Когда гаснут светлячки

Одетый в классические брюки, белую рубашку и чёрный жилет, Сяо стоит за спиной Барбатоса, который вот-вот выступал на сцене с какой-то заранее подготовленной речью, приуроченной к открытию круиза. Как оказалось, поездка спонсируется благотворительной организацией, на лайнере присутствуют лишь богатые и зажиточные люди. Среди «простых» есть лишь несколько победителей лотереи, остальные покупали билеты самостоятельно, а их стоимость настолько высока, что обычному среднестатистическому человеку просто не под силу позволить себе такую роскошь. Лишь 10% от стоимости каждого билета уйдёт на покрытие расходов, включая оплату по контрактам звёзд. По словам ведущего, все остальные деньги с каждого билета будут переданы в больницы, приюты и детские дома. Сейчас — далеко не первое подобное мероприятие от этой организации, они уже заработали себе «имя» и репутацию, неоднократно оказывая помощь нуждающимся. Речь на открытие вечера была поручена Барбатосу, музыкант с лёгкостью справился с этой задачей. Умение так говорить, завлекать и вызвать неподдельный интерес действительно впечатляет. Конечно, как и предупреждал агент, на лайнере везде журналисты. Венти, как обычно, одет в своём стиле — аккуратные туфли, высокие белые тканевые чулки, чёрные шорты на ремнях, белоснежная рубашка с широкими манжетами и жабо. Его волосы собраны в аккуратные косички, лицо как обычно выражает полное добродушие и невинность. Закончив речь и спев несколько песен, он спускается со сцены под аплодисменты зрителей, на ступеньках сталкиваясь с Тигнари. Сегодня лис кажется куда менее раздражённым, чем когда они виделись в последний раз. Это столкновение прописано его агентом — Яэ Мико. Они с Венти должны продолжать давать повод для сплетен вокруг себя. Сайно остаётся возле ступенек, он тоже одет в классику, сегодня все выглядят довольно официально, что и неудивительно. — Сяо, выйдем ненадолго… — тихо проговаривает Барбатос, направляясь к двери из банкетного зала. Алатус лишь молча следует за ним. Он привык жить под постоянным наблюдением, но даже так эти вспышки фотокамер, гул на заднем фоне, голоса людей — всё немного напрягает. Сяо приучен знать и понимать, что за ним всегда наблюдают, но он не должен видеть наблюдателя, отсюда сильное ощущение дискомфорта из-за открытого «преследования» со стороны журналистов. Блестящий пол отражает разноцветные огни иллюминации, Алатус слепо следует за Венти, совсем не задумываясь над тем, куда они идут. Лишь спустившись на несколько ярусов ниже, он понимает, что музыкант привёл его в бар. «Только не пить, — сразу проскакивает в голове, — с ним нельзя пить. Однозначно нельзя…» Прихватив с собой бутылку вина и два бокала, Венти направляется на палубу. Всё это время он молчит, тяжело понять, что происходит сейчас в его голове. Музыкант подходит к железным фигурным перилам на самом носу корабля и садится на гладкий пол, просовывая ноги между прутьев забора. Здесь совсем нет людей, что и неудивительно, ведь на носу лайнера нет ничего, кроме вертодрома. — Сяо, присядь ко мне, — слегка отрешенно проговаривает музыкант, и телохранитель сразу же опускается рядом. Венти проталкивает деревянную пробку в горлышко бутылки ключами от дома, которые зачем-то носит с собой. Он так же молча наполняет бокалы, которые прихватил с собой в баре, и протягивает один телохранителю: — Держи. — Держу… — принимает фужер и опускает взгляд, всматриваясь в темно-красную жидкость, от которой исходит сильный запах смородины (?) и спирта. — Пей. «Могу ли я сказать ему, что не хочу…? И как он отреагирует на это…? — Сяо нервно закусывает губу, сверля взглядом это несчастное вино. — Может… может Альбедо прав…? Я ведь уже перешёл черту… уже нарушил… уже буду наказан… тогда… может… и правда успеть насладиться этой мнимой свободой…?» — Не хочешь, да? — Барбатос слабо наклоняет голову и вздыхает. Музыкант забирает у Сяо из рук бокал и практически залпом его осушает. — Венти… Что с тобой…? — Ничего, — пожимает плечами. — На самом деле я просто хотел услышать от тебя то, что ты не хочешь пить и поэтому не будешь этого делать… Но, не сложилось как-то… — Зачем тебе это? — О чем вы с Альбедо говорили на балконе? — смотря куда-то вдаль, спрашивает Венти. — Что? Ничего важного… — Я видел, как ты держал его за руку… — с уст слетает слабая и немного истеричная усмешка. — Знаешь, почему-то мне стало от этого неприятно… хоть между нами и ничего нет, ты свободный человек и волен делать, что угодно и всё такое… от чего же тогда так больно в груди… не знаешь? — Это не то, о чем ты подумал… — виновато проговаривает, вновь ругая себя за рассеянность. — И как я мог не заметить, что ты проснулся… — А что это, если «не то»? — Барбатос поднимает голову к небу и глубоко вздыхает. — Тяжёлый сегодня день… а завтра фотосессия и встреча с фанатами… снова весь день буду на ногах… прошло всего ничего, а я уже устал… — Альбедо хотел выйти с балкона в номер, я просто рефлекторно схватил его за руку… потому что в номере спал ты… и… я не хотел, чтобы его действия тебя разбудили. Вот и всё. — Как тебе эти люди, Сяо? — полностью игнорируя слова телохранителя, спрашивает музыкант, вновь наполняя бокал. — Какие люди…? — Все эти «богатые и важные»… Те, которые думают, что мир принадлежит только им, и они могут купить себе что угодно… — тихо поясняет, а потом едва слышно добавляет: — …или кого угодно. — Прости, я был сосредоточен на тебе, так что особо не обратил внимания на гостей. — Если когда-то я отдам тебе такой приказ, который, на самом деле, не хочу… ты исполнишь его? — Что? — вопросительный взгляд янтарных глаз падает на музыканта, тут же улавливая страх. — Ты чем-то напуган…? — Просто подумал… знаешь… мы не особо с тобой отличаемся… — обречённый вздох, и в бирюзовых глазах собирается влага. — Имеешь в виду, что не такой уж ты и свободный? — Не такой… просто продолжаю отрицать это. Так… что для тебя приоритетнее, Сяо? Исполнить приказ или обеспечить безопасность? — Хм… — Среди людей в банкетном зале были те, кто заинтересован во мне… то есть… не совсем во мне… в том человеке, с котором они меня путают. Эти люди здесь… а мой агент не приехала… она бросила меня одного… «Приватный вечер со звездой» — одно из мероприятий, которые будут… Его как бы разыграли в лотерею тоже, то есть заранее узнать победителя нельзя… в эту субботу будут объявлены результаты, а через неделю — сам вечер… По правилам присутствовать может только агент, но она не поехала… как телохранитель, ты будешь стоять у двери, да… но… — Ты переживаешь, что в лотерее выиграют эти люди…? Не думаю, что они что-то тебе сделают. — Разве что унизят… либо сделают на меня компромат… имя и репутация… ни разу не запятнанная, ни одного повода или намёка… — Венти вздыхает и переводит потухший взгляд на Сяо. — Представь, что будет, если внезапно всплывут какие-то грязные подробности обо мне…? Видео или фото… Это удар по карьере… а то, какими путями они этого добьются — удар по психике… Они кого-то ищут и уверенны, что я связан с этим человеком, но я понятия не имею, о ком они говорят. Избиения не помогли, поэтому они решили «купить» меня у моего агента… хах… — В каком смысле…? — Думаю, вся эта лотерея будет подставой… «Вечер» выиграет тот, кому Джинн продала меня. А потом на всех сайтах будут грязные статьи обо мне и каком-то человеке, выигравшем «простую беседу». — Почему ты так думаешь? Мне подобное и в голову бы не пришло… — В прошлый раз… когда в прошлый раз было нечто подобное, всё сорвалось из-за Альбедо… дважды мне так не повезёт. Мне скажут, чтобы я выгнал тебя… и я прикажу тебе уйти… и ты… ты… уйдёшь… ведь я твой заказчик… а ты — исполнитель… и ничего больше… и я останусь с этим человеком наедине… он снова будет спрашивать о том, чего я не понимаю… Степень моей паранойи дошла уже до того, что я начинаю думать, что вся эта поездка — одна большая афера… только посмотри на присутствующих людей… неужели не замечаешь ничего странного…? — Ты так напуган тем вечером, что тебе предстоит? — Сяо, скажи… ты в состоянии ослушаться приказа? Я уверен, что буду говорить то, чего не хочу говорить… прикажу тебе не вмешиваться… скажу уйти… и ты… ты уйдёшь? — ….

***

Громкая музыка разносится по всему банкетному залу, заглушая голоса. Скарамучча бросает весьма раздражённый взгляд на очередного фаната, просящего автограф. Не то, чтобы ему не было приятно внимание зрителей, но сегодня этого самого внимания слишком много. Он обречённо вздыхает, расписываясь в блокноте, а затем быстро ускользает прочь из зала. Из-за того, что сегодня почти все гости собрались на верхних ярусах, он приходит к решению спуститься ниже и просто посидеть на краю. Идти в самый низ не захотел, да и отсюда прекрасно видно, что на носу кто-то сидит. — Оставь меня, Чайльд, — раздраженно проговаривает брюнет, разворачиваясь к своему телохранителю. — Иди погуляй, вернёшься за мной через час. — Хорошо, — рыжий улыбается и кивает головой. — Тц… и сними эту идиотскую улыбку со своего глупого лица. — Как скажете, — более серьезно проговаривает и направляется прочь от актера, что-то недовольно бормоча под нос. Глубоко вздохнув, Скарамучча присаживается на пустой шезлонг. На этом ярусе есть бассейн, некое подобие «уличного кафе», много лежаков и несколько столиков. Судя по расписанию, праздник будет длиться ещё два часа. Он уже безумно устал и хочет вернуться в номер, но пока что нельзя, он обязательно должен прийти под конец. Официальная одежда кажется до ужаса неудобной, тоже раздражает, как и в принципе всё происходящее. — Неподобающе помятый вид, — холодный голос Альбедо заставляет брюнета вздрогнуть и резко подскочить с места. Фотограф уже стоит перед ним, взявшийся, будто из воздуха, он опускает руки на чёрную рубашку Скарамуччи и поправляет воротник, затем расстёгивает верхнюю пуговицу, приспускает галстук и горячо выдыхает, обдавая губы актера тёплым воздухом с запахом мяты. Оцепенел. Тело совсем не слушается, не позволяет шевелиться, не даёт даже нормально вздохнуть. — Классическая одежда тоже может быть удобной, — так легко и отстранённо проговаривает фотограф, принимаясь расстёгивать пуговицы на манжетах. — Надевать рубашку с длинным рукавом… ужасно необдуманное решение, — качает головой, принимаясь аккуратно подворачивать рукав. — Если подвернуть на три четверти, то будет уже не так жарко. «Пока ты не пришел, мне и не было жарко…» — как же хочется озвучить свои мысли вслух, но он не может, язык не повернётся. — По моему скромному и никому не нужному мнению, лучше надевать рубашку с коротким рукавом, а сверху — летнюю кофту. Когда тебе станет жарко, ты всегда сможешь ее снять, — всё так же спокойно говорит, уже заканчивая подворачивать второй рукав. — Тц… — единственное, что он смог из себя выдавить, одернув руку. — О, кстати, — Альбедо достаёт телефон, — смотри, я обработал парочку твоих фоток. Хорошо бы заняться фотографиями Венти, но я словил необходимый «томный» вайб для той фотосессии. Блондин подходит к краю, опирается руками о перила и протягивает телефон актёру: — Посмотри, как тебе? Лёгкий ветер раздувает светлые волосы, наводя на голове фотографа ещё больший беспорядок. Пряди небрежно разлетаются в разные стороны и бьются об лицо. Такие холодные, равнодушные и пустые глаза смотрят куда-то вдаль. В этом взгляде не читается ничего. Абсолютно ничего. И от этого становится ужасно интересно. Хочется хоть на мгновение забраться в голову Альбедо, чтобы понять, о чем он думает. Скарамучча держит в руках чужой телефон, на котором открыта его фотография. Он взглянул на неё лишь на долю секунды, и как только ветер в очередной раз взъерошил светлые волосы, подхватывая запах шампуня Альбедо и любезно доставляя его под нос Скарамучче, брюнет вновь перевел взгляд на фотографа. «Чёрт… какой же ты…» — Ну как Вам? — он так внезапно разворачивается и смотрит на актёра. — Красивый… — заканчивает свою мысль в слух Скарамучча.