***
Квартиру заволокла тишина. Единственным, разрывающим её призвуком был шелест увлажнителя, извергающего мягкую дымку. Телефон Ходжа пару минут назад освободился от переписки, звонков и множества открытых документов. Мужчина устало смахнул волос со лба. Разработки молодящего препарата шли плохо. Как и попытки утихомирить прессу, которой кто-то недавно принес лакомый кусочек. Еще задачи Герреро с «Голдом» и отмыванием доли… В общем, идеально много работы чтобы испортить приятный вечер. У смартфона вырастает «хвост» в виде зарядки. Мужчина возвращается в холл. Дверь шкафа недовольно шаркнув открывается. В руки приземляются одеяло с парочкой подушек. Тихо поднявшись на второй этаж, мужчина бесшумно проходит мимо полукруглой кровати, где комочком свернулась Кэтрин. Соседняя комната напоминала пустой зал. Единственным предметом комфорта здесь был серый, раздвижной диван. Достаточно большой, чтобы стать двуспальной кроватью. Тихо ругаясь своему неумению застилать постель, Ходж спустя полчаса побеждает в неравной битве с пододеяльником. Включив минималистичный торшер, мужчина оставляет комнату. Приоткрыв дверь, Ходж с нежностью оглядывает миниатюрный комочек из одеяла, обьемных подушек и пледа. — Поверить не могу. Она снова рядом… — полушепотом срывается с губ, улетая в пустоту коридоров. Делая пару шагов ближе, мужчина останавливается. — Не стоит… Поколебавшись, рука, что была в нескольких сантиметрах от светлых, спутанных волос опускается. Нежные, пшеничные волны разлетаются по одеялу. По-домашнему. Дверь снова тихо шоркает. Опустившись на безобразно заправленный диван, Ходж выключает свет и еще долго смотрит в пустоту. Цените моменты, когда можно спокойно спать. Однажды, их не станет.***
Хлюпанье кофеварки согнало грезы. Обреченно разлепив веки, упираюсь взглядом в потолок цвета слоновой кости. У изголовья, рядок софитов с зеркальными вставками. В комнате легкая полутень. Сейчас, должно быть семь… Ощущение шаткой потери реальности заставляет вздрогнуть. Нежный, пафосно-изысканный интерьер. И я, в теплой и мягкой постели под удивительно уютным пледом. Одетая в футболку и плюшевые штаны. Осторожно убираю плед, смахивая волосы назад. Перед глазами ярко всплывает наш тихий вечер с бурным окончанием. В постели тут же натыкаюсь на увлекшую книгу. Рядом — пусто. — Так и не вернулся? Заколов волос, опускаю ноги на коврик с длинным, белым ворсом имитирующий шкуру. Прохлада шерсти приятно окутывает ноги, сгоняя остатки сна. Достаю из сумки с вещами походный гигиенический. Накинув на плечо чистую одежду, иду к лестнице. — Доброе утро, Кэтрин. Как спалось? — Ходж в офисном. В руках чашка свежего кофе. Серебристые глаза мягко смотрят на меня. — Прекрасно, — ни чуть не приукрасив, улыбаюсь, — Спасибо за теплый прием, — Всегда рад видеть, — его черты трогает легкая полуулыбка, — Сэндвичи с лососем будешь? — Ого, спасибо. Научился изысканно готовить? — Доставка, — Ходж усмехается, бросая взгляд на бумажные пакеты. Посмеиваясь, направляюсь в ванную. Все-таки мужчины не исправимый народ. Все что угодно, лишь бы не готовить. Они слишком горды, чтобы тратить время на такую ерунду, как плита. Приведя себя в порядок, возвращаюсь на кухню. На длинном барно-кухонном столе ждет еще одна чашка и пластиковый контейнер. — Лови, — едва отвожу взгляд от завтрака, в руки летят ключи. Ловко словив их, вопросительно смотрю на Ходжа, доедающего сэндвич. — Что это? — Твоя связка. Можешь приходить сюда в любое время. — Ого, спасибо за доверие. Хочешь, чтобы я переехала к тебе? — Кажется, мы вчера уже обсудили. Отказы не принимаются, — подмигнув, он допивает кофе. Я потерянно улыбаюсь. — Что ж, спасибо. Мне надо будет уехать, вещи оставшиеся… — Да, тебе оставить водителя? — Нет, я сама. Спасибо, — приземляюсь напротив, вдыхая бодрящий аромат латте. Между нами снова неловкая пауза. Утроившись поудобнее, открываю поразительно вкусный сэндвич. Ходж снова занят разговором. Ну вот, а я хотела поблагодарить… Едва он прекращает беседу, оставляю кофе. — Вчерашний вечер был незабываемым. Знаешь, мне давно не было так хорошо, — осторожно поднимаю взгляд. Серебристые глаза оглядывают мою фигуру задерживаясь на светлой футболке с забавным принтом Микки-Мауса и не менее игривым декольте. — Мне тоже, — его голос становится чуть ниже. Он подходит ближе, облокачиваясь на столешницу. Аромат мускуса и легкой табачной горечи возбуждает. Его пальцы касаются моей руки, заставляя замереть. — Ты безупречна, моя девочка. — Спасибо, — с легкой улыбкой посматриваю, почти не отводя взгляд. Хочется оставить кофе и заключить его в жаркие обьятия. С трудом сдерживаюсь, возвращая руку на чашку. — Сегодня допоздна в офисе, если что — звони. Приятного отдыха, Кэтрин, — бархатный голос отзывается эхом. Вместо милого «спасибо» и попыток повиснуть у него на шее, тупо пялюсь в кофейную пенку с пыльцой корицы. Тихий хлопок двери заставляет вздрогнуть. Да что за чертовщина?! Какого хрена я веду себя как школьница, сбежавшая из монастыря? Уж, простите за каламбур… Повернувшись к двери пару минут смотрю в никуда. Мускусный аромат все еще искушением парит в воздухе. Словно он еще рядом. Неужели его доверие не подорвала вся эта заварушка с клубами? И то, что произошло. Он по-прежнему воспринимает меня как раньше? Довольно вкусный сэндвич. Выбрасываю пустой контейнер, не обнаружив в помойке ничего кроме пустой бутылки виски и пары пачек от сигарет. Похоже, он вообще не готовит, даже не пытается. И чайных пакетиков нет. Хотя, какого хрена я роюсь в помойке Ходжа? Захлопнув дверцу, едва сдерживаюсь от смешка. М-да, докатились. Знаток помоек и мусорного бака! Прибравшись на холастятской кухне, возвращаюсь за сумкой. Накинув худи, беру ключи и заказываю по истине «золотое» такси до «Олимпа». Пора разобраться с этим безобразием окончательно. Гордо вручить им справки, во избежание тысячи и одной смены. Эх, Ходж, неужели ты правда думал, что я послушаю твои «сиди дома»? Видавшая виды машина пыхнула и медленно выбралась со двора. Дорога заняла около часа. Пока в наушниках играла музыка, я вспоминала то, что было вчера. Сказочно и нереально. Если логически подумать, как надолго я нужна ему? Вообще, с каждым днем он кажется все более другим. Не тем принцем, что выручил меня из пучины бед. Но кем бы он ни был, уже тону в нем. Такси остановилось у комплекса. Прихватив сумку, двигаюсь к воротам. Несколько попыток открыть ключом ворота оказались тщетными. Так, а вот это я сейчас не поняла… Потеряно оглянувшись, звоню охране. Попытки доказать меня должны пропустить, как сотрудника оказались тоже тщетными. Что за ерунда, новенькие что ли? На счастье, проходившие мимо гости открыли дверь. Так, с этим разберемся позже, сейчас — к директору. Пробежав по знакомым дорожкам, добираюсь до клуба. На работе почти никого. Что ж, это ожидаемо. Смена закончилась, значит тут будут лишь бухгалтер и директор. Дернув ручку успешно пробираюсь в темный зал с извечным сладковато-табачным ароматом. — Есть кто-нибудь? Голос эхом разлетается от стен. Увидев горящий в кабинете свет, решительно направляюсь вперед. — Какие люди, — знакомый голос с хрипотцой разрывает тишину. Хлоя одета в привычный темный костюм. Светлые волосы собраны в высокий хвост, а на губах та же винная помада. — Привет. Рада снова вернуться, — улыбнувшись, пожимаю руку начальнице и опускаюсь в кресло. — Рука зажила? Жуткая авария, конечно, очень жаль тебя, — Хлоя убрала в стол кипу бумаг и поставила чайник. Киваю, мысленно посылая Токсинью Мразотовну на три веселых. Это ж, по её воле я попала под раздачу. Но, сейчас не время для ссор. — Лучше, — коротко бросаю, доставая из сумки больничный и справки, — Тут все, что выдали врачи. — Чудненько. Знаешь, я бы с удовольствием приняла бы тебя, но есть проблемка… — Какая? — напряжение выбивает из легких воздух. Началось… — Кое-кто очень не хочет, чтобы ты работала. Конечно, я могу тебя взять, но тогда у нас всех могут быть проблемы. — Что? Ты о чем? — Ходж Бейкер ведь твой давний друг? — в глазах, обрамленных кукольными ресницами, сверкнул огонек. Осторожно киваю, чувствуя, что начинаю понимать происходящее. — Он запретил мне тебя брать. Их компания наши партнеры, поэтому если откажу — может сделать все что угодно. Он знает слишком много лишнего. Кроме того, его слово сейчас закон для журналистов, некоторых политиков и прочей важной аудитории. — Что за бред? Я свободный человек… — недовольно сдув пряди со лба, откидываюсь на кресло. Вот ведь… Проблема на мою голову. — Так-то оно так, но пока я не могу тебя принять. — Черт, Хлоя. Ты же давно знаешь меня. Неужели кто-то может указать тебе? Флер легкости мгновенно слетел. Хлоя подняла холодный взгляд на меня. В её глазах мелькнула хорошо скрытая злоба. — Никто… — девушка привстала с кресла, отойдя к стеллажу с книгами, — Дам тебе пару недель. Но если начнутся проблемы, то ты здесь больше не работаешь. Не обессудь. В тренировках да, можешь участвовать. — И как же быть? — Могу предложить тебе должность помощника менеджера, тебя научат. Ты знаешь, я никогда не говорю просто так. — Чем он так тебя напугал? — Есть вещи, которым следует оставаться в тени. И люди, с которыми не затевают споров. — Что ж, пока я абсолютно ничего не понимаю. Но спасибо, что дала шанс. Обещаю, я поговорю с ним. — Все равно не услышит. Он собственник, кому как ни тебе знать. — Еще посмотрим… — возмущенно прошипев беру вещи и направляюсь к двери. — Кэтрин, мой тебе совет, будь послушна. Ты уже в его руках… — Засунь его себе знаешь куда… — поднимаю глаза на давнюю знакомую, но тут же весь пыл снимает заразительный смех. — Ты так забавно соблюдаешь субординацию… Что ж, верю в тебя. — Хлоя снова возвращает привычную полуулыбку. Мы чокаемся чашками чая. Вернувшись на виллу, собираю оставшиеся вещи. В душе царит буря. С одной стороны, хочется прямо сейчас позвонить и высказать Ходжу все, что о нем думаю. С другой, нетрудно догадаться, что это проявление заботы. Может, даже симпатии. Наверно, я зря возмущаюсь. Кинув в чемодан последнюю кофту, с шумом закрываю замочек. Вызвав такси до квартиры, сажусь на багаж. Послушаться и просто плыть по течению? Не придя к окончательному решению, беру сумки и оставляю номер. Оказавшись в машине, называю адрес его квартиры. Что ж, если он готов нести за меня ответственность, почему бы и нет? Машина рванула вперед, оставляя позади комплекс «Олимпа». А с ним — былые драмы.***
День пролетел за наведением порядка, приятным ничегонеделаньем и распределением плана тренировок. Надеюсь, мне удастся скорее восстановится. Ближе к позднему вечеру я снова сидела с книгой. Темноту огромной квартиры разгонял единственный торшер, стоявший на нижем этаже. На замену холодному запаху ремонта пришел уютный аромат запеченного цыпленка. Надеюсь, Ходжу будет приятно. Он ведь совершенно ничего не готовил. Не сомневаюсь, что иногда ему здесь безумно одиноко. Хотя, всегда ли он был тут один? Решив не отвечать на провокационный вопрос самой себе, возвращаюсь к духовке и проверяю готовность. Цыпленок покрылся корочкой и похоже, был готов. Аккуратно вытащив, ставлю ароматное блюдо на поднос. Достав овощи и сыр фета принимаюсь за салат. Полагаю, он скоро вернется. Если даже не вернется, сама безумно хочу есть и не откажусь от вкусного ужина. Последние кубики сыра упали в зеленый салат, аккуратно заправленный маслом. Тишину разрывает глухой стук. Оставив «шедевры», направляюсь в коридор. На пороге возникает Ходж. — Привет. Как твой первый день вне больниц? — он вешает пальто, удивленно вдыхая непривычный аромат. — Неплохо. А ты как? — Пойдет. Так вкусно пахнет… Заказала еду? — Рада, что тебе нравится. Знаешь, мне немножко не удобно находится «на птичьих правах». Пока было время, решила немножко навести уют. У тебя ведь совсем ничего нет… — Ого, даже так. Приятно, — улыбнувшись, он делает шаг вперед. Сильные руки смыкаются на моей талии, нежно окутывая теплом. Полусухие губы касаются щеки, оставляя нежный поцелуй. — Такой ты нравишься мне больше, — грубоватый голос заставляет буквально таять. Едва взяв себя в руки, веду Ходжа на кухню. — Легкий греческий салат и курица в духовке, надеюсь тебе понравится, — на тарелки легли две порции. Все-таки никогда не привыкну к внезапным ночевкам. К тому же, он со мной так любезен, а я в последнее время веду себя как гадюка. Не порядок. — Спасибо. Давно не ел домашней еды. Раньше здесь была кухарка, но она в отпуске. (p.s. автор: — теперь, вместо неё ты!) — Ого… Прислуга? — Ты знаешь, у меня нет времени на уборку. — Да, конечно, — улыбнувшись, сажусь напротив. Искоса поглядываю за ним. Строгость и пафосность медленно уходили, уступая мягкости. Тому что желала видеть эти долгие полгода. — Поразительно вкусно. Не ожидал, что стриптизерши так хорошо готовят. — Что ж, спасибо, — игриво улыбнувшись встречаюсь с теплотой серых глаз. Хочется отбросить предостережения и остаться рядом. Забыть, что он сделал тогда. — Можно спросить? — О чем? — Ходж доедает салат убирая тарелку. Его взгляд снова становится серьезным. — Что будет, если я перестану работать? Ты же все сделал для этого? — мой сарказм похоже, отражается на лице. Ходж усмехается, касаясь пальцами моей макушки, словно гладя ребенка по голове. — Ни-че-го. Просто мы будем вместе. И да, если хочешь быть со мной, ты оставишь работу. — А если не оставлю? — Я хочу, чтобы ты была только моей, — его руки спускаются на мои плечи и до боли сковывают в обьятиях. Шероховатые губы касаются шеи, пуская по телу мурашки. — Это не обсуждается, Кэтрин. Иначе у нас ничего не сложится. Минутная пауза. Я не готова потерять его снова. При этом наступить себе на горло чертовски сложно. Его взгляд говорил напрямую, что иначе быть не может. — Что ж, тогда «по рукам». Не забывай, я могу вернуться на работу в любой момент, Ходж кивает, удовлетворенно глядя в глаза. Обретает привычный дзен. Все снова под его контролем. У меня же, на душе скребут кошки. Липкое ощущение безысходности и снова перечеркнутых трудов. Я пыталась… Быть сильной, заработать сама, причем не без успешно. При всем желании, тут не смогу настоять на своем. По нему это уже видно. Пока не буду разрушать это хрупкое примирение и лишний раз дразнить своего гуся. Клубы подождут.***
Тарелки погружаются в посудомойку. Желание разговаривать пропало, уступая место рефлексии. Мне нужна минутка тишины. Побороть бурю, что разгорается вновь не получается. — Через неделю мне придется улететь вплоть до декабря в Москву. У тебя будет время на подготовку, держи, — он протягивает мне золотистую карточку и еще одни ключи. Мой вопросительный взгляд вызывает нахальную усмешку. — Ключи от моей машины, надеюсь ты её не разобьешь. Твоя карточка, можешь покупать все что захочешь. — Может не надо? — мой вид сейчас напоминает ягненка, загнанного в угол хищником. — Кэтрин, никакого стриптиза и ночных смен. Я хочу, чтобы ты снова была со мной. Поэтому бери безо всяких возражений. Развожу руками. Мало того, что ставит меня перед фактом того, что снова уезжает, оставляя одну, так еще и «никаких возражений». Брайан, как я тебя понимаю. Никогда не думала, что Ходж такой душный. — Спасибо, — коротко бросаю, положив карточку и ключи в карман. — Обещаю быть максимально послушной, — картинно улыбнувшись, легонько приобнимаю его. Идеальный способ расположить к себе, сделать желаемое. — Я в душ, не против? — Приятного отдыха. Если что, буду в кабинете. Рад что ты не пытаешься влезть в новые приключения. — Спасибо за откровенность, Бейкер, — легонько шлепаю его по спине и удаляюсь в ванну. Теплое джакузи наполнилось ароматной пеной. Откинув голову назад, ловлю себя на мысли что все так хорошо, что даже страшно. Снова «жизнь мечты», любимый человек рядом… Не особо верится что продлиться долго. Так, Кэт! Оставь хоть на время свое нытье и просто расслабься. А то, валерьянка уже заканчивается…***
Дверь в кабинет тихо захлопнулась. Достав стопку бумаг со стола, Ходж снова окунулся в работу. До отъезда планировалось устроить небольшой банкет в местном ресторане. Вот-вот приедет Герреро, чтобы лично проверить препараты и работу компании. Будут представлены первые итоги совместной работы. Проверив всё, мужчина выдохнул. Наконец, закончилась и эпопея с мистикой. Как и велела гадалка, удалось отвезти на могилу семьи Илюхиных цветы. Все должно закончится. Поразительно, но та девушка-близнец действительно была Анастасией. Удивительно, как совпала их внешность. Не менее позабавила затея! Пассия Леона хотела таким образом убрать конкурентов на «Олимп». Вот ведь дура… Сейчас к этому возвращаться уже нет смысла. Единственное, что можно вынести из ситуации, еще один плюс к затее избавится от назойливой мухи в виде Хлои. Конечно, в свое время и в нужном месте. Пока, надо подождать. Благо, все возвращается на места. Тишину кабинета разорвал телефонный звонок. — Добрый вечер, Дон, — голос Ходжа эхом разлетелся по комнате. — Добрый, друг мой. Как продвигаются наши дела? — Мы укрепили статус препаратов, нашли клиентов… В общем все, что вам отсылали абсолютно точно. — Что ж, неплохо. Надеюсь, ты не один явишься на праздник? — Приглашу кого-нибудь, не переживайте. Все будет на высшем уровне. — На такие вечера приходят не с чужими людьми. Буду рад видеть тебя с твоей милой фигуристкой. Очень нежная и добрая девушка, тебе повезло с ней. Фраза «что?» едва не слетела с губ. Ходж медленно выдохнул, охватывая карандаш настолько сильно, что тот треснул. — Думаю, отличная идея. Еще раз благодарю за помощь и жду вашего визита. На этом разговор оборвался. Остатки карандаша полетели в ведро. Щелчок, и по комнате поплыл терпкий, горьковатый аромат. — Черт, он не оставит её в покое… — мужчина отошел к окну. Мысли о худшем развитии событий менялись одна за другой. Он не просто хочет её увидеть. Похоже, ему интересно узнать, насколько близки отношения. И не откажешь ведь… План о сохранении ее неприкосновенности рассыпался на кусочки. Остается лишь одно, постепенно погрузить её в мир грязи, куда она уже сделала первый шаг.***
По лестнице донеслись шаги. Я сидела за книгой, уютно укутавшись в знакомый плед. — Как настроение? — голос Ходжа заставил оставить томик. Улыбаюсь, мысленно сравнивая нас с выдуманными персонажами. Как же забавно… Только вот, я не богатая наследница, а он не благородный похититель. — Все прекрасно. Закончил работу? — едва он садится на край, подбираюсь ближе и ласково обнимаю, касаясь рельефных плеч. От него веет дуэтом табака и мускусных духов, буквально сводящим с ума. — Да. Кстати, у меня новость, думаю тебе понравится. — Ого… Рассказывай! — с азартом целую его в щеку. — Перед моим отъездом будет банкет компании. Приглашаю тебя в качестве моей спутницы. Согласна? — Ого, из «никого» и сразу в спутницы. Как-то подозрительно, — посмеиваюсь, ловя на себе игривый взгляд. Неужели к нему вернулось хорошее настроение? Снег пойдет, однозначно! — Неужели ты до сих пор не догадалась, кем именно я хочу видеть тебя? — Догадалась, не переживай. Мне нравится будить в тебе хомячка, — посмеиваясь, притягиваю его к себе, и мы падаем на мягкие подушки. — Шалунья… Его руки решительно смахивают с моих плеч махровый халат. Горячие губы мягко касаются ключиц, оставляя влажные следы. Обхватываю мощный торс ногами, чувствуя, как его руки скользят от спины к ягодицам. Срываю с него футболку. Взгляд задерживается на изящных тату в виде змей. Искусительные, манящие… Они притягивают, эстетично украшая бронзовую кожу. Он не дает мне рассмотреть, наматывая копну моих волос на руку. Запрокидываю головУ, позволяя ему оставлять алеющие засосы чуть ниже ключиц. Жадно подбираться к груди и ласкать языком чувствительные горошинки сосков. Широкие ладони скользят по ребрам, заставляя тело трепетать от жара. Прогибаюсь, словно пантера, желая ощутить его в себе. Горячее тепло разливается внизу живота. Притянув вплотную, он нетерпеливо врывается в меня, заставляя издать тихий стон. Это напрочь выбивает болезненную рефлексию. Позволяет расслабится, отдаться. Начать жить заново. С чистого листа. Его член разрывает изнутри. Болезненным жаром, делающим мягкой, податливой. Восковой. Руки впиваются в широкую спину, едва царапая кожу. Глубоко целую его в губы, проникая языком. Он играет со мной, заставляя углублять поцелуй. Открываться ему. Мгновение, прочный член снова врывается в лоно. Сильнее, жестче. Под нами скрипит огромная кровать странной формы. Почему именно круг? Да, это уже не так важно… Он вбивает меня в вглубь, расширяя нутро. Чувствительные складочки буквально горят. Тело превращается в таящий воск. Поддаётся его накрывающей силе. Он ускоряется и кончает внутрь. Влага приятно разливается по чувствительной коже. Мягко падает на лобок, отражаясь в приглушенном свете. Кожу покрывают мурашки.***
Обнаженные, мы лежим глядя друг на друга. Тонем во взглядах. Родных и совершенно чужих. Он не знает и части того, какой я способна быть. И я не знаю… Того мужчины, что приходит в их офис каждый день. Того, кто служит Герреро. Что он делает. Не хочу знать. — Великолепна, — его пальцы перебирают мои пряди. Касаясь, он улыбается бережно обнимая. Согревая. — Ты тоже… Тонем в этих минутах. Желанных, беззаботных. Хочется задать ему тот самый вопрос. Что будет дальше? Вместо этого закрываю глаза, делая вид, что засыпаю. Не время. Или я просто не готова к отказу. Не готова услышать « — ничего, просто приятная компания». — Спокойной ночи, — бархатный голос полушепотом тревожит затуманенное сознание. Последнее что чувствую, как он ложится рядом и аккуратно притягивает к себе.