Любовь. Семья. Верность.

В Париж мы прилетели где-то в пять утра. Учитывая произошедший в самолете инцидент, я чувствовала себя уставшей и обессиленной, ведь спала я всего лишь три часа. Выходя из аэропорта, мы с Клаусом зевали по очереди, подхватывая друг у друга эту надоевшую привычку. Но, как только мы очутились на улице, я снова чувствовала бодрость и свежесть. Предутренний ветерок ласково трогал меня за волосы, развевая и путая их. Он трепетно водил невидимыми пальцами по коже, что я всегда любила в прогулках. Легкий ветерок пробудил меня, приглашая вкусить все прелести Парижа. Я замерла на месте, приоткрыв рот. На улицах было пустынно, лишь прилетевшие иностранцы и зазывающие таксисты, стоящие около своих машин. Но я отвела свой взгляд дальше, туда, где начинался сам Париж со всеми своими достопримечательностями. Первое, что я заметила - это, конечно, Эйфелева башня. Она гордо возвышалась над городом и манила своими огнями в темном небе. И хоть я и видела лишь ее верхушку, я смогла оценить весь ее масштаб по тому, как она величественно выглядела сверх всех домов и деревьев. Множество домов, маленьких и больших, прислонялись друг к другу и уходили дальше, вглубь города, становясь все меньше и меньше в размерах. Уличные фонари освещали их фрагменты, показывая дорогу заблудшим и любопытным туристам. Мной овладело трепетное волнение, и я потянула Клауса вперед. Тот с легкой улыбкой сел в одно из такси и произнес адрес, говоря на французском почти без акцента. Водитель кивнул и двинулся вперёд, сильно вдавив педаль газа в пол. От неожиданности я дернулась, но потом свыклась с резкими движениями таксиста. Тот не стремился наслаждаться пейзажами, как я. Он просто хотел побыстрее довезти нас и взять других клиентов, заработав как можно больше денег за сегодняшний день. Мимо меня мчались вывески магазинов, фонари и цветочные клумбы. Даже с вампирским зрением мне было тяжело отличить отдельные фрагменты среди сплошного мутного пятна, в которое превратились улицы Парижа. Сначала мы ехали по мосту, и я склоняла голову вниз, пытаясь разглядеть красивые узоры на поручнях и ощутить себя несущейся над водой. Со скоростью таксиста это было недолгим ощущением. Уже через несколько секунд мы очутились на мостовой, и перед моим взором снова помчались вышеупомянутые вывески, клумбы, фонари. - Клаус, − шепнула я гибриду в ухо, который тоже наслаждался видом спящего Парижа, − давай выйдем раньше? - Что случилось, дорогая? Тебе плохо? – испуганно спросил Ник, тревожно разглядывая меня. - Нет, все хорошо. Я просто хочу прогуляться, хотя бы пять минут. Клаус нахмурился, но затем его лоб вновь разгладился, а на лице расплылась улыбка. Понимающая и многообещающая. Он остановил таксиста и заплатил, послав извиняющие ему фразы. Водитель поначалу возмущенно ругался, махая руками, но, получив деньги, видимо, сверх положенного, смущенно улыбнулся и уехал, кинув напоследок доброжелательную фразу. Как жаль, что я не знаю французского. Такой красивый и романтичный язык. А из уст Клауса он звучит даже лучше оригинального. Мы ушли с дороги и свернули на тропинку, которая вела нас глубь города. Мы пошли неторопливо, и теперь я могла внимательно рассмотреть все, что сейчас меня окружает. Здания города поражали своей старинной архитектурой – гобелены, красивая лепнина, орнаменты – каждый дом отличался от другого. Я даже не предполагала, что в Париже будет такое огромное количество старинных зданий. Блеклые огни фонарей приветственно подмигивали нам, показывая дорогу и освещая самые главные детали города. Мы зашли за угол и оказались в тесном переулке, который вел дальше, на более широкий участок. Видимо, именно туда нам и нужно было. Клаус шел уверенной походкой, но тоже оглядывал все вокруг, примечая детали, словно проверяя, изменилось ли что. Мы прошли переулок и оказались около фонтана, небольшого и совсем не примечательного. В нем не было каких-либо диковинок, он был из темного камня, даже грубоватый и совсем не подходящий для взгляда туриста. Но даже непримечательные вещи сейчас были для меня ярче любой другой достопримечательности. Я хотела увидеть Париж именно таким − повседневным городом, еще неподготовленным к приезду гостей. И даже такие шероховатости, как не разукрашенный фонтан, не до конца вымытые улицы и пустые витрины магазинов радовали мой глаз больше. И не потому, что я злорадствовала неподготовленности. Даже в мелких недостатках Париж не утратил своего шарма. Да, это, конечно, не город из фильмов, когда огни горят и утром, и ночью, и даже в предрассветный час. Это не город, где скамейки постоянно заняты парочками влюбленных. Здесь еще не щебечут птицы и не поют серенады, а иногда даже мы встречаем бездомных людей и попрошаек, храпящих под газетами и около метро. Но все равно я чувствовала в воздухе парящие запахи цветов из клумб, которые росли у дорог. Я чувствовала запахи французских духов, которые оставляли после себя зевающие парижане, уже идущие на работу. Да, по мере нашей прогулки улицы стали потихоньку заполняться людьми. Вот слева от нас резко отворилась дверь с вывеской «Открыто», а из помещения стали доноситься заманчивые запахи булочек. В этот момент я пожалела, что я не человек. Будь я им, я бы непременно заглянула и отведала этих аппетитных булочек с джемом. Но дело не в булочках и не в духах. Все дело в особенной атмосфере, которую не передать словами. Неожиданно я почувствовала прохладное прикосновение на своем запястье. Сначала я решила, что это очередная игра ветра. Но затем прохлада перешла в кисть и мягко потрепала по пальцам. Я послушно поддалась, и наши пальцы сплелись. Я чувствовала силу его рукопожатия, ощущала его чуть грубоватую кожу. И как он не сделал этого раньше? Я подняла голову, посмотрела на Клауса, и мы улыбнулись друг другу. Он сжал мою руку крепче, но вместо ожидаемой боли я чувствовала защиту. - Надеюсь, такой Париж тебя не разочаровал? - Нет, нисколько, − совершенно искренне ответила я. - Завтра тебя ждет еще больше открытий, дорогая, − Клаус наклонил ко мне голову, произнеся это тихо, почти в самое ухо. Я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь его голосом и чувствуя теплое дыхание, так близко к своей шее. «Нет, Кэролайн, не поддавайся», − мысленно твердила себе я, но Клаус не стал продолжать. Как ни в чем не бывало, он выпрямился и потянул меня за собой вперед. - А если быть точным, завтра уже сегодня, так что тебе еще нужно выспаться, иначе пропустишь самое интересное, - чуть склонив голову вбок, произнес Клаус. - А где же мы переночуем? − встревоженно спросила я. Помнится, он не заказывал гостиницу. - У меня на квартире, − спокойно ответил гибрид, взглядом показывая ее расположение. Проследив за ним, я поняла, что сейчас мы направляемся в невысокий дом светло-кремового цвета с белыми балкончиками, который стоял в нескольких метрах от нас, прямо около дороги. Он был трехэтажный, а над одним из окон была прекрасная лепнина в виде двух ангелов, задумчиво опиравшимися на это окно и смотрящих в небо. Около других были простенькие узоры и орнаменты, но вот из таких простых деталей создавался очаровательный вид французского дома. В одном из этих узких, но высоких окошек скоро появимся и мы. - Хм, что ж, неплохо, − оценила я. − И откуда квартира в почти самом центре Парижа? - У тебя здоровый аппетит, Кэр, − ухмыльнулся Клаус. − Но здоровый сон тебе тоже необходим, как впрочем, и мне. Поэтому, пошли сначала отдохнем? И с этими словами гибрид мягко потрепал меня по плечу и приобнял, прижав к себе. Я согласилась с ним, чувствуя, как дремота снова одолевает меня. Французский ветер быстро взбодрил меня, но так же быстро и закончился его эффект. Мы направились к дому, а между тем стало светать. Я с сожалением глянула на золотые полоски, которые постепенно осветляли темное небесное полотно. На скольких вечеринках я ни побывала и насколько поздно я бы ни возвращалась домой, но ложиться с рассветом мне предстояло впервые.

***

- Теперь мы как настоящие вампиры из Брэма Стокера, − торжественно произнес Клаус, подойдя к окну. Небо становилось лилового цвета, солнце почти полностью скрылось за горизонтом, оставив только тоненькую полоску света за собой. Но и она скоро скроется, дав черед сумеркам и предстоящей ночи. - Да, спим днем и просыпаемся к закату, − рассмеялась я, подтверждая слова гибрида. Сама я набирала номер Елены, быстро нажимая на клавиши. Поднеся телефон к уху, я поднесла указательный палец ко рту, всем видом дав понять Клаусу, чтобы он молчал. Тот кивнул, скривив губы в ухмылке. - Елена, ты не представляешь! Я в Париже! – крикнула я в трубку, как только услышала ее голос. - Да, Кэролайн, я верю. Ты, кажется, туда и собиралась. - Да-а… здесь так красиво! Такая архитектура, улицы просто завораживают! И я видела Эйфелеву башню! Своими глазами! - Я рада за тебя. Там должно быть действительно красиво, − холодно ответила Елена, но в ее голосе чувствовалась и нотка грустной зависти. – Ты звонишь, чтобы похвастаться мне? - О да, но и не только. Я еще хотела спросить, ты прикрыла меня перед мамой? Она звонила? - Да, она мне позвонила, беспокоясь, почему ты недоступна. Я сказала, что ты уехала на учебную практику и недоступна, потому что, наверное, ехала на метро или, возможно, на телефоне кончилась зарядка. - Уффф, спасибо тебе! Ты ей не сказала, куда именно? - Нет, она спрашивала об этом, но я ответила, что ты мне не сказала. - Елена, я у тебя в долгу. - Конечно в долгу, Форбс, - насмешливо произнесла Елена, но затем рассмеялась. Мне хотелось еще поболтать с подругой, но на телефоне, скорее всего, осталось мало денег, а мне еще нужно было позвонить маме. - Ладно, я приеду и поделюсь с тобой впечатлениями! Пойду звонить маме, пока! - Ладно, буду ждать. Пока и удачи тебе! Когда связь закончилась, я тут же принялась звонить маме. Я знала, как она беспокоится обо мне, и торопилась скорее успокоить ее. - Мам, это я, Кэролайн! - Кэр, где ты? Я звонила Елене… - Мама, я на практике. Я пишу научную работу, и меня отправили в Ричмонд, где я буду собирать по лесам материалы для своей работы, - я специально быстро тараторила маме, придавая своему голосу серьезность и нетерпеливость взяться за работу. Мой план подействовал, так как мама поспешила прервать меня, устав от непонятного монолога: - Ладно, только будь осторожнее! И отзванивайся, дорогая. - Я постараюсь, но здесь связь очень плохая, сама понимаешь, лес… - Ах, да, ладно. Ты сколько дней на практике будешь? - Пока не знаю, но два-три дня точно. - Хорошо, Кэр. Береги себя! - Пока, целую тебя! Обеспечив себе алиби, я облегченно вздохнула. Вдруг послышался смех, негромкий, но очень заливистый. Я повернулась в сторону его источника и увидела веселого гибрида. Чуть поклонившись, Клаус начал аплодировать. - Я тебе поражаюсь, Кэр, − улыбаясь, произнес гибрид, − обеспечила себе такое алиби, да еще так превосходно играла серьезную и ответственную студентку! Да тебе нужно в актрисы! - Я знаю, Клаус, − ответила я, довольная собой. - А как же честность по отношению к родителям? – наигранно поинтересовался он, изображая праведника. - Ну что мне надо было сказать? «Да мам, я сейчас в Париже с Клаусом. Да-да, с тем первородным гибридом, который может меня убить легким движением руки». Так мне нужно было сказать? Моя игра в наивную, но честную Кэролайн еще более позабавила гибрида. Молча он протянул мне бокал с кровью и налил себе. В его глазах продолжали искриться веселые огоньки. - Так, подкрепляйся и одевайся. Наше путешествие только начинается.