Холихедская гарпия.

Кассу казалось, что он сейчас умрет. Вот просто миг - и сердце замрет, остановит свой ход и все. Конец. Хотя для Уоррингтона этот самый конец настал ещё на третьем курсе, когда худощавая девчонка с Гриффиндора с кулака врезала в нос Малфою. Касс помнил, как развевались ее вечно взлохмаченные волосы, сверкали карие глаза. Как взметнулась тонкая рука и фееричным хуком поприветствовала ровный аристократический нос. И вот сейчас она стояла перед ним. И Касс смотрел. Смотрел и, кажется, куда-то проваливался. Или же наоборот взлетал ввысь. Когда он видел Грейнджер, то никогда не мог уловить разницу между этими двумя чувствами. Внутри все металось из стороны в сторону, и сердце клокотало в горле. Весь мир сужался до одной тонкой фигурки, переставая существовать. Невысокая. Волосы влажными прядями струятся по покатым плечам. На тонких ключицах блестят капельки воды и медленно, чуть дразняще стекают вниз, прячась за шелком купальника. Темно-синяя влажная ткань цепко обхватывает небольшую грудь, подчеркивая ее округлость и заставляя пульс подскакивать к запредельным высотам. А дальше снова эта бархатная белоснежная кожа, чуть заметный рельеф ребер, точеная талия и легкие волны термы, скрывающие все остальное . Гермиона Грейнджер. В купальнике. "Это же почти голая." — подумал Касс и порадовался, что вода и у него скрывает все, что ниже пояса. Иначе пришлось бы оправдываться. Внизу живота жгло раскаленными углями и закручивалось пульсирующим узлом. По позвоночнику текла раскаленная пылающая лава, заставляя все мышцы каменеть. Дыхание становилось тяжелым и горячим, будто легкие кто-то наполнил раскаленными углями. Почти обнаженная Грейнджер. И плевать, что на Лавгуд и Уизли тоже купальники, это было не важно. Уоррингтон старался даже не смотреть в их сторону, но все же, не удержавшись, кинул пару взглядов. Луна показалась Кассу слишком тощей и маленькой. С плоскими грудью и бедрами, она была какой-то невыразительной. А сплошной розовый купальник придавал и без того бледной коже болезненный оттенок. Джинни же была в зеленом. Уоррингтон снова отметил, что этот цвет необычайно идет рыжей гриффиндорке. Но ее тело было слишком жилистым. Под ещё помнящей летний загар кожей были видны мышцы рук, ног и пресса. Они обхватывали ее тело, точно ремни, делая Уизли по-спортивному подтянутой и прямой. Впрочем, какая еще фигура должна быть у игрока в квиддич? Красиво, но не для Касса. Ему нравилась мягкое тело Гермионы. Тоненькое, узкое, и теплое. Одернув себя, Уоррингтон опустил глаза и мучительно покраснел. Стоит тут, сравнивает девчонок, точно товар на рынке. Совсем уже ополоумел. Где его воспитание? Аристократ как-никак, а не дикий похотливый оборотень. Эдаким сравнением прекрасных дам частенько любили заниматься Нотт с Забини. Сидели, попивали огневиски, развалившись в кожаных креслах какого-нибудь бара в Косом переулке и обсуждали прелести Ханны Аббот или красотки Астории Гринграсс. Но после того, как Блейз обзавелся постоянной подружкой, пришлось это дело бросить. Дафна была слишком ревнива, а Забини был ещё молод, и ему хотелось жить. "Почему быть на публике в нижнем белье — стыдно, а в купальнике — нет. Процент голой кожи ровно такой же. Да и мокрый купальник, льнущий к телу и обтекающий твердые от прохлады соски — явно зрелище более эротичное, чем кружавчики повседневного бюстгальтера" — подумал Касс и снова мученически покраснел. Гермиона о чем-то беседовала с Лавгуд, и вдруг откинулась назад. Медленно погрузилась в воду, оттолкнулась тонкой ногой от бортика и легла на спину, чуть зажмурившись от поднявшихся брызг. Карие глаза, прищурившись смотрели, как клубится и хмурится осеннее небо, в любой момент грозясь пролиться дождем. Касс шумно выдохнул проводив ее силуэт взглядом. — Тебе сейчас в рот мозгошмыг залетит. — донеслось до Касса словно сквозь вату. — А? — ошалело спросил он, все ещё не отрывая взгляда. — Так Луна сказала. Говорит, если Уоррингтон варежку не захлопнет, то ему мозгошмыг в рот залетит. Их тут много — продолжил ехидный голосок над ухом. Уоррингтон моргнул. Потом ещё раз. Тряхнул пшеничной головой и обернулся к говорящему. Джинни Уизли расплывалась в хитрой улыбке, облокотившись на бортик и покачиваясь на легких волнах. — Кто такие мозгошмыги? — только и смог спросить он, все ещё не понимая. — Мозгошмыги — материя слишком сложная для твоего размягченного влюбленного мозга. — пожала плечами Джинни и демонстративно ударила ногами по воде, обдав Касса фонтаном брызг. — Язва! — буркнул Касс. — И чего она такая вредная вечно? — обратился он к Нотту. Тео был непривычно молчалив и задумчив. Он сидел на каменном бортике термы, свесив ноги в теплую воду, и смотрел как в тусклом пасмурном небе пролетает клин запоздалых птиц. Температура воздуха явно близилась к нулю, и Нотт периодически выдыхал облачка пара. Вода в терме же наоборот была горячая, точно парное молоко.Термальные источники Пьюси состояли из трех небольших природных бассейнов, в которых бурлила и искрилась магией вода, переливаясь всеми возможными цветами. Причем цвет воды зависел исключительно от настроения хозяина гостиницы. Видимо мистер Пьюси был в крайне романтичном расположении духа, потому что вода сегодня неспешно перетекала из насыщенного топазового в нежно-лазурный. И на фоне этой синевы, купальник Гермионы смотрелся просто восхитительно. Она плавала, о чем-то переговариваясь с Луной, но лицо ее все еще было встревоженным, а взгляд то и дело скользил по раненой руке Джинни, по необычно тихому Тео и даже по нему, по Кассу. Но, кажется, ее больше всего напрягал молчаливый Тео. Да что там говорить… он и Уоррингтона беспокоил. С самого утра Нотт был сам не свой, и от этого на душе было тревожно. Хотелось поговорить с Тео наедине, но рядом вечно крутилась неугомонная Уизли. Их изрядно помятая, но все еще дружная компания вылетела из камина посреди общего холла Гостиницы Пьюси уже пару часов назад, и за это время Нотт сказал лишь пару слов, не считая подробного отчета об их приключениях. Касс снова чуть не угодил носом в паркет, но вовремя выставил вперед руки, тут же запачкав ладони сажей, пылью и чем-то неприятно липким. Он встал и тут же увидел обеспокоенные карие глаза. К ним уже на всех парах неслась взволнованная Грейнджер. Волосы как обычно взлохмачены, на щеках красные пятна, а на пальцах оторвана пара заусенцев. — Хвала Мерлину! — девушка кинулась на шею Джинни, и та зашипела от боли, точно кошка. — Что это? Что с твоей рукой? Ох, Уоррингтон, а что с твоим лицом? — она потянулась к нему, и Касс перестал дышать, уставившись на тонкие пальцы, почти коснувшиеся его щеки. Но Грейнджер вдруг одернула руку и снова встревоженно оглядела холл — А где Виктор? — Гарпия съела. — Джинни сгибала и разгибала пальцы, потирая перебинтованное предплечье. На ошалелый вскрик Гермионы, лишь тихонько рассмеялась, но не стала мучить подругу — Он ударился головой, когда свалился с метлы. Ведьма Пустоши переправила его в больницу святого Мунго, для вправки мозгов на место. — Если там есть что вправлять. — поморщился Тео. — Ведьма Пустоши? — Луна выплыла точно из ниоткуда. На губах играла слегка отрешенная улыбка. Лавгуд, одетая в странный зеленый балахон с разноцветными кисточками, была похожа на садового гнома, отчего Касс невольно улыбнулся, глядя на нее. — Я слышала о ней. Говорят, она выращивает серую хмурь и сбывает оборотням. — Не знаем про хмурь, но гарпий она точно выращивает. — Джинни красноречиво посмотрела на свою раненую руку — Зубастых и ядовитых гарпий. — Может она эту хмурь курит? На пару с моей бабуленькой. — вдруг предположил Тео — Тогда это многое бы объяснило. Такое зверство трезвому человеку в голову не придет. Меня, родного внука так...растоптать! — Что не придет? Вы вообще о чем? — Грейнджер всплеснула руками. На ее все еще бледном лице угрожающе сдвинулись брови — Значит так, мы сейчас с вами сядем куда-нибудь и вы расскажете все по порядку. А то пока что возникает ощущение, что вы обкурились серой хмури с бабушкой Нотта, и погнали летать на метлах ловить фантомных гарпий с ведьмой Пустоши. Следующие пару часов Джинни и Тео, яро жестикулируя и постоянно друг друга перебивая, расписывали в красках блуждание в тумане, нападение гарпии, домик миссис Ковальски и божественный вкус ее лимонного пирога. Уизли деликатно умолчала лишь о драке Касса и Крама, сказав, что тот налетел в тумане на дерево и шлепнулся с метлы. Касс, по версии Джинни, никуда не падал, и получил свои травмы борясь с зарослями дьявольских силков, в которые его забросил портал. Грейнджер обеспокоенно жевала губу и с каждой новой подробностью бледнела все больше. Лавгуд же улыбалась и пару раз кинула на Касса взгляд, в котором голубыми искорками сквозил смех. Уоррингона передернуло: вечно эти блаженные все понимают. — Это была плохая идея! Очень плохая! — Грейнджер мерила шагами небольшой гостиничный номер и периодически пинала ногой ножку кровати. — И кто меня вообще дернул сказать про этот снитч! Это...это же было ради шутки! — она заломила руки и отчаянно посмотрела на Джинни. Та развела руками. — И в итоге, вы все покалечены! А тебя вообще укусила гарпия! Ее слюна ядовита, и если в течение нескольких часов не отсосать яд и не дать лекарство, то человек может умереть! — Ну видишь, все закончилось хорошо, — отмахнулась Джинни. — Зато может меня теперь в " Холихедские гарпии" возьмут, раз я настоящей гарпией помеченная. Тео хохотнул, а Гермиона взвилась еще больше. — Тебе все шутки! А если бы не было никакой ведьмы Пустоши, если бы вы были совершенно одни? Кто бы тебе помог? — Я бы помог, Грейнджер — устало прервал ее Нотт. — И Касс бы тоже. Мы умеем оказывать первую помощь в экстремальных ситуациях. Нас обоих с детства учили защите от разных тварей. Конечно, Гермиону этот довод не успокоил, поэтому пришлось тащить ее на термы, что находились неподалеку от гостиницы. Окруженные сосновым лесом, эти волшебные источники были популярнее чуть ли не самой Пустоши. Но сегодня тут было пусто: видимо в такую погоду нормальные люди предпочитали сидеть дома, пить чай и греться у камина. И лишь их сумасшедшая компания дружно плавала в почти горячей воде, смотрела, как клубятся над головой тучи и хмурится октябрьское небо. Грейнджер и Луна держались вместе, постоянно о чем-то перешептываясь, Тео все так же сидел на краю термы и задумчиво буравил взглядом воду, Джинни барахталась в воде рядом с ним. Раненой рукой она держалась за каменистый выступ, боясь намочить бинты. Разговаривать не хотелось: все разомлели в теплом источнике и думали каждый о своем. Касс вот о Гермионе в купальнике. — Грейнджер, Лавгуд, можно вас? — Уоррингтон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Этот надменный тон он узнал бы из сотни. Драко Малфой, одетый с иголочки, вальяжно продефилировал к краю термы и, чуть засучив края идеально выглаженных брюк, присел. Кривя тонкие губы, поманил рукой девушек, и те, переглянувшись друг с другом, вдруг подплыли к нему. Троица принялась о чем-то заговорщицки шептаться под звуки падающих челюстей остальных. — Что этому хорьку надо, и почему Гермиона и Луна с ним разговаривают? — удивленно прошептала Джинни, и Касс лишь недоуменно пожал плечами. Ему бы тоже хотелось знать. Во-первых, что Малфой вообще забыл в таком захолустье, как гостиница Пьюси? Это пыльное, покосившееся от времени здание явно не было предназначено для такого чистокровного аристократа, как Драко. Уоррингтон бывал в вылизанном до блеска Малфой-мэноре. После скрипящего от чистоты зеленого мрамора поместья, чистокровный наследник должен был в обморок грохнуться от прогнившего скрипучего паркета Пьюси. А потом встать, удариться головой об низкие канделябры и снова грохнуться. Во-вторых, как такое возможно: заклятые враги вдруг общаются и даже, кажется, не оскорбляют друг друга. Конечно после битвы за Хогвартс былая неприязнь между Гриффиндором и Слизерином сошла на нет, кто-то даже подружился: Нотт и Джинни тому пример, да и Лаванда Браун с Бон-Боном были с в неплохих отношениях с форвардами Уинбурнских ос. Но Малфой и Грейнджер...да скорее василиск подружится с кроликом, чем это! Со стороны казалось, что Драко что-то спрашивает у Гермионы, а та с охотой отвечает. Луна же внимательно слушает, чуть покусывая нижнюю губу и будто бы что-то обдумывая. — Ещё так вежливо спросил: «Можно вас?» — Уизли нарочито принялась растягивать слова, передразнивая манеру Драко. — Подплыву поближе, послушаю, что там происходит. А то уже руки чешутся напустить на этого хорька летучемышиный сглаз. Вдруг повод подвернется. С этими словами, Джинни, забыв о раненой руке, нырнула в сторону своих подруг, а Касс пригляделся внимательнее. Драко выглядел бледным и взволнованным, Луна, казалось, была недовольна и то и дело косилась на Грейнджер. Последняя же что-то самозабвенно вещала, снисходительно смотря то на подругу, то на слизеринца. Вдруг девушка вытащила из воды тонкую руку, и Касс обомлел. На указательном пальце поблескивало тусклым серебром колечко с таким знакомым зеленым камнем, что Уоррингтону захотелось броситься на Малфоя и приложить его головой о бортик термы. Фамильные изумруды Малфоев знал каждый чистокровный, поэтому сомнений не было — перстень принадлежал Драко. Только вот...почему он на пальце у Грейнджер? — Нет, этого не может быть... — выдохнул Касс и резко отвернулся, заметив, как Гермиона скользнула по нему взглядом. — Ты тоже это видел? — Нотт спрыгнул в воду и подплыл к другу. — У Грейнджер кольцо Малфоя. Это...это вообще как понимать? Это что же...пока мы искали у быка рога, этот хорек отыскал у него хвост? — Мне...я...- Касс пытался собраться с мыслями, которые вдруг понеслись галопом, отказываясь соединяться в четкие образы и тем более слова — Она...Малфой...Она что замуж за него выходит? — вдруг выпалил он, в ужасе смотря на Нотта. — Ну это вряд ли. — протянул Тео и ободряюще хлопнул друга по спине. — Кольцо не на том пальце. Но все равно эта картина еще страннее, чем моя бабуленька, кормящая сегодня с утра гарпию лимонным пирогом. В это время Луна отплыла от говоривших, оставив Гермиону и Малфоя вдвоем. Драко все еще кривил губы и периодически кивал на кольцо, слушая Грейнджер, что упоенно читала слизеринцу какую-то проповедь. Лавгуд же явно хотела доплыть до Уизли, которая с подозрением оглядывала Малфоя и ждала объяснений от подруг, грозно скрестив на груди руки. Зеленые глаза угрожающе сузились: конечно, бывшая подружка Поттера откровенно презирала слизеринского принца, считая недостойным общаться с таким как он. Но достичь Джинни Луне было не суждено. Не сговариваясь, Касс и Тео кинулись ей наперерез, подхватили под руки и, чуть не утянув под воду, потащили в другой конец термы. Убедившись, что Джинни слишком увлечена созерцанием Драко и Гермионы, ведущих светскую беседу, Нотт, все еще держа Лавгуд за локоть, придвинул девушку к каменной стенке, закрыв ее широкой спиной ото всех. — Луна, что это за колечко такое у Гермионы на пальце? — в лоб спросил Тео, решив не церемониться. — Ищу подарок для своей бабуленьки на...Хеллоуин. Знаешь ли, она у меня такая зловещая, что я ей в этот праздник всегда чего-нибудь дарю, чтобы задобрить. Как говорил мой дед: " Даже гарпия станет менее ядовитой от приятной безделушки". — А, это Малфоя кольцо. Пришлось его надеть. Думали на цепочку повесить, но оказалось, что лучше — на палец, потому что так надежнее удерживается дух. Ну вы уже, думаю, в курсе наших ночных приключений. Не бери в голову Касс, все в порядке. — Луна проигнорировала Тео и обратилась к Кассу, ободряюще ему улыбнувшись. — Чего!? — возмутился Тео. Вечно эта Лавгуд загадками какими-то изъясняется. Когтевранцы и так странные ребята, а блаженные когтевранцы - вообще караул. — Что еще за дух? Страсти и похоти? Или вечной любви? Луна все же удостоила Нотта снисходительным взглядом и снова приподняла уголки губ, махнув рукой. — Драко Малфой тебе не рассказывал подробности? Ну да, понимаю, побоялся осуждения. Теодор, чего там только не было: и страсть, и похоть, и любовь. Я вчера ночью, как ее увидела, даже убежать захотела по началу. Но Гермиона и Малфой меня убедили, что все хорошо, поэтому я тоже решила присоединиться. Все же не каждый день такой случай выпадает. Лицо Тео плавно вытянулось, а Касс еле поборол желание трансгрессировать из этой проклятой термы куда-нибудь в жерло вулкана. Луна, по своему обыкновению, говорила как-то путано и непонятно, но складывалась четкое ощущение, что когтевранка рассказывает о том, как они дружно и радостно предавались страстям в ночи. Нотт нахмурился. Представить Лавгуд, объятую страстью, при всем желании не получалось. Вот вроде много раз видел ее рядом с Невиллом Долгопупсом на разных светских раутах. Новоиспеченный профессор травологии даже периодически приобнимал подругу за плечи, только вот то были безобидные прикосновения, а не безудержная похоть в ночи. — Вы что же там...втроем? — Тео почувствовал что ему не хватает воздуха от возмущения и шока. — Да...да даже я таким ни разу...Да как так-то! Да вы же терпеть друг друга не могли! — Да, я тоже, Теодор, удивлена. Считаю такие вещи аморальными, но раз уж случилось, то что поделать. Я с самого начала была против, но разве Грейнджер переубедишь, если она что-то решила? Да и Драко так страдал, весь измучился, бедный. Можно сказать, умолял нас ему помочь, сил терпеть не осталось у парня. Вот и пришлось уступить... — пожала плечами Лавгуд, от чего Тео, охнув, ухватился за бортик, в ужасе таращась на Луну. Но та смотрела совершенно невозмутимо и вообще стояла с таким видом, будто рассказывала парням о том, как прогуливалась вчера по Косому Переулку, а не... — Она...— голос Касса за спиной Нотта прозвучал хрипло и надрывно — Она его что же...любит? Или это, так скажем, разовая акция? — Даже не знаю, что из этого хуже. — буркнул Тео. — Да она по нему с ума сходит! Ходит за ним по пятам, в вечной любви клянется. — заверила Луна — Поэтому Гермиона и носит кольцо на левом указательном пальце, чтобы от сердца оно подпитывалось и держало в узде. А теперь я пойду, мне нужно Джинни все рассказать. Надеюсь, не обидится, что мы ее не подождали, и сами ночью такое провернули. — с этими словами когтевранка поднырнула под рукой Нотта и направилась в сторону подруги. Тот ошарашено посмотрел ей вслед. — Ничего не понял. Они что же… а снитч зачем. А Крам? А…еще и Уизли приплела. Ей там вообще делать нечего! — пробубнил он себе под нос, но осекся, поймав взгляд убитый своего друга. Внутри у Касса что-то оглушительно треснуло, и он обессиленно откинулся на бортик термы. Казалось, что легкие стянули холодным жгутом, мешая вдохнуть полной грудью. Он только убедил себя, что ничем не хуже Виктора Крама, а теперь вот возникла новая преграда в лице красавчика Малфоя. А рассказ Лавгуд так вообще в голове не укладывался. Драко был тот еще развратник: когда он встречался с Пэнси, то весь магический Лондон судачил об их похождениях. Только вот роковой брюнетке Паркинсон все это шло, да и стыд давно утонул в глубоком декольте, из которого неизменно светило кружевами белье. Но Гермиона Грейнджер всегда казалась Кассиусу неприкосновенной. Эдаким оплотом чистоты, непорочности и скромности. Уоррингтон всегда думал, что гриффиндорка такая же, как он сам. А для него была важна такая простая и избитая веками формула любви: он, она и искра между ними. Все просто, понятно и без заморочек. А тут вот какие новости. Грейнджер, Лавгуд и Малфой в придачу. Пойди теперь сосчитай, сколько чертей в омуте у каждого водится. Собьешься на второй сотне. — Я, наверное, пойду. Завтра тренировка в десять. — прошептал Касс, прикрыв веки. Казалось, что под ними раскрошили стекло, и теперь глаза саднило и жгло чем-то инородным. А внутри разверзлась такая пустая и безысходная бездна, что Уоррингтон с радостью бы в нее прыгнул, будь у него такая возможность. Он ловил снитч для Грейнджер, он вбивал Крама в землю для Грейнджер, собирался идти до конца для Грейнджер. Да он даже с гарпиями был готов сразиться лишь бы поймать этот чертов снитч! А она в это время с Малфоем...и почему-то от того, что избранником гриффиндорки стал именно Драко, Кассу было еще паршивее. Ведь он влюбился в Гермиону именно тогда, когда она с размаху заехала хорьку по носу. А оно вот как все обернулось. На пальце его любимой девушки фамильное кольцо Малфоев. И не дожидаясь, что ответит Нотт, Касс трансгрессировал, взметнув фонтан брызг. Поэтому он не увидел, как Гермиона стянула с пальца перстень и недовольно протянула его Драко. Резко обернулась на звук хлопка, забыв о слизеринском хорьке за секунду. Обвела растерянным взглядом водоем и вдруг поникла. Острые плечи ссутулились и карие глаза потускнели. Ледяной ветер растрепал мокрые волосы, и девушка, задрожав, обхватила себя руками и опустилась в теплую воду по самый подбородок. Малфой же явно довольный собой поднялся на ноги, стряхнул невидимые пылинки со стеганного черного пальто, поправил острые стрелки на брюках и надел перстень на палец. Но тут ярко полыхнуло голубым сиянием, и из кольца с громким чавкающим звуком вылетело что-то сизо-серое, прозрачное и до ужаса напоминающее привидение. Драко взвизгнул, отшатываясь. Его вскрик дал бы фору визгу Тео, когда тот был в теле Джинни. Нотт ошалело уставился на призрака, который оказался миловидной женщиной лет тридцати с небольшим. Длинные волосы были перетянуты в тугой хвост на затылке, большие глаза с длинными ресницами, небольшой носик и пухлые губы. Да просто красотка! Тео ошалело подумал, что приударил бы за такой, будь она чуть более осязаемой и...живой. Но дальше произошло то, от чего Нотт чуть не ушел с головой под воду, забыв, что находится не на суше. Привидение повернулось к Малфою, что уже опомнился и ринулся было к выходу, но оно в мгновение ока настигло слизеринца, перегородив путь. Кокетливо накрутив волосы на палец, женщина облизала губы и с жаром выпалила: — Куда же ты опять убегаешь? Я так скучала без тебя, любимый! — она заигрывающе хихикнула и подлетела к зажмурившемуся в ужасе Малфою. С размаху впечаталась в его тело и смачно чмокнула в щеку. Слизеринец задрожал то ли от паники, то ли от ледяного прикосновения призрака. Тео поморщился, представляя, насколько это противно. Сквозь него как-то пролетел Почти Безголовый Ник — весь оставшийся день озноб бил. — Да отцепись ты! — рыкнул Драко, явно пытаясь взять себя в руки. Казаться слабым и немощным при такой толпе народу — было сродни апокалипсису. Он с обреченным отчаянием ощутил себя клоуном на помосте, что неуклюже ходит по канату, и получит помидором в глаз, если хоть раз оступится. Слишком неблагодарная публика сейчас наблюдала за происходящим. — С ума сойти! — Джинни то ли хохотнула, то ли всхлипнула. Так или иначе все ее тело заходилось вибрацией нарастающего хохота — Жаль колдографию сделать некому. Я бы ее на стенку в рамочку повесила и любовалась суровыми зимними вечерами. — Молчи, Уизли! — выплюнул Драко, пытаясь уклоняться от мокрых и холодных губ привидения. В серых глазах металось отчаяние. Никто не спешил ему помогать, да слизеринец и не просил, зная, что бесполезно. Лишь безуспешно тыкал в дымчатый силуэт палочкой, надеясь, что хоть одно из известных ему заклинаний поможет. — Малфой, я же предупреждала! — пожала плечами Грейнджер и недовольно поджала губы. Устало потерла переносицу, подтянулась на руках и вылезла из термы, направившись к горе одежды и сумок неподалеку. — Говорила, что сам не удержишь призрака, но ты решил, что самый умный. Вот теперь загоняй ее обратно в кольцо как хочешь! — Так это...ты про призрака что ли рассказывала, Лавгуд? Мол любовь-морковь, дух и все такое? — ошарашено спросил Тео, не сводя взгляда с этой эпохальной картины. Призрак, целующий слизеринского принца, который уже перестал размахивать палочкой и просто застыл, а на его тонком гладко выбритом лице отражались гадливость и нарастающий гнев. — Да, конечно, а ты про кого подумал? — раздался за спиной чуть удивленный голос Луны — Разве Драко вам не рассказал? Вы же друзья. — Никакие мы не друзья! — сквозь зубы прошипел Малфой, снова пытаясь отпихнуть от себя привидение, но руки, само собой, проходили сквозь обнимающую его дамочку, не причиняя вреда — Теперь я должен взять с них непреложный обет или убить! — Я...кхм— Тео прокашлялся, игнорируя пустые угрозы Драко — Конечно, про призрака подумал. Так сразу и понял все. Ты же так понятно и прямо объясняешь, Лавгуд, чего тут может быть неясно! Касс, правда, туповатый, понял все превратно. Вон понесся подарок на свадьбу покупать. — К-какую свадьбу? — хрипло спросила Гермиона, замерев с раскрытой сумкой в руках. На ее лице промелькнула какая-то новая эмоция, но Тео не стал вдаваться в подробности. Нужно было спасать репутацию Касса, который, не выдержав такой подставы, просто взял и смотался. То что Уоррингтон сейчас на поле тренируется до потери сознания, Нотт даже не сомневался. Очень хотелось тоже ретироваться из этого балагана, но он не мог, не объяснившись с Уизли. Но как, черт побери, с ней поговорить, если каждые пять минут что-то случается? И так тошно и погано, а тут еще и ополоумевший призрак вот-вот обесчестит дрожащего Малфоя прямо посреди бела дня. И откуда они только его взяли? Неужели… призвали? Нотт чуть себя по лбу не хлопнул от догадки. Конечно! Эта троица незаконно призвала духа с того света, вот и шепталась в углу, боясь огласки. — Ах, свадьба! Какое прекрасное слово! — пропела призрак тонким мелодичным голоском. Она отлепилась от несчастного и теперь просто кружила вокруг, не сводя глаз. — Пригласите меня, обожаю свадебки! — Carcerem aeternum — выпалила Грейнджер, не оценив рвения привидения. Из палочки, которую она все-таки нашла в сумке, вырвался яркий желтый луч и понесся прямо в цель. Но женщина, в последний момент увернулась, заверещала, точно банши в полнолуние, и принялась носиться вокруг термы, бестолково размахивая призрачными руками. Луна и Джинни уже спешили из воды и тянулись за своими палочками. — Я требую подробного рассказа! Как за один день вас судьба свела с Малфоем и бешеным привидением. Ни на секунду оставить вас нельзя, сразу ищете себе приключений на одно место! — услышал Тео недовольное ворчание Уизли. — Вот уж кто бы говорил! — осадила ее Грейнджер. — Не мы улепетывали на метле от голодной гарпии! — Не поймаешь, не поймаешь! — вопила тем временем призрачная женщина, истерично визжа и кружась над водной гладью. Она так ловко уклонялась от летящих в нее лучей, что у Тео пронеслась шальная мысль: а не играла ли эта дамочка при жизни в квиддич? Налицо повадки охотника— вот как уворачивается, точно от бланджера. — Еще как поймаю! — прорычала Гермиона. Вид у нее был такой взбешенный, что Тео снова попытался припомнить, что же говорил его дед о гриффиндорках. Вдруг это поможет спастись в случае чего? Ему ведь еще от Джинни отбиваться... — Малфой, Нотт, чего встали столбами? Помогайте. Повторяйте за мной: Carcerem aeternum! — строго осадила слизеринцев Гермиона. Драко, все это время находившийся то ли в оцепенении, то ли в коматозе, отмер и принялся выкрикивать заклинание. Нотт из воды вылезать не стал: он, будучи человеком предусмотрительным, палочкой никогда не разбрасывался. Даже на отдыхе носил ее в кармане шорт. Не то что эти безалаберные гриффиндорцы. Головой не думают, а потом вечно в истории влипают. « Как говорил мой дед: достань палочку из рукава и будет целая голова» — вспомнил Тео. Эх, мудрым человеком был Кантанкерус Нотт. Ещё и рифмоплет из него был неплохой. —Carcerem aeternum! — крикнула Луна, но безрезультатно: бесплотная женщина продолжала вопить и кружиться с такой скоростью, будто летела на метле. Тео проследил взглядом за синеватой фигурой, и его вдруг осенило. — Уизли, призывай метлу! — крикнул он— Accio, Молния! Через мгновение Нотт, пригибаясь к древку, взмыл над водой. — Караул! Спасите! Помогите! — завизжало привидение и понеслось прочь от воды, в сторону продрогшего серого ельника. Тео снова выругался так, что услышь его бабуленька, тут же дала бы затрещину, и понесся следом. Призрак улепетывал с такой скоростью, будто бы за ним гнался не полуголый юноша, а стая взбешенных аспидов. Вперившись взглядом в прозрачную спину, Нотт пригнулся к древку, ускоряясь почти до предела. Он влетел в ключие заросли и тут же погрузился в полумрак сонного осеннего леса. Замелькали серо-зеленые пятна могучих древних елей, что росли в этой местности с незапамятных времен. Интересно, они видели когда-нибудь призрака, что пытался скрыться от мокрого парня в одних шортах? Проносясь мимо могучих стволов, огибая их с разных сторон, Тео краем сознания подумал, что это неплохое упражнение для тренировки. Надо бы Пламеню предложить попрактиковать полеты с препятствиями в виде гигантских колючих елок. В этот же момент массивная еловая лапа, врезала слизеринцу по лицу, и на голую грудь закапало что-то теплое. — Проклятие! — снова выругался Тео, размазывая кровь. Мимо что-то пронеслось. Нотт только и успел разглядеть зеленые завязки купальника, да рыжие мокрые волосы. И только сейчас осознал, как же холодно лететь сквозь октябрьский ветер без футболки. Джинни гнала вперед на предельной скорости, выставив вперед палочку и периодически выкрикивая заклинания. Но желтый луч упрямо мазал мимо, не желая попадать в цель. Мало того, что эта ненормальная усопшая ловко юлила между деревьев, так еще и частые стволы и раскидистые еловые кроны, утыканные острыми иголками, мешали не то что прицелиться — палочку прямо выставить было трудно. — Окружаем! — услышал Тео вопль Уизли. " Каким таким образом?!" —подумал было Нотт, но тут его метла вылетела на широкую поляну, по которой беспорядочно металось беглое приведение. Не долго думая, слизеринец рванул влево, пытаясь следить взглядом за Джинни, которая полетела в другую сторону. И теперь надвигаясь на истеричного духа с двух сторон, они синхронно вскинули палочки и выкрикнули: —Carcerem aeternum! Два ярких луча ударили в грудь женщине, и она, вскрикнув, покорно застыла, не в силах сдвинуться с места. Тео ловко спрыгнул с метлы, а Джинни, затормозив слишком резко, полетела на землю, кувыркнувшись и больно саданувшись голым плечом о мерзлую землю. — Поймали все-таки! — расстроенно воскликнула женщина и вдруг с интересом посмотрела сначала на Джинни, потом на Тео. — А вы хорошо летаете. В квиддич не играете случайно? — Я охотник "Уимбурнских ос". — тяжело выдохнул Тео, задыхаясь после бешеной гонки. Прокашлявшись, он кивнул на Уизли — А она кандидат на вступление в "Холихедские гарпии". — Гарпии? — привидение растянуло губы в улыбке и ностальгически вздохнуло. — Помнится, и я играла в этой команде. — Подождите...— Джинни только сейчас осознала, как ей холодно стоять в одном купальнике на октябрьском ветру, и взмахнула палочкой, согреваясь заклинанием. — Мне знакомо ваше лицо...Вы...быть не может! — девушка хлопнула в ладоши, и зеленые глаза зажглись от восторга — Вы же Мелания Целер! Точно, это вы! — Да, это я — довольно отозвалась Мелания и склонила голову в знак приветствия. На ее синеватом лице расцвела улыбка. На щеках залегли милые ямочки, а глаза влажно заблестели тем самым ностальгическим блеском, какой обычно рождался у бабуленьки, когда она вспоминала былые времена. Тео пригляделся внимательнее. И правда, эта взбалмошная дамочка очень напоминала охотника "гарпий". Насколько Тео помнил, она погибла много лет назад, но, будь она сейчас жива, точно попивала бы чаек вместе с ведьмой Пустоши и бабуленькой. — Мелания, — усмехнулся Тео, разглядывая двухкратную чемпионку мира. — что же вы хулиганите? Уважаемая волшебница, а к бедному Малфою пристаете? Нехорошо. — А по-моему очень даже хорошо! — возразила Джинни и показала призраку большой палец в знак одобрения. — Так ему и надо. Пусть помучается немножко. Мелания хохотнула и хитро прищурилась. Сквозь нее просвечивали засыпающие в наступающих сумерках елки. Она парила над пожухлой листвой и слегка покачивалась от пронизывающего ветра. Джинни поежилась, снова напуская на себя и Тео согревающее заклятие. Но даже оно не могло защитить все еще влажное полуголое тело от промозглого воздуха и начинающейся мороси. Мелания тем временем подмигнула девушке. — Да сдался мне ваш Малфой! Маленький, трусливый, зазнавшийся гаденыш. Впрочем, как и вся его семейка! — неожиданно выдала женщина и рассмеялась, глядя на вытянувшиеся лица Тео и Джинни — А что вы так удивляетесь? Могу я хоть немного поиздеваться над внуком своего убийцы? — Что? — они заорали хором, не веря услышанному. Промозглый ветер подхватил их крик и унес следом за индевелой листвой. — Вас убил Абраксас Малфой? — выдохнул Тео. — Но...как? За что? — воскликнула Джинни. Мелания хотела было ответить, но вдруг сумерки, что черными тенями ползли по земле, озарились легким сиянием. Ветер обдал щеки морозом, и Тео почувствовал как перестает ныть рассеченная щека, а длинные рыжие волосы щекочут оголенную спину. Нотт застонал, мысленно проклиная сегодняшний день. Со всем этим цирком на выезде он и не заметил, как зашло скрытое под толщей облаков солнце, а проклЯтая древняя магия снова вступила в силу. И сейчас все казалось еще хуже, чем в прошлый. Вчера ночью они хотя бы были одеты. Тео стыдливо прикрыл ладонями голую грудь и тут же их одернул. Жест получился каким-то интимным, поэтому он просто скрестил руки, обхватив себя за плечи. И замер в ожидании кровавой расправы. Потому что Джинни Уизли уже судорожно хваталась за раненую щеку, щупала пальцами щетину на подбородке и в ужасе запускала их в густые вороные кудри. На лице калейдоскопом менялись эмоции, а подбородок начинал мелко подрагивать. Мощное тело Теодора Нотта в зеленом, ставшим крошечном купальнике сотряслось от накатывающей истерики, и оно осело на землю, увязнув коленками в еловом опаде. — Это что еще за черт? — прошептала она, не в силах совладать с охватившим ее страхом. — Что ты с нами сделала? — она посмотрела на Меланию, и ее глаза покраснели то ли от слез, то ли от ярости. Усопшая охотница "Холихедских гарпий" испуганно замотала головой и вскинула руки вверх, всем своим видом показывая, что она тут не при чем. — Уизли, это не она — хрипло сказал Тео, делая к ней шаг. — П-прости, я хотел поговорить, рассказать, но как-то времени не было...— он осекся, поняв, как глупо это звучит. За весь день у него не нашлось возможности рассказать Джинни о проделках старых вредных ведьм? Настала пора признаться самому себе: Тео не боялся объяснять, как их поменяли телами древней запрещенной магией. Но лишь одна мысль о том, что ему придется уточнять, как именно они могут избавиться от проклятия, повергала Нотта в ужас. И именно поэтому он весь день находил оправдания, чтобы не начинать этот разговор. Оттягивал неизбежное, и вот случилось. Теперь Уизли в шоке, а когда отойдет, точно прибьет. А когда узнает, что Тео должен ей в любви признаться... Захотелось бежать куда-нибудь далеко-далеко, спрятаться в непроходимой Сибирской тайге и надеяться превратиться в сугроб раньше, чем Джинни его отыщет. — Ignis et aqua has duas animas coniungunt* — глубокомысленно изрекла Мелания, переводя взгляд с Тео на Джинни и оборатно — Уж не Корделия ли Нотт тут постаралась? Жива еще поди? Значит свидимся, это хорошо. Ее муж всегда говорил, что я и после смерти любого достану. Прав, оказался, черт.