Когда гаснут светлячки

Венти усаживается на заднее сидение чужого автомобиля, растеряно вертит головой по сторонам. В салоне приятно пахнет освежитель, сидения мягкие и удобные, тепло и комфортно. Зажатый и испуганный подросток начинает расслабляться. Он упирается ладонями в стекло и смотрит широко распахнутыми глазами: Кэйа вынес парням уколы и сменную одежду. По глазам мужчины понятно, что он буквально отрывает Венти от сердца. Сяо кажется раздраженным, Альбедо — спокойным и сдержанным. Подросток облегченно выдыхает, когда Альберих уходит. Венти удобно усаживается, сбросив обувь. Дверь в авто распахнулась, Альбедо кладёт медикаменты в сумку и садится за руль, Сяо — рядом. Алатус поворачивается к Венти и слабо улыбается: — Не хочешь немного покататься? — Хочу… Даже не спрашивает куда они едут, не переживает, что его могут обидеть, почему-то рядом с Сяо он чувствует себя комфортно и спокойно. — Поедем в океанариум? — предлагает блондин, и Сяо вновь поворачивается к музыканту. — Венти, ты когда-нибудь был в океанариуме? — Нет… а что это? — подросток вопросительно наклоняет голову в бок. — Грубо говоря, это как большой аквариум. — Кстати, — вмешивается блондин. — Уже полдень. Венти, ты что-нибудь сегодня ел? — Альбедо смотрит на подростка через зеркало в салоне. — Нет… — Тогда предлагаю сначала заехать в кафе, пообедать, а потом в океанариум. Сяо, ты как? — Я за. Венти, а ты? — Я…? — подросток растеряно хлопает глазами. Кто-то и правда спросил его мнение, вместо того, чтобы просто делать, что хочет? Столкнувшись с таким поведением впервые, он поджимает губы и выдаёт лишь слабый кивок в ответ. — У тебя ни на что нет аллергии? — уточняет Альбедо, но Венти лишь пожимает плечами. — Сяо, позвони господину Альбериху, пожалуйста. Спроси, нет ли у его сына противопоказаний в еде. Подавляя в себе раздражение, Алатус набирает номер соседа. Тот отвечает с первым же гудком. Его голос звучит взволнованно и растеряно — судя по всему, он испугался, что с Венти что-то случилось. Поговорив буквально пару минут, Сяо сбрасывает и поворачивает голову к Альбедо: — Противопоказаний никаких нет. Сладости тоже можно, даже нужно. — Супер, тогда поехали где-нибудь перекусим, а затем океанариум. — Поехали. Кстати, можно и в кино сходить. Правда, не знаю, что там сейчас крутят… — Да пофиг, — отмахнулся блондин. — Что-нибудь точно крутят. Венти смотрит на парней перед собой, в груди что-то неприятно давит. Эти двое однозначно друг другу дороги. Они выглядят как семья, их отношения не похожи на те, что видел в своей жизни подросток. — Можно и по ночному городу покататься, если спать никто не захочет, — предлагает Альбедо. — Альберих отпустил сына с ночевкой, если он захочет, так что, просто позвоним ему вечером и скажем, что Венти останется у нас. Ну, если, конечно, сам Венти этого хочет. — Хочу! — подросток аж подскакивает с места, но затем, понимая, что отреагировал слишком эмоционально, одёргивает себя и тихо повторяет: — Хочу… Дорога до кафе проносится на одном дыхании. Венти буквально прилипает к стеклу, не в силах оторваться. Создается впечатление, словно он никогда ничего не видел, кроме бара, больницы и дома. Переживая о комфорте подростка, Алатус решает занять самый дальний столик в кафе. Венти завороженно рассматривает интерьер, робко следуя по помещению за Сяо и слабо держась за его рукав. Деревянные столики, светлые занавески, большие окна, широкая барная стойка, пол немного скрипит, звон стаканов отдается в голове эхом. За одним из столиков сидит довольно шумная компания, люди громко общаются, смеются, а затем, после очередного тоста, звенят бокалами. Этот звук заставляет Венти вздрогнуть, и Сяо улавливает эту дрожь. Подросток останавливается, так и не дойдя до столика. Он медленно поворачивает голову в сторону выпивающих и смеющихся людей, стискивает зубы и сжимает пальцы до хруста. На подрагивающее от накативших эмоций плечо опускается ладонь Альбедо. — Пойдём? — блондин вопросительно наклоняет голову в бок и улыбается. — М… угу… Переключив свое внимание на Альбедо, Венти облегченно выдыхает. Вместе с художником он доходит до столика, который занял Алатус, присаживается поближе к окну и опускает голову. Подросток сжимает ноги вместе, хрустит пальцами на руках, нервно вертит головой по сторонам. — Всё в порядке, — Сяо садится рядом с ним, будто бы ограждая Венти от остального мира. — Тебя никто не обидит, можешь расслабиться. Подросток слабо кивает в ответ, закусив губу и смотря куда-то в пустоту. — Я схожу сделаю заказ, — проговаривает Альбедо. — Венти, хочешь чего-то особенного? — Я… нет… я хочу домой. — Домой? Хочешь вернуться к папе? — блондин хмурится, пытаясь понять, что именно смутило юношу. — В свою комнату… — Тебе не нравятся те люди? — Альбедо кивает головой в сторону шумной компании. — …да. — Хочешь уйти из-за них? Или есть ещё причина? — Из-за них. — Я попрошу их не шуметь, — Алатус встает из-за стола, но Венти сразу хватает его за рукав. — Не уходи-те. — Я схожу, — Альбедо поворачивает голову в сторону компании, щурится, всматриваясь в знакомые лица. — И заодно сделаю заказ. Блондин уходит, а подросток провожает его взглядом. Сяо переключает внимание Венти на себя: — В этом кафе тоже есть пианино, не хочешь сыграть? — Что?! Где?! Ой… — очередное излишнее проявление эмоций, за которое он одёргивает себя. — То есть… хочу. — Пойдём? — Алатус встает из-за стола и протягивает руку. — Оно в углу, но с другой стороны. — Угу. Взяв Сяо за руку, Венти послушно следует вглубь помещения. Пианино стоит в самом углу. Оно припорошено пылью и, кажется, на нём давно никто не играл. Подросток рукавом вытирает крышку, вешая себе на одежду целый слой грязи, но его это особо не беспокоит. Исцарапанные и покрытые синяками тонкие костлявые пальцы опускаются на белоснежные клавиши. Удивительно, но инструмент особо не расстроен, поэтому мысленно Венти понимает, что на нём всё же кто-то играл. Пальцы проходятся по клавишам мягко и невесомо, словно поглаживают. Мелодия, которую играет подросток, в который раз пленяет сердце Алатуса. В голове вновь появляется это странное чувство, будто он что-то забыл, будто он должен что-то сделать, что-то важное и дорогое ему. Никак не получается понять, что именно. Звук пианино привлекает внимание посетителей, и вот, уже десятки глаз направлены на музыканта, полностью погруженного в мелодию. «Красивый… — взгляд янтарных глаз проходится по лицу увлеченного игрой Венти. — И за что тебе всё это…?» Стискивает зубы, подавляя в себе злобу и раздражение в сторону Кэйи. Этот мужчина точно что-то недоговаривает, и это безумно раздражает. Без помощи и согласия со стороны Венти, добиваться справедливости будет слишком сложно. В голову приходит лишь мысль о том, чтобы аккуратно настроить Венти против Альбериха. Официант уже принёс заказанные Альбедо блюда — салат, десерт и чай для Венти, то же самое для Сяо и кофе для себя. Этот набор заставил Алатуса сморщить недовольную гримасу: — Снова ты ничего не ешь, Бедо. — Я позавтракал, так что не голоден, — так мягко и вместе с тем холодно отвечал блондин. — Мм… и чем же ты позавтракал? Дай угадаю, кофе? — Раз один из нас спит за двоих, то второй должен не спать за двоих. Всё логично, нет? — Тц, тогда давай я буду голодать за двоих, а ты ешь за двоих, как тебе такое? — Сяо придвигает свой салат к Альбедо. — Если не хочешь, чтобы я кормил тебя сам, то… — Ну, смотря чем, — ехидно улыбается художник. — Ничем, если будешь плохо есть нормальную еду. — А если буду хорошо? — Тогда я подумаю, как могу тебя поощрить за хорошее поведение. — Ой-ой, надеюсь, поощришь меня здоровым сном во время се… кхем… — он переводит взгляд на подростка, который с интересом наблюдает за этим общением. — Здоровым сном, да. — Жуй салат, Альбедо, — хмыкает Алатус, а затем поворачивается к Венти: — И ты кушай, а потом пойдём в океанариум. Подросток кивает, берёт вилку в дрожащую от переизбытка эмоций руку и принимается ковырять салат. Сяо слабо усмехается. Венти смотрит в стол, не решаясь поднести вилку к губам, будто бы не заслуживает того, чтобы есть. Спокойная и тихая обстановка, наконец, позволяет расслабиться. Подросток довольно быстро опустошает тарелку, на что Алатус улыбается: — Можем заказать ещё, если хочешь. В бирюзовых глазах застыли сомнение и неуверенность. Венти осторожно вертит головой по сторонам, затем кивает. Выдохнув, Алатус уходит заказать ещё. Альбедо достает из сумки через плечо скетчбук и карандаш, откидывается на спинку стула, укладывает ногу на ногу и принимается за рисунок. Карандаш с шуршанием скользит по гладкой поверхности бумаги, художник уходит в рисование, напрочь забыв о том, что вообще происходит вокруг и где он находится. Сяо возвращается и присаживается рядом с Венти: — Скоро принесут. Подросток завороженно наблюдает за художником, который уже полностью погрузился в искусство. — У него такое бывает, — усмехается Алатус. — Когда дело касается рисования, то он может в любое время дня и ночи вот так резко «выйти», увидев что-то, что его вдохновит. — Он… учился где-то? — Хм… я даже не знаю. — Вы… Вы похожи на семью… — Да, мы с ним очень близки, — соглашается Сяо. — Он хороший человек: добрый, мягкий, покладистый. Хотя иногда колко шутит и ставит в неловкое положение. — Почему вы… почему вы со мной возитесь? — Что? Венти, с тобой никто не возится. Мы пригласили вместе погулять, ты согласился. Просто как друзья, ничего такого… — Алатус отводит взгляд в сторону, будто бы он и сам не уверен в своих словах. — Друзья…? То есть… то есть теперь у меня есть друзья? — Конечно, а почему нет? — Сяо кивает головой на остывающий чай. — Пей, скоро льдом покроется. Тёплый чай, сладкий десерт, две тарелки салата, уютная компания и «друзья»(?). Венти хмурится, пытаясь понять, почему это происходит с ним, ведь ему всю жизнь говорили, что он никому не нужен, что за пределами квартиры и больницы люди злые, что все хотят ему навредить и обмануть, верить можно только маме и папе. Так почему? ~ Океанариум поприветствовал Венти длинным голубым коридором. Стеклянный пол, под которым тоже плавают рыбки, приковывает внимание к себе. Оказавшись в первом зале, глаза подростка заметно округляются: он словно находится где-то посреди океана, огромное количество рыб и медуз, водорослей, разноцветных кораллов и камней. Глаза разбегаются, сухие губы приоткрываются в удивлении, подросток впервые отходит от Сяо, даже отпустив его руку, и завороженно, шаг за шагом, приближается к большой рыбине. Венти упирается ладонями в невысокое железное ограждение и переклоняется вперед, чтобы разглядеть получше. Глаза горят неподдельным интересом и любопытством. Алатус становится рядом и усмехается. Взгляд бегло проходится по увлеченному рыбами подростку, и эта картина вызывает на душе хоть какое-то облегчение. — Завёл себе сына? — с усмешкой говорит Альбедо. — А мне не сказал, что ты с прицепом. Негоже. — Переживешь, — отмахнулся Алатус. — Конечно, и не такое «переживал», — художник становится с другой стороны от Венти и принимается рассматривать ту же рыбку, что и подросток. Сяо в ответ лишь фыркает. Он отлично понимает, что именно друг имеет в виду, но развивать эту тему особо нет желания, так что, он выбирает молчать. — Нравится? — художник поворачивает голову к Венти. — Да! Ой… то есть… да… — В мире существует около тридцати тысяч видов рыб. Самая маленькая из них составляет всего десять миллиметров, ты представляешь, какая кроха? — Такая маленькая… — подросток опускает голову и смотрит на свою ладонь. — Меньше одной фаланги на пальце… — Да, малышка совсем, — соглашается блондин. — А самая большая — это китовая акула. Максимальная длина может быть двадцать пять метров. То есть в этот коридор она бы не поместилась. К слову, существует более тысячи видов акул. — Ого! Наверное, она тяжелая… — Больше двадцати тонн. Думаю, она не просто не поместилась бы в этот коридор, но и стекло, на котором мы стоим, пустило бы трещину от её веса. — А правда, что рыбки помнят всё только три секунды? — вовлеченный в общение, подросток понемногу расслабляется, позволяя себе проявлять эмоции. — Нет, неправда, — Альбедо мягко улыбается, готовясь проводить Венти целую лекцию об экспериментах, которые опровергли миф про три секунды. — Оу, — Сяо отклоняется назад и смотрит на художника. — То есть, ты принял мой «прицеп»? — От тебя я бы принял и ещё кое-что, — Альбедо приподнимает одну бровь. — Пх, ну-ну, посмотрим. — Похоже на вызов, — художник скрещивает руки на груди. — Отдачи не боишься? — Хах, нет. — Я запомнил, — ехидная улыбка вновь сменяется на мягкую, когда Альбедо переводит взгляд на подростка. Венти, как зачарованный, рассматривает подводный мир. Одна из рыб, видимо уставшая от постоянного наблюдения, решает ударить в стекло. От неожиданности подросток отскакивает назад, и, в который раз споткнувшись о свою же ногу, падает. Алатус успевает среагировать и завести свою руку за спину Венти. Подросток жмурится, ожидая встречу с полом, но она не наступает. Он приоткрывает глаза и растерянно хлопает ресницами. — Реакция бабочки, — усмехается Альбедо. — Эта рыба просто хотела с тобой познакомиться поближе, ничего такого. К слову, здесь довольно плотное стекло, так что… — Выключи лектора, Бедо, — хмыкает Алатус и возвращает Венти в вертикальное положение. — Всё в порядке? — Да… испугался просто. Подросток уже уверенно стоит на ногах, понимает, что не упадёт, но продолжает сжимать в руках худи Алатуса на плечах. Сяо лишь слабо улыбается, давая Венти столько времени, сколько ему нужно, чтобы прийти в себя. После океанариума — поездка по ночному городу. Сегодня далеко не первый раз, когда Венти оказывается ночью на улице, но именно такое у него впервые. На этот вечер город перестал казаться враждебным и чужим. Парни спереди довольно уютные и спокойные, они не прикасаются без разрешения, не пытаются причинить боль, не говорят ничего странного. В сознании Венти что-то не складывается, и голова начинает болеть. Он тихо скулит, чем привлекает внимание Сяо. — Всё в порядке? — спрашивает, развернувшись с переднего сиденья. — Голова болит. — О, господин Альберих предупреждал, — напоминает Альбедо. — Венти, тебя отвезти домой или останешься на ночь с нами? — С вами! То есть… с вами… — Тебе не нужно переживать по поводу проявления эмоций, — подмечает художник. — В нашей с Сяо компании так точно. В эмоциях нет ничего плохого или постыдного, так что можешь общаться так, как посчитаешь нужным. — Угу… — Твой папа сказал, что если у тебя начнёт болеть голова, то нужно поставить тебе укол, — спокойно и ровно продолжает Альбедо. Эта его фраза заставила подростка вздрогнуть и вжаться спиной в сиденье. — Если ты разрешишь, я бы сделал тебе укол, как говорит твой доктор. Если нет, то настаивать и давить я не буду… — Можете… можете… уколоть. «И это он больной?» — Алатус вновь стискивает зубы, как это происходит всегда, стоит лишь вспомнить как Кэйа относится к сыну. ~ Венти робко переступает порог чужой квартиры. В голове зависло понимание, что скоро ему сделают больно, но почему-то отказаться от укола он не может. Понимает, что как бы больно ни было, но эти медикаменты нужны для его здоровья. Доктор не желает зла, нужно прислушиваться и исполнять все указания, чтобы вновь не оказаться в стенах больничной палаты. — Твой папа дал сменную одежду, — напоминает Альбедо. — Можешь сходить в душ, покупаться и переодеться, а мы пока приготовим ужин. — Да… спасибо. Подросток уходит. В ванной комнате пахнет порошком и шампунем. Светлые стены, голубая плитка, керамическая ванная, раковина и зеркало. Венти сбрасывает одежду, включает воду и становится под горячий поток. Он опускает взгляд на свои руки: они покрыты ссадинами и царапинами. В груди что-то сжимается из-за воспоминаний, в уголках глаз собираются слёзы, которые, кажется, сдержать не получится. В общей сложности Венти провозился в ванной около получаса. Когда подросток наконец вышел, в квартире уже стоял запах домашней еды. Одетый в домашние шорты и зеленую кофту, Венти заходит на кухню и молча осматривает парней: Альбедо выключает плиту и выкладывает последний оладушек на тарелку; Сяо обнимает его сзади, уложив голову на плечо. — С-спасибо, — неуверенно прерывает их подросток, протягивая полотенце, которое не знает, куда положить. — Садись, — Алатус кивает головой в сторону обеденного стола. Парень забирает у Венти полотенце и уходит, Альбедо ставит на стол три чашки чая, тарелку с бутербродами и круглый поднос с оладушками, несколько стеклянных пиал с джемом. — Бери всё, что хочешь, разрешения не нужно спрашивать, в любой момент можешь пойти в комнату, если чувствуешь себя некомфортно или захочешь спать. — Спасибо. Уютный домашний ужин, тёплая квартира, чистая одежда, запах шампуня, приятные разговоры за обеденным столом… в бирюзовых глазах вновь собираются слёзы. Заметив это, Сяо аккуратно кладет свою руку на дрожащее колено Венти: — Ты в порядке? — Голова болит… — Точно, — вспоминает Альбедо. — Венти, можно тебе укол сделать? — Да… Соглашается, хоть и знает, что будет больно, страшно и неприятно, но он должен, иначе папа расстроится. Венти послушно идёт в комнату, ложится на живот и немного приспускает шорты. Альбедо усаживается на краю постели, набирает жидкость из ампулы в шприц и медленно вводит. Сяо стоит у стены, опираясь и скрестив руки на груди. Венти впивается зубами в губу, стараясь расслабиться, чтобы не напрягать мышцы. — Готово, — звучит холодный голос Альбедо, и подросток, поправив одежду, поворачивается и вопросительно смотрит. — Всё…? — Да, — пожимает плечами блондин, демонстрируя пустой шприц. — А что? — Почему это было так… не больно? — Хм… ты вёл себя спокойно и расслаблено, да и я ведь врач, так что уколы колоть умею. Ну и тут не витамины и не горячие уколы, чтобы было больно. Думаю, плюс-минус должно было быть аккуратно. — Совсем не больно… не так, как у папы. — Папа тебе тоже в ягодицу колет? — художник поднимается с кровати и отходит к столу, собираясь спрятать аптечку. — По разному… когда он делал мне укол в последний раз, то оставил вот это, — подросток переворачивается на спину и немного задирает домашние шорты: на бледной тощей ноге виднеется довольно четкий отпечаток чужой руки. — Синяк. — Ниху… кхе-кхе, — прокашлявшись, Алатус присаживается на край кровати. — Ничего себе «синяк». Болит? — Уже нет. Больно было именно тогда, а сейчас нормально. А ещё иногда колет в руку… и тогда тоже синяки бывают. Папа иногда грубый. Но он желает мне только добра. Доктор Альберих тоже. Но с ним мы видимся только в больнице. Он ставит мне капельницы. От них нет синяков. Доктор не такой грубый, как папа. Но папа ведь не врач, так что его можно простить. Голова понемногу становится тяжелой, а глаза так и просят их закрыть. Противиться желанию провалиться в сон сейчас выше его сил, так что, подросток медленно засыпает. Сяо укутывает его в одеяло и отходит к Альбедо: — Кажется, сегодняшний день ему понравился, да? — Он и правда разделяет Кэйю на двоих разных людей, — блондин прикладывает руку к подбородку и задумчиво смотрит вверх. — Может, достать где-то характеристику на этого доктора? Имею в виду, приватную. — Думаю, через Сайно можно. — И из лекарств он дал сильное успокоительное. По сути, этот подросток всегда под успокоительными. И не под какой-то валерьянкой, а под довольно тяжелыми. — Тогда зачем ты его уколол?! — Не шуми, Сяо. Если он привык к успокоительным и такому состоянию, то выводить его из него нужно в больнице под постоянным присмотром. Нельзя просто пропустить приём препаратов. Будет только хуже. Нужно постепенно уменьшать дозировку, медленно сводя её к нулю. — Зачем он пичкает сына подобным говном? — Кто знает, — Альбедо пожимает плечами и вздыхает. — Будешь спать с ним? Помню, ты говорил, что он боится просыпаться один. Останешься в этой комнате? — Наверное, да.