хэппи энд

tenderness - nikita stashevskiy Неделя пролетела незаметно, как один день. Со Шпагиной Даня больше не пересекался: Настя пару раз предлагала, но у неё оба раза что-то там обламывалось, поэтому встречи приходилось отменять, а Кашин ни на чём и не настаивал. Из друзей Даня виделся только с Ильей, и то — гоняли покупать последнему новый вейп. Прежний давно уже пришел в негодность. — А со старым че делать планируешь? — Спросил Кашин по дороге домой. — Хуй знает, — Илья пожал плечами, — может, толкну кому, пока он хоть как-то пашет. — На этих словах парень пнул попавшийся ему на пути камушек. — А может и себе оставлю. А остальные дни Дани прошли либо за компом, либо за телефоном. Из плюсов: хорошо провел время, из минусов: сбил режим окончательно. И последний факт не волновал бы парня совершенно, если бы в субботу ему не пришлось встать в пять утра, чтобы успеть на электричку. Отправление в семь с копейками. Час чтобы собраться, ещё час — на дорогу. Её он, к слову, почти не помнит, потому что отрубался при первой же возможности. Повезло, что он каким-то невероятным образом умудрился не пропустить ни одной остановки. Изначально договорились встретиться возле центрального входа — там Даня и разглядел среди людей знакомые лица. Даша в одной руке держала телефон, в другой — несколько листов бумаги. Рядом стояла Лиза, и они вдвоем, кажется, что-то обсуждали. В шаге от них стояли Коля и Илья. На самом деле, Кашин дольше искал бы их, если бы не ярко-голубые волосы друга. К тому же, Даша снова сменила цвет волос, в этот раз на холодный блонд, так что её Даня не сразу узнал даже вблизи. Увидев Кашина, девушка тут же обняла его, не выпуская ничего из рук. — Знакомься, — Даша кинула телефон в карман штанов, теперь указывая свободной ладонью на неизвестную Дане пару человек, стоявшую поодаль. Он заметил их ещё минутой ранее, но решил, что никакого отношения к их сегодняшней поездке они не имеют. — Тоже едешь с нами? — Парень, имени которого Кашин не знал, сделал несколько шагов вперед, еле заметно улыбаясь. Он не был сильно выше или шире Дани, но по одному только лицу было ясно, что он старше всех из собравшихся. Кашин кивнул в ответ. — Как звать? — Даня. — Давид, — парень протянул Кашину руку, которую тот незамедлительно пожал. — А это Арина. — Давид кивнул в сторону стоявшей рядом с ним девушки. Та кивнула новому знакомому. — Приятно. — Даня кивнул в ответ, после чего вновь обратился к Даше. — Мы ждём ещё кого-то? — В ином случае им давно пора идти в сторону нужного пути, чтобы не опоздать. — Да. — Каплан снова копалась в телефоне, чуть хмурясь. — Кого? — Парень чуть выгнул бровь. Не то чтобы он внимательно следил за происходящим в общей беседе, но память его подводила достаточно редко — никто другой ехать не собирался. — Руслан обещал скоро подойти. — Ответила Даша, не отрываясь от телефона. — Ясно, — спокойно выдохнул парень, оглядываясь по сторонам. Не заметить Тушенцова среди толпы детей — должно быть, у них экскурсия — было крайне тяжело. Руслан был одет в тонкую черную куртку, из-за которой виднелся темно-оранжевый лонгслив, а голову парня прикрывала черная шапка. Заприметив парня среди людей, Арина подбежала к нему ближе, чтобы обнять, из чего Даня сделал вывод о том, что и с Давидом Тушенцов знаком. Ожидания оправдались: спустя пару секунд они пожали друг другу руку в качестве приветствия. — Ну, что встали? — Руслан улыбается, глядя на Колю и Илью. — Пойдем быстрее, пока электричку не въебали. — Его рука упала на плечо Даши, прежде чем они сдвинулись с места. Билеты были куплены заранее, поэтому тратить время на очереди к кассам не пришлось. Быстро нашли выход к нужным путям, быстро сели в вагон. Даня, не думая, занял место возле окна, напротив него тут же села Лиза. Коля с Ильей промчались куда-то мимо, а Давид с Ариной сели рядом, через проход от Кашина. Место напротив Давида занял Руслан, почти сразу надевая наушники и утыкаясь в телефон. — Слушай… — Даня подал голос, когда поезд тронулся с места. — А зачем мы едем в этот городок? — Он перевёл взгляд на Лизу, — я не особо вдавался в подробности, если честно. — Совсем не вдавался, как я вижу. — Улыбается подруга. — Видишь Давида? Это его идея была изначально. Он в этом самом городке родился и жил какое-то время, а к нам перебрался относительно недавно. Ну и там вроде красиво, все дела. Он ещё что-то рассказывал про то, что это место особенное: там то ли залежи магнита, то ли ещё что, но из-за этого закаты очень красивые. И, если нам повезет, то к вечеру эта серота ебаная, — девушка указала на окно, — рассосётся. Даня взглянул в окно. Да, небо сегодня действительно прячется за серыми тучами. — Понятно, — выдохнул Кашин, после чего к нему подсел Илья. — Привет, Дань. Прости, — на последнем слове рыжеволосый окончательно проснулся, — я с тобой даже не поздоровался нормально. — Да брось, — парень отмахнулся. — Это хуйня. — Боковым зрением Даня заметил, что Ромадов тоже вернулся и сел рядом с Русланом. Последний же дремал, оперевшись головой о стекло. — Коля интересный, да? — Ага, — улыбнулся Илья. — У вас вообще вся компания такая, — парень посмотрел в сторону Лизы, на что та только ухмыльнулась. — А чего, кстати, Юлик не поехал? — В душе не ебу. — Отозвался Даня. Неред на вопрос лишь молча замотала головой. — Не захотел, наверное. Или с Дашей опять по… А где Даша? — Кашин переглянулся сначала с Лизой, а потом снова с Ильей. — Может, она отошла? — Вставила девушка, откладывая в сторону телефон. — Да нет, я её со входа в поезд не видел. — Даня прокручивал предыдущие события в голове. Даша точно дошла с ними до поезда, а дальше… Нет, ничего. Парень повернулся в сторону Давида — у того на плече спала Арина, пока он сам с кем-то переписывался. На месте рядом с Ариной лежал большой рюкзак, напротив которого сидел полусонный Коля, зависший на одной точке. Навряд ли кто-то из них следил за Каплан. А ведь Тушенцов… Блять, а где Тушенцов? — Руслана тоже нет, — вполголоса заметил Илья. — Я пойду пройдусь, — Даня поднялся с места. — Заодно поищу этих двоих. Кашин направился вдоль вагона, мельком просматривая сидения — ничего. Вышел из вагона, собираясь зайти в другой — и замер. Облокотившись спиной на дверь, Руслан обнимал Дашу, пока та уткнулась в его плечо. Даня встретился взглядом с Тушенцовым — тот приставил указательный палец к губам. «Тихо». Ещё раз молча осмотрев их, Кашин кивнул в сторону девушки. «Она в порядке?» Руслан повел губой и покачал головой, прикрыв один глаз. «50/50». — Что такое? — Тихо спросила Даша, отстраняясь. В следующее мгновение она уже смотрела на Даню. — Мы тебя потеряли. — Прохрипел парень. У Даши размазалась тушь и глаза заметно блестят. — Всё хорошо? — Да, конечно. «Конечно, блять, нехорошо», — проноситься в голове у Кашина. Но он молчит, стараясь не смотреть на чужие глаза и на потекшую тушь. Вся надежда на Руслана и его умение успокаивать — если такое имеется. — Ну, я тогда пойду. — Выдавил из себя Даня спустя несколько секунд тишины, — вы тоже возвращайтесь, как… как закончите. — Выдохнул он, попытавшись улыбнуться. Получив в ответ кивок от Даши, парень исчез в дверях. — Он тебе нравится, — Руслан ухмыльнулся, чуть щуря глаза. До конца не было ясно, спрашивает он или утверждает. — Что? Нет. — Нахмурилась Каплан. — Не ври. — Ладно, да, — выдох, — нравится. Но это глупо, — поправляет прядь волос, — я с Юликом. — Взгляд вниз, вздох. — Даже если мы и расстанемся, шансов у меня нет. — Почему? — Руслан хмурится. Вкусов Кашина он, конечно, не знает и знать не может, но Даша вовсе не уродка, да и человек она не самый скучный. — Ну, я слышала, что Дане похуй на всё это. — На что «это»? — Ну, — пауза, — на отношения, на романтику. — Девушка смотрит на Руслана, а Руслан — на мелькающие деревья в маленьком окошке на двери. — Тебе он тоже нравится. — Бред. — Выдыхает шатен, не переставая хмуриться. — Да ладно. — Даша слегка улыбается, выдерживая непродолжительную паузу. — Вы с ним, кстати, гармонично смотритесь. — Мой хуй с его ртом гармонично смотрится. — Руслан тут же жмурится, слыша чужой смех. — Бля, не, не в этом смысле… Ехали часа два, не меньше. Даня, чтобы поберечь заряд телефона, старался развлекать себя по-другому: болтал с ребятами, залипал на вид из окна. Правда, тот успел наскучить парню ещё на полпути. Приехали. С первых секунд на перроне было ясно, что от привычного им большого города они далеко, ведь даже дышалось тут в разы легче. Новое место встретило их видом на бескрайний лес и безоблачным небом с ярким солнцем где-то над головой. Даша достала из сумки небольшой пленочный фотоаппарат, делая несколько снимков. Даня оглянулся на остальных — каждый занимался чем-то своим: Лиза рассматривала объявления на стенде, что стоял вдоль ограждения, Коля и Илья громко смеялись с очередной шутки одного из них, а Руслан курил в стороне от всех. Давид и Арина заметно отличались, причем не только возрастом, но и поведением. Пока девушка следила за тем, чтобы никто не расходился далеко, Давид пытался до кого-то дозвониться. Кашин подошёл ближе к Лизе, доставая из кармана куртки телефон: — Чё там по новостям? — Кто-то собаку потерял. По фотке вроде милая, — Неред указала на изображение одного из объявлений, но Даня только хмыкнул в ответ, не отвлекаясь от телефона. — А из хороших? — А хороших тут, походу, не бывает, — буркнула Лиза, в очередной раз пробегаясь по надписям глазами. Кашин зашёл в беседу сегодняшней поездки, отыскал среди участников Давида, перешел в его профиль — повезло, что тот оказался открытым. — Ну ничего, веселее будет. — Усмехнулся Даня. Однако улыбка исчезла, как только он увидел чужой год рождения. Давиду девятнадцать лет. От удивления Кашин перевел взгляд на парня и обратно на год. Девятнадцать! Это значит, что у них не такая уж и большая разница в возрасте. Хотя, увидев Давида вне какого-либо контекста, Даня дал бы ему не меньше двадцати пяти. — Так, пиздюшня, — парень подал голос, оглядываясь по сторонам, — подойдите все поближе, чтоб я не орал. — Давид дожидается ребят, после чего продолжает говорить. — Я надеюсь, никто ещё не успел проголодаться? Даня молчит. На самом деле есть немного хочется, но не хочется менять этим их общий намеченный план. К тому же, он в любом случае позавтракал(если чашку кофе можно назвать завтраком). — Нет? Отлично, тогда сначала сгоняем на мою старую хату, потом поедим где-нибудь и начнем нашу охуительную экскурсию. — Ещё раз бегло осмотрев лицо каждого, парень улыбнулся, кивая в сторону. — Погнали. Шли пешком минут двадцать. Была идея сесть на автобус, но тот ходит редко, да и пройти некоторое расстояние всё равно придется, как ни крути. Поначалу Даня разговорился с Ильей за жизнь, но того достаточно быстро отвлек Коля, и вернуть внимание друга вновь у Кашина не получилось. Пытался присоединиться к разговору Даши и Лизы — те хоть и были не против, но обсуждали то, до чего Дане как до луны. Пришлось на какое-то время остаться наедине со своими мыслями. Забавно: вроде в компании друзей, а попиздеть не с кем. Кашин пару раз заглядывался на Руслана — тот шёл поодаль и тоже ни с кем не разговаривал, но ему оно, наверное, и не надо: он и наушники-то не снял ни разу за всё время. К тому же, отношение к Дане у него, мягко сказать, нестабильное: в этом Кашин окончательно убедился, когда тот заблокировал его не пойми за что. «Не скучно?» — звучит где-то над ухом, да так неожиданно, что Даня чуть дергается в сторону говорящей: уж очень он привык к внутреннему разговору с самим собой. То была Арина. На самом деле, Кашин её немного побаивался, но вовсе не из-за того, что с ней было что-то не так, а просто потому, что в комплекте с ней будто шёл шанс получить пизды от Давида. Конечно, здравый смысл пока побеждал, но Даня всё равно чуть попятился в сторону, когда девушка продолжила говорить. — Ты грустный какой-то. — Всё нормально. — Точно? — Ага. — Парень прячет руки в карманах, чтоб наверняка. Чувствует себя, конечно, идиотом. — Вот, любуюсь… Архитектурой города. — Кашин чуть приподнимает подбородок, осматриваясь вокруг, и вдруг понимает, что любоваться особо нечем. По крайней мере, точно не в этом районе. Дома старые, обветшалые. Некоторые выглядят так плохо, что, кажется, вот-вот рухнут. Другим же, по ощущениям, тоже осталось недолго — год-два максимум. — Понятно, — на лице у Арины появляется улыбка, как только она замечает резкую смену эмоций у Дани. Должно быть, она уже приезжала сюда, поэтому её эти виды и не удивляют. — Я уж чуть было не подумал, что ты глухонемая. — Выдыхает Кашин спустя пару минут, когда Арина, почему-то, продолжает идти рядом. — Не люблю трепаться без повода. — Девушка поправляет свои длинные и, между прочим, очень красивые волосы. — Понимаю, — кивает Даня. Но кивает, скорее, самому себе. Громкое «пришли» звучит где-то впереди. Давид сначала объясняет, что хочет просто забрать кое-какие вещи, потом просит никуда особо не расходиться, затем оставляет Арину «за главную» и исчезает в дверях подъезда. Кашин рассматривает дом, возле которого они оказались — тот выглядит немного лучше остальных зданий поблизости, да и сквер, расположенный возле него, выглядит мило. Ребята уже заняли одну из скамеек, бурно что-то обсуждали. Разговор гудел, но Даню это не привлекло: он вдруг вспомнил, что ещё не отписался маме, хотя обещал. Парень отходит от друзей на несколько метров, доставая телефон. Нет сети. Блять. — Ну и залупа, — фыркает Кашин себе под нос, поднимая телефон над головой. Хуёвы его дела. Остается надеяться, что сеть рано или поздно появится. Даня отходит от знакомых силуэтов ещё на несколько шагов: потеряться тут тяжело, потому что вся улица буквально как на ладони, да и людей вокруг крайне мало. Да уж, жизнь здесь точно не бурлит. Многие дома, вероятно, давно брошены их жителями, улицы пустуют. Даже немного грустно. Кашин отвлекся от собственных мыслей только почувствовав, как кто-то трется об его ногу. Собака. Судя по всему, беспородная, либо Даня такой породы не знает. На вид не старая, но и далеко не щенок. — Не знаешь, где здесь сеть ловит? — Обращается парень к псу. Тот в ответ только высовывает язык, вставая на задние лапы. — Нихуя себе, — тихо отзывается Кашин. Пёс же снова начинает тереться о джинсы Дани. — Нет у меня ничего, — пожимает парень плечами, — сам голодный хожу. — Даня опускается на корточки, протягивая собаке руку — та подставляется, дает почесать себя за ухом. Кашин улыбается. Своей собаки у него никогда не было, хотя в детстве очень хотелось. Сейчас у матери живет щенок, но он больной весь, и Дане даже смотреть на него порой больно. — В детстве не говорили не гладить грязных собак? — Слышен голос позади. И голос этот очень сложно, блять, не узнать. — Но ты ведь меня гладил, — Кашин оборачивается к Руслану, и от чужого вида резко начинает давить на грудь. Как в тот день, когда они отмечали день рождения Дани, или как тогда, когда он решил, что написать Тушенцову с вопросом о поездке — хорошая идея. Неприятно. — Бля, ясно, — выдыхает шатен, поворачиваясь к Кашину боком. — А что, я не прав? — Хотя, может, и приятно, но точно неправильно. — Между прочим, пёс очень даже чистый. — А если и правильно, то всё равно немного странно. — Это мой homie новый, — приобняв пса, улыбается Даня темным линзам на чужом лице. Да, Руслан снова в своих дурацких очках: без них на солнце, вроде как, нельзя. — Чё, speak english дохуя? — Шатен ухмыляется, оголяя белые зубы. — Ну типо, — спокойно отвечает Даня, проводя ладонью по лохматой шее. — Бля, у пса ошейник есть. Надо, наверное, хозяевам набрать. Дай-ка телефон. — Кашин протягивает к Руслану руку, пока другой нащупывает адресник. — Своего нет? — Огрызается Тушенцов, делая шаг назад. — Или ты и его разъебал? — У меня сети нет. — Всё так же спокойно отвечает Даня, глядя Руслану в глаза. Или не в глаза — там непонятно. Шатен выдыхает, молча протягивая мобильник. Мысленно он, конечно, жалеет, что хуйню какую-то сказал: хотя бы потому, что предыдущий телефон Кашин разбил из-за самого Руслана. Тот жалеет, но виду ни за что не подаст. Пока Даня слушает гудки, шатен опускается на корточки рядом с ним, но к псу не прикасается. — Бля, братан, это походу девочка. — С чего ты взял? — Ну нет у неё нихуя, — шатен ведёт плечом, чуть наклонив голову вбок. — Да мож отрезали. — Вместе с членом? Ты по себе-то не суди. — Да завали ебало. — Хмурится Даня, поднимаясь на ноги, и тут же меняется в лице. — Ой, нет, это я не вам… Кашину приходится отойти на пару шагов, чтобы чужой смех, похожий на смех гиены, не заглушал женский голос по ту сторону провода. Даня в спешке объясняет, зачем звонит, а потом пытается описать место, в котором находится — повезло, что на ближайшем к нему доме была табличка с номером. Разговор продлился не дольше минуты, поэтому вскоре парень подошёл ближе к Руслану, протягивая телефон. — Ну что? — Кивает шатен. — Обещала быть с минуты на минуту. — Хмыкнул Кашин, проходя мимо. — Надо остальным рассказать. Посиди пока с ней. Дождавшись очередного кивка, Даня быстрым шагом направился в сторону остальных. Давид к этому времени уже успел сделать всё необходимое: ждали уже непосредственно Кашина и Руслана. Последний, к слову, воспринял слова Дани буквально, поэтому продолжал сидеть на корточках, придерживая собаку за ошейник — та пару раз пыталась погнаться за кошкой, но сделать ей этого не дали. Кашин задержался возле ребят, что-то обговаривая, и возвращаться к Руслану с собакой явно не спешил. Шатен всё ещё держал ошейник в одной руке, но смотрел не на животное, а на друзей. Желания встать и подойти к ним, не отпуская собаки, отчего-то не появлялось, поэтому он оставался на месте. Даня выделяется на фоне остальных. Дело не во внешности или одежде — они мало отличаются от чужих — однако Даня всё равно выделяется. Когда он рад и весел, то будто светится от счастья, а смех слышен за километр. Руслана это поначалу бесило страшно, хотя он сейчас и сам не сможет объяснить, почему именно. У Ильи тоже есть что-то подобное: громко смеется, поднимая настрой другим, даже если не специально — но это у Тушенцова никаких эмоций никогда не вызывало. Заглядевшись на ребят, парень на мгновение ушёл в собственные мысли, да так сильно, что упустил момент, когда собака резко ринулась вперед. Не удержав ни её, ни равновесие, Руслан упал на спину, после чего ему открылся вид на женщину лет сорока — та придерживала рукой питомца. Собака же стояла на задних лапах, опираясь передними на ноги хозяйки, и громко лаяла. — Ой, — тихо выдохнула незнакомка, смотря на шатена. — Вы в порядке? — Ага, — откликнулся тот, поднимаясь на ноги. — Быстро однако. — Кивнул парень. Кто бы мог подумать, что «с минуты на минуту» — это буквально спустя несколько минут. — Да я тут работаю за углом. Вот, отпросилась, — улыбка. — Это же вы мне звонили, да? — Ладно, нет, ей всё же не больше тридцати пяти. — Не я. — Честно ответил Руслан, чуть хмурясь. Женщина так искренне улыбалась, что его аж начало тошнить. — Не вы, а кто же? — У неё на лице за секунду прошёл весь спектр эмоций, а Тушенцов уже ненавидит этот диалог. — Парень в черной куртке. — Указывает рукой на свою компанию, чуть цепляя ту взглядом. Кажется, ребята наконец заметили происходящее. — Который из? — Рыжий. — Тяжело выдыхает Руслан, глядя в противоположную от Кашина сторону. Чем конкретно закончилась эта история Тушенцов не знает: он курил в стороне, игнорируя чужой разговор. Ему не плевать, но вмешиваться он всё равно не хотел. Женщина очень радовалась найденной собаке. Кажется. После этого они зашли в местный продуктовый, что оказалось ошибкой: нормальной еды там оказалось не так много. Руслан взял себе энергетик, но даже не смог допить его до конца — в горле стоял ком. Затем Давид сказал, что обещал другу детства встретиться, и если остальные хотят, то могут пойти с ним. Девочки единогласно решили погулять по так называемому центру втроем и, может, сделать несколько фотографий. Коля и Илья сначала решили, что пойдут вместе с Давидом, но на полпути увидели на одной из улиц две вывески, висящие напротив друг друга, через дорогу: «500 мелочей» и «1000 мелочей», после чего Ромадов заявил, что они, пожалуй, задержатся там на какое-то время. Даня был бы и рад погулять одному, проветрить голову, но в незнакомом месте и без мобильной связи это казалось плохой идеей. Именно поэтому он держался Давида и Руслана. Последний, к слову, пошел скорее за компанию, хотя про того самого друга он когда-то слышал. — Кладбище? — Повел бровью Даня, когда они втроем оказались среди немых крестов, торчащих из земли. На тех не было ничего об умерших, не было никаких надписей. — Твой друг, что, не дожил до этих дней? — Очень неловко хохотнул Кашин, тут же понимая, что будет очень некрасиво, если друг действительно окажется покойным. — Не, — улыбается Давид, — мы просто не дошли. Нам туда. — Парень указал пальцем на небольшое старое здание приблизительно в пятисот метрах от них. — Церковь? — Хрипло отозвался Руслан. — Ага. Ты можешь на улице подождать, если что. Давид прекрасно знал отношение Тушенцова к религии, поэтому насильно за собой тянуть не собирался. Даня только выдохнул тихое «нихуя себе», но ничего плохого это не сулило, поэтому Давид был спокоен. А ещё он был спокоен благодаря Арине, которая уже неоднократно отписала за тех, кто остался в городе. Арина 12:53 У нас с девочками все хорошо Арина 12:55 Илья и Коля тоже в порядке Арина 12:55 Бля они какой-то хуйни купили ХАХАХ После этих сообщений шла фотография стопки потрепанных порнографических журналов и какого-то мусора. Давид 13:01 Ну, главное что с вами все ок Давид 13:01 Мы почти пришли, через час-другой вернемся От города они отошли на приличное расстояние, поэтому теперь по обе стороны от них было поле (одно из которых по-прежнему было усеяно могильными крестами и плитами, но не суть). Двигались они вовсе не в тишине: Давид периодически что-то рассказывал о здешних местах и о детских приключениях, Даня же изредка задавал вопросы, на которые вскоре получал крайне развернутый ответ. Руслан молча шёл позади, выкурив за время дороги сигареты две или три. Стоило им троим оказаться у церкви, как оттуда, прихрамывая, вышел пожилой мужчина. Даня поймал себя на мысли, что, в целом, он мог бы поверить в то, что это и был тот самый друг Давида, однако правдой это не оказалось — незнакомец прошел мимо, не обратив на подростков никакого внимания. Пока двое других поднимались по лестнице, Руслан присел на одну из ступенек, доставая телефон из кармана. Несмотря на достаточно солнечную погоду на улице, внутри было темно. Свет исходил только от нескольких маленьких окошек у потолка, все остальные были завешаны. Ещё горело несколько свечей, но от них мало толку. Переступив порог, Давид направился к небольшой двери в стене напротив входа. Кашин в свою очередь решил осмотреться. Внутри тепло, а на контрасте с улицей даже жарко. Икон было крайне мало, и те — странные, давно потемневшие от старости. Единственной относительно новой на вид казалась позолоченная надпись «Бог есть любовь» на одной из стен. Вновь вспомнив про Давида, Даня обнаружил его возле парня примерно их же возраста в темном подряснике — они пожимали руки, улыбаясь. Затем Давид показал на Кашина, видимо, объясняя что-то, незнакомец только кивнул в ответ, не переставая улыбаться. После Давид достал из рюкзака кошелек, отсчитал несколько купюр и протянул другу. Вероятно, он просто вернул старый должок. Они ещё что-то обговорили, прежде чем он направился обратно к выходу, проходя мимо рыжеволосого. — Я пойду проверю, как там Руслан, — он похлопал Даню по плечу, — ты тут осмотрись пока. Как только Давид скрылся за дверью, к Кашину тут же подошёл незнакомец, по дороге поправляя темные кудри на голове. — Глеб, — он протянул руку. — Даня, — пожимает. — Ты ведь тоже друг Давида, верно? — Ну, вроде того. — Улыбается Кашин, опуская взгляд. Одновременно с этим время его желудок наконец вспомнил, что пустует с утра, из-за чего издал достаточно громкий звук для пустой церкви. — Ты чего животом урчишь? — По-доброму усмехнулся Глеб. — Голодный? Пока Даня мямлил что-то в ответ, кудрявый взглянул в сторону двери, а затем снова на парня, взял его руку в свою. — Пойдем. В следующую минуту Кашин оказался за той дверью, в которую не так давно стучался Давид. За ней оказалась небольшая комнатка, сперва напоминающая кабинет. Помещение освещало окно с мозаикой. Письменный стол, стул, шкаф у одной из стен, а напротив него — диван, накрытый потертым цветастым покрывалом. На него Глеб Даню и усадил. — Ничего изысканного, увы, предложить не могу, — есть просфоры. — Парень достал тарелку, накрытую полотенцем. В целом, Кашину уже похуй, что есть. — Они свежие, сегодняшние. — Глеб ещё раз заглянул в шкаф. — Пряники… И вода. Хотя… — Смотрит на Даню, — тебе хоть шестнадцать-то есть? — Есть, — кивает тот. — Отлично. — Глеб достает с одной из полок графин с жидкостью бордового цвета, ставит на стол. Кашин сначала подумал, что это сок, но соку абсолютно нечего делать в церкви, а вот вину… — А так разве… можно? Ну… в церкви. — Формально мы не совсем в церкви. Это что-то вроде пристройки. — Спокойно ответил парень, протирая стакан подолом. — Ничего, — ухмыляется Глеб, уже наполняя жидкостью граненый стакан, — Бог простит. Он всегда прощает. Убедившись, что Дане теперь есть, чем утолить голод, Глеб оставил его одного, возвращаясь к Давиду: в конце концов, им много, что нужно обсудить. Видятся они редко, а связаться с Глебом бывает достаточно проблематично, поэтому Давид особенно ценит их встречи. — Вам вообще очень повезло с погодой. — Говорил Глеб Давиду, когда Кашин вновь показался им на глаза, выходя из той самой комнатки. — А то у нас в последнее время пасмурно, иногда подряд по три дня дождь идет. Даня, не задерживаясь, прошел дальше, к выходу. Уже оказавшись на улице, он краем уха услышал комментарий Глеба о том, что Давид «детей своих не кормит совсем». Руслан по-прежнему сидел на одной из ступенек. Солнце светило где-то позади церкви, поэтому он на время снял очки. Карие глаза устремлены вперед, но что именно шатен разглядывает — неясно. — Как дела? — Даня упал на ступеньку рядом с Тушенцовым, поворачиваясь к тому корпусом. Было видно, что Руслан собирался отыграть полнейший скептицизм, уже надев на лицо невидимую маску безразличия, но эмоция вдруг резко сменилась, стоило ему взглянуть в сторону Кашина. Всё можно было понять и по блаженной улыбке последнего, но шатен вначале почувствовал знакомый запах. — Ты где выпить успел? — И сдержать улыбки не получается: она так и лезет наружу. — В церкви, — смеется Даня. Он и рад, ведь чужая улыбка кажется ему приятной уже какое-то время. — Меня угостили. — Ну ты и пьянь. — Руслан уводит голову в сторону, а Кашин не может перестать его разглядывать. Чужой вид пьянит — или это выпитое вино? неважно — и оторваться достаточно трудно, но сделать это приходится, когда к ним выходят Глеб и Давид. Последний громко смеется, похлопывая друга по спине. cool 3d world - tommy cash По дороге обратно удалось поймать автобус, поэтому до места встречи со всеми остальными добрались достаточно быстро. Даня почти не помнит пути, потому что сразу задремал, стоило ему опуститься на одно из сидений. Место для того, чтобы собраться, Давид выбрал весьма интересное: старый трехэтажный дом на окраине, давно оставленный семьями, что когда-то его заселяли. Пришлось ещё какое-то время ждать девочек, и его парни коротали как могли. Коля с Ильей в очередной раз заливались смехом с какой-то херни — Даня к ним уже даже не лез. Давид и Руслан же обсуждали что-то, стоя неподалеку. Их разговор Кашин тоже старался не подслушивать, но нормально сделать этого не получалось, после одной конкретной фразы, которая была сказана особенно громко: — Да чё ты мне сделаешь, пятьдесят килограмм? — Улыбнулся Давид, обращаясь к Тушенцову. Было ясно, что он пытается задеть Руслана, делая акцент на комплектации последнего. Тот, может, и не пятьдесят килограмм, но выглядит достаточно худым. — Давай, пиздани мне. — Кивнул шатен, ударяя рука об руку. Даня, конечно, оставался спокоен, будто и не слышал никого из них, но где-то внутри его всё же беспокоил тот факт, что Давид, возможно, и правда может пиздануть. Последний в свою очередь несколько секунд молча смотрит на Руслана сверху вниз — у них не самая большая разница в росте, но это не мешает Давиду смотреть на шатена сверху вниз — прежде, чем заглянуть тому за спину. — Иди девочек встречай, — кивнул парень, быстро развернулся и направился в сторону Кашина. — Что, провоцирует? — Выдыхает Даня, улыбаясь. — Да не то слово, — хмурится Давид, — гаденыш блять. — Ругается, но видно, что ругается по-доброму, скорее наиграно. Почти как старший брат. — А иногда и впрямь уебать хочется. Но он и так из-за меня недавно в драку влез, — Давид смотрит в сторону шатена, доставая из кармана пачку сигарет, — до сих пор, вон, ссадины видны. — Что за драка? — Я думал, ты там был. — Закуривает. — День рождения Андрея, разве нет? — Был. Но я как-то упустил этот момент. — Кашин мотает головой, слегка хмурясь. — Ну так вот, у нас пизделово намечалось, а силы явно неравны были, поэтому я и попросил Руслана вписаться: всё равно он мне должен, а так хоть часть суммы отработал. — «Суммы?» — Ну да. — Давид пожимает плечами, рассматривая чужое вдумчивое лицо. — Он у тебя денег занимал? — Занимал. — Кивает, чуть ухмыляясь. — А когда это было, не подскажешь? — Недели две назад. — Он тогда случайно пьяным не был? — Ну был. — Улыбка пропадает с лица Давида, взгляд становится серьезнее. Он пока не понимает, к чему именно ведет Даня, но всё это ему не нравится. — И ты ему всё равно занял? — Сначала не хотел, но Руслану я доверяю. К тому же, он умеет убеждать. — Парень бросает окурок на пол, туша его носком ботинка. — Сказал, мол, важное что-то. Ещё помню, что он половину от всего просил: остальное у него было. — И сколько…? — Пятьдесят. — Тысяч?! — Рыжие брови сначала подпрыгивают, а затем очень быстро встречаются у переносицы. Ну конечно. Стоило догадаться, ему стоило догадаться. Откуда у подростка сто тысяч в свободном пользовании? Даже если Руслан и мажорик, это — слишком. Страшно теперь представить, чему ему могли стоить остальные деньги. — Пиздец… — Я так понимаю, ты знаешь, на что эти деньги пошли, — в бархатном голосе снова слышна улыбка. — Расскажешь? — Руслан мой прежний телефон разъебал. — Тихо отвечает Даня после небольшой паузы. — А на эти деньги новый купил. — Ну, телефон — дело хорошее. Я-то уж думал… — Давид чешет затылок, глядя в пол. — Бля, ну он че, не мог дешевле что-то взять? — Кашин продолжал ругаться, держась за переносицу. — Я верну деньги, Давид. — Даже не думай, понял? — Парень ловит взгляд Дани, чтобы тот точно понял, насколько серьезно это произносится. — Это его косяк, вот пусть он сам и разбирается. Было видно, что Давид собирался сказать что-то ещё, но его окликнули. — Так, все теперь на месте? — Парень дважды посчитал присутствующих, прежде чем продолжить говорить. — Короче, этот дом — часть моего детства. Базарю, полжизни здесь провёл. И я… — Давид задумался, глядя на давно заброшенное здание. — И сам соскучился, и вам показать хочу. Место такое, знаете, интересное. — Парень хохотнул на последнем слове, пока несколько человек оглянулось на, собственно, сам дом. — Единственное… Сюда иногда всякие долбоебы захаживают. — Типо нас? — Отозвался вдруг Руслан. — Нет, — мотает головой, — похуже. Приходят, чтобы залутать чего-нибудь, а если не находят — рушат и ломают то, что есть. Я вас прошу, будьте осторожнее, хорошо? — Давид дождался кивка от каждого и на всякий случай кивнул сам. — Хотя, знаете что, давайте лучше поделимся. — Я видел такое в хоррорах, — начал Кашин, пожимая плечами, — не лучшая идея. — Других пока нет, — парень взглянул на Даню, — мы так или иначе разбредемся, поэтому лучше ходить парами или тройками. — Давид в очередной раз пробежался глазами по людям, прикидывая что-то в уме. — Даша и Лиза, вы вдвоем. Коля пойдет с… Как тебя ещё раз? Илья? Коля с Ильей, я с Ариной. Ну и вы… — Смотрит сначала на Руслана, а затем на Кашина. — Всех устраивает? — На два слова. — Тушенцов в пару шагов преодолел расстояние между ними, буквально оттягивая за собой Давида. — Давай мы с тобой лучше вместе пойдем, а Кашин с Ариной, а? — У Арины телефон сел, а у Дани сети нет. Илью от Коли мы сейчас не оттащим: слишком удачно спелись. Девочки, вероятно, будут о своём девичьем, так что ни ты, ни Даня долго этого не выдержите. — Ну давай тогда вы с ним втроем, а я один? — Одного я тебя не отпущу, — Давид сложил руки на груди, вздыхая. — Хорошо, я могу пойти с Ариной, а ты… — Руслан. — Да что?! — Успокойся. — Заметив, что огонь в чужих глазах только сильнее вспыхнул после этого слова, Давид поспешил вновь заговорить. — Я не прошу вас идти в обнимку, окей? Просто будь неподалеку от него, вот и всё. — Не хочу я… — Руслан. — Без слов смотрит в карие глаза напротив, без слов намекая на то, о чём они оба думают. — Да, помню, должен, — кивнул шатен, опуская взгляд. — Отлично, — выдохнул Давид, повышая голос на последующих словах. — Раз все готовы, можем идти. Если я правильно помню, лучше всех сохранился второй подъезд… Пока тот мучал дверь, с наклеенной на ней бумажной «опечатано», Руслан, наблюдавший за этим, вдруг почувствовал на плече чью-то руку. Обернулся. — Возьми. Даня протягивает пятитысячную купюру, прижимает руку с ней к чужой груди, вынуждая шатена взять деньги. — Что это? — Это хозяйка отдала, за собаку типо. — Нихуя себе. А мне зачем? — Ты мне помогал. — Кашин пожимает плечами. — Я ничего не сделал. — Нет, ты помог. — Кивает Даня, хмурясь. — Отдай Давиду — быстрее с долгом разберешься. Руслан мгновенно меняется в лице, хватая парня за плечо: тот намеревался уйти. — Мне не нужны подачки, — тянет деньги обратно. — Это не подачки, а помощь. Спасибо потом скажешь. — Я не возьму этих денег. — А тебя никто и не спрашивает, — Даня резко выхватил купюру, так же быстро пряча её в кармане чужой куртки, и тут же отходит в сторону, ближе к Давиду. — Получилось! — Кричит последний в ту же секунду, придерживая вскрытую дверь. Рядом стоит запыхавшийся Коля. Даша и Лиза первыми вбегают вверх по лестнице, игнорируя исписанный граффити подъезд. За ними — Илья с Ромадовым: этих двоих привлекли почтовые ящики на стене при входе. Даня пошел вслед за девочками, так же поднимаясь по лестнице достаточно быстрым шагом. «Кашин, подожди», — слышно позади. Смотрит через плечо. Руслан. «Вместе пойдем». Поднялись на третий этаж, решив не мешать тем, кто обосновался на втором. Дверь одной из квартир была заколочена, зато у другой двери не было вообще — туда и пошли. Прихожая сохранилась плохо, скорее даже не сохранилась совсем, чего нельзя сказать об остальных комнатах. Кухня почти целая: побить успели только фартук у плиты и холодильник. Пол весь в мусоре, но это не страшно — главное, чтобы там не оказалось торчащих ржавых гвоздей. Руслан на кухне не задержался, в отличие от Дани — тот до последнего не мог перестать разглядывать магнитики, сохранившиеся на одной из стенок холодильника. Почему они остались там? Почему никто не украл и даже не сбросил их на пол? Расхуярили часть мебели, намусорили, разбили плитку, но магнитики остались висеть. Остались, будто они — единственное, на чём держится не то что кухня или квартира, но и здание в целом. Сними магнитики, брось в сторону, и всё — дома нет. Даня вглядывается в выцветшую фотографию рассвета, в нарисованного домовёнка и в несколько разноцветных букв. — Там на стене в коридоре черта кто-то нарисовал, — Кашин зашёл в спальню, находя там Руслана. — На тебя чем-то похож. Тушенцов тихо хмыкнул в ответ, не отрываясь от фотоальбома, который он держал у себя в руках, разглядывая снимки. Некоторые фотографии были подписаны снизу либо же сзади. Невооружённым глазом было видно, что человек, создававший это, относился к своему делу с огромным трепетом и даже любовью. Странно, что эта вещь вообще осталась здесь целой и невредимой: Руслан нашёл её под завалами досок. Пострадала только плотная кожаная обложка, но это не самое страшное. «Настя и папа» — гласила надпись под одним из снимков. Когда Даня заметил, как сильно шатен увлечен альбомом, то решил подойти поближе, теперь глядя на фотографии из-за чужой спины. В большинстве своем в кадре одна и та же девушка. «20-ый день рождения, 1995». У неё длинные светлые волосы, голубые глаза и очень аккуратный нос. Кроме неё на снимках появлялись и другие люди — чаще всего родственники — а ещё пейзажи природы, красивые здания, животные. «Собака соседки». — Это разве не та собака, которую мы сегодня нашли? — Подал голос Кашин впервые за некоторое время. Впервые за три пролистанные страницы. — Похожа. — Кивнул Руслан. — Да нет же, она прям копия. — Брось, — улыбается, — дворняжки на вид все плюс-минус одинаковые. Даня замолчал. В целом, на этом можно было и закончить, но ему это показалось слишком скучным. — А что, если это была собака-призрак? — Ага, — кивает, — и хозяйка-фантом. Хуйню не неси. — На последних словах шатен захлопнул фотоальбом перед чужим лицом так, что вся пыль полетела в Даню. — Пойдем отсюда. — Буркнул Тушенцов, оставляя альбом на столе. — Тебе не кажется это странным? — Бросил вдруг Кашин, пока они вместе спускались на этаж ниже. — О чём ты? — О собаке, — не унимался Даня. Только на этот раз, кажется, серьезно. — Сам подумай: женщина успела расклеить объявления — мы одно с Лизой на перроне видели — а мы её разгуливающей по улице увидели, причем она сама ко мне подошла. То есть людей не боится, при виде хозяйки скулить и пытаться убежать не пыталась — наоборот, облизывала и встречала. Женщина тоже странная. Скорее всего, она живет тут, но городок полумертвый, и пять тысяч здесь — нихуевые такие деньги. Ну, то есть, они и так нормальные, но тут особенно. А она так спокойно мне их отдала, как будто специально наняла нас для поимки. Это странно, не находишь? — Нет. — Руслан только пожимает плечами, но, глядя на Даню, чувствует, что своё безразличие придется пояснить. — Слушай, я как-то раз кота в квартире потерял, часа два найти не мог, поседеть успел. А этот чмошник за стиральную машину залез и уснул. Кашин, услышав эту историю, тихо прыснул смехом, хоть где-то внутри и стало чуть теплее от того, что Тушенцов «поседел» из-за пропавшего ненадолго кота. Кто бы мог подумать. Заходят в очередную квартиру — той досталось явно больше предыдущей. Обои исписаны. В основном то были либо ругательства, либо чьи-то тэги, но внимание Дани почему-то привлекла крупных размеров надпись «я ненавижу это место» на одной из стен. Пока он разглядывал её, Руслан окликнул его из соседней комнаты. — Умеешь играть? — Шатен указал на шахматную доску, когда Кашин показался в дверном проеме. — Не-а, а ты? — Не особо. — Хмыкнул парень, взяв в руку черного короля — или это королева? Далеко не все фигуры были на месте, другие были разбросаны по комнате и, быть может, даже по всей квартире. Даня вгляделся в саму доску и заметил, что та была нарисованной, причем вероятнее всего обычной краской. Кашин присмотрелся к самом фигурам — те тоже оказались ручной работой. У короля и королевы вместо привычных «шляпок» сверху были приклеены кольца. — Красивые. — Констатировал Даня, глядя на фигуру в чужой руке. — Меня когда-то пытались научить, но я не осилил. — Да, я тоже. — Выдыхает Руслан, улыбаясь; ставит фигуру обратно. Кашин зависает на минуту-другую, попросту из-за того, что Тушенцов никак не съязвил, аж непривычно. Шатен же за это время успел выйти на балкон и закурить, облокотившись на подоконник. Даня сначала ненадолго замер, а затем опустился на деревянный покосившийся стул, разглядывая чужой вид. Солнце ещё не зашло за горизонт, но успело опуститься достаточно низко, чтобы небо поменяло цвет с голубого на розово-фиолетовое. Облака же немного отдавали красным. Как и говорил Давид, закаты здесь по-особенному красивы, однако глаза Кашина наслаждались не только небом. Свет, встречаясь с силуэтом Руслана, рассеивался, обрамляя его. Прохладный ветер проникал в комнату сквозь давно разбитые окна, развевал темные волосы, должен был отрезвлять сознание рыжего, но не делал этого, поэтому тот растворялся в представшей перед ним картиной; в дым, плавно вытекавшим из чужого рта; в изящные руки, державшие сигарету. От всего этого в голове даже посмела появиться мысль о том, что красивой Кашин назвал вовсе не шахматную фигуру. — Дань, — чужой голос заставляет очнуться. Шатен повернул голову так, что Кашин теперь видел его в профиль. — Хватит меня глазами уже раздевать, ты заебал. — «Раздевай хотя бы руками» осталось висеть на языке, Руслан вновь повернулся лицом к лесу, на который смотрел до этого. Тяжело, наверное, было жить здесь. Вдали от города, среди нескончаемого леса, каждый день выглядывать в окно и видеть только деревья, слышать вечерами стук колес поездов. Хотя, может, всё не так уж и плохо. — А я не только глазами могу, — слышен голос из-за спины. Кашин подходит ближе, останавливаясь слева от шатена, поначалу улыбается, однако не встретив ответной реакции, резко становится серьезнее. Руслан только хмурится собственным мыслям. Если Даня такой смелый, то пусть хотя бы договаривает: фантазия-то дикая. — Ты чего без шапки-то? — Не унимается Даня, снова глядя на Тушенцова. Ветер снова треплет волосы, только на этот раз и рыжие тоже. — Да нахуя? — Холодно, — пожимает плечами. — А ты тогда чё без шапки? — Спрашивает Руслан, но уже менее раздраженно. — У меня её нет. Шатен ухмыляется, отводя взгляд. Затем он же достает из кармана куртки шапку, протягивая Дане. Тот в ответ чуть повёл губой, напяливая чужую вещь на себя. Шапка примяла рыжие пряди так, что теперь волосы закрывали собой половину веснушчатого лица. Кашин опускается локтями на подоконник, рассматривая окрестности, будто ему ничего и не мешало вовсе. — Бля, да ты издеваешься. — Выдыхает Руслан куда-то в сторону, улыбаясь. Улыбка скорее нервная. — Выпрямись. Даня встает прямо, словно по приказу — осталось только руку к голове приставить, но к пустой вроде не принято. Руслан делает шаг навстречу, аккуратно приподнимая шапку и бережно поправляя рыжие волосы. Потрепанный Даня выглядит забавно. Тушенцов, отвлекаясь на мгновение от своего дела, вглядывается в чужое лицо и не отрывается, не может оторваться. Кашин смотрит на него уставши, хотя при этом кажется довольным. Немного прикрытые глаза отражают солнечный свет, отражают небо, отражают весь мир. Руслан чувствует на своей кисти чужую руку. Нет, Даня не весел и даже не доволен, он наоборот грустит, и во взгляде его печаль. Но отчего же ей там быть? «Помогите!» реванш - хаски Женский пронзительный крик донесся из квартиры напротив. Руслан и Кашин замерли на месте, сердце каждого пропустило удар. Это была Даша. Секунда- другая, и Тушенцов рванул к выходу, не оборачиваясь и совершенно не задумываясь о дальнейших своих действиях. В секунду он оказался в нужной комнате — на самом деле прошло, конечно, больше, но адреналин заставил его об этом забыть. Даша и Арина были практически зажаты в угол зала, напротив них, спиной к Руслану, стоял мужчина, в руке которого сверкал боевой нож. Незнакомец кричал что-то про деньги и украшения, требовал отдать ему телефоны. Каплан стояла ближе к стене, пока её прикрывала рука подруги. Даша, увидев в дверях шатена, зависла, глядя мужчине за спину, и тот заметил это слишком быстро; до того, как Тушенцов успел бы что-либо придумать. Незнакомец развернулся, и единственное, что сообразил Руслан, это крикнуть: — Съебитесь! После чего девочки по одной выпрыгнули в окно, на балкон — тот был соединен с соседней комнатой, как и в квартире, в которой Тушенцов был с Даней минуту назад. Мужчина обернулся на них, и снова на Руслана. — Ты ещё, блядь, кто такой?! — Чужой рот, обросший темной щетиной со всех сторон, мерзко брызгал слюной. Позже Тушенцов не вспомнит внешности этого парня, но никогда не забудет его рта. Не вспомнит выразительного шрама на чужом чуть кривом носе, не вспомнит багрового пятна возле левого глаза и порванную мочку уха. — Мужик, — шатен поднял обе руки вверх. — Чё те надо, а? — А ты не слышал? — Рот снова брызгает, морщины возле губ двигаются в странном танце, — деньги, мобильник, украшения, если есть. — Кольцо из носа доставать? — Ухмыляется шатен, медленно залезая одной рукой в карман куртки. — Пацан, не зли меня, — нервничал незнакомец, делая шаг вперед, — нельзя побыстрее? — Я телефон ищу, — посмеивается Руслан. Волноваться незачем: во-первых, «грабит» их явно дилетант: пришёл один, с каким-то погнутым ножичком — возможно, игрушечным — без маски, без подмоги, без плана. Во-вторых, Тушенцов заприметил помогающего девочкам на балконе Даню ещё минутой ранее, просто не подал виду — учится на ошибке Даши. Однако напряжение внутри всё-таки немного росло. Во-первых, потому что вечно тянуть время у него не получится. И во-вторых, потому что Даню он больше краем глаза не наблюдает: быть может, тот решил, что Руслан как-нибудь справится сам. — Ну что? — Повёл бровью мужчина, когда шатен во второй раз проверял карман куртки. Ответить Тушенцов ему не успел — тот упал одновременно с раздавшимся глухим звуком. Руслан вздрогнул, наконец поднимая глаза. Перед ним стоял запыхавшийся Кашин, держа в руке металлическую биту с потертой надписью «оберег», а незнакомец лежал между ними, лицом вниз, среди битого стекла и деревянных щепок. — Он умер? — Рвано выдыхает шатен. — Не должен был, — намного спокойнее отвечает Даня, пиная мужчину ногой, после чего тот начинает кашлять. Следующее «бля» Кашина звучит уже более напряженно. — Уходи, — кивнул он Руслану. Тот, может, и начал бы спорить, но только не сейчас. Тушенцов выходит в то же окно, что и девочки, спотыкаясь и падая на балкон. Ударился он головой то ли о кафель, то ли об ограждение, в ушах неприятно зазвенело, картинка перед глазами поплыла. Он попытался подняться, но особого успеха это не дало. Последним, что видел тогда Руслан, был Кашин, добивающий незнакомца, что давился собственной кровью. Тот вряд ли теперь узнает себя в зеркале, если вообще сможет до него дойти. Очнулся Тушенцов уже спускаясь по лестнице. Точнее, идти самостоятельно он начал только после того, как пришел в себя, до этого же его, вероятно, нёс Даня. — Ты как? — Хрипит Кашин, когда чувствует, что ему резко стало легче двигаться. — Нормально, — кивает, явно с трудом держа равновесие, — головой просто уебался чутка. — Ясно, — парень улыбается одной стороной губ, — давай быстрее, нам ещё остальных найти нужно. Руслан снова кивает в ответ, но всё же отстаёт от Дани, погружаясь в свои мысли. Они пересекают помещение парадной по диагонали, как вдруг откуда-то сверху прыгает человек со шприцом в руке, направляя тот на шатена. Хотя, может, он и не прыгал, а просто выбежал откуда-то — этого Тушенцов уже точно не скажет. Всё ещё находясь в некой прострации, парень начинает разглядывать второго агрессивно настроенного незнакомца. Тот чем-то похож на предыдущего. Вроде. Когда шприц с неизвестной жидкостью оказался почти вплотную к лицу шатена, тот услышал громкий голос Кашина: — Руслан! Тушенцова будто ударило током: он тут же пришёл в себя и взглянул на Даню. Стоило им встретиться взглядами, как последний подкинул биту так, чтобы Руслан мог поймать её, не покалечившись. Кашин, разумеется, мог бы и сам вывести очередного левого мужика из строя, но тот был слишком далеко, а терять драгоценное время не хотелось. К тому же, своим криком он его ещё и неплохо так отвлек. Шатен ловит оружие и, не медля ни секунды, бьет по голове сначала слева направо, а затем снизу вверх — чтобы наверняка. Руслан наблюдает за тем, как противник валится на пол, начинает кряхтеть. — Всё, бежим, — Даня хватает руку Тушенцова, крепко сжимая. Вылетели на улицу, пробегая несколько метров, мимо деревьев и старой детской площадки, завернули за одно из соседних зданий. Свежий холодный воздух пробивал до костей, кипящая кровь согревала изнутри. Руслан до последнего не отпускал чужую ладонь, сделав это только тогда, когда они наконец остановились. Хотелось смеяться. Сил совсем не было, но ему правда очень хотелось смеяться, чего делать, к сожалению, не получалось, поэтому он просто глупо улыбался, глядя на то, как Даня набирает сообщение. У обоих отдышка, во рту давно пересохло. Из хорошего: перестала болеть голова, но удар был достаточно сильным, так что она, вероятно, заболит позже, но ещё сильнее. Но Руслану плевать, ведь всё это будет потом, а пока можно наслаждаться тем, как сияет лицо Кашина в золотистом солнечном свете. У него бровь разбита, куртка расстегнута нараспашку, сбоку живота порвана толстовка, видно свежее кровавое пятно. — Дань, — голос шатена дрожит. Кашин никак не реагирует, будто не слышит совсем, но не слышать он точно не может. — Дань, — уже громче. Паника внутри нарастает. — М? — Не услышав ответа, Даня отвлекается от телефона. Руслан только указывает пальцем на пятно. — Да, тот хуйлан всё-таки задел. Это хуйня, я… — То есть, ты знал об этом? — Ну.. Да. То есть, конечно. — Смущается Кашин. — Почему мне не сказал? — А нахуя? Что бы ты сделал? — Видя растерянность со стороны, он не может не добавить, — не парься, царапина просто, она не глубокая. Шатен молчит, закусывая щеку изнутри, Даня возвращается к переписке. Руслану неймется: он приподнимает чужую толстовку, залипает на «неглубокую царапину», не моргая, после чего зажимает её рукой. — Русь… — Кому ты пишешь? Давиду? — Да, ему, — вздыхает. — Как думаешь, здесь где-нибудь есть больница? — Навряд ли. Может, хотя бы аптека.