***
Питер Лето… ах, лето… К нему я всю свою жизнь относился неоднозначно. С одной стороны, апогей природы, когда каждый зелёный кустик и каждая травинка режут глаза, будто кто-то выкрутил контрастность на максимум; яркое солнце, приятный ветер даже по ночам и тёплые дожди. И напрашивающаяся атмосфера отдыха, что и является обратной стороной медали. Да, пожалуй, именно это я считаю самым главным минусом данного времени года. Счастливые школьники, носящиеся по улицам, тупо лыбящиеся прохожие, будто в первый раз застали нормальную погоду, и прочие счастливые гуляки, которым отчего-то дома не сидится. Раздражает. Другое дело гулять под проливным осенним ливнем или скрыться в суровом зимнем снегопаде. Просто сказка. Хмурые лица спешащих прохожих всегда были мне более милы, чем эти летние тупые физиономии. Смотрю я на них и будто в зеркало гляжу. Выражение лица «как же всё заебало» — это лучшее, что можно встретить на улице. Понимание, что не только у меня всё плохо, регулярно грело мне душу. И я даже не обращал внимание на то, что эти заёбанные люди, как правило, просто устали от рутины, и ничего больше. А выражения их лиц слишком были похожи на моё собственное. Да только я пришёл к этому после тяжёлых боёв и серьёзных потерь, а это стадо… Оно просто любит сетовать на жизнь. Человек очень обожает жаловаться, даже если у него всё на самом деле хорошо. Он раз сто попричитает, что ему задержали зарплату на пару дней, совсем не упомянув, что ему повезло не попасть в огромное число безработных вовсе. Ну ничего, потери меняют приоритеты. Хоть ненадолго, но меняют. А я уж чемпион мира по потерям… Хотелось бы, чтоб это осталось в прошлом. И пока всё к этому располагает. Наконец-то у меня было отличное настроение, и я был уже готов наслаждаться летним вечерком в автобусе, когда, проходя мимо одного из скверов Верхнего Ист-Сайда, услыхал знакомый голос, аккомпанирующий забористому гитарному бою. Ещё раз оглянувшись на дом, до которого только что проводил Гвен, я широко улыбнулся. Всё же она — лучшее, что происходило в моей жизни. И, вздохнув, я направился на звук музыки. В принципе, я совершенно не удивился, когда моему взгляду предстал довольный Билли, примостившийся на скамеечке. Тот заканчивал бренчать какую-то знакомую мелодию, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба. Его окружала небольшая группа прохожих, которые явно заинтересовались матерной песенкой (а иных у Билли мало), и, шушукаясь, покачивались в такт. Первым не выдержал я и громко захлопал в ладоши. Следом присоединились и все остальные. Билли же с неизменной улыбкой окинул всю кучку своих слушателей, задержав взгляд на мне. А затем стал убирать инструмент в чехол. — Здорово, Пит! — поздоровался со мной качок, пожимая пораненную руку. — Неужто проводишь каникулы не у себя в подвале? Даже и не верится! — Да, привет. Сам в шоке, — ухмыльнулся в ответ я, направляясь вместе с Билли в сторону центра. — Не знай я тебя, подумал бы, что девушка появилась, — хитро прищурился здоровяк, поправляя ремни от чехла на плече. — Но с тобой всё гораздо скучнее. Небось за какими-нибудь книжками мотался или материалами, дитя подвала? — Возможно, возможно, — загадочно протянул я. — Куда вообще направляешься? — Ну ты вроде умный малый, а задаёшь такие глупые вопросы, — усмехнулся Билли, хлопнув меня несильно по плечу. — Значит, в качалку, понял, — произнёс я. — Ты вообще хоть чем-нибудь занимаешься, кроме как бренчать на балалайке да тягать железо? Вопрос действительно был любопытным. Ибо данный товарищ оказался довольно интересной для общения личностью, оттого я и сомневался, что два вышеперечисленных пункта являются всем его досугом. — А вот всё тебе расскажи, дрищ, — беззлобно ответил качок. — Вот пойдёшь со мной качаться, тогда и поговорим. Могу даже на первую треню провести бесплатно! Хоть данное предложение мне поступало и ранее, я первый раз о нём задумался всерьёз. Ибо я действительно дрищ, несмотря на введённую когда-то отцом сыворотку. А ведь её потенциал необходимо раскрыть посредством именно интенсивных тренировок. Мне просто жизненно необходимо стать сильнее. Я и так слишком уж расслабился в последнее время. Мне нужно больше силы. И практики. Я привык полагаться на свои паучьи способности больше, чем на навыки, и это огромная беда. Сейчас я неимоверно слаб и очень далёк от обретения своего былого могущества (если то вообще возможно мне заполучить). А значит, стоит по максимуму напирать на две вещи: на физуху посредством сыворотки да на снаряжение и умение с ним обращаться. Для второго мне нужны средства, коих сейчас не имеется, а вот первым пунктом можно начать заниматься прямо сейчас. — А давай, — ошарашил я Билли. — Самого заебало по щам получать. — Ого… Кто ты и куда дел Пита?! — наигранно воскликнул качок. И тут же после своего перформанса посерьёзнел. — Ну а на самом деле я рад, что ты решил взяться за ум. Айда в качалку! — Ага, выясним, кто из нас мастер подземелий… — прошептал я, глупо захихикав. — Ты чего-то сказал? — Не, ничего.***
Это… было потяжелее, чем я предполагал. Хотя в принципе всё было вполне себе ожидаемо. На какие вообще результаты можно было рассчитывать с таким-то тщедушным тельцем? Конечно, на то, что выдохнусь я хоть и не сразу (спасибо небольшим, но регулярным лёгким домашним тренировкам), однако всё равно довольно быстро. Ну и силушки во мне богатырской не водилось вовсе. Пока. Всё же времяпрепровождение в качалке мало того, что полезное, но ещё и крайне любопытное. Не в последнюю очередь благодаря Билли. Даже несмотря на все его… странности. Например, вот пока я тягал железко, умудрился подслушать его коротенький диалог с другим товарищем-качком: — Неплохая жопа, — заметил тот, когда мимо прошли парень с девушкой. И всё бы ничего, но… — Да, брат, мужик явно её качает, — на полном серьёзе с неким уважением ответил на это Билли. В общем, к своему вечно улыбчивому знакомому я больше не поворачивался спиной. Однако и это были не все его странности. В последнее время я стал замечать, что речи его стали сквозить некой неуловимой идеологией какого-то неоанархизма. А в этот раз мне даже довелось выслушать небольшую проповедь… — Знаешь, а ведь мы лишь лёд под ногами майора, — внезапно начал тот, уперев взгляд в одну лишь ему ведомую точку. — География подлости, орфография ненависти, апология невежества и мифология оптимизма. Вот что нас окружает. И всё это под законом гаубицы и сапога майора, понимаешь? — Откровенно говоря, не очень… — приподняв бровь, признался я. — Нестрашно, это лишь эпиграф, — отмахнулся накачанной рукой Билли. — Понимаешь, сладкие конфеты минутных послаблений нейтрализуют горечь несбывшихся надежд. Нейтрализуют след от сапога, погружают в иллюзию свободы, но это ложь! И знаешь, почему люди до этого до сих пор не дошли и продолжают прикидываться покорными овнами? Да потому что все они были всегда заняты своими мелкими проблемами, им всегда пускали пыль в глаза, а что сейчас? У нас ни великой войны, ни великой депрессии. Наша война — война духовная, наша депрессия — это наша жизнь. Понимаешь? Качок выдавал всё это сплошным потоком, не скупясь на жестикуляцию, но оставаясь всё с тем же задумчивым лицом. А я же всё больше начал сомневаться в здравомыслии моего товарища. — И к чему ты это всё говорил? — решил выведать хоть что-то внятное. — Ты ведь кого-то цитируешь, я прав? — Как знать, как знать, — улыбнулся Билли, наконец повернувшись в мою сторону. — А мысли я тебе транслирую с целью понимания. Понимания тобой того, что на самом деле нас окружает. Что из себя представляет данный мир. Нет орла и решки. Монета упала ребром. И самое главное… И что же для Билли было самое главное, я так и не узнал, поскольку его поток мыслей прервал телефонный звонок моего мобильника. Я аж незаметно выдохнул, а Билли проворчал: — Ладно, в следующий раз продолжим. А ты пока подумай над тем, что я тебе сказал. Давай ещё пару подходов — и хватит с тебя на сегодня. А затем он поднялся и ушёл в сторону раздевалки. Я же тем временем глянул на экран мобилы и присвистнул. Это прям вовремя. — Здравствуйте, Дэвид, — первый поздоровался я, усаживаясь на лавочку. — Приветствую, Питер, — голос менеджера был даже более уставшим, чем обычно. — У компании назревают серьёзные экономические трудности, а акции стремительно падают… Это если не вдаваться в подробности. В общем, ситуацию может спасти только чудо. Или же какая-нибудь прорывная разработка в кратчайшие сроки. Питер, у тебя ведь найдётся что-нибудь в закромах? Вот так приплыли…***
— Понимаю, что всё произошло довольно поспешно, и самому неудобно, что вырвал под конец дня, не предупредив заранее, однако ситуация действительно складывается крайне неприятная, — вздохнув, ответил Дэвид. Он действительно выглядел хреново: мешки под глазами, небрежная щетина, взлохмаченные волосы и помятый костюм. — А что хоть послужило причиной данного э-э… кризиса? — поинтересовался я, откидываясь в кресле. Сейчас мы находились в небольшом кабинете, где пару раз ранее мне доводилось уже беседовать с менеджером. Хотя… какой из него менеджер? Скорее уж куратор, отвечающий за меня и ещё пару техников. Ну и наша связь с начальством. Дэвид помассировал виски и уткнулся тяжёлым взглядом в меня. — Наш директор Грегори Бестмен вчера днём скончался при загадочных обстоятельствах, и теперь LiberlyCorp на грани дефолта, поскольку немалая часть средств компании куда-то бесследно исчезла… В общем, как я сообщил ранее, нас может спасти только нечто новое, что позволит вернуть старых инвесторов и заручиться поддержкой новых. — Хм, вот как, — задумался я. Не ожидал, что всё настолько плачевно. — А кто теперь станет новым директором? — Эдриан Тумс, заместитель мистера Бестмена и довольно опытный специалист, который, правда, предпочитает работать в другом направлении… Тумс… Что-то очень знакомое. Я определённо уже слышал об этом человеке. Причём отнюдь не в этой жизни. По-моему, это был какой-то репортёр, которого я как-то спас на Бруклинском мосту, или… — …может, слышал, его разработка годовой давности — электромагнитные крылья. Очень перспективный проект, который… Блять. Тумс. Стервятник. Да и Бестмен вроде был его партнёром, которого он пришил в прошлой жизни. Зараза, да неужто история повторяется?! Какого чёрта, мир?! — Питер, ты меня слушаешь? — нахмурился поникший мужчина. — Да, простите, Дэвид, просто новости действительно печальные. Ушёл немного в себя. Я так понимаю, компания действительно рассчитывает на наш отдел, как на одну из последних надежд? — уточнил я, потихоньку осознавая, в какой же заднице оказался. Стервятник, возможный крах компании… Не, с этим определённо надо что-то делать. — Нет, Питер, ты немного не так понял. Во-первых, не компания, а конкретно я, а во-вторых, действительно последняя надежда. Понимаешь, — вновь вздохнул мужчина, — совет директоров склоняется к тому, чтобы продаться «Озкорп» или «Рэнд», если в скором времени не случится чудо. Не знаю, на что конкретно они надеются, однако думается мне, что к этому руку приложил мистер Тумс. Скорее всего, он оттягивает неизбежное, наверняка надеясь продвинуть какой-нибудь свой проект, что изменит баланс сил. — Хм, а как он за один день успел занять директорское кресло, да ещё и умудряется оказывать какое-то влияние на совет? — уж больно подозрительно это всё, особенно если учесть альтер эго Тумса. В ответ мне лишь пожали плечами. Понимаю. — Ну что, Питер, скажи мне, что есть какие-нибудь идеи, — с нескрываемой надеждой посмотрел тот сквозь очки. Что ж, идейки у меня действительно имелись. А возможность реализовать их может больше не появиться. — Я думаю, стоит сделать ставку на Bluetooth. Дэвид вопросительно выгнул бровь. Очевидно, в этом времени данная технология довольно отсталая. — Это довольно перспективная разработка на самом деле. С помощью неё можно не только фотки с котятами с мобилы на мобилу кидать, — начал пояснять я. — Представьте, что к телефону только нашей фирмы можно будет подключить, например, беспроводные наушники или колонку! Только к железу от LiberlyCorp подключаются клавиатуры, джойстики и прочая гарнитура. И всё без уродских проводов! Да и саму передачу файлов можно в разы ускорить, это ж не ИК-порт… — решил добавить, хотя это уже не имело смысла, ибо у Дэвида уже вовсю крутились шестерёнки в котелке. — Антимонопольное агентство, — выдал он спустя минуту раздумий. — К тому моменту, как спохватятся, будет уже поздно, и наш товар успеет заполонить рынок. Думаю, тот же Тумс попробует поспособствовать этому, — тут же ответил я. — Правильная пиар-кампания и добротное качество изделий сделают своё дело. Мы подвинем нынешние флагманы, и когда те получат наши наработки, они будут уже далеко позади. — Дерзко, — констатировал будто получивший второе дыхание мужчина. — Но, признаю, очень возможно, что сработает, и тогда LiberlyCorp уж точно не обанкротится. И, может, даже подвинет флагманы, как ты и сказал. Я вынесу, конечно, данное предложение на рассмотрение директору, но… — Но? — нахмурился я. — Ты должен сделать прототип. — Окей, дайте мне ночь в вашей мастерской, и я сотворю чудо с нашими прошлыми наушниками, — криво улыбнулся, понимая, что ближайшую неделю спать я буду минимум.