Это было так давно

Академия специалистов ЩИТа, местоположение засекречено, 1997 Несколько недель изнурительных тренировок, после которых на удивление самой Мелинды болели все мышцы, даже те, о которых она не подозревала, приводили Мэй в самый настоящий восторг. Дух конкуренции, царивший на занятиях, поддерживался всеми преподавателями и даже то, что каждая тренировка начиналась с бега и «обычной» для всех будущих агентов разминки, которую Мэй ненавидела всем сердцем, ничуть не омрачало последующую монотонную отработку ударов на груше или на соперниках. Несмотря на это, с каждым разом Мелинда отжималась всё быстрее, приседала всё большее количество раз за установленное время, пробегала, казалось, бесконечную дистанцию в восемь кругов вокруг всего тренировочного комплекса Академии, всё быстрее, обгоняя своих сокурсников. Каждый одобрительный кивок в её сторону казался подарком, подпитывал Мэй энергией и огнём, заставляющим её желать всё большего и большего. Она выкладывалась на тренировках на все сто процентов, изнуряя себя, стараясь добиться лучшего результата. Хоть Мэй была не очень сильна в различных видах американского способа ведения боя, на тренировках по карате или тхэквондо она могла положить на лопатки практически всех однокурсников. По воскресеньям, когда в расписании стояла только утренняя разминка, которая была похожа на самую настоящую военную тренировку, Мелинда отправлялась в пустые тренировочные залы и отрабатывала удары, которые давались ей с особой сложностью. Особенно те, которым их учили на уроках бокса, рукопашного боя или смешанных единоборств. Всё это было в новинку для Мелинды и требовало особого внимания. Помимо физической нагрузки, будущих оперативников учили выдержке и воли, заставляя по несколько часов стоять в одной позе, на полусогнутых ногах, держа макеты пистолетов перед собой. Такие практики проводились перу раз в неделю. Сначала Мэй не могла устоять на одном месте, глаза метались в разные стороны, мозг отказывался останавливать беспорядочный поток мыслей, который сам же беспрестанно генерировал. После нескольких минут, её дыхание учащалось, а уже более или менее натренированные мышцы начинали дрожать. Как только первая капля пота, капала с виска на пол, Мэй сдавалась. Наказания были суровыми: несколько сотен отжиманий, сотни приседаний, стойки на руках. Если у тренера, было неплохое настроение, то юных студентов отправляли мыть раздевалки, помогать в кафетерии и поручали прочие глупые задания, которые являлись благословением для и без того уставших мышц. Мэй пару раз была на месте бедолаг, которые валились с ног после очередного жёсткого наказания тренера, но в какой-то момент она вдруг сумела уловить то состояние покоя, внутреннего расслабления сознания, но при этом внешней готовности тела среагировать в любой момент на что угодно. Она научилась отделять душу и тело, эмоции и физическую боль. Когда их заставляли стоять на одной ноге несколько часов не шелохнувшись, Мелинда застывала, словно статуя, наслаждаясь единением духа и мыслей. Мэй поняла, что пока её мозг не связан с телом и не концентрируется на напряжении мышц, она может делать с ними всё, что угодно. Безусловно, полностью отключаться было нельзя, ведь именно в этот момент в ногу мог прилететь теннисный мяч, брошенный тренером. От мяча нужно было умело увернутся, не потеряв равновесия и сохранив это состояние, которое так и норовило ускользнуть. Такие тренировки помогали будущим агентам концентрироваться, действовать быстро и чётко, при этом не теряя контроль над всей ситуацией и не поддаваясь эмоциями. Не у каждого это получалось, но большинство справлялись неплохо. Каждый сеанс погружал Мэй в мысли о том, что она здесь делает, какова её цель, чего она сможет добиться. Это тоже шло на пользу её внутреннему состоянию души. Как бы не было трудно, Мелинда всегда всё делала душой: в каждый удар, в каждый тяжёлый вдох и резкое сокращение мышц была вложена сила духа, которой Мелинда обладала от рождения. Сама она этого пока не понимала, но каждый преподаватель, встречавший её, сразу видел в ней, то что невозможно разглядеть невооружённым глазом. Они видели её внутреннее упорство. Они видели в ней Агнета ЩИТа. *** Первое занятие по истории ЩИТа состоялось ровно через месяц после начала обучения Мэй. Большая аудитория со стульями, огромный проектор на всю стену и яркие лампы, которые создавали подобие дневного света. Присев на один из стульев, Мэй стала оглядываться по сторонам, в надежде найти хоть одного знакомого, хоть их было не так и много. Личные связи всё ещё пугали её где-то в глубине души, ведь она находится в чужой стране, среди людей иностранного происхождения, которые относятся к юной азиатке не лучшим образом, как минимум не общаясь с ней вообще. Клара и Антония стали хорошими соседками для Мэй. Ей было с ними комфортно, несмотря на то, что она по-прежнему не знала может ли им полностью доверять. Из раздумий её выдернул задорный мальчишечий голос: -Здравствуй, Мелинда Мэй-промолвил Фил Колсон, сев рядом с ней. Но встретив её озадаченный взгляд, он тут же привстал и пробормотал-ну если тут занято, я могу пересесть. За всё это время, они с Филом пересекались на некоторых занятиях, но не разговаривали со вступительной речи Агента Мелл в её первый день в Академии. Беззаботность в его голосе поражала. Казалось, что он не волнуется ни о чём, что ему всё равно на всё, что происходит вокруг, что он смотрит на всех сквозь пелену радости и счастья. Сама Мелинда не знала, как к этому относится, но улыбка, появляющаяся на лице сама собой, затмевала все раздумия на этот счёт. Поспешно отказавшись от ухода Фила, Мелинда дождалась пока он сядет. Утихающий гул, который царил в аудитории, давал знать о начале. На возвышенность в глубине зала взошёл седой мужчина лет пятидесяти пяти и, представившись Агентом Кэмберсом, начал лекцию про зарождение ЩИТа. Мелинда не могла сказать, что ей было не интересно, но двухчасовой рассказ на английском, который итак с трудом ей давался, утомил её. Мэй больше интересовал Фил, который отвечал на каждый вопрос профессора и всё это время сидел с довольной улыбкой. Она переодически бросала на него изучающие взгляды, который Колсон тут же перехватывал и улыбался ещё шире, что казалось невозможным и смущало Мэй. После занятия, к парню подошли его друзья, с которыми Фил тут же её познакомил. Одного из них звали Мэтт, его тёмные взлохмаченные волосы отливали рыжиной, а проницательные серые глаза завораживали, притягивая всё внимание. Мелинда впервые видела человека с такой привлекательной внешностью. Вторым оказался долговязый рыжий, веснушчатый парень, которому Мелинда была по плечо; Колсон представил его Хэлсом. Этот самый Хэлс дружественно протянул Мэй руку, которую она с улыбкой пожала. Третий парень назвался Гареттом и просто вежливо кивнул Мелинде. Парни быстро обсудили что-то между собой, что, Мэй так и не услышала, и переглянулись друг с другом. Фил быстро повернулся к ней как раз в тот момент, когда она собралась уходить, прихватив свою сумку. -Мэй-окликнул он её-мы сегодня собирались кое-куда. Ты с нами? Его многозначительный взгляд говорил о двух вещах: первое, что лишние вопросы не нужны, а второе, что отказ не принимается. Мелинде лишь осталось вопросительно выгнуть бровь и утвердительно кивнуть. Фил назначил время и место их встречи и напоследок бросил на неё такой взгляд, от которого по коже Мэй прошлись мурашки, а живот приятно скрутило. Эти новые ощущения Мелинда сразу же подавила. Она лишь незаметно втянула воздух и улыбнувшись удалилась, надеясь, что Фил не заметил румянец, заливающий щёки. Ей осталось перетерпеть урок английского, на который её записали с начала года, и она смело сможет подумать о том, что только что произошло. А Фил стоял на том же месте и смотрел вслед хрупкой фигуре Мелинды Мэй, пока его не хлопнул по плечу Гаретт и не позвал на выход. Но даже тогда, Колсон несколько раз оборачивался, выискивая девушку в потёртых чёрных джинсах, в белой футболке, надпись на которой он так и не смог не разобрать, с обвязанной вокруг пояса фланелевой клетчатой рубашкой, рукав которой волочился по полу из-за её небольшого роста. Как только Мэй скрылась из виду, даже не обернувшись, Колсон развернулся, встретив многозначительные взгляды друзей. Они все вместе, ловко маневрируя между рвущимися наружу студентами, вышли из аудитории.