***
Глаза пронзает свет торшера. Вижу брюнета с аккуратно убранными назад волосами. Теплый, платиновый взгляд. Вот, и говорящая лошадь! Вернее, конь… Едва сдерживаю порыв неистового ржания. Мужчина улыбается, наверняка думая, что так выражается радость его видеть. Наивный. Хотя, правда рада встретить сие безумное утро вместе. — Уже… Дай мне пять минут, — умоляюще смотрю на него. Ходж похоже, давно успел собраться. — Полчаса у нас есть. Собирайся, буду внизу.***
На кровать падают графитовый топ со шнуровкой на груди и того же цвета худи, обильно украшенная сзади стразами «Fuck you». Дополняю образ кожаными лосинами и собираю волос в аккуратную шишку. Для сей прически у меня был пористый «бублик», хитро оплетавшийся двумя незаметными резинками. Смазав губы бежево-телесной помадой, рисую плотные стрелки, делавшие взгляд хотя бы визуально живым. Пшикнувшись любимыми карамельно-кровавыми Мейсон, спускаюсь, закидываю на плечо обьемную сумку. — Эй! Есть кто живой? Взгляд падает на чемодан и сумку от компьютера Ходжа. Пробежав по залу, замечаю знакомую фигуру на лоджии. — Хм, поразительная скорость. Всего лишь двадцать минут! Вот, что значит — мотивация, — мужчина поворачивается, стряхивая пепел с тлеющей сигареты. На Ходже темная, брендовая худи от Гуччи и черные брюки. — Как видишь, работа в клубе творит чудеса. Челлендж «собраться за пятнадцать минут» успешно пройден, — улыбнувшись, поглядываю на него, а затем на спящий город. Его город. — Хоть какая-то польза от твоего безрассудного поступка. — Ты что такой душный, — смеюсь, все еще не развидев в нем единорога. Интересно, к чему они сняться? — Не душный, а рациональный. — Бла-бла-бла… — делаю «уточку» первым и четырьмя верхними пальцами, на что мужчина приглушенно смеется. — Какой ты еще ребенок… Далее следует испепеляющий взгляд с экстра-стрелками.***
Щелкает замок квартиры. К Ходжу благополучно перебирается наш небольшой чемодан. — Ты вообще вещи собирала? Сидя в такси рядом с водителем, Ходж оборачивается ко мне. Отвлекаюсь от публикаций в инсте. — Да. А что? — Подозрительно легкий чемодан. — Я взяла все самое необходимое, — с гордым видом улыбаюсь, ловя недоверчивый взгляд. — Ну-ну… Такси покидает двор и вставив наушники, покидаю сей бренный мир на сорок минут покоя. За окнами пролетают комплексы заводов и дачные домики. В ушах беснуются шальные интонации Инстасамки. Воспоминания призрачно ложатся, воссоздавая мой первый визит сюда. Как все изменилось. Я прилетала за ним, чтобы помочь, быть рядом… Боялась клубного омута, в который сама и угодила. Теперь в Нью-Йорке осталась лишь «моя» могила. И могилы родителей, погибших из-за тени. Вернее, как известно теперь, Гекаты. Могу ли научится ей управлять? Как это сделать? Есть ли еще что-то, что связывает с ней, кроме броши? Пальцы набирают запрос в Яндексе: «Как призвать дух мертвых родственников?». Лютый кринж, но хочу попробовать. Может, я смогу узнать что-то у матери. Хотя бы во сне. Мне недостаточно того, что сказала Анна. Почему-то кажется, что они любили друг друга. Будто нечто ускользает. Что-то важное. — …Жаем. — А? — снимаю наушник, приостановив «Lipsy Ha» — Подьезжаем, скоро. — Хорошо. Взгляд касается фигуры Ходжа. Снова превратился в невозмутимого босса. Холодного и отстраненного. Нашей романтики не осталось и следа, если не брать в счет секс. Интересно, как он меня воспринимает сейчас и о чем предупреждали карты Лиз? Что за разрыв и кто пропадет в никуда? Чем он занимается в тени своего офиса? Расплачиваемся с водителем, после чего в течение сорока минут проходим все проверки. Уютно разместившись в кофейне, заказываю латте с сиропом имбирного пряника. К нему — сырники с ягодами. Ходж берет себе сендвичи с тунцом и американо. — Все утро серьезная. Что-то случилось? Мужчина похоже, впервые обращает внимание на мой покер фейс. Отвлекаюсь от написания длинного письма Лиз с вопросами к картам. — Ну… — Ну? — мужчина искоса поглядывает. Неужели правда интересно нечто, кроме работы и документов? — Возможно задам странный вопрос, но как ты ко мне относишься? Последнее время мы как-то, странно общаемся. Мужчина улыбается. Тепло, снисходительно. Без поэтической лирики. — Как еще можно относиться к жаркой куколке, которую желаешь каждую ночь? — Ох, вы прям вгоняете меня в краску, мистер Бейкер, — широко улыбаюсь, отпивая кофе. Ходж посмеивается. — На самом деле, очень дорожу тобой. И ты это прекрасно знаешь. Неужели из-за этого все утро такая мрачная? — Нет, просто спала четыре часа. А так норм, как огурчик! Наши лица украшают улыбки. — Нам лететь восемь часов. Выспишься. Ставлю палец вверх. Кусочек вкуснейшего сырника ложиться в рот, разливаясь ягодным вкусом варенья. Ходж больше ничего не говорит. Смотрит то на меня, то в телефон. Даже не знаю о чем поговорить. Какая же дурацкая ситуация. Вроде, знаем друг друга как облупленные, в то же время, как незнакомцы. — Рейс Владивосток-Москва готов к посадке… — Идем, — Ходж протягивает руку. Закидываю кусочек сырника на ходу, прихватывая сумку с телефоном и книгой. Чувствуя тепло его пальцев, поглядывая на мужчину. Простояв длиннющую очередь, размещаемся на первых местах бизнес-класса. Выглядит, прям как на картинках Пинтереста. Сколько помню, всегда летала экономом. Цены на бизнес всегда казались заоблачными. Стоимостью не самой плохой путевки. И это в одну сторону! С детским восторгом оглядываю непривычно большое кресло, рядом с которым располагалась лампа с гибкой ножкой. Пространства настолько много, что можно было расположиться с протянутыми ногами. — Так красиво, — широко улыбаюсь, делая селфи. Стрелки получились на редкость удачно. — Наслаждайся. До Москвы долго лететь. — Спасибо, — обнимаю его, касаясь губами теплой щеки. Мускусный аромат дурманит, погружая в эйфорию. Влюбленность, в оживший эталон. Мы молча слушаем указания стюардессы, изредка поглядывая друг на друга. Самолет взлетает, оставляя морские пейзажи позади. Ходж надолго погружается в документы, а я — дочитываю вампирскую сагу.***
Вопреки предположениям, героиня истории не получила ответного внимания от фаворита. Спустя десяток страниц, ей чудом удается избежать укусов конкурентки. Казалось бы, совершенно обычная девушка. Непримечательная «заучка», становится в центре внимания из-за симпатии самого опасного парня вуза. Однако, как по мне, так он ведет свою игру. Хочет ее. Просто и банально. Не думаю, что они сойдутся в крайних главах. А вот, в то, что, насладившись, он убьет ее — охотно верю. Или просто бросит. Посмотрим, что натворит дальше наша туповатая героиня. Понятия не имею чем она думает, доверяясь абсолютно явно желающей ей проблем подруге… — Так интересно? — Ходж перехватывает сагу, осматривая мрачно-романтичную обложку с лицами и кровавой розой. Прикрываю глаза, чувствуя как плывут буквы от многочасового чтения. Осталось лететь еще пару часов. — Очень. Темный универ, первая любовь и море интриг, против совершенно неудачливой главной героини. Ты что-то читаешь кроме отчетов? — Не помню, когда последний раз читал что-то. Да, как-то не до этого. В основном по бизнесу. — Ясно. Кстати, а на кого ты учился? — Высшее экономическое, по направлению бизнес-аналитики. А что? — Интересно стало. Ты никогда не рассказывал о годах в универе. Это было интересно? — Моя бурная молодость была погружена в книги и лекции. А вот у Брайана было время на шумные вечеринки. — Ясно… Я думала, вы с Леоном тоже устраивали тусовки. — Ну… Как-то не до этого было. — А первая любовь была? — Если Кассандру можно считать таковой, то да. — Во сколько ты девственность потерял? Желаете увидеть самое охреневшее лицо, то советую взглянуть на фейс Ходжа. Будто единорога увидел. — Что? — совершенно невинно улыбаюсь, еще больше вводя его в ступор. — Ты… Лиз на тебя плохо влияет. Меня пробивает на «чайкин» смех. На нас косо смотрит какая-то пожилая пара. Ходж прикрывает глаза, качая головой. — В восемнадцать. С симпатичной барышней, чьего имени подавно не помню. Пошлячка… — О-о, как это мило. То бишь, ты продержался до совершеннолетия. Такой весь правильный… — Кэтрин, сейчас кто-то получит вампирами по сочной попке. — Ладно, прости, — все еще пытаюсь успокоить потоки смеха, — Просто любопытно. Мы ж с тобой почти никогда на личное не говорили. — Ну ладно, тогда мой вопрос, почему ты так не хочешь поступать? Ты ведь, с катанием не планируешь дальше развиваться. — Честно, просто хочу пожить для себя. Устала от гонки за успехами. Как знаешь, мать в меня верила, но второй раз разочароваться в своих силах пока не готова. Поэтому так. К тому же, работа менеджером с корпоративным обучением не так уж и плоха. — Вот как… А что на самом деле сподвигло тогда в танцовщицы? Почему так легко согласилась? — М-м… Под кожу решили залезть, мистер Бейкер? — Рассказывай давай. Меня же вывела на чистую воду. — Сложно сказать… Блеск, легкие деньги, шикарная внешность. Попытка преодолеть себя, стеснительность. Сейчас, конечно, понимаю, насколько эпатажный шаг. Хотелось стать стервознее что ли. Популярнее. — Интересный способ… — Знаешь, я не о чем не жалею. Черный пиар — лучший пиар, между прочим. К тому же, я злилась на тебя, и ты это знаешь. — Действия на эмоциях. Как только я раньше не заметил в тебе ветрености. — Ой, да ладно… Обменявшись взглядами, смеемся. Ситуация-катастрофа превратилось в нечто, сродни теплым воспоминаниям. Хотя, готова поспорить Ходж не простит мне грязных танцев. Однако, хотя бы принял. И то, хорошо. Молчание снова свело беседу на «нет». Ходж утыкается в документы, время от времени черкая размашистую подпись. От скуки чищу галерею. Какие шикарные фото с Лиз получились… Она красотка, каких поискать. Досталась ведь такому ушлепку. Надеюсь, с ней все будет в порядке. На периодические попытки поговорить о ерунде, Ходж благополучно отмалчивается, слишком увлеченный делами. Ну, и ладно, мистер Работник года. Зато у меня есть целый плейлист абсолютно неадекватных песен. А у тебя — нет. Интересно, что слушает Ходж? Стыдно признать, даже не знаю его вкусов. За исключением постельных игр.***
Спустя восемь мучительных часов, самолет с шумом опускается. В Москве день только начинается. Выйдя из переполненного самолета, забираем чемодан и направляемся к выходу. Глаза разбегаются при виде лабиринта бутиков. Аэропорт похож на мини-город. На выходе, нас встречает подчиненный Ходжа. Он передает ключи от новенького черного кроссовера. Незнакомый мне мужчина закидывает чемодан в багаж Мерседеса, пока мы размещаемся в салоне. — Сейчас приедем в отель, осваивайся. Я ненадолго отъеду в офис, — Ходж садиться за водительское, отдавая пару бумаг мужчине. — Серьезно?! Я думала, мы вместе отдыхать будем! — Нет. У меня тут вторая работа. Ты же знаешь. С тобой будет охрана, так что скажешь куда захочешь, тебя отвезут. Вечером идем в ресторан. — Ставишь меня перед фактом? — ядовито поднимаю глаза. Мужчина как будто не слышит. Признаться, даже обидно. Раньше он не вел себя так. Мы трогаемся с места. Москва кипит жизнью. После размеренного приморского городка, она напоминает едва ли не другую страну. Динамичную, яркую. С роскошью и невероятной конкуренцией. Погоней за успехом. Через сорок минут мы останавливаемся у огромного отеля. Стеклянная башня украшена эстетичными выступами, а во дворе уютно разместилась пара скульптур. Наш номер на последнем этаже. По истине президентский люкс. Все-таки, Ходж любит роскошь. — Григорий подьедет через пару минут. Осваивайся, — Ходж выходит из ванной, одетым в новый костюм. — Да-да, услышала, — скептично поднимаю взгляд, сидя в топе и кожаных брюках. Худи благополучно перекочевала в шкаф. Мужчина без тени романтики забирает сумку и пару папок. Хочется обсудить эту странную ситуацию, но не нахожусь что сказать. Лишь потерянно наблюдаю за тем, как он собирается. — До вечера, Кэтрин, — он бросает мне ключи, что ловко ловлю. Дверь тихо закрывается. Ну вот, что за человек, а?!