуалетка, закрывающая лоб и глаза, и желто-оранжевая лилия. Костюм Чуно не менее эпичен. На нем черное боди, сидящее в облипку как вторая кожа, подчеркивающее все - грудь, бицепсы, плоский живот. С длинными рукавами, без воротника, с глубоким вырезом – ниже груди, с такой же отделкой, как у меня на платье. На спине аппликация тканью – языки пламени, под цвет моего платья. Брюки черные, классические, с завышенной талией, но тоже сверху в облипку, тонкие. Когда он напрягает мышцы бедер их четко видно сквозь ткань. Он сексуален до обморока. -Как мы вам? – спрашивает Чуно, а я делаю движение телом, чтобы бахрома взлетела вокруг меня языками огня. Уен берет с диванчика плед и набрасывает мне на плечи. -Вам нельзя на сцену. Вы психологическое оружие, - заявляет он, - все, ваш номер отменяется. -Даааа, - тянет Никхун, - в принципе после вас уже можно будет все заканчивать. -Пойду, скажу всем, чтобы расходились. М?- подхватывает Миджун. Мы смеемся, и напряжение исчезает. Уен поднимает мне вуаль с глаз. -Ты не узнаваема, - говорит он. -Это все еще я, - улыбаюсь я. И приподнявшись на цыпочки, шепчу ему на ухо. -Я люблю тебя. Он не отвечает, просто аккуратно пожимает мне пальцы, но я и так все знаю. Я читаю его сердце как свое.***
Уен и Кхун провожают нас до сцены. Миджун сказав традиционное: «Файтин!», - уходит к своему выходу на сцену. Он будет петь с платформы расположенной намного выше сцены. Кхун, наклоняясь друг другу, о чем-то говорит с Чуно – здесь шумно. Уен стоит позади меня, сжимая мою ладонь, стараясь, чтобы этого было не видно. Я волнуюсь, очень. У меня, конечно, был опыт выступлений. Особенно в период бальных танцев. Но никогда я не выступала перед таким количеством людей. А ведь это еще выложат в ютуб… Страшно представить, сколько людей меня увидят. Сколько фанаток будет гадать – кто я. -Все будет хорошо, - говорит мне Уен на ухо, - ты почти профессионал, нет никого лучше тебя. Я прикусываю губу, мне так хочется обнять его. Мне не хватает покоя его объятий. Но все что я могу лишь крепче сжать его руку. -Не думай ни о чем, просто танцуй, - шепчет он. Меня переполняет благодарность и любовь. Я киваю – так и сделаю, но сама я не уверена, что получится. Наша очередь наступает как-то неожиданно. Чуно подает мне руку мы выходим на темную сцену. Наши места обозначены, тускло светящимися метками. Мы встаем, принимая позы, и замираем. Вступление – традиционное танго. Два софита направлены на нас с Чуно, ползут за нами по сцене, пока мы сходимся и идем по кругу – «оценивая», «ища слабые места в защите». Вот - шаг вперед, мы замираем – глаза в глаза. Софиты над нами гаснут, но зажигаются на Миджуне, он читает молитву, и за ней со строчкой – «What Is Love!» - вспыхивает свет на всей сцене. Мы начинаем основной танец. Наша подтанцовка полностью в черном, наше аlter ego – тенями скользят вокруг нас. Когда мы сходимся – они расходятся. Ломкие рваные движения. Выглядит это головокружительно и сюрреалистично. Мой мандраж прошел с первыми нотами. Я позволяю музыке и эмоции подхватить меня и вести. Я вся в этом моменте. Я и правда – забываю о том, кто на нас смотрит. Есть музыка, есть танец, есть партнер, которого я не могу подвести. И я горю, и зажигаю все вокруг. Когда все заканчивается, и мы выходим со сцены, меня покачивает. Чуно подхватывает меня под руку. С другой стороны подходит Кхун, но Уена нигде нет. -Он ушел, не смог смотреть, - правильно истолковывает мои взгляды Никхун. Я понимающе киваю. Уен приходил к нам с Чуно на репетицию и точно так же не смог смотреть. Я тогда представила, если бы он так танцевал с кем-то, и понимаю, что мне было бы так же невыносимо смотреть на это. Поэтому я не обижаюсь. Уен встречает нас у выхода с закулисья. Я вижу, как его задевает, что я иду под руку с Чуно. Поэтому я освобождаю руку и дальше уже иду сама. Мне пора прекращать танцевать с Чуно, понимаю я. И мне, на удивление, абсолютно не сложно смириться с этим. -Все хорошо? – спрашивает Уен. -Вроде… - неуверенно тяну я. -Это было невероятно! – раздается позади. Нас нагнал Миджун. -А можно этот номер в мою концертную программу будет вставить? – спрашивает он. -С другими танцорами, - кивает головой Чуно. -Антонина-шши, вы поможете с постановкой номера? – спрашивает Миджун. -Как хореограф? -Да что ты напираешь, - вмешивается Уен, - дай ей выдохнуть. Я благодарно ему улыбаюсь, я не готова сейчас решать такие вопросы. В гримерке я переодеваюсь в следующий костюм. Серо-голубое трико по нему рядами серебристых пайеток вышит узор на груди и рукавах. Сверху белая юбка из тафты. Пышная, чуть выше щиколоток на ней тоже пайетки, только прозрачные. Вспыхивают слюдяными искрами при движении. На лицо - белая кружевная маска. Предыдущий грим с меня смывают, теперь глаза мне обводят черным, густо. Я похожа на панду. Но под маской это будет выделять, и увеличивать глаза. У Уена белая свободная шелковая рубашка с узором из пайеток, с широкими рукавами, длинными завязками на манжетах и у ворота, и белые свободные брюки. Танцевать мы будем босиком. -Вы очень гармонично смотритесь, - говорит Никхун. Я розовею от смущения. Взгляд Уена наполнен нежностью и озорством. Он тянет меня из гримерки. Мы кружим по коридорам и лестницам, пока он не приводит меня в какой-то тупичок из стены и закрытых дверей. Наконец я могу его обнять. И я прижимаюсь к нему, подставляя губы для поцелуя. Я так соскучилась. Видеть его и не иметь возможности прикоснуться – пытка. -Я соскучился, - шепчет Уен между поцелуями. И все волнения, усталость и невроз сегодняшнего дня отступают.***
Наш с ним танец наполнен элементами, смыслами и эмоциями. Мы сложно выстраивали последовательность. Вставляли и убирали движения, красивые, но не подходившие в контекст. «Believe» у Чуно отнюдь не радостная, но мы хотим, чтобы наш танец дарил ощущение надежды, чтобы он был воздушным и романтичным. Наш танец очень контактный, мы постоянно во взаимодействии, касаемся, держим друг друга взглядами, двигаемся зеркально и синхронно. В нашем танце много летящих движений, развевающейся ткани, а еще поддержек. Я долго сопротивлялась им, боясь за здоровье Уена. Только когда он надулся, предположив, что я считаю его слабаком, я согласилась. Номер начинает Чуно. Он сидит на авансцене. Мы выходим на третьей строчке песни. С разных сторон сцены. Встречаемся на середине и почти расходимся, когда Уен хватает меня за руку и притягивает к себе. Мы сходимся и уже не расстаемся. На последних аккордах, я подпрыгиваю, опираясь на плечи Уена, он подхватывает меня под колени, медленно кружит, а я «лечу» раскинув в стороны руки. В самом конце он аккуратно опускает меня на сцену и наклоняется как будто для поцелуя. Мы выходим со сцены и я не чувствую под собой ног. Все закончилось. Нужно будет выйти в конце на общую песню и поклон, но это ерунда. Все закончилось. Конец напряженному графику и изматывающим тренировкам. Теперь снова можно будет танцевать то, что хочу и в своем ритме. Для себя. Какое облегчение. Уен торопится. У него совместное выступление с Миджуном и Никхуном, ему нужно успеть переодеться. Я собираюсь идти с ними – поддержать, но он меня отговаривает. -Отдыхай, не нужно идти, - говорит он. И я остаюсь. Поджав ноги, я сижу на диване и пытаюсь пристроить голову на его спинке. Чуно вздохнув, сворачивает плед и подкладывает мне его под голову, сверху укрывает меня своим пальто. -Спасибо, - благодарно улыбаюсь я. Он садится рядом, откидываясь на спинку. -Ты больше не будешь со мной танцевать? Я замираю прикусив губу. Он опять догадался. Вот как он это делает? Молча качаю головой. -Извини, - шепчу я. -Не извиняйся, я все понимаю. Я бы тоже ревновал, - Чуно рассматривает себя в зеркале напротив. -Он не ревнует, - смущенно протестую я. Но Чуно в ответ хмыкает и я решаю не продолжать. -Я немного завидую Уену, он такой счастливый в эти дни, - со вздохом говорит оппа. Он специально меня смущает? -Обязательно найдется девушка, которую ты полюбишь, - говорю я тихо. -Я мог бы полюбить тебя, - говорит он, все так же не отводя взгляда от зеркала. Я медленно перевариваю сказанное. Он мог полюбить меня? Есть ли во мне сожаление, что этого не случилось? Нет… Мне неловко, я чувствую себя виноватой. Но я ни о чем не жалею. Видимо все это написано у меня на лице, потому что Чуно снова хмыкает. -Не переживай. Я сам решил уступить Ву. Ты ему так нравилась. Меня, конечно, никто спрашивать не собирался, думаю я. Попутно вспоминаю голый торс, похлопывания по губам и помимо воли ухмыляюсь. Уступил? Это теперь так называется? Моя ухмылка не проходит не замеченной. -Что? - подозрительно щурится он. Я усиленно давлю улыбку и трясу головой - ничего такого. -Мне, правда, было интересно потанцевать с тобой! - на лице оппы невинность, во взгляде возмущение. Но я то, вижу хитрые искорки в глазах. -А провоцировал ты меня тогда зачем? - прорывает меня. Он смеется, прикрывая лицо рукой. -Я хотел понять, кого ты выберешь. Не люблю ждать, ты же знаешь, - смущенно говорит он. -Спрашивал, почему тебя выбрала, тоже поэтому? -Нет! – он даже рукой машет. -Мне действительно было интересно, - говорит он, и добавляет, грустно улыбаясь, - я именно тогда понял, что вряд ли у нас что-то получится. -Но ты расстроился, когда я сказала, что мне нравится Уен. -Конечно расстроился! – глаза у Чуно снова загораются. -Я проиграл… А я не люблю проигрывать. Он смеется, и я смеюсь вместе с ним. Я больше не обмираю в его присутствии. Да, я все так же восхищаюсь им, мне все так же греют сердце его улыбки. Меня все так же периодически стопорит от внезапного осознания его абсолютной идеальности, крутости и красоты. Но все равно, для меня он уже больше друг. Нет, не друг – старший, сонбэ. Тот, кто всегда будет выше, в моей внутренней иерархии. Но, тем не менее – близкий. Тот - кому доверяю. -Я хочу попросить тебя, - Чуно наклоняется ко мне, - обещаешь сделать? Что он задумал опять? Это первая мысль. Но голова уже сама согласно кивает. -Будьте счастливы с Ву. Так счастливы, чтобы все завидовали. Не только я. Он мягко улыбается. И у меня на глаза внезапно наворачиваются слезы. -Хорошо, орабони, так и сделаем, - говорю я. Я чувствую облегчение. Как ни крути, я чувствовала себя предательницей по отношении к нему. Теперь моя ноша исчезла вместе с неловкостью, которую я испытывала. Спасибо, мой Ангел.***
Спустя год. -Ну, что думаете делать, Антонина-шши? – спрашивает меня Им У Сок, и я задумываюсь. Прошедший год был насыщенным. Наполнен не событиями, их как раз было не много. Я была наполнена изнутри. Мыслями, эмоциями, чувствами. Я фактически переехала к Уену. У нас, конечно, не все идеально гладко. Но ничего такого, что мы не могли бы решить. Самое главное – мы готовы слушать и слышать друг друга, ну и идти на встречу. Работа наполняла задачами, ответы на которые приходилось искать, иногда неделями. Это было безумно увлекательно, найденные решения наполняли радостью, приносили удовлетворенность. Наша команда, наконец, закрыла проект «Звездный плейлист». Им У Сока вернули к нам в команду, уже в качестве руководителя, чему мы были чрезвычайно рады. И сейчас мы дорабатываем проект с путеводителем по знаковым местам Сеула. Время пролетело незаметно. И как-то внезапно наступил тот момент, которого я боялась. Я почти не сомневалась – меня не оставят. При мне отказывали более талантливым программистам и компетентным сотрудникам. Контингент в командах обновлялся. Вместо Патрика к нам в команду пришла программист из Турции – Маджа, яркая, смешливая. Я ожидала вызова к начальнику отдела со дня на день, и все же когда мне сегодня сказали подойти – я оказалась не готова. -Почему я руководитель Им? Им У Сок скрещивает пальцы обдумывая ответ. -Потому что вы генератор идей, Антонина-шши. В компании много талантливых программистов, менеджеров, маркетологов. Но вот в ком компания действительно нуждается, это в людях наполненных идеями. Благодаря вашим идеям «Плейлист» стал очень популярен. И я думаю, что ваши маршруты для к-поперов и любителей дорам, в новом приложении, тоже будут востребованы. А еще я видел у вас наброски для нового приложения… Ведь так? Он хитро улыбается и я смущенно киваю. -Ну так что вы решили, Антонина-шши? Уезжаете или остаетесь? - он все так же улыбается. Все в команде знают, что я встречаюсь с корейцем, только не знают с кем. И хотя мои сокомандники не оставляют надежд это выяснить, я, по понятным причинам, молчу как партизан. -Остаюсь, - озвучиваю я очевидное. Руководитель Им довольно улыбается.***
-Меня оставили, - говорю я, и трубка взрывается звуком. -Аса! - вопит Уен. Я отставляю телефон от уха смеясь. Господи, последние недели я извела и его и себя переживаниями - что делать если мне откажут. -Мы все решим, - увещевал меня Уен, - в крайнем случае пойдешь к нам хореографом. Но я так не хотела. Я хотела работать по специальности и в компании мне нравилось. Сколько ему понадобилось терпения, чтобы вынести все мои загоны? Не представляю. И теперь он так искренне радуется вместе со мной. Я слушаю его голос и чувствую, как напряжение отпускает меня. Я снова могу смеяться и просто радоваться хорошему дню и его счастливому голосу. -Нужно будет это отметить, - говорит он. -Нужно, - соглашаюсь я. -Я сейчас расписание посмотрю и решим, хорошо? -Конечно. -Ну все, отключаюсь. -Уен-а! -Да? -Я люблю тебя. -И я тебя люблю, - у него теплеет голос, и я знаю, он сейчас счастливо улыбнулся. Я отзваниваюсь Михалычу, сообщая что не вернусь. Он не доволен. Оказывается он под меня уже команду собрал. Сообщаю, что ничем помочь не могу, уже согласилась остаться и контракт подписала. Слышу как он кипит и ухмыляюсь. -Александр Михайлович, спасибо за предоставленную возможность, если бы не вы, я бы никогда сюда не попала, - добиваю я его, посмеиваясь про себя и прощаюсь очень довольная собой.***
Перед дверями компании небольшое столпотворение. Сотрудники выходят, но не расходятся. Я выхожу из дверей и обходя толпу иду по тротуару к остановке. -Привет, - слышу я и повернув голову вижу крутой спрткар с Чуно за рулем. Так вот что стало причиной толпы у входа - понимаю я. -Садись, - Чуно открывает мне дверцу изнутри. Но я не тороплюсь. Мы сегодня договорились отметить мое назначение с Уеном. Устроить небольшой домашний праздник. -Садись, - настойчиво говорит Чуно. Я слышу за спиной возгласы. Чуно узнали. Вздохнув сажусь, оппа стартует как только я закрываю дверцу. -Что происходит? - спрашиваю я. -Уен попросил тебя встретить, - говорит Чуно сосредоточено ведя машину в плотном потоке. -Зачем? - не понимаю я. -Я прекрасно добралась бы на автобусе. -Слушай, я не знаю, - раздраженно отвечает Чуно, - он попросил, я сделал. И я прекращаю расспросы. Спустя еще некоторое время, я, понимаю - мы едем не домой. -А куда мы едем? - спрашиваю я осторожно, Чуно, похоже не в лучшем расположении духа, судя по тому как ащщкает на водителей других машин. -Увидишь, - бросает он, и я полагаю за лучшее помолчать. Мы едем по Каннаму. Я вообще перестаю понимать что либо. Чуно уверенно заезжает на подземную парковку арт-центра Horim. -Приехали, - ворчливо говорит он припарковавшись. С подземной парковки, на лифте, мы поднимаемся в холл центра. Чуно, в брендовых джинсах и блейзере идет по холлу с видом хозяина центра. Я, в офисных брюках и блузке выгляжу бедной родственницей. Мы подходим к стеклянным дверям - «Gaon». Чуно пропускает меня вперед. За дверями коридор в традиционном корейском стиле. Слева раздвижные перегородки, справа застекленные витрины с керамикой. По коридору к нам спешит мужчина - метрдотель - значится на его бейдже. Это ресторан? Он проводит нас к одной из дверей раздвигая с традиционным корейским поклоном. Мы снимаем обувь и входим. Они все здесь. Все пятеро. Уен разодетый в пух и прах, с укладкой и мейком, очень взволнованный… Я оглядываюсь на Чуно - он довольно улыбается, разыграл меня. Актер, что тут скажешь? Он берет телефон из рук Уена и направляет на меня камеру. Снимает? Фотографирует? Парни улыбаются, покашливают. Но в целом, мне кажется, что вокруг стоит невероятная тишина. Я догадываюсь, что сейчас будет и не верю. Меня стопорит. Я не могу сделать ни шагу вперед. Уен подходит. Сейчас и не скажешь что он танцор, где вся пластика? Он скован и неловко опускается на колено передо мной, протягивая открытую коробочку, в которой блестя гранями под маленьким диодом, лежит колечко. -Тиша, - начинает он, и голос его взволнованно хрипит, он смущенно откашливается, - любимая, ты единственная женщина, с которой я могу быть счастлив. Ты подарила мне крылья. Не забирай их. Выходи за меня. Никто и никогда не делал мне предложения. Я видела как их делают другим, и каждый раз думала - чего девы медлят с ответом? Но сейчас и сама молчу, потому что горло сжимает спазм и я не в силах выдавить ни звука. Поэтому я просто киваю. -Это да? - спрашивает Уен. И я снова просто трясу головой. Из глаз текут слезы, мелкая лежит в обмороке и я сама тоже где-то рядом с ним. Тишины больше нет, парни смеются, хлопают. Уен надевает мне кольцо на вздрагивающий палец и поднимаясь обнимает. Я замираю в его объятиях, не хочу, чтобы он меня отпускал. Но его уже хлопают по спине поздравляя. И вот меня, на правах друга - обнимает Джун, Никхун мило улыбаясь целует в щеку, Тэк и Чансон тоже обнимают. Чуно все это время стоит с телефоном в руках, но теперь вручает его Кхуну и обнимает поочередно Уена и меня. Меня тоже целует в щеку. Уен шутливо оттаскивает его от меня. Парни ржут. И тут, во всем этом шуме я слышу что-то странное. Русскую речь. Анькин голос! Я оглядываюсь и понимаю откуда он идет - прямая трансляция в телефоне. Я забираю телефон у Никхуна. На экране несколько окошек. Весь женсовет, родители и Юрико. Они поздравляют меня одновременно и это настолько потрясающе, что я снова плачу.***
Чан Уен(2РМ) женится. Об этом сообщило его агентство сегодня в письме, направленном его фанатам. Его невеста не знаменитость, поэтому информация о ней не разглашается. Известно, что свадьба запланирована на лето этого года.