***
Вопреки тому, что я говорил себе после ее ухода, я обрывал телефон и писал сотни сообщений в ту же ночь. Телефон отзывался автоответчиком, а сообщения так и оставались непрочитанными. Не нужно быть гением, чтобы понять, что меня закинули в блок. "Но за что?" Она несла в тот вечер перед своим уходом какой-то нездоровый бред про мою несуществующую подружку (согласен, она не знала, что ее не существует), которая якобы будет ревновать меня к любому столбу, поэтому нам нельзя впредь пересекаться. Доля логики в этих ее словах была, но я не думал, что она воспримет всю эту ситуацию настолько серьезно, что даже внесет меня в черный список. На следующий же день я решил проверить наверняка свою догадку, в блоке я или нет (мало ли, прошлой ночью она рано легла спать, поэтому не отвечала), и собирался сначала найти ее в кампусе, а потом, наблюдая за ней из укрытия, набрать ее номер и посмотреть на то, что последует после: может, она достанет телефон, чтобы тупо сбросить вызов, а может, даже не взглянет на экран, потому что телефон будет молчать, поскольку абонент (то есть я) заблокирован. План терпит крах и фиаско. И проверить свою гипотезу мне не предоставляется возможным. Лу в кампусе не оказывается. Я обошел все места, в которых мы бывали, во время большого перерыва, но не столкнулся с ней. Плюс, ее не было на общих парах (обычно она без уважительной причины не пропускала занятия), что показалось мне странным. Ответ на все свои вопросы я нахожу достаточно быстро, просто побеседовав с одной из девчонок, которая также, как и Лу, учится по специальности "Фотография". Та мне сказала, что Лу перевелась на другой поток, и теперь большая часть ее пар приходится на вторую половину дня. После такой информации я понял две вещи, что, во-первых, Лу меня намеренно избегает, и во-вторых, что я действительно в блок-листе. "Обидно? Есть немного (хотя бы из уважения к нашему общему прошлому могла бы не прибегать к таким радикальным мерам)". Но всю эту кашу заварил я, поэтому мне и расхлебывать. Кто б мне сказал, что задача будет не просто нелегкой, она будет из разряда невыполнимых. Все мои попытки пересечься с Лу в ближайшие пару недель остаются безуспешными. Даже наличие ее расписания ни капли меня не спасает. То ли Лу чертов гений конспирации, то ли целая Вселенная ополчилась против меня. Мне не удается ее перехватить возле аудитории ни до пары, ни после. Я пытался ходить кратчайшими путями от кабинетов, в которых только заканчивались ее лекции, до тех, в которых они вот-вот начнутся. Я менял тактику и пытался на нее наткнуться на самых неочевидных дорожках, ведущих к аудиториям, где у нее по расписанию должны были быть следующие пары. Я отпрашивался раньше со своих занятий, чтобы успеть добежать в тот корпус, в котором она должна была быть, и заявлялся далеко после звонка на свою лекцию, потому что обычно занятия по профилю у нас с ней проходили в разных концах кампуса. Но всё было без толку. Я знал, что она посещает занятия (в очередной раз обратившись с вопросом к одной из ее одногруппниц), но мне не удавалось ее даже просто увидеть издалека, не то, чтобы поговорить и объясниться. Я несколько раз передавал записки через все тех же девчонок из ее группы (наверное, за этот месяц я их уже изрядно достал). Но ничего в ответ так и не получал ни в письменном виде, ни в устном. Оба раза, когда я писал ей в очередной записке, что буду ждать ее на "нашем месте", она тупо проигнорировала, не появившись. Я схлопотал пару замечаний от преподов за постоянные опоздания (хотя я по натуре жутко пунктуальный студент). Я даже забыл сдать важную курсовую в срок, потому что стал жутко рассеянным, что совсем мне было несвойственно, чем попал в немилость к любимому лектору. Меня постоянно дергали на тренировках по баскетболу и напоминали мне о том, что я должен, наконец, собраться, а не витать в облаках, когда мне делают важную передачу мяча во время очередной атаки. Моя жизнь медленно катилась по наклонной, но мне было плевать. Было плевать. Ровно до тех пор, пока как-то в раздевалке после успешно проведенного товарищеского матча, я не услышал ее имя. Оно достаточно редкое, поэтому мысли, что разговор ведется о ком-то еще, у меня даже не возникло. Говорил Зак Эфрон. Старшекурсник, красавчик целого кампуса и нашей команды, в частности. Его всегда ставит в пример наш тренер, потому что Зак лучший разыгрывающий и нападающий в одном лице. Он хорошо играет на обеих позициях, поэтому тренер вводит его игру по-разному, в зависимости от сил соперника и наших планов на матч. Зак кроме того, что превосходно играет в баскетбол, еще и великолепно учится. В нем души не чают все преподаватели без исключения. Врожденная харизма и обаяние делают свое дело, и парень легко находит расположение любого человека от мала до велика. Первое время я сам был настолько впечатлен его образом, что даже неплохо так сдружился с ним (мы пару раз ходили вместе с командой на вечеринки женских братств еще в самом начале семестра). Но чем больше мы общались в неформальной обстановке, как друзья, тем меньше мне этот человек нравился. Зак – актер. В прямом и переносном смысле. В прямом, потому что учится по специальности "Актерское искусство", а в переносном, потому что, как оказалось, он и в жизни любит играть. Знаете таких людей, которые, пока общаются с тобой, растягивают на лице “искреннюю” улыбку до ушей и приторно-сладким голосом вещают какую-нибудь очередную чушь о том, что им так приятно с тобой общаться, что состоялось “знакомство века” и от тебя, как от собеседника, не оторвать глаз, настолько ты умный, симпатичный и располагающий к себе. А стоит тебе ненадолго отлучиться в туалет, как в “спину” тебе уже летит совсем другое: “да у него морда, как у гоблина”, “шутит он сплошными баянами” и “что он вообще напялил, ты видел?” – посмеиваясь и успевая параллельно бросать чарующие взгляды на очередную жертву. Я не знаю, что обо мне говорил Зак за моей спиной, когда мы только познакомились. Мне, честно говоря, глубоко плевать. Но я был свидетелем его такого поведения в качестве своего в доску кореша, ведь тот, с кем он высмеивал очередную девушку или парня, с которым только что общался, был я. Первое время мне казалось, что он изредка себя так ведет. Но потом я понял, что для Зака просто не существует достаточно идеальных, по его мнению, людей, потому что он всегда находил к чему придраться и что обсудить у человека за спиной. Он ставил себя выше всех остальных и не видел ни в ком достойного или равного себе. Да, со стороны ты никогда не скажешь, что он выглядит надменным. Для всех за пределами его узкого круга он хорошо держал лицо и четко следовал своему образу красивого, но простого и доступного (легкого в общении) парня. Но среди своих его маска трещала по швам, и через эти изломы проступала его настоящая сущность. Поэтому, когда я услышал из его уст имя Лу, я очень напрягся. Слушать всякие гадости о незнакомых мне людях я с трудом, но мог (а Зак постоянно перемывал кому-нибудь косточки и делился деталями своих очередных похождений), а вот за свою реакцию на то, что он собирался сказать о ней, я не ручался. Все тело напряглось, несмотря на жуткую усталость после изнуряющего матча, а руки сжались в кулаки. Я был готов в любой момент набить этому придурку его самодовольную рожу. До драки дело так и не дошло. К счастью (не хотелось портить отношения с тренером, а его вряд ли бы обрадовало бы, что два члена его команды перегрызли друг другу глотки), наверное. Но были и плохие новости. В тот вечер я узнал две вещи: во-первых, Зак, кажется, нашел ту самую (он такого прямым текстом не говорил, но я впервые услышал из его мерзкого рта только комплименты в адрес девушки), и, во-вторых, мне больше не нужно было искать встреч с Лу. Они с Заком вот уже несколько дней, как встречаются.***
С тех пор, как я узнал, что я потерял Лу окончательно и безвозвратно, прошло уже почти два месяца. Зак больше не заводил в раздевалке разговоров о своей девушке, а каждый раз, когда кто-то из команды, бил его кулаком в плечо и спрашивал что-то вроде “Ну, и как она в постели?”, он либо молча прожигал этого человека взглядом, либо агрессивно огрызался и просил того завалить. Я пару раз наблюдал за Лу издалека, случайно натыкавшись на нее глазами, пока шел в столовую или на пары по кампусу. В том числе, я видел ее в компании Зака. Не знаю, мне просто казалось, или я хотел приписать тому, что видел, то, чего не было. Но у меня было стойкое ощущение, что эти их отношения с Заком какие-то странные. И больше похожи на дружеские, нежели на романтические. Да, Лу ему улыбалась, позволяла себе толкнуть его в плечо и игриво отвести взгляд, видимо, реагируя так на какую-то его шутку. Но она казалось печальной даже с улыбкой на лице. Отстраненной. Каждое прикосновение Зака даже элементарно к руке она переживала в каком-то напряжении. Я четко видел, как ее плечи опадали со вздохом облегчения, когда их контакт рук прекращался. Никаких объятий, как это было у нас с ней (хотя мы даже не встречались). И, разумеется, никаких поцелуев. Возможно, Лу просто боялась косых взглядов и пересудов. Ведь Зак – популярная личность. И за ним, а следовательно и за Лу, постоянно кто-то наблюдал. Возможно, всё остальное, что она так открыто проявляла ко мне, она теперь бережно прятала от внимательных взоров и проявляла к другому только в моменты, когда они оставались наедине. Поистине, счастье любит тишину. Но я не видел Лу счастливой.***
Зак ни разу за эти два месяца не показывался на вечеринках братства в компании Лу, а посетили таких вечеринок мы с ребятами из команды больше десятка. Странно? Вполне. Объяснения Зака на этот счет казались мне неправдоподобными: то у Лу голова болит, то она работает над каким-то важным проектом. Как-то раз Зак обмолвился, что “вообще-то, его девушка тихая девочка, которая не любит шумные компании и вечеринки”. Чушь! Та Лу, которую я знал, всегда была за любой кипиш. Энергичная, общительная, готовая повести за собой целую толпу. Мы ходили пару раз с ней в клуб, и это было действительно круто. И она после этого предпринимала еще несколько попыток, чтобы вытащить меня куда-нибудь в люди, но я всегда находил для нас более интересную альтернативу. Альтернативу, в которой я мог бы спокойно слышать ее нежный голос, не перекрикивая громкие басы колонок, и четко видеть ее красивое лицо, не щурясь от мерцающих огней стробоскопов ночного клуба. Не могла же***
– Ну что, ребятки, вечеринка "Playboy" нас ждет? – на весь коридор, ведущий к выходу из спортзала, раздается громкий рык Намджуна, нашего центрального защитника. Мы взяли кубок сезона. Сегодня как раз проходил финальный матч, в котором наша команда вырвала победу у соперников прямо из рук, забив трехочковый в последние секунды перед тем, как раздалась сирена. В честь этого события девчонки из Дельта-Гамма-Мю подготовили для нас сюрприз. Вечеринку в стиле "ню". Я, честно говоря, сомневался, что сестринство способно будет превратить свой дом в своего рода бордель, но, когда я вошел в главные двери, я понял, что недооценил девушек. Количество одежды, которая была одета на тела всех представительниц прекрасного пола в совокупности не превышала и квадратного метра. Тонкие нитки стрингов, не оставляющих никаких просторов для воображения, да наклейки на соски, – собственно, так выглядело подавляющее большинство девушек. У всех были ушки зайчиков, традиционный атрибут дома Playboy, у некоторых, на ком было чуть больше одежды, еще присутствовал пушистый розовый хвостик. Девушки, облаченные в тугие корсеты, чулки и портупеи, казались одетыми, как на северный полюс, по сравнению с остальными. Алкоголь лился рекой. У входа в фотозону стояла огромная ванна с шампанским и лепестками роз, в которую мог окунутся любой желающий. Прямо сейчас, например, там развлекались две близняшки. Абсолютно голые! Которые ласкали друг друга у всех на виду и страстно целовались. Вокруг них образовалась достаточно большая толпа из зрителей, которые попивали явно что-то алкогольное из своих красных пластмассовых стаканчиков. В этой части дома, на удивление, было достаточно тихо. Никто не хотел нарушать витающее в воздухе возбуждение неуместными репликами, все просто наслаждались звуками мокрых поцелуев и стонами двух разгоряченных девушек. Я к числу вуайеристов себя никогда не относил, поэтому задерживаться в этом месте у меня не было никакого желания. Да и... Я точно не импотент, и постояв рядом с такой картиной еще несколько минут, я бы точно заработал себе крепкий стояк. То, что без стояка сегодняшний вечер точно не обойдется, я прекрасно понимал, но не хотелось накалять вечер раньше времени. Установку хоть я себе и дал, но я не учел одного маленького нюанса. Я не ожидал увидеть здесь Лу. Да еще и в таком откровенном наряде! Белый облегающий халат медсестры повторял все изгибы тела девушки и сидел на ней, будто вторая кожа. Длина ткани была достаточной, чтобы закрывать от любопытных взоров упругие ягодицы, но не настолько, поэтому все присутствующие легко видели загорелые половинки Лу каждый раз, когда девушка слегка наклонялась. Вырез халата на груди был настолько глубокий, что даже при большом желании тяжело было отвести взгляд от красивой груди в красном кружевном бюстгальтере, полностью усыпанном стразами. Длинные темные волосы Лу были завиты, и тяжелые локоны струились по ее плечам. Тонкая полоска кроваво-красного чокера на шее, белые чулки на длинных, стройных ногах, алые туфли на головокружительно высокой шпильке – выглядели уместно, и очень соблазнительно. Завершала образ помада на губах, в тон чокера и туфель. И черная витиеватая маска, закрывающая область глаз. Когда я отошел от первого шока и смог сдвинуться с места, чтобы подойти к бару и взять что-нибудь выпить (на трезвую голову весь вечер смотреть на нее такую я точно не смогу), к тому же, мне нужно было слегка отвлечься, потому что дружок у меня в штанах уже стоял по стойке смирно, не выдержав такой тяжелой артиллерии. Выпустить пар и снизить градус моего возбуждения помог еще и тот факт, что оторвав взгляд от девушки, я, наконец, заметил рядом с ней Зака, в компании которого та все это время находилась. Он по-хозяйски обнимал Лу за талию и периодически оставлял короткие поцелуи у нее на щеке или на тонкой шее. Было заметно, что с того раза, когда я последний раз видел их вместе, что-то в их взаимодействии изменилось. Лу была расслаблена, открыто улыбалась и спокойно реагировала на сексуальные домогательства своего парня, находясь под пристальным взором всей тусовки. Зак, по обыкновению, притягивал все взоры окружающих. Правда, в этот раз Лу выглядела настолько шикарно, что затмевала собой все вокруг, у всех парней на нее явно текли слюни (и не только слюни), а женская половина смотрела с такой завистью, что если бы взглядом можно было убить, то давно бы уже началась Третья мировая. – Знакомьтесь, это моя девушка, Лу́на, – из раза в раз повторял Зак, рот которого расплывался в блаженной улыбке, когда он представлял свою спутницу только прибывшему очередному гостю на вечеринке. Я сначала хотел было подойти к этой парочке, чтобы поприветствовать их, но потом резко передумал. Не хотелось бы услышать надменное "А вы же когда-то были достаточно близки, верно?" от Зака. Вся команда видела Лу на трибунах, когда она приходила на тренировки ради меня. Никто никогда не пытался лезть ко мне в душу, чтобы выяснить, что у нас было тогда, и почему она перестала появляться в моей компании сейчас. Но уверен, что за моей спиной, с подачи Зака, разумеется, эту тему давно успели обсудить. Раз Зак охотно заинтересовался Лу, значит, он был на сто процентов уверен, что у меня с ней никогда ничего не было. Поскольку это было принципиально для Зака, он никогда не брал то, что уже поимели до него его друзья и сокомандники. Это он был тем, кто мог с барского плеча позволить замутить кому-нибудь из команды с его бывшими, но никак не наоборот. Поэтому, вместо того, чтобы подойти к бассейну, я заруливаю на бар, беру уже начатую кем-то бутылку виски и поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Судя по звукам, которые раздаются из-за закрытых дверей в комнаты на этом этаже, порядком народа перешли от простого созерцания голых тел к их исследованию. Стоны и даже крики доносились из каждой второй комнаты, которых на коридоре было больше десятка. Не задерживаясь, я сразу поднялся на пролет выше. В коридоре на третьем этаже царила практически гробовая тишина. Почти не было слышно звуков орущей на всю округу музыки и страстных стонов. Проскользнув в одну из свободных комнат, я вышел на небольшой балкончик, который выходил на противоположную сторону от вечеринки, и присев прямо на холодную плитку на полу, уперся спиной о фасад здания. Сегодняшний день можно по праву назвать самым худшим днем в моей жизни. А мне казалось, что я пробил дно еще в день, когда Лу выбежала из моей квартиры, и потом, уже повторно, когда узнал о том, что она начала встречаться с Заком. Но нет, оказывается, наша сегодняшняя случайная встреча заставила почувствовать меня еще хуже. Хотя куда уже хуже..? Я делаю глоток виски и закашливаюсь с непривычки от крепости напитка. Обычно я пью пиво. Иногда – вино. Ладно, вино я пил только с Лу. И все же. А сегодня вот особенный день. Поэтому в меню у меня виски. Повод у меня соответствует градусу напитка. В этот трагический день я скорблю по невосполнимой утрате. Сегодня я, наконец, собираюсь отпустить… её.***
– Зак, не надо, я не хочу, – слышу я знакомый голос сквозь полудрему. Когда я только успел вырубиться? – Детка, брось, тебе понравится, обещаю, – слышу я пьяный голос Зака, доносящийся до меня через приоткрытую дверь, ведущую с балкона, на котором я сижу, в комнату. Пока я мирно спал на холодном кафеле открытой лоджии, в комнату успели, видимо, пробраться Зак с Лу и, кажется, сейчас произойдет кое-что, свидетелем чего я точно не хотел бы быть. Мое бедное сердце точно не выдержит! Беру свои слова назад по поводу самого худшего дня. Апогей моей жизни – вот этот самый момент, патовая ситуация, неудачное стечение обстоятельств, называйте, как хотите. – Зак, отпусти, – в это время раздается жалобный женский голос, и слышится какая-то возня. – Сколько еще ты собираешься меня мариновать, Лу, скажи? – голос Зака утрачивает все нежные нотки в один миг и звучит, как сталь. – Мы встречаемся уже два месяца! Так, стоп! Как два месяца? По моим скромным подсчетам, Зак с Лу вместе, по меньшей мере, месяца четыре. – Зак, ты делаешь мне больно, – слышу я протестующий голос Лу. – Я, откровенно говоря, заебался, дорогая, – в этот момент послышался жуткий грохот, будто на кровать с размаху закинули пару мешков картошки, – чего ты целку из себя строишь? Так вырядилась сегодня! На тебя все с открытым ртом весь вечер смотрят, а у большей половины парней явно в штанах стало тесно по твоей вине! Я тоже не железный, с учетом того, что мне перепало не только поглазеть, но и полапать тебя слегка. Если мы сейчас не решим образовавшуюся у меня из-за тебя “проблемку” по-хорошему, придется прибегнуть к кардинальным мерам. – Ты сам настоял на таком наряде, – как-то равнодушно отозвалась Лу, – исключительно из уважения к тебе я переступила через свои принципы и вышла в свет в таком виде. "Безотказная, жертвенная Лу…" "Он ведь всего этого явно не стоит. Зачем ты так, а?" – Честно говоря, не думал, что ты вообще придешь, – до меня доносятся звуки рваных поцелуев и тяжелое дыхание Зака. – А ты явилась! Но я даже рад, не думал, что под джинсами и оверсайз худи, в которых ты обычно ходишь, прячется такая конфетка! Чистый секс! Хочу тебя, детка! – Я сказала НЕТ! – голос Лу звучит настойчиво, но проскальзывает какая-то неуверенность, или страх. – Слезь с меня, Зак! Я ухожу! Сначала я слышу, как активнее поскрипывает кровать, а потом раздается оглушительный хлопок, и тихий девичий всхлип после. – Вот так, дорогуша, – звучит довольный победный голос Зака, – не рыпайся, я все сделаю сам. Я как-то резко в этот момент даже протрезвел. Не знаю, почему я не рванул в первые секунды их “недружелюбной беседы”, когда услышал протестующие реплики Лу. Моя пьяная голова как-то долго приходила к выводу, что происходящее за стеклянной дверью вовсе не ролевая игра, а настоящий акт насилия. Не говоря ни слова, я врываюсь в комнату, стягиваю за шкирку Зака с хрупкого тела Лу, который уже успел приспустить свои брюки, и наотмашь бью его в лицо. Парень сразу обмякает и оседает на пол. Было легко отправить полуживое тело в нокаут, поскольку, без преувеличений, Зак был в стельку, плюс, если мне не показалось, то еще и под кайфом, судя по сильно расширенным зрачкам. Ну или он просто был удивлен моему вторжению. Лу лежит, не шелохнувшись, лицом в подушку с задранным до лопаток платьем и спущенными до колен кружевными трусиками. Я одним движением возвращаю ее нижнее белье на свое место, одергиваю платье, стараясь сильно не глазеть, переворачиваю Лу на спину и всматриваюсь в ее лицо. Приходится убрать налипшие на щеки и лоб пряди, чтобы рассмотреть весь объем катастрофы. Лу смотрит на меня непонимающим взглядом. Под глазами – мокрые черные дорожки от растекшейся из-за слез туши, красная помада, которая еще пару часов назад красиво подчеркивала ее полные губы, была размазана так, что в некоторых местах рваные линии доходили до ушей и терялись где-то под подбородком. Я стягиваю с себя толстовку и помогаю Лу надеть ее на себя. Когда девушка на слабых ногах поднимается с кровати (не без моей помощи), становится понятно, что все оголенные ранее участки теперь прикрыты плотной теплой тканью. Отыскав на прикроватной тумбочке влажные салфетки, я убираю следы туши и помады с припухшего лица, замечаю на левой щеке огромное алеющее пятно с темно-синими вкраплениями лопнувших капилляров. Мысленно делаю заключение, что под глазом и у виска точно будет синяк. Я беру ее лицо в свои ладони и, глядя ей прямо в глаза, произношу: – Я здесь. Я рядом. Все будет хорошо. Ненадолго отстраняюсь и выпускаю ее лицо из своих ладоней для того, чтобы вызвать со смартфона Uber. На что сразу следует реакция Лу: она начинает ёжиться, будто от холода, и, опустив голову, накидывает на макушку капюшон, а затем обнимает себя обеими руками, видимо, пытаясь таким образом успокоиться. Получив уведомление о том, что машина ожидает, прячу телефон в карман джинсов и беру Лу на руки, чтобы вынести ее из этой комнаты, и покинуть, наконец, это злачное место в целом. В такси Лу сразу засыпает, всем телом прижимаясь ко мне в поисках тепла и, наверное, интуитивно, защиты. Мы едем ко мне. Поскольку я не нашел при Лу ни мобильника, ни сумочки, где можно было бы найти ключи от ее квартиры. А тревожить ее сон мне совсем не хотелось. Добравшись до моей квартиры буквально за десять минут, я расплачиваюсь с таксистом и аккуратно выуживаю спящую красавицу из салона. Лу даже не открывает глаза, когда мне приходится слегка повозиться с тем, чтобы закинуть ее себе на спину. Когда мы, наконец, вваливаемся в коридор моих апартаментов, я, не раздумывая ни минуты, несу ее на свою двуспальную кровать. Лу тут же сворачивается калачиком, когда я накрываю ее теплым одеялом. Я сажусь у края кровати на полу и какое-то время просто наблюдаю за тем, как она размеренно дышит, как периодически ее ресницы дрожат. Я нежно поправляю сбившиеся волосы и даже в полумраке, царящем в комнате, различаю наливающийся кровью синяк, занимающий большую часть ее лица слева. Как у спортсмена у меня дома было много всяких кремов и мазей, снимающих боль, отеки при ушибах и растяжениях, поэтому я отправляюсь на кухню, чтобы найти что-нибудь подходящее для Лу. Вернувшись через несколько минут с тюбиком нужного препарата, я снова сажусь на пол возле кровати. Мазь холодная, я только достал ее из холодильника, поэтому я крепко сжимаю тюбик в ладонях, чтобы перед тем, как нанести не очень приятно пахнущую субстанцию Лу на лицо, хотя бы немного согреть ее. Лу мелко дрожит, а потом ее тело резко вздрагивает, и брови сходятся на переносице. Ей что-то снится. Что-то плохое. И мне сейчас так хочется забрать ее кошмары себе, но все, что я могу, это просто быть рядом и наблюдать. Через долгих пятнадцать минут я, наконец, решаю приступить к медицинским манипуляциям. Я бы хотел, чтобы этот момент нашей вынужденной близости, случился при других обстоятельствах. Я бы хотел прикасаться к нежной коже ее лица не для того, чтобы наносить мазь, а просто потому что мне хочется дарить этой девушке тепло и нежность. Какой же судьба бывает сукой! И я должен ненавидеть Зака за то, что он чуть не сделал. Но вместо этого в глубине души я рад, что все сложилось именно так. И я ненавижу себя прямо сейчас за эти мысли! Лу бы не было в моей квартире, если бы не случилось то, что случилось. И у меня не было бы другой возможности увидеть ее в своей постели спящей. Не было бы шанса сейчас прикасаться к ее лицу, пусть даже для того, чтобы нанести на ее кожу мазь. "Я хочу забрать ее боль. Ее тревоги". "А еще я хочу быть рядом". "Как мне вернуть все, что у нас было?" "Черт, я, наверное, эгоист, если позволяю себе в сложившейся ситуации мечтать и о чем-то большем!" "О ее будущем, в котором нашлось бы место для меня". "Неужели я о многом прошу?" Лу в очередной раз вздрагивает, а потом морщит свой аккуратный носик и прячет его, утыкаясь в подушку. Потом она делает глубокий, рваный вздох и возвращает свою голову в исходное положение. – Гуки, – различаю я свое имя на грани слышимости. Ее глаза закрыты, дыхание ровное. Она еще спит. – Твой запах, – я с трудом, но улавливаю слова по движению ее губ. – Я думала, что давно его забыла, – Лу в очередной раз хмурится. – Я знаю, что это всего лишь сон, – шепчет девушка, и ее губы растягиваются в болезненной улыбке, – но я рада, что хотя бы здесь его чувствую. Я перестаю дышать, ловлю каждую ее эмоцию и фразу, пытаясь впитать и запомнить. – Мне так тебя не хватает, Гуки, – эти слова разгоняют мою кровь по венам. – Я так по тебе скучаю…***
Я уснул на полу возле кровати. После тех слов, пусть и сказанных в полусне, я не смог. Не захотел отходить от нее. Мы слишком долго существовали порознь. И мое сердце, оно просто тянулось к той, которой оно принадлежало по праву. Это оказался мой первый по-настоящему счастливый день за долгие месяцы. Видеть всего в нескольких сантиметрах от себя лицо той самой – настоящее блаженство. Однако, когда я окончательно проснулся и протер веки, то что-то внутри будто ухнулось вниз. Красно-фиолетовый синяк в этот предрассветный час невозможно было не заметить. Я даже физически ощутил ее боль. Размяв затекшие плечи и ноги, я встал и отправился в душ. Затем, стараясь сильно не шуметь, я приступил к готовке. Приходилось несколько раз прятаться в душевой, чтобы спокойно замесить тесто для панкейков венчиком. Кроме того, пришлось отказаться от работающей вытяжки, чтобы запечь поджаристые блинчики на сковороде. К тому моменту, когда со стороны кровати, начали доносится первые звуки просыпающегося человека, высокая горка из панкейков уже украшала барную стойку, а кофемашина была готова к тому, чтобы ее в любой момент включили, чтобы заварить ароматный капучино. – Доброе утро, наверное, – я не заметил, как Лу уже встала, хотя каждые пять минут бросал в ее сторону обеспокоенные взгляды. – Доброе! – бодро говорю я, улыбаясь, как самый счастливый на свете счастливчик. – Как спалось? Лу задумчиво почесывает лоб, потом ее рука перемещается на щеку и когда пальцы касаются синяка, ее лицо искажается, отражая адскую боль. Она жмурится и произносит короткое “ауч”, а потом одергивает руку от головы. – Бывало и получше, – поправляя сбившийся капюшон байки, которая все еще была на ней (я не осмелился ее переодевать, поэтому Лу спала в том, в чем была), устало произнесла девушка. – Кофе будешь? – как ни в чем не бывало продолжаю я строить из себя человека, который оказался на этой кухне, будто из параллельной реальности. – Панкейки с вареньем уже готовы, можешь умыться, если хочешь, и возвращайся сюда, чтобы позавтракать. Лу бросает удивленный взгляд на огромную гору аппетитных блинчиков. Потом переводит его на меня. Потом снова смотрит на блинчики с таким выражением, будто они совершили какое-то преступление. А потом снова на меня. После чего молча уходит в сторону душевой. Лу отсутствует по меньшей мере пятнадцать минут, что я даже начинаю беспокоится, не случилось ли с ней что-то, но потом она все-таки появляется на кухне, посвежевшая и с мокрыми волосами. И я понимаю, что все не так плохо, раз она даже нашла в себе силы принять душ. – Мусорка у тебя находится там же, где и раньше? – Лу задает слегка странный вопрос, но я не подаю вида, что меня это сколько бы то ни было удивило. И я просто молча киваю и указываю рукой на дальнюю нижнюю дверцу возле окна. Только сейчас я замечаю, что у Лу в руках платье медсестрички, которое было на ней до сих пор и которое она сейчас равнодушно закидывает в мусорный бачок. – Может, тебе предложить что-нибудь из одежды? – спохватываюсь я, поскольку как-то не сразу сообразил сказать это раньше. – Если тебя не смущает длина твоего же худи на мне, то я в порядке, – указав пальцем на свои ноги и ожидая от меня какой-то реакции, бросает Лу. – Носи на здоровье, – быстро отвечаю я, стараясь сильно не пялиться на длинные загорелые ноги девушки. Я слегка начинаю теряться при виде такой Лу. Я думал, что утро начнется с криков, истерик или слез. Мне казалось, что она накинется на меня с вопросами, почему она здесь, и зачем я, в принципе, вписался вчера. Я готов был ко всему, стараясь при этом вести себя, как ни в чем не бывало. Но, видимо, этой же тактики решила придерживаться и Лу. – Спасибо, – уткнувшись взглядом в тарелку с блинчиками, как-то неуверенно произносит девушка. "Не знаю, она благодарит меня за что-то конкретное или за все и сразу?" – Если бы не ты, – ее голос надламывается и, чтобы скрыть свое волнение и то, что она чувствует на самом деле, она хватается за чашку с кофе и резко делает большой глоток. “Горячо, дурочка!” – мысленно с опозданием кричу я, но естественно такое мое предупреждение вряд ли бы что-то изменило, потому что Лу уже сильно обожглась. Поставив чашку, она смешно высовывает язык и начинает глубоко дышать. – В обш-эм, спа-шыба, – слегка шепелявя из-за того, что язык Лу решила оставить высунутым из-за ожога, предпринимает вторую попытку поблагодарить меня девушка. – За все спасибо. За эти блинчики и за кофе... Будь он неладен! Горячий, скотина! Тоже. За худи, и за то, что позволил мне остаться на ночь. Что врезал этому уроду. Что оказался рядом в нужный момент. И за ту липкую дрянь, которая была у меня на лице. Ты же обработал мой синяк, верно? – Лу тараторила и тараторила, будто пыталась сказать слова благодарности действительно за все, не упустив ни единой детали. – Не за что, – чувствую, что мои уши адски горят, от количество этих “спасибо”, которые на меня вывалила Лу. – На моем месте, ты бы поступила точно также. Если бы мне нужна была помощь. – Разумеется, Гуки, – лицо девушки озаряет добродушная улыбка, а в ее чертах я начинаю узнавать ту самую Лу, с которой мы были #BFF из той, прошлой жизни. Нашей с ней жизни “до”. До того, как я придумал тупейший повод признаться ей в чувствах. До того, как мы поцеловались. До того, как она решила вычеркнуть меня из своей жизни из-за боязни навредить моим липовым отношениям. До того, как я поверил в то, что они с Заком начали встречаться буквально через месяц после того, как я потерял с ней связь. До того, как я, купившись на то, что Лу начала двигаться дальше, спустя три месяца после нашего разрыва (не спрашивайте, почему для меня то, что между нами с Лу произошло, носит именно это название) заставил себя сходить на свидание с какой-то девушкой. До того, как Лу чуть не изнасиловал ее собственный парень. До того, как… "Я готов заплатить любые деньги за билет на машину времени". "Чтобы вернуться в тот самый день". "И сделать все правильно". "Чтобы всего этого не было". "Чтобы мы с Лу не проходили через все это!" – Лу. "Мне всегда казалось, что я просто не создан для отношений". – Лу, слушай… "Но, в то же время, я знал, что если когда-нибудь найдется та, из-за которой я о них задумаюсь, то я точно не упущу шанса". – Я хотел тебе сказать… "Я дождусь подходящего момента и сделаю все правильно и красиво". "Забавно, что только сейчас я осознал, что этот идеальный момент нужно не терпеливо ждать, а создавать самому". – … что есть девушка, которую я очень сильно люблю. Давно. "Но я все равно такой дурак! Неспособный даже правильно сформулировать свою мысль". Потому что прямо сейчас та самая, стоящая всего в шаге от меня, страдает. Из-за того, что я, по неосторожности, ранил ее чувства своими словами. Она думает, что я в очередной раз говорю ей о ком-то еще. Неудивительно, что по ее щеке катится одинокая слеза, а губы начинают дрожать, и она начинает их кусать, чтобы скрыть этот факт. Наверное, сомневаться в чувствах друг друга и причинять из-за этого друг другу боль – печальная классика. Но не в этот раз. – Лу, эта девушка – ты. Всегда была ты! Луна, начавшая уже было тихо всхлипывать от душивших ее слез, поднимает на меня блестящие глаза и затихает, боясь даже сделать вдох. В ее глазах читается непонимание. Она подносит к лицу спрятанную под длинным рукавом худи ладонь и прикрывает рот. Ее брови поднимаются вверх от удивления. "Неужели она и мысли не допускала никогда, что я от нее без ума?" – Я был таким дураком. Я все испортил, – честно сознался я, медленно приближаясь к девушке своей мечты. – Если бы я признался в чувствах прямо и не выдумывал то, чего не было, то... – Мне всегда казалось, что у меня не было ни единого шанса, – Лу убрала руку от лица и произнесла еле слышно. – А после того, как ты сказал, что твое сердце уже занято, я... – Я всегда говорил лишь о тебе, Лу, – я аккуратно взял лицо любимой в ладони и посмотрел в ее красивые глаза. – Я был слишком труслив, боялся быть отвергнутым, поэтому мой больной мозг придумал тот тупой план. – Тебе не о чем было беспокоиться, – Лу накрыла мои руки своими, – я в тебя уже давно и безвозвратно. – А как же Зак? – вопрос был определенно неуместным, но мне было действительно любопытно. – Мы были просто друзьями, – Лу прикрыла веки и нахмурилась, – ровно до тех пор, пока я не увидела тебя в парке с другой. Все то время, что тебя не было рядом, мне было больно и одиноко. И я подумала, что с Заком стоит попробовать, пусть я к нему ничего и не чувствовала, хотя бы для того, чтобы попытаться забыть тебя. – Тогда, в парке. Это была моя первая попытка. Я тоже пытался забыть тебя, – я приблизился к самому лицу Лу и коснулся ее носа своим в трепетном движении, полном рвущейся из меня нежности. – Я понял, что совершаю огромную ошибку в тот же вечер. – Я такая дура, – почти касаясь моих губ, на выдохе шепнула Лу. – Мы друг друга стоим, – усмехнулся я и прикрыл веки, а затем коснулся сладких, желанных губ в легком поцелуе. – Я люблю тебя, Чонгук, – Лу поцеловала меня в ответ, отстранилась ненадолго, чтобы заглянуть в мои глаза. – Всегда любила. – Лу, ты только моя, веришь? – я усмехнулся и обхватил ее нижнюю губу своими, слегка оттянув. – Все, как ты учила. Пусть я вовсе никакой и не простофиля, каким придуривался. – Не понимаю, как я могла купиться на весь этот треп, – Лу прикусила мою губу в ответ и также улыбнулась, – ты не был похож на девственника. И наш первый поцелуй получался уж слишком идеальным. Но я убедила себя, что ты просто хороший ученик, а я доходчиво объясняю. – Весь план трещал по швам. А я настолько долго мечтал о твоих губах, как оказалось, что реальность просто превзошла все мои ожидания и напрочь снесла мою способность контролировать ситуацию. "Прямо, как сейчас!" Я чувствую, что моя выдержка машет мне ручкой. Я прикрываю веки и отдаюсь моменту этой близости. Не хочу пугать Лу своей напористостью, но судя по ее отзывчивости, она вовсе и не против. Мои руки давно переместились с ее лица на талию, я оглаживаю ее упругие ягодицы, пока настойчиво изучаю ее рот. Откровенно говоря, я не голоден, но Лу я бы съел и не подавился. Я усаживаю девушку на столешницу и размещаюсь между ее ног. Мои руки оглаживают ее бедра, а губы исследуют тонкую шею и ключицы. – Лу, – предпринимаю я попытку остановиться. Любую другую я бы дожал и та не была бы против, но с той, которая заняла все мои мысли и поселилась в моем сердце, я не мог поступить иначе. – Гук-и, – протяжно простанывает-выдыхает Лу, грациозно выгибаясь в спине, – не смей обламывать то, о чем мы так давно мечтали. Что правда, то правда. Я частенько видел Лу в своих влажных снах. Но никогда не пытался воплотить хоть что-то в реальность. А сейчас, кажется, что картинки в моей голове оживают сами. К этому моменту я, наверное, шел всю свою жизнь. Любовь заставила пройти нас с Лу через много неприятного, но в конечном итоге, мы оказались рядом, в объятиях друг друга. От этого все происходящее ощущается ярче, трогает глубже и откликается тоньше. Мои чувства хлынули через край и вот-вот эмоции затопят меня самого и накроют Лу. В такие моменты, когда ты наслаждаешься настоящим, ты не думаешь далеко наперед, но мне хочется верить, что все, что было "до" проверило наши чувства друг к другу и закалило их, а все, что будет "после" – лишь в наших руках. Пока все между нами взаимно, мы сможем свернуть горы и преодолеем все невзгоды. Заветное "люблю" будет нашим маяком и всегда поможет добраться до берега в трудный час. – Люблю... – шепчет уставшая от долгого марафона Лу, умастившись на моем плече, и целует в плечо. – Люблю... – вторю ей я, только отошедший от бурного продолжительного оргазма, крепче прижимая ее обнаженное тело к себе.