Когда гаснут светлячки

Час, два, три…? Время с Венти пролетает незаметно. «Наказанием» оказался поход в караоке, где Барбатос заставил Сяо петь. Сказать, что петь Алатус не умеет — это не сказать ничего. Это подобие пения прошлось по тонкому музыкальному слуху артиста, как вилка по тарелке. Венти морщился и выдавал настолько жалостливое выражение лица, что Сяо невольно почувствовал себя так, словно он пытает его. После караоке они пошли в игровой клуб, где Барбатос радовался, словно ребёнок, каждый раз, когда мог выиграть у Сяо. Хоть второй и откровенно поддавался, но Венти делал вид, что не понимает этого, продолжая искренне улыбаться и смеяться, как дитя. А краткое сообщение от Альбедо со словами «на завтра отмена, увидимся во вторник» буквально добило этот день. Понимая, что фотосессия перенесена, а обычно такие серьёзные съемки занимают полдня, поэтому кроме неё планов не было, у Венти вдруг появился незапланированный выходной. — В супермаркет! — Барбатос хватает Сяо под руку и пулей мчится в здание через дорогу. На часах почти полночь, музыкант с особым интересом расхаживает между рядами, продолжая держать Сяо под руку. — Слушай, мы со стороны, наверное, выглядим как парочка, — хихикает Венти, уже подбираясь к ряду с алкоголем. — Мне все равно, как люди видят это со стороны. И, кстати, тебе ведь не обязательно держаться за меня. — Обязательно! А то ты снова будешь идти сзади… я хочу, чтобы мы были на одном уровне. «Будто это вообще возможно…» — О! — взгляд Венти падает на бутылку красного вина. — Вот это берём. Кстати, Сяо, ты пьёшь? — Нет. — Вообще? Типо ни капли в рот, ни сантиметра в… ой… то есть, вообще не пьёшь? — Ну… не совсем. — О, это уже наш разговор, — он опускает бутылку вина в корзинку в руке телохранителя и тянет его вперёд. — Пойдём что-то купим ещё к вину. Кстати, ты куришь? — Нет. — Вообще или…? — Вообще, — перебивает и усмехается. — Не положено, да и не нравится мне. — Не положено? Типо по договору агенства, на которое ты работаешь? — Грубо говоря. А ты куришь? — Так же, как и ты пьёшь. Хехе, но если бы Бедо-Бедо увидел меня с сигаретой, он был бы зол, как черт. Хотя… завтра же Джинн возвращается… она точно не будет тянуть с тем контрактом… эх. — С каким? — Да там поездка на два месяца… типо круиз… Целых два месяца… со скуки можно сдохнуть. — И в чем смысл? — Вообще это типо от благотворительной организации всё. Пригласили меня, Нари-Нари, злюку-Скара и Альбедо. Кого ещё — не знаю… все средства, которые будут выручены за поездку, пойдут на благотворительность. Это огромная пиар компания для нас как бы… но может ещё что-то. Если честно, то я в этом не разбираюсь. Моя задача — петь и развлекать публику, ну а что там «за спиной» — понятия не имею. Всецело доверяю Джинн и агенству. Хотя… будто бы у меня был выбор. — Что…? — последняя фраза прозвучала так обречённо, что буквально задела Сяо за живое. — Ой, ничего, — он вновь улыбнулся и повернулся к полке со снеками. — Вино с чипсами? Почему бы и да. — Мб сыр? — Ой, фу… он же мерзкий… липкий и тягучий… бррр… — Можно взять твёрдый. Под вино будет хорошо. — Фу, давай, но есть его будешь ты! Дорога домой заняла около часа. В такое время людей на улицах совсем нет, от чего Венти ощущает себя как никогда свободным. Он продолжает идти в капюшоне и маске, крепко держа Сяо под руку, но чувствует лёгкость и ветреность. Все тревоги и переживания отходят на второй план, он совсем забыл про избиение и покушение, про тот неприятный разговор и мрачную давящую атмосферу. С Сяо спокойно и тепло, внутри живёт абсолютная уверенность, что он — не такой, как все предыдущие телохранители. Он не позволит себе лишнего, он не посмотрит этим странным взглядом, его не придётся избегать. — Ура-ура, — Венти подносит к двери в квартиру пластиковую карту. Характерное пищание, и они оказываются внутри. Барбатос быстро проходит на кухню, достаёт с полки два бокала и уносит их в комнату. Он опускает посуду на стеклянный круглый стол около углового дивана и облегченно вздыхает. Время уже почти два часа ночи, Венти сводит брови, понимая, что нужно сходить в душ, но желание как можно больше пообщаться с Сяо побуждает его выдвинуть весьма необычное предложение: — Пойдём в душ вместе? — Что…? — в который раз рот Алатуса приоткрываются от удивления. — Ой, ничего такого не подумай, — Венти машет руками перед лицом. — Мы ведь оба парни, так что… смущаться нечего, да? Вот и подумал… знаешь, у меня так редко бывают выходные… а сегодня я ещё и пить собрался… так давно не пил. Вооот… — протягивает и поднимает неуверенный взгляд. — Просто решил, что мы могли бы… эм… таким образом мы могли бы сэкономить время. — Хорошо, — довольно холодно отвечает телохранитель. Взяв с собой чистую одежду, они проходят в большую ванную комнату. Венти подбирает комфортную температуру воды и стягивает с себя одежду, невольно приковывая взгляд Сяо к себе. Тонкая фарфоровая шея, такая мягкая и аристократически бледная; нежные угловатые плечи; выпирающие ключицы; узкая грудная клетка с хорошо проступающими рёбрами; бирюзовое тату в виде ромба; аккуратные бледно-розовые соски; тонкие костлявые руки; впавший живот; торчащие тазо-бедренные кости; исхудалые, но изящные и грациозные ноги… Тело Барбатоса идеально, чисто и непорочно. Сяо не может оторваться от откровенного рассматривания каждой впадинки и косточки, которую удаётся увидеть. — Кхе-кхе, — Венти показательно прокашлялся и слегка обижено посмотрел на своего охранника. — Я чувствую себя неловко… — П-прости. Опомнившись, Сяо быстро сбрасывает с себя одежду и делает шаг, становясь рядом с Венти. Музыкант усиливает поток воды и глубоко выдыхает. Он бросает осторожный взгляд в сторону парня, не решаясь вот так нагло его рассматривать: подкачанный торс, рельефный пресс, весьма необычное тату на руке, торчащие ключицы и еле видная аккуратная косточка на шее. Ванная наполняется запахом шампуня, Барбатос поворачивается к Сяо спиной, уже ругая себя за то, что вообще предложил принять душ вместе. Его щеки горят от смущения, голова забита совсем не тем, чем надо, а тело слабо вздрагивает даже под потоком горячей воды. Тяжёлый взгляд Сяо падает на выпирающие лопатки. Между ними красуется сильная фиолетовая ссадина, при виде которой сердце Алатуса невольно сжалось. В голове всплывает воспоминание одной из сцен, которые сегодня снимались для сериала: в ней Тигнари повалил Венти спиной на пол. «Должно быть… это было больно…» — рука сама потянулась вперёд, и длинные пальцы коснулись пятна между лопаток. Тело Барбатоса сразу покрывается мурашками, он разворачивается и вопросительно смотрит на Сяо. — Обычно процесс заживления глубоких ссадин и царапин занимает до десяти дней максимум, — комментирует телохранитель. — А гематома — до трёх недель… — со слабой усмешкой подхватывает Венти. — Чем тебя били? — Я не знаю… кажется, я потерял сознание после первого же удара по лицу, хехе… Знаешь, я не особо сильный… ещё и очень пугливый. Могу отрубиться даже от испуга или стресса, так что… стыдно признавать это, но я — тот ещё слабак. — И при этом ты не подавал виду, что тебе больно, продолжая отыгрывать роль на камеру. — Это другое… Музыкант выключает воду и переступает порог душевой. Он быстро кутается в махровое полотенце и протягивает второе Сяо. Спустя полчаса они уже сидят на угловом диване, попивая вино. Барбатос хрустит чипсами и брезгливо смотрит на аккуратно порезанный сыр. В комнате витает запах яблок и алкоголя. Венти залпом опустошает свой стакан и падает головой на колени к сидящему телохранителю. — Ся-о, — пьяно протягивает Барбатос, — расскажи мне что-то о себе… — У тебя ведь есть моя биография. — Тц, я же не об этом! Какая разница, в каком году ты пошёл в школу и с каким аттестатом закончил? Меня интересует другое. — И что же? — Сяо опускает голову, сталкиваясь взглядом с бирюзой. — Мм… какой твой любимый цвет? — Ээ… любимый цвет… — Алатус смотрит на свои мягкие чёрные спортивные штаны, на которых так удобно устроилась голова музыканта, затем — на чёрное худи. — Я всегда хожу в чёрном, так что осмелюсь предположить, что мой любимый цвет — розовый. — Ахах, понял, — музыкант сгибает ноги в коленях и закидывает одну на другую. Штанины домашних шорт скользят вниз, немного оголяя бледные бёдра. — Любимая музыка? — Пение птиц, — соврал, понимая, что правда может выглядеть как лесть. — Где твои родители? — У меня их нет, я вырос в детском доме. В жизни не видел ни мать, ни отца. — Прости… — Ничего, мне всё равно. — Так у тебя никого нет…? — Подруга, с которой я ходил в ту галерею, — сам не зная почему, он отвечает правду, сразу же мысленно ругая себя за это. — И сестра… — О, круто, хотел бы познакомиться с ней, — он поднимается и подсаживается ближе к Сяо. — Она в коме. — …. «Господи, Сяо, что ж ты такой неудачный-то, а…?» — Алатус смотрит в растерянные глаза музыканта, тот явно не ожидал подобного ответа, да и вообще чувствует себя неловко, и весь этот разговор был очевидно плохой затеей. — Эм… а твои родители? — Алатус неуверенно пытается нарушить эту странную тишину. — Меня растила бабушка, но сейчас она за границей. У неё здоровье слабое, так что я купил ей дом на берегу реки. Далеко от городской суеты и грязи. — Наверное, она гордится тобой… — Она потеряла слух три года назад, так что она ни разу не слышала ни одной моей песни… и телевизор она не смотрит… да и не узнаёт меня, когда я приезжаю к ней… так что… не знаю. Но она не одна, с ней хорошая сиделка, мы на связи каждый день… Кажется, бабушка счастлива, этого мне хватит. Думаю, я — плохой внук, раз выбрал карьеру… но… я просто подумал… что уже ничем не могу ей помочь… а такой шанс выпадает раз в жизни… часто чувствую вину за то, что бросил ее и уехал в столицу… но сколько бы я не пытался, она не узнаёт меня, так что я подумал, что нет смысла мучить ее и мучиться самому. — Думаю, ты поступил правильно… ты не должен чувствовать вину за это. — Хех… — Эм… ты не в отношениях, да? А был когда-то? — тема пришла на ум сама, стоило вспомнить один из первых совместных вечеров. — Ого, — протягивает Венти, — не ожидал, что ты решишь продолжить разговор, да ещё и увести его в это русло. Ты же почти не пил, а на такие откровения разводишь. — Разве это откровения? — Ну, тема отношений, любви, интима… нет? — Я спросил только про отношения, — холодно проговаривает Алатус. — Разве это всё не взаимосвязано? — Венти вновь наполняет по бокалу и протягивает один охраннику. — Выпей со мной…? — Я не пью. Почти. — От одного бокала ничего не будет, Сяо, — жалобно протягивает Барбатос. Отказ не принимается. Человек, чьё фото исполнитель получает в зелёном конверте, становится полным и беспрекословным временным хозяином. Ни одного слова против, ни одного жеста в отказ. Таковы правила. Вот только почему-то рядом с Венти они куда-то стираются, и хочется слушать его не из-за того, что он — временный хозяин, а просто потому, что хочется. Барбатос не такой, как первый «зелёный конверт», и не такой, как постоянный хозяин. Он другой, и этим он цепляет. — Ой… ик… — Венти отставляет свой пустой бокал в сторону и вновь падает Сяо в руки. — Я готов говорить, хехе, а ты? — О чем говорить? — Сяо, ты — девственник? — Ого, с козырей пошёл? — усмехается телохранитель, опуская взгляд на лежащего на своих коленях музыканта. — Нет. — Не удивил, и во сколько ты лишился невинности? — В девятнадцать. Хотя… хм… — он задумчиво сводит брови и морщится. — Смотря что считать. — Интересное уточнение… — Если считать полноценный секс с проникновением, то в девятнадцать. Если считать оральный и стимуляцию руками, то в шестнадцать. — Так спокойно говоришь на подобные темы… совсем не смущает? — Смущает… очень даже… Но я приучен отвечать на любой вопрос, который мне задаёт хозя… кхем… заказчик. Отвечать максимально холодно и сдержано. — А могу я попросить тебя кое о чем? — Слушаю. — Сяо, — Венти приподнимается и подползает к парню впритык. Музыкант опускает руки на плечи телохранителя и придвигается к его лицу, жарко выдыхая запах алкоголя и фруктов. — Можешь не быть со мной таким…? — Мм? — Все эти правила и инструкции… заказчик и исполнитель… можешь оставить это всё в прошлом? То есть… пока ты со мной… Могу я попросить тебя быть просто собой…? Если тебе что-то не нравится — говори. Если тебя что-то смущает — смущайся. Если что-то чувствуешь — чувствуй. Ты ведь свободный человек… зачем загонять себя в рамки? — Как скажешь… — Нет, не «как скажешь», а только в том случае, если ты хочешь этого сам. — Хм… — Тот человек, с которым ты спал, — тема разговора меняется так резко, что Сяо не успевает осознать, что Венти уже говорит о чём-то другом, — ты любил его? — Барбатос вновь опускается головой на колени телохранителя. — Нет, не любил… — холодно отвечает Алатус и, не желая больше отвечать на вопросы Венти, решает перехватить инициативу. — А ты? — Я…? — Ты — девственник? — О! — Барбатос вновь вскакивает и придвигается ближе к уху Сяо. — Скажу больше: ты украл мой первый поцелуй, ехе. — Что…? — его глаза заметно округлились. — А сериалы, фильмы или ещё что…? — Не-а, — пожимает плечами Венти. — Я — музыкант, а не актёр. Пара ролей в эпизодах, фотосессии или клипы… поцелуя не было нигде. Но вот в сценарии есть постельная сцена с Нари, и я думал, что он и будет тем, кто украдёт мой первый поцелуй… но ты его опередил, хех… — Прости… я не знал… — О, нет, что ты, — он вновь хихикает и слабо улыбается. — Я даже рад, что это был ты.