***
День пролетел незаметно. Домашние разошлись по своим делам. Покой. Мой внутренний интроверт счастлив! — Работник обслуживания должен уметь оказать… Последние строчки параграфа по проф-переподготовке. Мозг вот-вот вскипит. Ну вот зачем работнику общепита знать так подробно правила безопасности? Вот резиновую лодку забыли приписать еще… Собственно, кардинально нового я не узнала. Лишь углубила знания в том, как заставить гостей платить и не увиливать от счета. Или как правильно работать с сотрудниками и выстроить прирост дохода. Что ж, тоже полезно. К моменту, как в сумку летит тетрадь с конспектами наступает почти семь вечера. Живот отчаянно требовал пищи, издавая звуки умирающего кита. В номере, как и ожидалось, кроме упаковки Липтона и пары конфеток ничего не было. Натянув спортивный костюм прихватываю кошелек и отправляюсь в лобби. Когда долго находишься в обществе, иногда ловишь момент, когда хочешь спрятаться ото всех в дальний угол. Вот сейчас словила именно его. — Что будете заказывать? Знакомая официант подошла к занятому мной угловому столику у окна. — Как обычно, суши с угрем и чай. Молочный улун можно сразу. Оставшись одна, поглядываю в окно. На улице снова туман. Вернее, тяжелое небо предвещающее скорый снегопад. Жаль, что скоро уедем отсюда. Шикарная база с вайбом аутентичности. — Ваш чай… На столик приземляется пузатый чайник со сливочным ароматом. Наполняю чашку, обхватывая руками. На пальцах почти не осталось некогда кислотно-розового лака. М-да, сколько я не посещала бьюти процедур кроме обязательного в клубе солярия? Наверно, лет двести. Усмехнувшись собственным мыслям, пью чай, постепенно согреваясь. Мы с Лиз снова вволю накатались на тюбингах. На этот раз, почти без злоключений. Было нереально круто. Как же хорошо, когда есть подруга. Кстати про видео-сторис, которые снимала на льду. Когда я показала их Лиз, случилось странное. На них действительно не было ничего, кроме бескрайнего простора, на фоне которого мелькала я. Ни людей, ни расчищенной площадки. Как такое возможно? Неужели моя крыша неспеша, едет шифером шурша? В ресторане зажгли приглушенный свет. После праздничной вечеринки тут почти все убрали. В зал зашли пара посетителей. Знакомые гости. Они машут мне рукой, а я им. Приятно, что помнят меня. Интересно, надолго они еще тут? Что ж, потом спрошу. Они классные. Ее брат любитель приватов со множеством девочек одновременно. И вот на ком, а на нем точно можно было оторваться. Я молчу про его выход на сцену и персональную «оргию» с пятью девочками. В их числе была и я. Это было шикарно! С Джессикой до сих пор ржем с этого. Кстати, про Джессику. Как вернусь, прогоним номер еще пару часов. Надо повторить вместе. Ибо тут только зал и растяжка. На стол опустился прямоугольник с суши. Вкусненький угорь. С наслаждением подхватывая палочками комочек из риса, отправляю вкуснейший деликатес в рот. Что-что, а оставаться голодной я точно не могу. Хотя с учетом того, сколько денег на карте осталось после праздников скоро придется. Думаю, теперь Ходж мне этого не даст. Закончив трапезу, оплачиваю счет и удаляюсь. Что еще поделать, пока обо мне никто не вспомнил? Может, изучить тайны базы? Должно же тут быть еще что-то интересное! Пройдя мимо ресепшен, оглядываю небольшой стенд. Целая коллекция всевозможных экскурсий по окрестностям побережья и базы. Многодневных и на один день. Будь у нас побольше времени, можно было и принять участие. Что ж, тут больше смотреть особо нечего. Чтобы спастись от скуки решаюсь отснять сторис в инсту о том, как я провожу отпуск. Девчонкам с работы будет интересно. У нас почти каждый подписан друг на друга. — Ну, вот примерно так выглядит ресепшен и тот самый ресторан, где прошла улетная костюмированная вечеринка… Круг на экране замыкается, отрезая мини-видео. Сохраняю, выкладывая онлайн. На экране отражается блондинка с аккуратной «шишкой» на голове. Легкий нюдовый макияж со стрелками разбавляет черная помада. Идеальный образ для мистического вайба. Плевать что кто думает, она мне нравится. Не в городе, так что можно и пошалить. На мне сегодня светлая футболка и кремовые велюровые штаны со стразами на точке приключений. Ал-я, «джуси стиль» (любители инстасамки поймут) — Итак, мы обошли весь ресепшен, сауны о которых говорила, кстати там… — указываю пальцем в сторону зоны спа, — А тут что у нас? Поднимаю камеру, случайно увидев совершенно незнакомый коридор. Здесь номера? Пройдя ближе, натыкаюсь на невероятные картины местных видов. Готова поспорить, сделано руками художника. Поймав момент пока никого нет рядом, осторожно касаюсь пальцем. Хм, правда краска. Медленно обхожу каждую, делая небольшие снимки. Разбивающиеся корабли, пенящееся море. Прям, Айвазовский. Удивительный реализм, передающий порывы ветра и масштабную силу океана. Тона такие мягкие, что кажется, там все плывет и переливается пастелью. Не замечаю, как дохожу до конца. Последняя картина отличалась. Ночное море где-то в Таиланде. С раскидистой пальмой в лунном свете, нежными волнами, обволакивающими песок и широким пляжем, вбиравшем свет лунной дорожки. — Нравится? Голос из пустоты коридора заставляет вскрикнуть. Схватившись за сердце, оборачиваюсь. За спиной появляется Киллиан. Живехонек и невредим, ты посмотри! Неужели аспирин помог? Или рассол Доминика так действует, на основе той склизкой дряни? — Очень… — выдыхаю, пытаясь убрать писклявые нотки, — Понятия не имею кто рисовал, но даже возможно, купила бы себе. Какого черта так подкрадываться? Так и хочется спросить, но боюсь его драконить. — Местная художница. Ларош, если не ошибаюсь. — Ты откуда знаешь? — Пару раз был на выставках ее картин. Наше начальство устраивает культурные вылазки сотрудникам. Командный дух и все такое. — Понимаю, — улыбаюсь, вспоминая как с Джессикой попали на фестиваль музыки и современных танцев, ради которого «Олимп» устроил нам выходной. — А ты что тут делаешь? Киллиан загадочно улыбается. Вокруг никого. Ой, что-то мне это не нравится… — Пожалуй, пойду. Телефон садиться… Пытаясь под шумок свалить, крадусь обратно. Тихо, осторожно. Поговорили и хватит. Иди лучше к Лиз, она тебя заждалась. — Надоели картины? — Я уже тут довольно давно… — широко улыбаюсь, стараясь не выдать страха. Мужчина подходит опасно близко. Едва не заставляя прижаться к картине. — Пойдем, кое-что еще покажу? Или ты меня боишься, Китти? — Я? Нет, конечно, — беззаботно смеюсь, мысленно взывая о помощи к боженьке. Не скажешь же «да, Киллиан. Я тебя безумно боюсь, маньяк ты чертов, так что иди лесом.» — Тогда пойдем, — Киллиан протягивает руку. Прохладные пальцы касаются моего запястья, увлекая за собой. Чувствуя, что покрою себя потом трехэтажным матом соглашаюсь. Все-таки хотела же отель посмотреть. Когда, если не сейчас? — И что там? — Раньше тут были первые номера. Чуть дальше, можно увидеть старый дизайн. Со времен открытия. — Ого… Обожаю винтаж! Тут меня понесло… Не знаю, зачем я ему все вывалила про любовь ко всему старинному, особенно 70-80х, что несет особый шарм. Но сдержаться просто не могла! — …Когда вещь обладает своей незабываемой историей, то это просто невероятно. Такой флер, будто попадаешь в прошлое владельца! Входим в совершенно иной коридор. Хай-тек заканчивается сразу, как появляется забавная скульптура в виде перекормленных малышей-ангелочков. Сделав пару эстетичных фото двигаюсь дальше, слушая рассказы Киллиана о истории открытия какой-то успешной дамой отеля. — Я думала, открыла семья… — Некогда семья. По загадочным обстоятельствам мужчины в их роду погибали. Хотя, может повлияли и послевоенные годы. Перестройка, все дела, — мужчина улыбнулся, касаясь пальцами бархатной красной шторы. Янтарные глаза прожигали всю дорогу. Глубинный, проникновенный взгляд. Изучающий. Какое-то неуместное внимание. — Тут люкс? На первом этаже? Почему его нет на стенде? — Закрыт на реставрацию. Вообще, может даже для владельцев. — Ого… Откуда ты столько знаешь? — Я не первый раз здесь, — белоснежная улыбка блистает в приглушенном свете. В коридоре становится значительно темнее. Винтажные бра украшены фарфоровыми чашками с перламутровыми цветами. Они погружают в легкий полумрак. Предметы вокруг, будто светятся изнутри. И абсолютная тишина. Такая, что слышно шорох ковра под ногами. Поднимаюсь на цыпочки, аккуратно трогая чугунную ножку бра. Львиная лапа. Другая, рядом, в виде завитка. Краем глаза замечаю старинное зеркало. — У этого зеркала рама! Неужели я нашла хоть одно, с рамой! Да ладно?! Посмеиваясь, с восторгом оглядываю резную раму из дерева, в золотистой краске. Где-то уже облезшая, с почерневшим зеркалом, она напоминала реквизит фильма ужасов. В темном стекле отражается мистический макияж и велюровый костюм. Забавно, как… — Надеюсь, ты запомнишь… До меня не сразу доходит смысл слов. Порываюсь сделать шаг от зеркала, тупая боль гвоздем врезается в затылок. Тьма съедает все краски.***
— Где Кэтрин? Лиз в футболке и леггинсах покидает зал, вместе с Домиником. Парень разводит руками. — В последний раз видел ее, когда вы катались. А что? — Ну, она сказала, на пару часов отойдет поучить что-то. Потом я зашла к ней в номер и там никого. — Хм… Может гуляет? — Может. Хотя я недавно писала ей, не ответила. Для Кэтрин странно. Она постоянно в онлайне. Дом приподнял бровь. Теперь булькнуло сообщение и от Доминика. Безрезультатно. — Странно. Может с боссом? — Я видела Ходжа на рецепции. Кажется, уточнял про время выезда. — Пойду спрошу. Заодно может, там видели и Кэт. Дом удаляется, после чего Тейлор возвращается в номер. — Киллиан, я вернулась, — Лиз широко улыбается, отворяя дверь. В комнатах витает цветочный аромат. Всюду идеальный порядок. Ни звука, ни шороха. — Киллиан? В глаза бросается темная сумка в шашечку, разместившаяся на стеганом пуфе со стразами. — Что все это значит?***
Если вы когда-нибудь неудачно падали с дерева, то отлично понимаете ту боль, что неприятно пронзает затылок. Вибрирует в висках, отдавая пронзительной пульсацией. И конечно, она будет тянуться ровно до тех пор, пока не найдете в аптечке аспирин или любое другое болеутоляющее. — Какого черта? Не узнаю собственный голос. Осипший, какой-то детский. Не сразу разлепляю глаза. Вместо красивого коридора с винтажной всячиной предстает старый, вонючий подвал. Подвал? Боже, пожалуйста, можно это будет просто сон? В таких старых подвалах пикнешь, никто не услышит. О, господи… Беспомощность отдает пустотой в груди. Неприятно, словно невидимыми щипцами сжимает горло. Замираю, концентрируясь на боли у запястий. Грубые, царапучие веревки в кровь растерли кожу. Если бы я была героиней фанфика, то наверняка с бодростью молодой козочки высвободилась со стула, к которому крайне неудобно привязана. Надавала бы как следует тому ублюдку, что меня сюда привязал. Или на крайняк, позвала бы на помощь, чуть ли не басом. Но ни то, ни другое сделать у меня не хватило бы смелости. Тем более, что слух уловил присутствие вовсе не одного человека. — Очнулась, какая прелесть. В свете дешевого прямоугольника предстает Киллиан. Его лицо теперь не кажется таким благородным, как пару минут назад. Надеюсь, что пару минут. — Зачем? — вместо гневной реплики выдыхаю, чувствуя как ноги наполняются ватой, — Я тебя достала, и ты меня решил пришлепнуть? Знаю, что дразню гуся, но уже достала эта игра в «угадайку». Хамелеон чертов. Так и хочется сейчас наорать на него благим матом, но я не в той роли. Моя смелость может обернуться разукрашенным фэйсом. С нелепым страхом поднимаю глаза. Не сразу решаюсь посмотреть. Янтарные глаза отливают в холодном свете. Точеный профиль ничего не выражает. Кроме спокойствия и равнодушного взгляда. — Пришлепнуть тебя сразу будет опрометчиво. Хотя, я все-таки не знаю, что Бейкер нашел в тебе? Неудачница, изо всех сил старающаяся хотя бы выглядеть красиво? Хотя, плохо получается, — улыбка едко расплывается, обнажая белоснежные зубы. — Если ты думаешь, что меня это заденет, глубоко заблуждаешься. Я знаю, — расплываюсь в ответной улыбке. Я действительно слишком привыкла к унижениям, чтобы за них лить слезы. А вот за то, что я сейчас сижу в подвале наедине с этим придурком можно и полить. Но оставим плачи Ярославны на потом. Надо понять, что он хочет, пока с меня не стали снимать одежду или что похуже. Хотя, куда уж хуже… — Мне показалось, за эти несколько дней, я стал главной «белой вороной» в вашей дружной компании. Знаешь, как-то даже обидно… Но что самое обидное, я так стараюсь быть своим, делать вам всем приятно. А меня почему-то до сих пор считают врагом народа. Странно да? Киллиан покачивает чем-то увесистым. Не сразу замечаю, что это… Пистолет? Боги-единороги! Не надо, пожалуйста… — Я ничего против тебя не имею. И ни разу не говорила… — Хм… Мне так не показалось. Лиз всячески старалась помочь освоиться. Поддерживала. А ты, как будто бы пытаешься вспомнить обо мне те гадости, что уловила в клубе. Или я не прав? Не нахожусь, что ответить. Он прав. И что, мне соглашаться что ли? Спорить конечно, глупо будет. Но идти на поводу категорически не собираюсь. Сзади доносится шорканье, не предвещающее ничего хорошего. — Что ты от меня хочешь? — Вот, другое дело. Наконец-то у тебя там что-то двинулось, — Киллиан едко усмехается, опасно направив пистолет мне в лоб. Вид темного дула заставил замереть. — Так-так, осторожнее, ладно? Звучит нелепо, сидя связанной на стуле, но ничего лучше я пока не придумала. Киллиан усмехается, возвращая оружие в кобуру. Выдыхаю, с каждой секундой чувствуя что конец близок. Боюсь, если так пойдет дальше, я приму его условия. Мы не в фильме, и он вполне реально может меня тут пристрелить. И ничего я с этим не сделаю. Но может, договоримся? — Ладно, подскажу самый простой вариант. Ты, как подстилка Ходжа, переубедишь его, а заодно и всех, что я безобидный и пушистый зайчик. Идет? Меня прорывает неуместный смех. Ну вот, здравствуй истерика! Боже, он это серьезно? Интересно, какую марихуану Киллиан курит? — Ага, щас! Еще скажу, что ты причислен к лику святых… — спонтанно вылетает. Неуместный смех сгоняет дрожь. — Если же нет, боюсь, тебе придется кое с кем познакомиться… — Со смертью? Ой, чувствует моя задница, зря я это шутканула! — Нет, с ней чуть позже. Заводите, Шорохи становятся громче. Мимо проходит фигура. Стройная девушка с роскошными, темными волосами. Вроде ничего необычного. Кроме судорожных сокращений плеч назад. Каждый шаг буквально треплет незнакомку. Что это с ней? — Думаю, ты знакома с явлениями токсина. Благородный БАД, повышающий устойчивость к усталости и болезням, — Киллиан недобро усмехается. Его руки касаются длинных волос девушки, откидывая их с лица. Полностью черные, словно залитые нефтью глаза. Нездоровая улыбка. Помню, в больнице привиделось такое. Но осознавать что это реально в разы страшнее. Холодные мурашки пробегают по коже. — О, боже… Это не фейк?! — Конечно, нет. Неужели ты думала, что препарат правда лекарство? Такое безвредное, безобидное… — Ну… Я предполагала… — тут уже чувствую себя идиоткой. Хотя, Ходж так говорил. — Эти девушки прекрасны, верно? Совершенные создания, не способные чувствовать боль или усталость? Киллиан подзывает одного из незнакомых мужчин, перехватывая нож и касается руки девушки, приподнимая рукав платья. На белой, фарфоровой коже появляется тонкий, алеющий порез. Ни один мускул на восковом лице не дергается. Черные глаза с любопытством следят за лезвием. — Как ты можешь? Ей больно!.. Неуместное чувство жалости подогревает клокочущую злость. Не похоже, что девушка пытается навредить. Выглядит пугающе. Но, по крайней мере, не ведет себя как эта мразь. У меня сдают нервы. Еще чуть-чуть, и я тупо разрыдаюсь. От безысходности и страха. И меня и ее сейчас просто тут убьют. И все! Финита ля комедия, мать вашу… Не верю, что Ходж со своими дружками мог создать нечто, вроде зомби или смертельно опасного токсина. Зачем такое вообще говорить?! Эксперименты на живых людях это… Немыслимо? Мысли теряются, превращаясь в адскую кашу. Восприятие слетает с тормозов. Если верить Киллиану, Ходж вообще редкостная мразь. Хуже Оушена или даже Герреро. Разумеется, я не настолько наивна, чтобы в это поверить. Вот в то, что Киллиан решил оболгать его — да. Только зачем и действительно, откуда он ее взял? Кто с несчастной такое сделал? Токсин… Нет, не могу сейчас думать. Мне тупо страшно. Слишком страшно. — Ей не больно, хотя ты бы давно кричала. Голос Киллиана заставляет поднять глаза. Мужчина убирает нож. С лезвия капает темная кровь. Девушка поворачивает голову ко мне, делая пару шагов. Опасно наклоняет лицо, вблизи моей шеи. Словно принюхиваясь. Ой, мамочки… — У… Убери ее… Пожалуйста… Жалобный писк только раззадоривает Киллиана. Он делает пару звонких хлопков. Девушка сразу ступает назад. — Так что, согласна сделать меня ангелом в глазах Бейкера? Подумав пару минут, останавливаюсь на мысли, что обманывать друзей я просто не готова. Раз уж, мои секунды сочтены, то пожалуйста. Наслаждайся, придурок. Но я не стану предавать любимого мужчину. Мысль о том, что он мог согласится на продажу и распространение ЭТОГО, витала фоном в сознании. Нереальным, подобно нелепой шутке. — Знаешь, при всем уважении к твоей персоне, нет. Я ценю доверие и репутацию близких. Ради тебя, я ни-че-го делать не буду. С каждым словом сердце замирает. Взгляд Киллиана наливается злостью. Немой, без вспышек гнева. — Что ж, опрометчиво Китти. Жаль портить такую симпатичную мордашку, которой ты так успешно торгуешь… — сильная рука подносит нож к моим волосам. С него капает непривычно черная кровь, оставляя круги на некогда белой футболке. — Знаешь, еще один факт про чудо-препарат, что продает твой драгоценный? Такой весь в белом, как ангел… Киллиан нахально усмехается, поглядывая на не сводящую с меня черных глаз девушку. Как львица на охоте. Боже, ведь раньше это был человек… — Что за факт? — Кровь или биоматериал так называемой мутантки, попадая в организм здорового человека творят чудеса. Если это мужчина, то ему грозит неминуемая смерть. От лейкоза, например. Но если это девушка… Киллиан касается прохладным, острым лезвием моей щеки. Метал неприятно полосит, шершаво проходясь по коже. Чувствую влажную чужую кровь, в шаге от пореза. Нет-нет-нет… Пожалуйста… — Девушка становится ровно такой же, как и она. Теряя рассудок, власть над собой. Превращаясь в животное… Даже мыслить не сможешь. — О боже… Шепот начинает казаться криком, в абсолютной тишине. Лезвие двигается. Еще чуть-чуть и он порежет меня. Ну вот, приплыли… Оглушительный звук заставляет издать вопль. Закрываю глаза, ожидая адской боли. В ушах неприятно звенит. Хм… Не больно. Он в меня выстрелил? Настолько испугалась, что мгновенно умерла, да? Через пару секунд открываю глаза. На груди девушки с черными глазами разрастается ржавое, темное пятно. Два неизвестных мужчины лежат рядом. Один из них стонет, скорчившись от боли. Другой похоже, не дышит. Киллиана не видно. — Кто тут? Страх сковывает. Мысленно проклинаю себя, за вопрос. Если некто, уложил ИХ то, вряд ли он станет церемонится. Господи, как страшно… Давно не чувствовала настолько парализующий ужас. От чувства ожидания. Неизбежности. Шорох в метре от стула, дает понять, что ничего хорошего ждать явно не придется. Похоже, мои минуты окончательно сочтены. О боже-боже-боже… Ну почему не ушла сразу, как только он появился? Дура-дура-дура… — Ты в порядке? Перед слезящимися глазами возникает знакомое лицо. Четкие, выразительные скулы оттеняют бледный свет. Платиновый холод глаз. В правой руке мужчина держит пистолет, с дула которого идет легкая дымка. — Ты… Срывается с губ, прежде чем осознаю. Язык словно немеет. — Г… Где он? Вопрос улетает в тишину. Шагов не слышно. Ходж молча перерезает веревки, освобождая меня из болючего плена. Салфетка бережно стирает с щеки черную кровь. Кажется, царапины нет, иначе щипало бы. — Ходж, где Киллиан? Он вернется сейчас! — Нет. Этот уёбок еще не скоро сможет ходить, — мягкие губы расплываются в оскале. Внутри все сжимается. В смысле не сможет ходить? Только не говорите мне, что в Ходж член какой-нибудь мафии! Это ж, неправда, да? Самооборона, ведь так? Сильные руки подхватывают и мы покидаем зловонный, во всех смыслах, подвал. Непривычно яркий свет больно бьет в глаза. Ходж ставит меня на пол, пряча в полы пиджака пистолет. Рядом никого. Мы одни в неизвестном месте, без намека на ажур. Подсобка? Служебный вход? — Где мы? Это же часть базы? — Да. — Что там была за девушка? Ты знал про этих существ? — Да. — Ты скрывал побочные действия токсина? — Да. — То есть, ты мне врал, что он безвреден? — Да. — Да?! Ряд его спокойных «да», выводит из себя мою итак расшатанную кукуху. Начинаю нести какой-то лютый кринж про вранье, несправедливость, жестокость этого мира и то, как бесчеловечно так уродовать людей. Во мне кричит коктейль страха и беспомощности. На колкие обвинения в бесчеловечности, лжи и лицемерии, Ходж не отвечает ровным счетом ни-че-го. Совсем. Он выносит меня на руках из «подсобки» и мы оказываемся в зоне недалеко от ресепшен. Рядом с туалетами. Поставив меня снова на пол (все еще возмущающуюся), беспристрастно поправляет растрепанные волосы, снимая остатки шишки. Всматривается в пляшущие чертята глаз и убеждается, что лицо чистое. — Скажешь, что спустилась и потерялась. Напугалась какой-нибудь херни и опрокинула что-нибудь тяжелое. Про то, что было, ни слова. Тебе ясно? Последняя фраза звучит особенно убедительно, когда его рука ложится мне на плечо. Пальцы с нажимом сковывают до боли. — Мне больно… — голосом забитой мыши пищу, зажмуриваясь. Не готова на него смотреть. Как и ни на кого вообще. Где мой самый дальний угол? Он берет меня за руку, без тени нежности. Словно мы не знакомы. Тянет мимо ресепшен в сторону ресторана. Едва ли не волоком. Натыкаюсь на взволнованную Лиз. — Нашлась пропажа! Кэтрин, ты куда улетела? На Луну? — Антиквариат искала, — первое что приходит в голову, после чего Лиз обрушивает на меня шквал на тему «как ты могла не предупредить» и конечно «зачем тебе телефон, если ты им не пользуешься». Благополучно сплавив меня в руки Тейлор, Ходж уходит. Просто уходит. Серьезно?! Где же тот благородный Бейкер, что готов успокоить свою несчастую, пережившую пару минут назад ТАКОЕ? Даже никаких: «как ты себя чувствуешь»? Что простите?! — …то, что нашла? — А? Перед глазами бушующая Лиз. Смотрю как-то по-другому. Будто в стороне. Наблюдаю за собственной жизнью, словно в телевизоре. — Я… Не… — Что ты опять мямлишь? Лиз заламывает руки, ставя на талию. — Пойдем, тебе надо успокоиться, заодно обсудим пару интереснейших тем… Не дав шанса выговориться (хотя похоже, Лиз это было и не надо), подруга заводит меня в ресторан и заказывает чай с лавандой и пару матча-трюфелей. — Так что ты нашла? Из антиквариата? И где нашел тебя Ходж? Интересно, как она отреагирует, если скажу что в вонючем подвале, выцепив из лап одного придурка с кровью мутантки на ноже? Хм… Звучит, как бред или сюжет дешевого боевика. — Я… Потерялась, — прочистив горло пытаюсь сделать голос тверже, — Нашла пару статуэток, картин… В общем, все на фотках. — А фотки где? И телефон? Лиз с любопытством оглядывает пыльную одежду, которая вряд ли останется теперь в моем арсенале. — Кстати, где так успела измазаться в пыли? Трубы чистила? По полу ползала. Знаешь, в подвалах его почему-то не моют! — Случайно наверно. Там пыльно… — О, господи, Кэтрин! Как можно быть такой… Не думающей! — Лиз сглаживает слово «тупой», старательно держа себя в руках. Нам приносит чай знакомая официантка, косо поглядывая. Рядом приземляются две тарелки. В каждой по два зеленых кубика. — Просто люблю антиквариат. А сумка… Я Ходжу ее не отдавала? Лиз закатывает глаза, после чего смеется. — Ты меня спрашиваешь?! Кэтрин, ты когда-нибудь сведешь меня в могилу! — Не только тебя… — кисло усмехаюсь, вспоминая то, что из-за меня сделал Ходж. Поверить не могу, что он способен на такое. Там ведь никого не было, кроме нас. Что теперь будет? Это же отель… Тут полно людей и камеры. И вообще… О господи, до меня только сейчас начинается доходить, что это не самооборона. Их можно было бы просто огреть чем-то тяжелым. И Ходж… Носит при себе пистолет? Носил все это время? Как Киллиан… — Кэтрин? — Лиз машет ладонью перед моими глазами, опасно виляя острыми коготками, — Заснула, после бурной ночи? — Я здесь! — непривычно громко вскрикиваю, заставляя обернуться пол зала. — Упс… — Так, твой чай с лавандой. Успокаивающий сбор, специально для таких параноиков, как мы с тобой. Молча пьем лавандовый чай. Приятные пряные нотки окутывают севшее горло. Тело постепенно согревается, после мертвецкого холода подвала. Никогда не забуду, как впервые за долгое время спокойствия после Оушена, видела смерть. Не драки, не травмы… Смерть. Выстрел в сердце. Те черные глаза с безумной улыбкой. Боже… Это был живой человек! Юная девушка… Что они с ней сделали?! — …Потом я узнала, что тут проводили свадьбы. — Свадьбы? — Да, в ресторане. Так что, можно будет устроить вам там романтик или даже ту самую свадьбу с Ходжем. Что скажешь? Она уже нас поженила и считает наших детей? После этой истории, как благородно Ходж бы не спас меня, начинаю сомневаться в желании выходить за него замуж. — Даже не думала. Но хороший ресторан. И обслуживание. И… — Ты хочешь свадьбу или нет? — Лиз прерывает меня, распиливая свою конфетку. — Он не зовет меня замуж. — Так ты поднапрягись, вспомни чему учила тебя! — Ему видимо не удобно… Или не сейчас, а потом как дела разрешаться… — начинаю нести какой-то бред, посматривая на плавающую в кружке лаванду. — Не сейчас, когда разрешаться. Я с вами состарюсь, пока дождусь роли подружки невесты, — Лиз оканчивает свою тираду, отправляя в рот сливочную конфетку. Фух, наконец-то отстала со своей свадьбой!