Only Love Can Hurt Like This

– Твои зубы в хорошем состоянии, Чимин, – отстраняясь, улыбчиво сообщает Сокджин. – Ты ходишь ко мне слишком часто. За последний месяц ты был у меня шесть раз. – Я просто… просто хочу знать, что с ними все хорошо. Я же сказал, что ударился случайно зубом, вот и нужно проверить! Сокджин встает, снимает перчатки и выкидывает их в мусорное ведро, слегка качая головой. Его всегда забавляет Чимин: он красивый, милый, честный и Сокджин испытывает к нему самые теплые чувства. Другие люди обходили бы кабинет стоматолога как могли, а он спешит как самый преданный фанат. Говорит уверенно: «У тебя здесь обстановка, хён, хорошая». Ага, запах стоматологического кабинета и прочего. Джин, конечно, только улыбался и никогда не выгонял своего постоянного посетителя, угощая его вкусной едой и никогда не переходя границы, дожидается, пока младший сам начнет выкладывать, что случилось на этот раз. Джин для него как мягкая и удобная подушка. Иногда от этого больно, потому что хочется быть кем-то большим. Для Чимина. Но… Сокджин никогда не переходит границы. Он добрый, ласковый, веселый и не лишённый мужества, а ещё очень гостеприимный и до черта сногсшибательно красивый. Иногда от этого у него и были проблемы, если это так можно назвать, потому что девушки влюблялись сразу, не отличив простую доброжелательность от чего-то другого. – Заказать еду? Ты голоден? Госпожа Чану сказала, что приготовит самые вкусные манду. Можно даже заказать на пару или жареные, конечно, с закусками. – Спасибо, хён, должен отказаться, я пойду к Намджун-хёну, думаю, там и поем. Ты же знаешь, как он с готовкой, принесу ему что-нибудь вкусное. «Вот оно что», – проносится в голове у Кима, но он не перестает улыбаться, только отворачивается, чтобы приоткрыть занавеску на окне, и впустить больше солнечного света в помещение. Чимин поднимается на стоматологическом кресле, но не торопится вставать, так и сидит, смотрит в спину старшего, дёргая ногой. «Один. Два», – считает в уме Сокджин, дожидаясь, когда Пака прорвет. – Ты тоже, как все, да, бегал к нему с радостными криками, как же вы рады, что он приперся в нашу деревню? – Он тоже рос здесь, Чимин, – спокойно отвечает Сокджин, как и знал, что будет об этом спрашивать, подходя к автомату с кофе: – Будешь? – Ох, Сокджин-щи, вы теперь тоже как гребаная фанючка будете к нему слишком дружелюбны, да? Может еще и автограф попросите? – младший скрещивает руки на груди, переходя на уважительный тон, но звучит совсем не уважительно. И Сокджин понимает, что Пак злится, но совсем не сердится в ответ. – Я всегда дружелюбный, если ты не заметил, Чимин-а, – делает глоток черного горячего кофе с приятной улыбкой. – А автограф я попросил, потому что моя племянница в восторге от Тэхёна. – Хён! – Чимин начинает злиться ещё больше. Сокджин – падло. Как, зараза, непробиваемый. Как он может быть таким добрым! – Я не понимаю! Разве ты не должен быть на моей стороне?! Он строит из себя жертву! Я же твой донсен, чёрт побери! – Злость тебе не к лицу, Чимин-а, – парень только шумно выдыхает от приятного и мелодичного голоса, что мило его называет. – Ты неисправим, хён! – Чимин поднимается на ноги. – Вот поэтому тебя и бросила жена! – он срывается к двери, как вдруг останавливается, опуская голову ниже, упрекая себя, что со злости бросает такие обидные слова тому, кто за тебя действительно переживает и утешает. Чимин чувствует себя плохо от этого. Сокджин-хён самый лучший, а он… – Я не хот… – Ничего. Все хорошо, Чимин-а. Пообедай хорошо с Намджуном. Передавай ему привет. А еще бери с собой зонтик, передают дожди. Пак поворачивается к нему лицом и выдавливает из себя улыбку, кивая и покидая кабинет, уже не видя, как плечи Сокджина опускаются, а улыбка гаснет на лице. Чимин бредет по улице, заходит в небольшую закусочную, спрятанную в переулке, здесь дешево, но очень вкусно, и он заказывает два пибимпапа, конечно же кимчи к нему и сушеные водоросли, чтобы пообедать у Намджуна. Он частый гость в доме Кима, хоть и старается не надоедать слишком. А еще парень был одним из тех, кто был рядом, когда Тэхён его бросил, хоть подробности Ким так и не рассказал, все сдерживая в себе. Между ними непростые отношения. Их не назовёшь простыми знакомыми или лучшими друзьями, но также их не назовешь парой. Чимин с Намджуном чувствует себя в подвешенном состоянии. Ему не разрешают сделать шаг. Тот, который он желает. Младший не хотел влюбляться, но Намджун не оставил и шанса. Пак начал смотреть на него по-другому, как на человека, покорившего его сердце своими улыбкой, разумом и мудростью. Любовью к природе и верой в людей. Из-за этого Чимин был до черта удивлен. Вера в людей? После такого? Ким неделями ни с кем не разговаривал, ушел в запой и просто не жил. Смотреть было больно. Чимин разделял с ним боль, его ведь тоже бросили, только как лучшего друга, но так, как страдал Намджун, ему и не снилась эта боль. Время шло… и вот Чимин, проводя с ним время, сам не понял, как попал в капкан. Это был холодный вечер, за окном падал снег, а они распивали бутылку красного вина у Намджуна – Чимин пришел поздравить с его первой книгой, которую издательство отправило на печать. Они выпили не то чтобы много, Чимин шутил, говорил много, слушал, а после как будто что-то случилось: сердце забилось быстрее, красный румянец проступил на щеках, Намджун был таким красивым, его ямочки были такими миленькими, и Пак сам не понял, как приблизившись, поцеловал. Простое прикосновение к губам с закрытыми глазами, он ждал, боялся сам шевельнуться, и, кажется, секунды прошли, прежде чем Намджун сам ответил на поцелуй. Но счастье Чимина не было долгим, потому что через мгновение Намджун отпрянул и шумно выдохнул, ухмыльнулся по-доброму, приложил свою ладонь к его щеке, нежно, но слишком отчаянно, и сказал: – Не нужно, Чимин. – Почему? – Намджун молчал, только смотрел с сожалением, от чего было паршиво на душе. – Потому что я – не он? Прошло уже столько времени, хён. Посмотри на меня. Я рядом. – Прости, Чимин, что я такой слепой и позволил этому случиться. Кто-то полюбит тебя всем сердцем, но это буду не я. Прости. Спокойной ночи, – Намджун поднимается на ноги и идет в свою спальню, только останавливается, когда слышит, что Чимин говорит ему в спину: ⠀ – Мне не нужны твои «прости», хён! Я покажу тебе, что рядом со мной ты сможешь быть счастлив. ⠀ Но все же ключ от его сердца еще не нашел. Был еще один поцелуй, который тоже не увенчался чем-либо хорошим. Этот неизменный, бесконечно сожалеющий взгляд старшего, будто он делает самую страшную ошибку в своей жизни, и снова это мягкое, просящее, но бьющее под дых: «Не делай этого больше». Он не понимал. Не понимал, «почему не он?» Самое ужасное для человека – сравнивать себя с кем-то другим. На эту дорожку Чимин встал сам, хоть и не намеренно. Сравнивая себя все время с Ким Тэхёном, успешной моделью, что покоряет Южную Корею и другие страны своей красотой. Множество шоу, обложки журналов, и даже второстепенные роли в дорамах. У Ким Тэхёна было все, что он хотел. И не хотел верить, что в сердце Ким Намджуна все еще может жить любовь к этому человеку. Простая злость и обида переродилась в неимоверную ненависть. Он ненавидит Ким Тэхёна. И несмотря на то, что тот появился на пороге, Чимин не позволит снова сокрушить Намджуна. Ким Тэхён может катиться в ад. Или в свой невозможно ахуенный Сеул. Здесь ему делать нечего! Чимин знает пароль от двери. Но все же предпочитает стучать и ждать, когда ему откроет Намджун. – Хён, привет. Я принес нам покушать. Подумал, что тебе нужно немного перерваться от работы, и поесть как нормальный человек, – он всегда сияет улыбкой, и ведет себя как будто ничего не произошло. Если Намджуну нужен друг, он им будет. Пока что. – Привет. Заходи, – мягкая улыбка освещает лицо и его пропускают внутрь. На Намджуне очки, которые он снимает и вешает себе на футболку. Чимин ведет себя как дома, уверенно шагает внутрь, сняв перед этим обувь, расставляет еду на столике, моет руки и достает воду из холодильника, чтобы разлить ее по стаканам. Они едят с короткими разговорами «как прошел день, что случилось интересного в деревне». Будто ничего удивительного и нового, они ведут себя как и всегда, но теперь ощущается некая натянутость, которую понимают оба, но стараются при том избегать прямимых и долгих взглядов. Чимин бы эту натянутость стер с земли, ну или отослал обратно в Сеул, где тому и место. Ким Тэхён – их напряжение. Палка в колесе, препона. Лишний в их жизни. – Меня не будет, думаю, пару дней. Сможешь зайти и полить цветы, если тебе не будет тяжело? – Конечно, хён. Куда собираешься? – Хочу отдохнуть. И снова не посвящает в свои планы, обходя словами. – Отдых – это хорошо, хён, – Чимин встает со стула, берет пустые тарелки от еды и ставит в раковину, надевая перчатки, чтобы помыть посуду, не слушая старшего, что не нужно, и он бы сам справился. – Мы могли бы вечером прогуляться возле моря. Или пойти выпить кофе. – В другой раз, Чимин. Прости. Я угощу тебя кофе, обязательно, – Намджун перемещается на диван, и перекладывает ноутбук со столика себе на ноги, делая вид, что продолжает работать. Ему не хочется огорчать младшего, но, кажется, это как всегда неизбежно. Чимина разрывает изнутри. «Прости», – как пощечина. Он бы хотел уйти, ничего не сказав. Улыбнуться, и сказать, что ничего страшного, он не обижается. Ему не больно. Излить свои чувства и не быть отброшенным. Он только сильнее сжимает столешницу руками и Намджун точно видит, как его плечи напряжены, а дыхание учащается. – Хотел бы я слышать от тебя поменьше «прости», – он хмыкает от отчаяния и его плечи содрогаются. Опускает голову ниже, боясь даже повернуться и посмотреть в глаза старшему и увидеть там неизбежную пустоту. – Мне жаль, – судорожно, тихо выговаривает, Намджун, все же сдаваясь, и, откладывая ноутбук, поднимается на ноги. – Это то же самое, хён. Чимин, хмыкнув, снимает перчатки и, преодолевая расстояние, бросается обнимать Намджуна, утыкаясь лицом в его крепкую грудь, где медленно бьётся сердце, крепко обхватывает руками и шмыгает носом, но не плачет, сдерживает болезненные слезы, просто наслаждается теплом тела старшего. Намджун не обнимает в ответ, держит руки опущенными и лишь громко выдыхает. Чимин хороший, нежный. И, наверное, не был бы он собой, он бы подарил ему эту любовь. Он так хочет, чтобы младший был счастлив, но понимает, что не может дать ему это счастье от себя. Сердце замкнуто внутри. С Чимином он не ощущает этого чувства – как теплый и весенний день посреди холодной зимы. Чимин – не его дом и уют. – Пожалуйста, пожалуйста, не возвращайся к нему. Пожалуйста… – Чимин… – умоляюще, нежно, но все же безысходно. – Чем он лучше меня? Чем? – Намджун тянет ладони к его лицу, и поднимает за щеки, чтобы Пак посмотрел в его темные глаза, сочащиеся нежностью. – Ничем, Чимин, – и Пак широко раскрывает глаза от услышанного. – Он это он. Ты это ты. – Но… – Чимин, к сожалению, чтобы влюбиться, не нужна причина. Это просто случается. И конец не всегда такой хороший, как мы ожидаем. – Ты его все еще любишь? Этот вопрос, наверное, кто-то должен был ему все-таки задать. А возможно все еще любить человека, который променял тебя на деньги, славу, попрощавшись с тобой, преподнося «грязный» конверт? Разбил сердце и оставил кровоточить. А ты только можешь наблюдать с той стороны, смотреть на его счастливую и ясную улыбку на экране, которую он дарил когда-то тебе. Это ведь реально? Намджун был готов обнимать, когда он падал. Сцеловывать солёные слезы с щек. Поддерживать и оберегать как самое ценное. С Тэхёном он дышал полной грудью, он жил… Это как одержимость, только любовь. Он любил, он не понимал, ненавидел, а после принял. Он прошел многие стадии «Ким Тэхёна» в своем сердце. Он стоял на краю конца их чувств. Много вопросов и ни одного ответа. «Почему?» Словно судьба проходит мимо него. Время лечит, говорят. Возможно. Ты уже не все так мучительно воспринимаешь, только есть один нюанс – ты не забываешь. И твоя уснувшая долгим сном боль может проснуться в любую секунду. Прежними они не будут столь долгое время, какими они были. Теперь они совсем другие люди. Но он всегда будет дорожить их совместными воспоминаниями. «Я люблю тебя, Тэхён. Ты моя вечность». Это он обещал. Это он чувствовал. Но он отпустил. Потому что, если любишь, то разве не отпускаешь? – Я его отпустил, Чимин.