***
— И-и… Ты, наконец, здесь. Я села, потирая ноющий затылок и стараясь отпределить, где я… и кто со мной говорит. — Глаза открой, дурочка, — посоветовал мне недовольный голос. Я послушно открыла глаза. Что ж, не думала, что этот голос, больше напоминающий Лень из подсознания Куро, будет принадлежать… Да, это снова была вторая Кенджи. Точнее, в моей голове она почему-то отмечалась как «Осаму», в то время как я-я была для меня как раз-таки «Кенджи». Сложно… — Где я? — В подсознании, разумеется, — фыркнула сидящая напротив меня девушка. Сидела она, кстати, на чём-то очень напоминающем надгробную плиту. — Знаешь, зачем ты здесь? — Ну, — я вздохнула. Попыталась собрать мысли в кучку. — Если брать события аниме, то мы сейчас где-то… В том времени, когда Махиру докапывался до Куро. Скоро ещё он должен со львом появиться. — Ты не ответила на мой вопрос, ты только обозначила, «когда» находишься, а не «зачем». Давай, напряги свои мозги и выдай мне ответ, — Осаму качнула ногой и наклонила голову к левому плечу. — Я не знаю зачем я здесь, — честно ответила я. Она медленно моргнула, затем выпрямилась, хотя до этого сидела немного откинувшись назад и держась на плите лишь благодаря тому, что цеплялась за её передний край руками. Наклонившись вперёд, Осаму как будто что-то во мне увидела, после чело вздохнула и спрыгнула с плиты. — Смотри. Я посмотрела куда она указывала. Это и правда была надгробная плита. И на ней было моё имя. Моё настоящее имя. Имя из прошлой жизни. — Что, испугалась? — Осаму оказалась у меня за спиной, она положила руку мне на плечо. — Думала, никто больше не узнает, что ты… Кто ты на самом деле? В следующий момент она уже стояла за плитой, чем-то красным выводя поверх моего имени, написанного катаканой, другие два слова, уже кандзи. «Кенджи Осаму». — Вот так, — Осаму стряхнула с рук… Краску? — Теперь никто не узнает, что здесь похоронено твоё прошлое «я». — Моё прошлое «я»? Но разве я не здесь? — А, — она отвернулась, осматриваясь вокруг. — Ну… Ты и правда здесь… Вот только кто из «ты» сейчас передо мной? Я тоже огляделась. Мы находились на бескрайнем чёрном поле, в котором было бесчисленное количество надгробий. Их было очень и очень много. И перед одним из надгробий сидела я, а за ним стояла Осаму. — Но не переживай, как показано из истории, в которой мы находимся, то, что написано кровью, искоренить совсем не просто. — Написано кровью? Я снова посмотрела на надпись чем-то красным. Теперь мне было ясно, что это кровь. Но этот факт… Он не вызывал во мне совершенно ни каких чувств. — Эх, а я надеялась на бурную реакцию, — вздохнула Осаму. — Ладно, поднимайся, пойдём поговорим в более подходящем месте. Я безропотно поднялась на ноги, хоть и не понимала, где может быть удобнее говорить чем среди сотен и тысяч могил, тем более, что в прошлый раз Осаму устроила разговор рядом с трупом. — Я хотела узнать. — Слушаю тебя. Мы шли между ровными рядами могил и порой мне начинало казаться, что мы не движемся с места. Было ощущение, что всё это — маленький шарик, и я вижу одновременно и восток и запад, и север и юг этого места, в то время как себя я не вижу просто потому что стою… Здесь. Сюрреалистичная картинка получается. Как в мультфильме про Маленького принца. — Что ты вообще такое? — А, ты об этом, — Осаму развернулась и теперь шла спиной вперёд. — Ну, запутавшемуся котёнку-вампиру я сказала, что я твоё подсознание. И соврала, что мы с тобой не сможем увидеться, так же как он со своим подсознанием. Но поверь, это было только для того, чтобы он не чувствовал себя напряжённым и не пытался встретить свою обратную сторону монеты. Я пожала плечами. Что ж, если Осаму захочет, она сама расскажет о чём они там разговаривали с Куро. Стоп. Она говорила с Куро? Но прежде чем я успела задать вопрос, «подсознание» схватила меня за руку и утянула под плиту ближайшей могилы. Я больно ударилась локтями и коленями, а когда открыла зажмуренные при падении глаза, то поняла, что мы находимся в каком-то странном месте. Вокруг всё было чёрным — именно это я поняла первым. Затем я различила в этой темноте прямоугольную каменную плиту на которой мы с Осаму и находились. Вокруг была какая-то чёрная жидкость. Чёрная вода? Нефть? Что это? Из темноты появилось два стула, на одном из которых расположилась Осаму, жестом предложив занять второй. — А теперь я скажу тебе, зачем ты здесь, — «подсознание» закинула ногу на ногу и обхватила коленку пальцами. — Мы должны наконец разобраться с твоей памятью. С моей памятью… Она про синхронизацию? — Да, я про синхронизацию. Что? Как она… — Просто знай, что в этом пространстве я могу прочесть любую твою мысль. Я же, как-никак, твоё подсознание, — она хмыкнула. — Так что с моей синхронизацией? Разве я не должна была постепенно получить память прошлого сознания? — Ну, знаешь ли… Осаму поморщилась. — Вообще, совмещение твоей и её памяти — это одна из моих задач. С которой я, кстати, успешно справлялась, пока к нам не начал шастать котёнок-вампир. Даже на угрозу того, что твоя черепушка может не выдержать тот объём информации, что приносит сознание сервампа, он не отреагировал, вот чертёнок, — на миг мне показалось, что она изображает какого-то знакомого мне персонажа. Кого-то, кого я уже видела раньше. — А, кстати о персонажах! Из темноты появился сначала силуэт, а уже потом и полностью человеческая фигура в шляпе. — Узнаёшь? Ещё бы не узнать, это ж Скарамучча! Что он здесь делает? Я покосилась на Осаму. Это её рук дело? — Разумеется моих, чьих же ещё, — она скрестила руки на груди. — И вообще, только демонстрация с использованием названного Куникудзуши смогла убедить котёнка не появляться здесь каждую ночь. — Куро… Как он вообще смог оказаться в моём подсознании? — Очень просто, — Осаму потрясла кистями рук, как будто на запястьях у неё что-то висело. — Контракт. Неполный, незавершённый или ещё какой… Честно говоря, я не так уж сильно вникала в то, что было в голове у котёнка-вампира, но, насколько смогла понять, у вас с ним контракт. Как у нас может быть контракт, если Куро заключил его с Махиру? Неужели моя кровь имела хоть какой-то вес? Но лимита расстояния у нас нет… — Ладно, всё что хотела, я тебе сказала, — Осаму потянулась и поднялась со стула. — А теперь маленький экскурс в воспоминания «Курэо Осаму» вплоть до семи лет и я передам тебя следующей сущности, которая уже очень долгое время хочет с тобой пообщаться.***
У Курэо Осаму была самая любящая семья. Она сама так считала. Мама — Курэо Озаки, работала в каком-то офисе. Где именно, Осаму не знала, но точно могла бы показать это здание — оно было высоким и находилось недалеко от дома и детского сада, в который должна была пойти девочка. Папа — Курэо Мадо, был каким-то крупным бизнесменом и работал далеко от дома, но на каждых выходных он водил Осаму в зоопарк или парк аттракционов. Осаму любила своих родителей. А ещё она любила своих бабушку с дедушкой, которые, почему-то не очень любили папу. И тётю Коё — мамину младшую сестру, она тоже любила. К своим пяти годам Осаму уже знала, что её тётя — молодой перспективный дипломат, а бабушка и дедушка владеют семейным рестораном, который приносит очень много денег, потому что на день рождения девочка получает дорогие (так сказал папа, учащий любить своих родственников даже если они недолюбливают тебя) подарки. В шесть лет Осаму пошла в первый класс. У неё зародилась дружба с мальчиком из её класса. Даже с несколькими мальчиками, потому что девочки были скучными — они только и говорили что о куклах. А потом… Осаму не знает, что случилось. Она не помнит, что случилось. Просто… В один момент мама и папа пропали, а ей пришлось переехать. А ещё на спине у девочки появился длинный шрам, который долгое время чесался. С тех пор бабушка, которая раньше просто недолюбливала папу, начала бранить его если Осаму спрашивала, куда тот делся, а дедушка, который раньше иногда соглашался выпить с папой, теперь просто поджимал губы и не отвечал на вопросы связанные с семьёй. А тётя… Тётя просто начинала плакать, когда Осаму только заходила к ней в комнату. Какое-то время тётя Коё жила с бабушкой, дедушкой и Осаму. Тётя неожиданно стала затворницей. Но одним осенним утром Осаму проснулась от того, что на первом этаже дома бабушки и дедушки кто-то громко ругался, потом хлопнула входная дверь, а девочка из окна увидела, как тётя быстрым шагом удаляется в сторону подъехавшей к воротам чёрной машины. В один момент она вздрогнула и посмотрела прямо в глаза Осаму. Серьёзно кивнув племяннице, тётя села в чёрную машину и уехала. А через неделю она вернулась и Осаму узнала, что случилось с её родителями и с ней.