– Гуки-и, лови! – громко кричу я и стремглав несусь в направлении знакомой макушки по зеленому газону, расталкивая мимо проходящих студентов.
Достигнув цели, я запрыгиваю на спину парню, обхватываю того одной рукой за шею, а другую вскидываю вверх, указывая направление движения и уже более тихо, но не менее уверенно, добавляю:
– Неси меня вперед, моя гарцующая лошадка!
Мы с Чонгуком знакомы уже полгода, практически с первых дней, как стали первокурсниками Института искусств Сан-Франциско. И за такой небольшой срок смогли сблизиться настолько, что понимаем друг друга с полуслова, я бы даже сказала с полувзгляда. Поэтому сейчас, удобнее перехватив мои ноги под коленями, Чонгук без вопросов подыгрывает моему очередному бзику. Издав правдоподобные звуки, имитирующие ржание породистого скакуна, он трясет головой, переходит на галоп и уносит нас в сторону столовой.
Я, по обыкновению, размещаюсь за одним из свободных столиков, пока Чонгук, или Гуки, как я его ласково величаю, отправляется за чем-нибудь съестным для нас двоих.
До сих пор не могу взять в толк, как так вышло, что мне посчастливилось подружиться с таким чудесным парнем. Мало того, что он красив, как какая-нибудь суперзвезда: высокий, под метр восемьдесят, со спортивным телом, забитым татуировками (
у него еще и пирсинг в губе есть), обворожительной улыбкой и стильными шмотками – на него пускает слюни половина кампуса, так еще талантлив (
играет на гитаре и неплохо поет) и состоит в университетской команде по баскетболу (
где с самого начала сезона вошел в основной состав, что считается настоящим достижением для первака).
Возможно, та злополучная спартакиада для первокурсников, которая проходила в самую первую неделю семестра, оказалась для меня не так плоха. Мы с Чонгуком учимся на одном факультете, но на разных специальностях. Я – будущий профессиональный фотограф, он – великий художник своего времени, я даже не сомневаюсь. Как у однокурсников, у нас с ним много общих пар, но отправной точкой нашего с ним тесного знакомства стала именно та самая спартакиада.
Казалось бы, что такого сложного в том, чтобы сформировать команду из десяти человек от факультета? Ничего, подумала я, и вызвалась ту самую команду собирать. Но когда на информационном часу я толкнула вдохновляющую речь (
сначала для одного потока, а потом и для второго) о том, как здорово будет заявить о своем факультете и показать себя на первом общем мероприятии в универе, а потом увидела, что в моем списке на доске объявлений оказалось всего две фамилии (
одна из которых была моей), поскольку никто не соизволил записаться, я начала беситься.
– Сборище снобов и ленивых жоп! – бурчала я себе под нос, сверля глазами все еще пустой список на соревнования, висящий на доске информации. До спартакиады оставалось всего три дня, а новых имен в списке так и не появилось.
Вот тогда мы и познакомились с Чонгуком (
он, к слову, был вторым, кто внес свое имя в список). Он заговорил со мной первым, обратился по имени, сказал, что мотивирующая речь, которую я произнесла на информационном часу, была впечатляющей и вдохновляющей на подвиги. Что он тоже не понимает, почему с двух потоков практически в сотню человек, не нашлось и десятка активистов, которых бы заинтересовало спортивное мероприятие.
Поскольку пары в тот день у нас обоих закончились, мы решили отправиться в кофейню неподалеку и обсудить, как действовать в этой ситуации. Чонгук оказался очень инициативным, из него так и хлестала энергия, а горящими от энтузиазма глазами можно было бы осветить целый город. Он накидывал разные идеи, многие из которых граничили с абсурдом, чем вызывали у меня непрекращающуюся истерику. Мы много смеялись. За разговорами я даже не заметила, что на улице давно стемнело, а напитков мы выпили за это время на целое состояние (
к слову, как настоящий джентльмен, Чонгук взял оплату всего счета на себя, сказал, что это мелочи и что он рад побаловать свою новую знакомую. После этого, правда, добавил, что в следующий раз с меня выпивка). К тому моменту мы уже определились, как будем действовать дальше. Для реализации задуманного нужно было только оформить яркие флаеры.
Собственно, так я впервые оказалась у Чонгука дома. Он сказал, что живет неподалеку, и пригласил меня к себе для того, чтобы эти флаеры быстренько набросать в фотошопе и распечатать. Время действительно поджимало, да и придумывать дизайн вдвоем было все-таки проще, а раз у Чонгука был топовый комп, нужные программы и принтер, то мой выбор был очевиден. Я без задней мысли согласилась отправиться к нему в гости (
хотя, сами понимаете, что слегка необдуманный поступок с моей стороны, мы ведь только познакомились).
Однокомнатная квартирка Чонгука оказалась буквально в пяти минутах ходьбы от той кофейни, в которой мы сидели. Современный дизайн, в котором преобладали коричневые оттенки: от слоновой кости до горького шоколада, незамысловатая планировка: одна большая комната сразу представляла собой спальню, кухню и гостиную в одном флаконе – все показалось мне уютным и сделанным со вкусом. Первое, что меня удивило, так это то, что в апартаментах Чонгука царила идеальная чистота, а второе – парень не успел переступить порог, как тут же отправился на кухню, чтобы приготовить нам ужин. И (
о боги!) его холодильник ломился от всякой еды, и это были вовсе не полуфабрикаты (
по моему мнению, холостяцкие берлоги должны выглядеть не так, не то, чтобы я частенько бывала в гостях у разных мужчин, но все это было так непривычно).
Пока я загружала его ноутбук и мысленно накидывала идеи для флаера, Чонгук во всю готовил, и аппетитные запахи, разносившиеся в это время по всей квартире, заставляли меня непроизвольно пускать слюни, как собаку Павлова.
Ненадолго отлучившись от плиты, Чонгук подошел ко мне, чтобы взглянуть на результаты моего труда. Я сразу поняла, что первый блин оказался комом, поскольку молодой человек хоть и не показал виду, даже похвалил меня за старания, однако вежливо попросил передать ему ноутбук для того, чтобы внести небольшие корректировки. Буквально через десять минут я уже увидела результат. Это была бомба! Казалось бы, он просто изменил шрифт, поменял фон и расположение фраз, сделав акцент на самом главном, выделив нужные слова, а флаер сразу заиграл новыми красками.
– Немного обидно, когда у художника навыки в фотошопе лучше, чем у фотографа, – сказала я, не то, чтобы сильно обижаясь, но негодуя по поводу того, что это действительно так.
– Твой вариант тоже был хорош, но я на подобном собаку съел, – ухмыльнулся Чонгук. – Я не хвастаюсь, честно, но в старшей школе я целый год рисовал флаеры и рекламки для клуба в котором играл.
Так я узнала, что Чонгук музыкант. Что в десятом классе он с двумя его одноклассниками сколотили что-то типа рок-группы, тренируясь в гараже, а в одиннадцатом они набрались достаточно смелости, опыта и материала, что начали по выходным играть в одном из местных клубов. Для рекламы своих выступлений он и создавал те самые флаеры, а потом арт-директор клуба стал просить создавать рекламу и баннеры и для заведения.
В день нашего знакомства мы общались с Чонгуком до самой полуночи почти без перерыва. Мы разговаривали, пока распечатывали жирную стопку флаеров, пока наслаждались чудесным ужином, который приготовил парень (
паста с креветками, к слову, оказалась просто божественной!), пока Чонгук рисовал что-то в скетчбуке к завтрашней паре. Я честно хотела намылить ласты в сторону дома и даже предпринимала попытки говорить прямо, что я что-то засиделась, как разговор уходил в какое-то новое русло, и мы продолжали делиться друг с другом какими-то рандомными событиями из своей жизни.
Так я впервые провела ночь у Чонгука, тупо вырубившись на небольшом диванчике, стоящем в дальнем углу комнаты у стены, пока мы разговаривали (
что поделать, но голос у Чонгука, когда он говорит негромко и вкрадчиво, усыпляет лучше колыбельной). Когда проснулась утром, заметила, что меня бережно накрыли покрывалом и подложили под голову мягкую подушку.
– Чего зависла? – передо мной уже стоял поднос со всякими вкусностями, а Чонгук сидел напротив и махал передо мной руками, пытаясь выдернуть меня из своих мыслей.
– Да так, – немного проморгавшись и взяв в руку вилку, говорю я. – Вспомнила, как мы, как два придурка, в начале семестра носились по кампусу и раздавали флаеры.
– Ты забыла уточнить, что бегали мы не за случайными людьми, – подняв указательный палец вверх сказал Чонгук.
"
И то верно!"
По плану, который мы в день нашего знакомства разработали, мы должны были раздавать флаеры на перерывах между парами и в столовой во время обеда. Что в итоге оказалось неэффективным. Как мы прошляпили тот момент, что приглашения в итоге попадали вообще не по адресу? Очевидно, что всех перваков с нашего факультета мы не могли знать в лицо. А раздавая листки всем подряд, мы просто впустую тратили нашу полиграфию. Пять курсов, шесть факультетов – сотни и тысячи ненужных нам студентов.
Поэтому в тот же день, когда мы это осознали, мы пошли к нашему куратору и выбили у нее доступ к профилям учеников. Сначала мы хотели просто прошерстить всех перваков факультета, а потом мы решили найти конкретных кандидатов в нашу “команду мечты”. Мы создали список из двадцати фамилий (
именно столько человек оказалось со спортивным прошлым, это были те, у кого в анкете было хоть какое-то упоминание о любом из видов спорта) и приготовились к планомерной работе именно с этими людьми.
– Мне слишком дорого обошлась та спартакиада, – как-то обреченно сказал Чонгук, поникая головой.
– Слушай, тебя за язык никто не тянул, когда ты предложил Хосоку с режиссуры двухнедельный абонемент в столовую за участие, – с нажимом накалывая лист салата на вилку, говорю я. – И логично было, что все остальные, кому ты после этого подходил, хотели участвовать на тех же условиях. Хосок всем, естественно, успел растрепать.
– Восемь двухнедельных абонементов, – Чонгука будто током ударило, его тело от головы до пят начало содрогаться от дрожи, а лицо скривилось в гримасе ужаса, – а-а-а-а! – протянул он, закатывая глаза. – Радует, хотя бы, что вложения окупились.
– Да, ребята оказались мотивированы на успех, – язвительно выдаю я, закатывая глаза, – не то, что мы с тобой, выкладывались по полной на сплошном энтузиазме.
– Не знаю, как ты, а я никогда не забуду, как мы с тобой всех порвали, когда выбегали на дорожку привязанными друг к другу в области рук и лодыжек, – Чонгук щелкнул пальцами у меня перед носом, а потом указал на себя, выпятив грудь, – как я удачно командовал “левой”, что нам удавалось не просто идти, а бежать, не сбиваясь с шага.
– Да-да, – отмахиваясь одной рукой, прикрыв глаза, говорю я, – хочу тебе напомнить, что это была слаженная работа нашего дуэта. Без меня у тебя ничего бы не вышло!
– А когда я бежал стометровку, неся тебя на своей спине? Тоже скажешь, что то, что я пришел первым к финишу, результат “слаженной работы нашего дуэта”? – последние слова Чонгук произносит с издевкой, пытаясь повторить мою интонацию.
– Разумеется, – фыркнула я, – я сидела у тебя на спине так, чтобы не сковывать твои движения. И вообще, мне с той спартакиады совсем ничего не упало. Абонемент в столовую – мимо. Посиделки с пивом в честь заслуженной победы оказались за мой счет, потому что в тот момент ты почему-то припомнил мне, что я так и не проставилась за тот вечер в кофейне.
– Какая же ты меркантильная, Лу, – Чонгук пронзительно посмотрел мне в глаза, улыбаясь краешком губ, – мне всегда казалось, что ты тот человек, который за одну лишь идею готов костьми лечь. Неужели самого факта победы на спартакиаде среди перваков оказалось мало?
"
Раскусил".
"
Знает, как облупленную".
"
Что взаимно".
– Вечером у меня? – закончив с трапезой, Чонгук поднимается и, не дожидаясь моего ответа, салютует мне одной рукой и уходит.
"
У тебя".
"
Как обычно".
Порой мне кажется, что я живу у Чонгука. Я, в самом деле, бываю у него чаще, чем у себя в квартире. Я даже не заметила, как в ванной появилась вторая зубная щетка и мой любимый шампунь для волос. В коридоре – тапочки моего размера с забавными пушистыми зайками. На кухне – такая же кружка, как у Гука, но розовая. С моим именем на ней. В шкафу была отдельная полка с вещами, которые я когда-то забывала, но так и не доходили руки забрать. На этой же полке всегда лежала одна из белых маек Чонгука и его старые черные шорты на завязках, в которые я всегда могла облачиться, когда оставалась у него с ночевкой. Или просто для того, чтобы я могла переодеться и чувствовать себя, как дома, когда мы устраивали вечера с попкорном и ужастиками или геймерские ночи, вооружившись геймпадами от плейстейшен.
Мало того, что я практически живу с ним, так и времени мы вместе проводим столько, что порой страшно становится. У нас много общих пар, на которых мы сидим рядом и постоянно перекидываемся записками или играем в точки, балду или морской бой. Если мы на занятиях не вместе, то наше общение плавно перетекает в whatsapp, где мы перекидываемся какими-то смешными картинками или видосами, или жалуемся на скучную лекцию, или планируем наш общий вечер. Если мы не у Чонгука, то мы либо в кафе, либо у меня (
правда, редко, моя квартира находится далековато от универа). Также я могу отсиживать свою пятую точку, наблюдая за Чонгуком на тренировке баскетбольной команды, либо мы проводим время в библиотеке, когда нам задают какие-то групповые рефераты.
А самое забавное знаете что, те ничтожные минуты или часы, что мы проводим порознь, все равно довольно тяжело мне даются. Когда я вижу улыбающееся лицо Чонгука после недолгой разлуки, я чувствую облегчение и в нетерпении несусь к нему с объятиями. И мысленно в такие моменты говорю себе “
Я так скучала”.
Кстати, по поводу объятий. Наверное, он и я. Мы – очень тактильные. Потому что для нас нормально постоянно касаться друг друга, висеть на шее друг у друга, или я вот, например, люблю запрыгивать Гуки на спину. Наверное, это нездоровые желания, но я кайфую от того, что в такие моменты, я могу почувствовать его напряженную спину практически всем телом, жар, исходящий от него, и меня точно не примут за нимфоманку за то, что я могу опустить подбородок на его плечо, находясь с ним почти щека к щеке.
Я люблю своеобразно здороваться с Чонгуком, когда мы не видимся больше суток (
да-да, как-то раз они с командой уезжали на соревнования в другой штат, и его не было в городе трое суток! ОМГ!
). Обычно в таких случаях я подхожу к нему со спины, окольцовываю его торс руками и утыкаюсь носом в его загривок, наслаждаясь приятным запахом его волос. Всего на секунду я закрываю глаза, чтобы забыться. По обыкновению, мысленно говорю себе “
Я так скучала” и практически сразу отстраняюсь, осознавая, что если задержусь так подольше, то уже не смогу себя от него оторвать. А мы ведь просто #BFF.
Я иногда мысленно задаю себе вопрос “Что бы было, если…”. Это в основном бывает тогда, когда настроение на нуле, когда Чонгука нет рядом, и меня душит одиночество. Но знаете что? Даже мысленно я не позволяю себе закончить это предложение. Я прекрасно знаю окончание этого вопроса, а ответ на него меня безумно волнует. Но я не позволяю себе не то, чтобы помечтать на эту тему, я не разрешаю себе даже мысленно закончить сам вопрос. Чувствуете, как сильно у меня едет крыша?
И это с учетом того, что факт своей влюбленности в Чонгука я уже давно приняла. И я запретила себе воспринимать его, как мужчину (
хотя, согласна, что в моменты нашей тактильности, меня слегка коротит).
Вы спросите, что мешает нам быть вместе
по-настоящему? Честно говоря, понятия не имею. То, что нам не суждено стать чем-то большим, я поняла в тот волшебный вечер, когда мы, вылакав по пять банок пива, слегка пообщались на тему отношений и сошлись на том, что женщины действительно с Венеры, а мужчины с Марса. И никакой запрещёнки и вопросов в стиле “а сколько у тебя сантиметров” и “в какой позе ты больше всего любишь”! Там были больше философские загоны.
Но в груди что-то оборвалось, когда Чонгук, как бы между прочим, бросил следующую фразу. Цитирую: “Хорошо, что не нужно пока на этот счет париться (
он имел в виду, что не нужно вникать в особенности тех самых женщин с Венеры), в ближайшее время я не собираюсь заводить никакие отношения. Хочу сконцентрироваться на учебе и, может быть, слегка на музыке”.
Крыть было нечем.
Занавес.
***
– О, ты как раз вовремя! – распахивая входную дверь настежь и пропуская меня в небольшой коридорчик своей квартиры, радостно говорит Чонгук.
Такой родной и такой домашний. С еще влажными волосами, почти скрывающими его красивые глаза под челкой, в свободной белой майке и серых спортивках.
– Ужин как раз готов! – облокотившись о стену рядом с входной дверью, говорит он.
А я украдкой бросаю на него косые взгляды, пока разуваюсь и снимаю верхнюю одежду, рассматривая его напряженные руки, которые он прячет в карманах свободных штанов, с этими его невероятными татушками. Оба рукава забиты так, что места живого нет (
я частенько пялюсь на татуировки, пытаясь разгадать тайный смысл некоторых из них, пока Чонгук не палит меня).
– Что сегодня в меню? – выуживаю из своего шоппера бутылку полусухого и ставлю на островок, разделяющий кухню и гостиную и служащий одновременно столиком для приема пищи. – Надеюсь, с напитком не прогадала?
– По какому поводу будем употреблять? – возвращая крышку обратно на кастрюлю с чем-то кипящим, оборачивается ко мне Чонгук и подходит ближе, чтобы взять в руки бутылку с просекко и покрутить этикеткой у себя перед лицом (
итальянский-то он точно не знает, что-то прочитать вряд ли ему удастся).
– Ровно полгода со дня нашего знакомства, – начинаю я, а потом тут же добавляю, – знаю, повод так себе, но это единственное, что пришло в голову и за что мы могли бы сегодня поднять бокалы. Не то, чтобы я действительно планировала праздновать что-то подобное, я же не псих, – я заканчиваю фразу и понимаю, что все это время слишком быстро говорила так, что у меня даже дыхание сбилось. Не могу понять, почему я так разволновалась, ведь все, что я только что сказала, чистая правда. Я не планировала ничего праздновать. И дата нашего знакомства не обведена кружочком у меня в календаре и не забита в напоминания в Гугле (
я просто хорошо помню день, когда мы встретились, черт).
– Ладно-ладно, – Чонгук улыбнулся и по-свойски потрепал меня по волосам, – я не против за такое выпить. Достойный повод. Значимая дата, я бы сказал. Целых
шесть месяцев.
"
Почему у меня ощущение, что меня стебут? Кого он пытается обмануть, пряча свой смех за кашлем и отворачиваясь?"
Первый бокал ароматного вина и запеченная рыба в исполнении Чонгука – чистое блаженство. Не то, чтобы я была фанатом рыбных продуктов, но сибас – поистине пища богов. Тает во рту. Пребывая в какого-то роде экстазе от ужина, я даже забываю, что совсем недавно злилась на Чонгука за то, что он поднял мою идею с празднованием половинчатой годовщины нашего знакомства на смех (
согласна, что он имел полное право с этого поржать, поскольку я действительно не планировала это мероприятие, но, блин, все равно пиздец как обидно, что он не отнесся к моей идее с должным уважением).
Когда тарелки были пусты, мы переместились на диванчик (
тот, на котором я обычно сплю), прихватив с собой бокалы и остатки вина.
– Слушай, Лу, – развернувшись ко мне вполоборота, закинув правую руку на спинку дивана, а одну ногу подогнув под себя, как-то нервно начал Чонгук. – На самом деле, у меня к тебе есть одна просьба.
Мы сидим достаточно близко, ведь диванчик небольшой, двухместный. Его рука, которая покоится на спинке дивана, как бы невзначай касается моего плеча, его согнутая в колене нога дотрагивается до моего бедра. И я чувствую мелкие вибрации, исходящие от его тела. А судя по тому, что он избегает прямого контакта глазами и как-то подозрительно хмурит брови, прихожу к выводу, что он очень нервничает. А раз так, дело серьезное. А кто, как не лучший друг, должен помочь с непонятно откуда взявшимся волнением.
– Все, что угодно, Гуки, – моих губ касается легкая улыбка, и я аккуратно касаюсь его колена в успокаивающем жесте, проявляя таким образом поддержку. – Ты же знаешь.
– Думаю, ты слишком беспечно разбрасываешься словами, – как-то сдавленно выдохнув, произнес Чонгук, – после того, как я озвучу свою просьбу, ты заберешь то, что только что сказала, обратно.
– Слушай, – я стараюсь говорить как можно спокойнее и увереннее так, чтобы Чонгук понял, что на меня можно рассчитывать, – что бы там ни было, я готова тебе с этим помочь. Обещаю.
– Научи меня целоваться, – тут же выпаливает Чонгук и поднимает на меня затравленный взгляд.
Дальше следует длинная пауза, в течение которой я медленно осмысливаю то, что услышала. Мое лицо остается застывшим в удивлении с немым “о”, коснувшимся моих губ, а мозг в это время активно работает и шевелит извилинами.
– Лу, Лу́на, – Чонгук берет мои руки в свои и чуть подается вперед, – дело в самом деле дрянь. Мне кое-кто нравится. Давно. И тянуть с этим дальше больше нет сил. Я сейчас сгорю от стыда, но лучше уж так, чем облажаться при ней.
"
А когда у тебя с ней дело дойдет до постели? Ты предложишь мне переспать с тобой. Так, выходит?" – мое пышущее желчью
Я мысленно язвит на эту тему. Чонгуку я так, естественно, не ответила. Меня просто неожиданно накрыло от того, что у
моего Гуки есть какая-то
она, перед которой он боится облажаться настолько, что, переступая через себя и свои принципы, приходит ко
мне и просит о
таком. – "
Жесть!"
Вслух я произношу всего одно слово:
– Ладно.
И мы какое-то время сидим молча. Глаза в глаза. Я, скорее, буравлю Гуки взглядом, задаваясь вопросом:
“Когда?”. После которых вереницей следуют и остальные:
“Где?”, “Кто она?”, “Я ее знаю?”, “Почему я не заметила?”, “Когда я успела тебя проморгать, Гуки?”. Ну и финалочкой во всем этом хаосе из разноплановых зачем и почему всплывает:
“А что будет со мной? Без тебя?”
Я слышу, как в крышку моего гроба (
или в самое сердце?), забивают последний гвоздь и как мое бренное тело медленно опускают под самую толщу земли. Почему-то именно так мне представляется мое будущее.
– Я не думаю, что обладаю каким-то особенным опытом, – еле слышно, практически шепотом произношу я.
Мне очень сложно даются слова, но я сказала себе, что стойко выдержу эти несколько минут перед тем, как уйти из этой квартиры, и нарыдаться всласть, а пока я на грани истерики и прячу свою накатывающую волнами панику за голосом на грани молчания:
– Но я постараюсь поделиться с тобой всем, что умею и знаю.
Чонгук еле заметно кивает и подается вперед. Я в это время тоже разворачиваю свой корпус и слегка наклоняюсь к нему. Так близко в течение продолжительного времени мы не находились друг к другу никогда. Это факт.
– Я не знаю, при каких обстоятельствах это будет у вас происходить, – я сглатываю вязкую слюну, которая почти застревает у меня в горле, что мне приходится вздохнуть поглубже, и продолжаю, – но для первого поцелуя такой вариант должен подойти.
Я наклоняюсь еще ближе к Чонгуку, не сводя глаз с его губ, но вместо того, чтобы коснуться их, слегка меняю траекторию тела и оказываюсь возле самого его уха. Почти касаясь губами мочки уха, я нежно, вкладывая в каждое свое слово подлинные чувства, шепотом произношу:
– Ты сегодня такой красивый, глаз не отвести.
Легкий, короткий поцелуй возле мочки.
– В принципе, как и всегда…
Следующий поцелуй я делаю уже в скулу, такой же невесомый, как и самый первый.
Последний, третий поцелуй я оставляю в уголке губ. Там где, у Гука колечко пирсинга. Задерживаюсь в таком положении чуть дольше. Борясь в это время с адской болью где-то в области груди. Осознание того, что наш первый поцелуй станет нашим последним, кроет меня неимоверно.
– После этого тебе нужно будет отстраниться ненадолго, – я дублирую свои действия словами для Гука, – чтобы взглянуть ей в глаза и дать ей время на принятие решения.
Гук ловит все на лету. Он быстро учится. Потому что через несколько коротких секунд он подается вперед, чтобы коснуться моих губ.
– Да, вот так, – шепчу я в его мягкие, слегка влажные губы. – После того, как она ответит на твой поцелуй, можно попробовать уже что-то более значительное.
Я обхватываю его нижнюю губу своими, слегка присасываясь к ней, перехожу на верхнюю.
– Всегда начинай с нижней губы, ее проще захватить. И я тебе сразу показала вариант с оттяжкой, но можно в первый раз обойтись и без него.
В этот раз я кусаю его нижнюю губу. Слегка.
– Есть и такой вариант, – тут же комментирую я.
Какое-то время мы просто сминаем губы друг друга. Гук пробует варианты с оттяжкой и с прикусыванием. В какой-то момент движения его губ становятся более напористыми, и я тут же перехватываю инициативу и начинаю хозяйничать языком у него во рту.
– Если ты чувствуешь, что она готова к чему-то большему, а ты это почувствуешь по тому, как отзывается все ее тело на твои ласки. Например, если она сильнее прижимается к тебе, или, что более очевидно, если она начинает постанывать в поцелуй, то можешь добавить язык, как я тебе только что показала.
Мы еще какое-то время целуемся с языком, исследуя рты друг друга, пока Чонгук не прерывается и впервые за все это время не произносит:
– Можно я попробую с самого начала? Сам?
Я утвердительно киваю и готовлюсь к очередной порции блаженства, которое одновременно причиняет мне адскую боль.
Начало было таким же скромным и милым, все как я учила. С той только разницей, что вместо тех слов, что произнесла я, он прошептал:
– Лу́на, ты мне очень нравишься. Давно.
Меня в этот момент коротит. Настолько, что я забываю, где я и для чего здесь.
А Гук в это время продолжает эту сладкую пытку и делает все так, как я ему показала ранее, не спеша, будто наслаждаясь моментом. Он даже глаза закрыл и неистово кусал мои губы, постанывая (
или у меня просто слуховые галлюцинации). В какой-то момент он тянет меня на себя и усаживает на колени, крепко обхватывая меня за талию. Мы растворяемся в моменте настолько, что я не сразу понимаю, что начинаю двигать бедрами, подаваясь всем телом вперед, а он отстраняется от моих уже истерзанных им же губ, чтобы припасть к моей шее, а потом спуститься на ключицы. Я запрокидываю голову и впервые за все это время с начала нашего поцелуя распахиваю глаза и понимаю, что я седлаю Гуки
(который уже совсем не мой, в общем-то никогда им и не был), у которого сейчас нехилая такая эрекция и который без зазрения совести продолжает исследовать мое тело, успев уже забраться одной рукой под мою майку и обхватив своей большой ладонью мою грудь в бюстгалтере.
"
Ну пиздец, товарищи! Секс по дружбе заказывали? Я – нет!"
"
С человеком, который никогда не целовался (я сейчас не о том, что это зазорно или типа того, просто какой-то резкий скачок от одного к другому)".
"
Видимо, о том, чтобы я научила его совокупляться, мыслишка у Чонгука все-таки проскальзывала, но озвучить вслух такое он явно бы не посмел. А тут, такой шанс выпадает. И поцелуям научился и как трахаться тоже. Прям акция вечера при покупке одного пакета услуг, второй в подарок!"
"Ладно, Чонгук не такой. И он бы ни за что меня так нагло не использовал бы".
“Дура, он уже тебя использовал!” – в противовес первой фразе сразу мысленно все во мне кричит.
Но я отгоняю эти мысли. Параллельно отстраняясь от Чонгука и спрыгивая с его коленей куда подальше. Поправляю майку, вытираю влажные от поцелуев губы тыльной стороной ладони. Чонгук в этот момент кажется каким-то потерянным, но ничего не говорит. Вместо него зато тишину нарушаю я:
– Я не думаю, что в ближайшее время нам стоит видеться.
Лицо Чонгука вытягивается в удивлении, но он все еще молчит.
– И переписку нашу лучше удали. Там, конечно, ничего такого. Но мало ли. И не пиши мне.
Чонгук непонимающе моргает своими оленьими глазками и спустя какие-то секунды грустно кивает.
– Знаешь, просто хочу, чтобы у тебя с ней все получилось.
"На самом деле, не хочу! Но если это сделает тебя счастливым. Я готова даже забыть, что ты у меня когда-то был, даже просто как друг", – тут же мысленно вторю я сама себе.
– Ты, наверное, не замечал никогда, поскольку я для тебя в доску свой кореш.
"С которым ты только что сосался и на которого у тебя нехило так встал. Но опустим детали".
– Но я особь женского пола. С которой ты очень тесно общаешься. На месте твоей… эммм…девушки?
"
Тут слегка сложно было сообразить, чтобы правильно назвать ту, в кого сейчас влюблен Чонгук. Он ведь за все это время так и не сказал, на каком этапе у него отношения с той девушкой".
– Я бы жутко ревновала. Поэтому мне стоит держаться от тебя подальше, чтобы не вызывать никаких лишних подозрений, – я говорю достаточно логичные слова, но по Чонгуку нельзя было в этот момент сказать, улавливает ли он мою мысль, хотя он и кивал утвердительно, как болванчик, на протяжении всей мой речи.
– С-спасибо, – подняв на меня какой-то печальный взгляд, произнес Чонгук, и неуверенно добавил, – наверное?
Решив, что фраза в стиле “не за что”, “всегда пожалуйста” и “обращайтесь, если что” будет неуместна, я просто молча собрала свои вещи, обулась и, даже не накинув на себя куртку, а просто зажав ее подмышкой, выскользнула из такой ставшей мне уже родной квартиры.
На улице моросил мерзкий такой дождь, и дул пронизывающий до костей ветер, поэтому я тут же надела куртку и накинула на голову капюшон (
очевидно, что зонта у меня с собой не было, обычно таким заведовал Чонгук). Дорога домой в такую погоду оказалась такой же невыносимой, как и то, что творилось у меня на душе. Когда я, наконец, спустя целый час добралась до своей квартиры, то первым делом приняла горячий душ и натянула на себя свою любимую пижаму. Потом я забралась под теплое одеяло, и прижав колени к груди, свернулась калачиком. Только сейчас я смогла, наконец, дать волю своим эмоциям.
"
Кто я без тебя, скажи, Чонгук?"
***
Вас когда-нибудь переезжал грузовик? Сомневаюсь, что участники трагедии, могли бы поделиться своими ощущениями от такого опыта, потому что обычно после такого не выживают.
Смело могу сказать, что мне удалось выжить, когда грузовик, за рулем которого сидел один известный нам Чон Чонгук, переехал меня на огромной скорости, размазав мое сердце и душу по асфальту.
Да, он совсем не виноват. Он не знал, он не заметил.
Жаль, что моему глупому сердцу это я так и не смогла объяснить, а моя душа, как безумная, рвалась назад. Туда, где ее никто и никогда не ждал.
В общем, могу точно рассказать, что мне не помогло пережить эту трагедию.
Точно не помогло намеренное избегание Чонгука. Я, знаете ли, сильно заморочилась. Я на следующий же день после нашего разрыва (
назовем это так) сменила расписание. Я перевелась на другой поток. В тот, в котором пары не в первой половине дня, а во второй. А главное, на тот, на котором точно не будет Чон Чонгука.
Мне показалось, что это было бы жуть как нелепо и глупо. Если бы я пришла на пару, и вместо того, чтобы сесть, как обычно, рядом с
ним, села бы куда-то еще. И так каждую пару, которая у нас проходит на потоке, каждый божий день. Нет, увольте! Я пас!
Я по старой дружбе (
победа на спартакиаде все-таки приносит свои плоды) выбила у куратора доступ к расписанию занятий всех учеников. И сохранила себе расписание Чонгука. Для того, чтобы обходить стороной коридоры и дорожки, по которым он потенциально мог пройти.
Обедать я стала за пределами кампуса, в мало популярном, никому неизвестном местечке, где зато, к счастью, отлично готовили бизнес-ланчи за совсем небольшие деньги. Кофейня и дом, в котором жил Чонгук, оказались под запретом, эти районы я стала обходить за два квартала (
чтобы уж наверняка).
Игры баскетбольной команды тоже стали табу. Не то, чтобы я прям любила этот вид спорта. Но Чонгук привил мне определенную симпатию к баскетболу. Или я просто заинтересовалась им, потому что привыкла залипать на одного конкретного спортсмена?
Следующий пункт, который мне точно не помог залатать разбитое сердце, это сладкое. Слишком кратковременный эффект. Здоровенное ведро с мороженым, которое я ела в один из вечеров после "разрыва", смог меня отвлечь от слез ровно на те минуты, пока я работала ложкой. На этом все. Вместо этого, я решила записаться в тренажерку недалеко от своего дома. Накаченная попа все-таки лучше обвисшего живота. При прочих равных условия.
Мне также не помогла музыка. Я обожаю музыку. Я слушаю ее постоянно. И я думала, что если я буду включать в наушниках что-то расслабляющее или, наоборот, заряжающее энергией, то буду отвлекаться. Все, что, по итогу, у меня вызывали подобные треки – это раздражение. Но когда в плейлист случайно попадало что-то грустное и душераздирающее, особенно, где по тексту что-то говорилось о “разбитом сердце”, “неразделенной любви” или “конце отношений”, мне это безумно нравилось, мои уши наслаждались проникновенной мелодией. Правда, сердце тогда полыхало огнем, что легкие хотелось выплюнуть от боли. А так все было нормально.
То же самое можно было сказать о фильмах и книгах. Читая или смотря что-то другое (
не романтическое), я постоянно отвлекалась, и, в итоге, кино уходило в фон, а строки книги приходилось читать по кругу заново или вовсе пропускать, теряя нить повествования. А вот когда дело касалось сюжета, прямо или косвенно коррелирующего с тем, что я пережила сама, меня затягивало в процесс. Было интересно и волнующе читать или смотреть что-то зубодробительное о разбитом сердце. Видимо, я просто была мазохисткой. Вместо того, чтобы двигаться дальше, я просто стояла на месте и усугубляла ситуацию.
Усугублялось все еще и тем, что я каждый день боролась с желанием удалить номер Чонгука из черного списка (
а я его туда занесла). А вдруг, он что-то написал, что-то, что согреет меня в дождливый день, как это было всегда. Как это было раньше. Но тут же отказывалась от этой затеи. Потому что боялась, что он напишет что-нибудь о той, другой. Или скинет фотку (
не дай бог!), где они счастливые смотрят в камеру. Таких потрясений я точно не переживу.
Кстати, можете добавить это в список: внесение бывшего (
смиритесь, что я Чонгука буду впредь называть так, ничего с этим не могу поделать) в список заблокированных контактов также не помогает.
Пункт номер… Пофиг, сбилась уже со счета.
Алкоголь – зло. Да, способ рабочий. С одной лишь оговоркой – нужно нажраться в щи, до поросячьего визга. В такой кондиции вы не вспомните не то, что имя какого-то там Чонгука, вы свое забудете.
Эффект, в самом деле, очень продолжительный от употребления спиртного, и чувствуешь себя просто великолепно, пока доза действует. Все проблемы уходят на второй план, ты начинаешь замечать какие-то мелкие детали, которые в повседневной жизни, тебя особо и не трогали. Я, например, когда дошла до нужной кондиции, зачем-то встала у окна и начала рассматривать прохожих. Увлеклась настолько, что захватив еще одну бутылку вина, переместилась на лоджию, где у меня стоял небольшой столик и плетеный стул, и продолжила наблюдать за соседями из дома через улицу.
Занятное получилось увлечение для отвлечения. Я увидела, как ссорится молодая пара. В порыве девушка даже умудрилась запустить в свою вторую половинку первое, что попалось под руку – горячий утюг. Она до того, как они начали выяснять отношения, что-то усердно утюжила. А когда ситуация дошла до точки кипения, просто взмахнула рукой и отправила шипящий паром аппарат в далекие дали. И он достиг бы своей цели, если бы не короткий шнур. Утюг упал буквально в нескольких метрах от парня.
Семья с маленькими детьми. Старая дама с белым шпицем. Какой-то качок, который весь вечер тягал гантели и не сводил взгляда с горы своих мышц в зеркало. Я успела понаблюдать за каждым соседом из дома напротив. И прочувствоваться их жизнью и их ежедневной рутиной.
Как я и сказала, алкоголь здорово отвлекает, если бы не отходняк на следующий день. Плюс, если неправильно рассчитать дозу, то вместо приятного расслабления можно получить отравление. Такое со мной тоже было. Поэтому возвращаемся к выводу номер один: алкоголь – зло.
Что я еще пробовала и что мне не помогло? Даже не знаю, сбилась со счета, засчитывая неудачные попытки.
Зато есть как минимум два пункта, которые можно внести в список “Что мне точно помогло (
или помогает) залечить сердечные раны”. Первый пункт, очевидный донельзя – это время. Время действительно лечит, хоть и тянется, как черепаха-улитка, а порой и вовсе, как рак (
в обратную сторону). Второй – новый человек в жизни.
Я бы хотела сказать “новая влюбленность” или “новая симпатия”, но, к сожалению, пока ни того, ни другого к этому новому человеку в своей жизни я не чувствовала. Хотя он мне уже, вроде как, обозначил свои намерения. Но я сразу сказала, что больше, чем друзьями мы не станем. Поэтому мы просто гуляем после учебы вместе, ходим в кино иногда, вместе тусуемся на перерывах. Общих пар у нас с ним нет, во-первых, потому что он учится на другом факультете, он с театрального (
будущий актёр), а во-вторых, потому что он четверокурсник. Зак часто помогает мне с домашкой, поскольку он, вроде как, отличник, ему не составляет труда вспомнить что-то, что он проходил по общеобразовательным предметам на первом курсе.
Чего-то большего я себе (
и ему) не позволяю. Никаких посиделок у него (
или у меня) дома, никаких романтических намеков ни в каких их проявлениях. Наверное, я пытаюсь создать что-то такое же, что у нас было с Чонгуком, только в его урезанном варианте. На самом деле, кажется, у меня получается держать дистанцию в этот раз, и я действительно ощущаю нас с Заком друзьями. И эти отношения помогают мне переключить внимание и медленно, но верно, идти по пути исцеления.
***
– Лу, давай встречаться, – выпадая на какое-то время из реальности, а потом возвращаясь обратно, слышу я.
Мы с Заком общаемся уже два месяца. Как друзья. Никаких намеков, никаких поползновений. И тут, как гром среди ясного неба, опять двадцать пять. Вроде же изначально договаривались.
Я молчу, думая о чем-то своем. Зак напряженно всматривается в мое лицо, ожидая приговора.
И только я собираюсь сказать все то, что он уже когда-то слышал, как вижу Чонгука. Я никогда не видела его в этом парке. Здесь обычно гуляю я. Иногда вместе с Заком. Парк находится в нескольких кварталах от моей квартиры. И почти в часе езды от дома Чонгука. Поэтому очевидно, что моя первая реакция – удивление.
Что он здесь забыл?
На самом деле, я давно его не видела. Прошло уже три месяца с того самого дня. Собственно, после этого мы ни разу и не сталкивались. Сложно описать словами, что я чувствую прямо сейчас: это что-то безумно родное, но в то же время забытое, что-то, что я бережно хранила, но когда-то потеряла. Я всматриваюсь в знакомый силуэт, отмечаю, что его походка, манера говорить (
слов я не слышу, но то, как двигаются его губы и как на его лице сменяются эмоции, вижу прекрасно), то, как он поправляет волосы (
а они сильно отросли так, что ему даже пришлось часть волос завязать в небольшой хвостик на макушке) – ничего не изменилось. Он улыбается, а у меня в груди распускаются миллионы цветов. Только сейчас я понимаю, что уже смутно помню, как звучит его голос, и совсем забыла
его запах, не аромат его духов или шампуня, а именно то, как
он пахнет.
– Лу, – робко интересуется Зак. Не мудрено, что он не дождался от меня ответа, я сидела на скамейке, рассматривая гуляющего неподалеку Чонгука, минут десять точно.
– Да, – утвердительно бросаю я.
Это совсем не то, что я хотела ответить изначально. И я точно знаю, что ничего к Заку не чувствую. Но когда я воочию увидела Гука, его счастливое лицо и улыбку, которую он дарит той, другой, с которой он в это время, собственно, и гуляет по парку. Я понимаю, что никакой надежды никогда и не было. Чонгук давно меня забыл, он двигается дальше. Значит, и я должна. Как бы мне этого не хотелось.
– Прости, что? – переспрашивает Зак, придвигаясь немного ближе ко мне. – Ты слишком тихо ответила, я не расслышал.
– Давай встречаться, – ровным тоном говорю я.
В душе – пустота. Перед глазами – Зак, расплывающийся от счастья и бросающий беглые взгляды на мои губы (
да, очевидно, что хочет поцеловать). Под веками, которые я прикрываю, чтобы смириться с неизбежным – образ Чонгука.
Когда Зак, наконец, решается, и наши губы встречаются в робком поцелуе, я представляю, что меня целует
вовсе не он.
"
Это ведь плохо?"
"
Но я ничего не могу с собой поделать".
"
Есть один Чон Чонгук, и он безвозвратно украл мое сердце".
"
Сколько времени должно пройти, чтобы забыть его?"
"
Сколько еще таких поцелуев у нас с Заком должно случиться, чтобы на его месте я перестала представлять другого?"
"
Я не знаю".
"
Но я достаточно терпеливая, чтобы это выяснить".
