Когда гаснут светлячки

Стрелка часов плавно пересекает отметку в полночь. В квартире на двадцать пятом этаже темно и холодно. Панорамные окна выходят на городскую площадь, где во всю идёт празднование Нового года. Лохматый снег отражает свет городской иллюминации, громкая музыка едва ли доносится сквозь плотно закрытое окно. «С Новым годом, получается…?» — юноша сидит на полу, опираясь спиной о кровать. В его квартире тихо и пусто, одиноко и даже как-то уныло. Он протяжно зевает и, опираясь ладонью о кровать, поднимается на ровные ноги. В голову приходит лишь одна мысль — идти спать. Он совсем не чувствует сонливости, от чего уже понимает, что попытка уснуть сейчас будет для него настоящим испытанием. Юноша плетется в ванную комнату. В помещении совсем нет света, так что приходится зажечь свечу, но и она слабо помогает. По невнимательности он задевает письменный стол, книга, до этого мирно лежащая на краю, с грохотом падает. От неожиданности он даже подпрыгивает, а затем качает головой и вздыхает. «Тело кошки, грация картошки», — мысленно усмехается сам с себя и наклоняется, чтобы поднять упавший учебник. С тихим шорохом из книги выскальзывает маленький лист в клеточку. Юноша присаживается и поднимает записку, о которой уже успел забыть. Тёмный кошачий хвост изгибается знаком вопроса, а уши немного разъезжаются в стороны. Желтые глаза всматриваются в написанное: номер телефона. «Хм… может, позвонить ему…? Он ведь говорил, что могу звонить в любое время. Интересно, пять минут после полуночи в Новогоднюю ночь тоже подходит под «любое»?» — он хмурится, уже доставая из кармана телефон. Батарея показывает меньше пяти процентов, а авария, которая произошла на линии электропередачи, явно дает понять, что времени на раздумья особо нет. Юноша быстро набирает номер и подносит телефон к уху: — Ю-хуу!!! — с первым же гудком звучит пьяный и привычно весёлый голос. — Сяо? С Новым годом! Ик. — Тц, — уже успел пожалеть о том, что позвонил, но всё же решает рискнуть. — Эм… Венти, если ты не занят, то приходи ко мне. — О? Уже март? — Забудь, я погорячился, когда решил позвонить. Пока. — Аааа! Стой!!! Я же шучу! Ты хочешь только меня или ещё кого-то? — хихикает, вновь заставляя Сяо недовольно фыркнуть. — Ты ведь понимаешь, как это звучит со стороны? — Каждый думает в меру своей распущенности, ехе. Я скоро буду. Вызов сброшен, и телефон, сообщив о том, что зарядка полностью села, выключается. Сяо вздыхает и направляется дальше по коридору. Благодаря кошачьему зрению, он хорошо видит в темноте, но даже это не помогает ему избежать столкновений чуть ли не с каждым предметом мебели. «Нужно больше спать… — он подходит к зеркалу в ванной и смотрит на свое отражение: под янтарными глазами глубокие тёмные круги, волосы растрепались, кошачьи уши шевелятся, улавливая чужие шаги на лестничной площадке. — Уже пришел…?» Юноша быстро умывается и идёт к входной двери, открывает, и ему в руки буквально падает одногруппник. Он тяжело дышит и драматично-показательно стонет: — Добей меня… — Да-да, лифт не работает, — равнодушно проговаривает Сяо, придерживая друга за пояс. — Но раз уж ты поднялся, то могу сделать вывод, что ты несильно налакался. — Эй! Я вообще-то глава дисциплинарного комитета! Как ты мог обо мне такое подумать?! — А на вечеринке в общаге ты не был главой? — Сяо приподнимает одну бровь и с некой издёвкой смотрит на Венти. — Ой, всё! — фыркает и отстраняется. — Кста, я принёс выпивку, а то у тебя точно ничего нет. — Кто бы сомневался. — Хм, — Венти ехидно улыбается и наклоняет голову в бок, его кошачьи уши опускаются в стороны, а хвост медленно раскачивается, — это ведь ты меня позвал, нет? Прояви немного гостеприимства! — «Проходите, гости дорогие, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях». — Как мило. Венти сбрасывает обувь и направляется вглубь квартиры вслед за Сяо. Сегодня он впервые у друга дома. Да и «другом» пока может назвать его с трудом. Единственное, что их связывает — это то, что Сяо постоянно попадает в передряги, из-за которых потом несет наказание от дисциплинарного комитета, а Венти является председателем этого самого комитета. То, каким образом такой шумный, пьющий, активный и неспокойный человек получил эту «должность» остаётся для Сяо загадкой уже не первый год. Панорамные окна, сквозь которые так хорошо видно сильный снегопад, который сейчас так ярко подсвечен городскими гирляндами, приманивают внимание Венти, поэтому он усаживается на пол напротив окна и завороженно смотрит вперед. Пушистый хвост аккуратно и спокойно лежит рядом, уши вздёрнуты к верху, слабо шевелятся, будто пытаются уловить звук падения снежинок. — Завис? — Сяо присаживается рядом и ставит на пол два бокала, в которые принимается наливать принесенный алкоголь. — Конечно! И вообще я очень чувственная личность. — Да, да, я «чувствую», — утрирует и показательно машет рукой перед носом, словно отгоняя неприятный запах. — Ой, не так уж и много я выпил! Тц. И вообще, сегодня же праздник, грех не выпить. — У тебя каждый день — праздник. Однажды твоя печень просто отвалится. — Прибью её гвоздями назад, ехе. Венти не спрашивает, почему вдруг в Новогоднюю ночь Сяо остался один. Совсем не лезет с расспросами о том, где его девушка и почему выбор пал именно на Венти. Алатус никогда прежде не звонил и не приглашал к себе. Очевидно, ему просто больше не к кому было обратиться. Ну и пусть. Венти такое вполне устраивает. Даже если у него и были другие планы на эту ночь, отказать Сяо он просто не смог. Отчасти, почувствовал жалость, а затем просто захотел поддержать, хоть и считает, что делать этого не умеет. Сяо перебирает струны акустической гитары, а Венти слабо раскачивается в стороны. Чувствительный музыкальный слух с лёгкость улавливает фальшь, но сегодня юноша это проигнорирует. Скорее всего уже завтра он будет шутить над Сяо и его «кривыми руками», как делает это обычно, но точно не сейчас. Сейчас Венти отлично понимает, что другу нужно просто посидеть с кем-то, чтобы не оставаться с мыслями наедине. Не один бокал выпит, и не одна мелодия сыграна, Венти закрывает уставшие глаза кладёт голову Сяо на плечо: — А отсюда видно рассвет? — Смотря чего. Если ты про рассвет Солнца, то видно, а если про «рассвет жизни», то в этой обители пессимизма и грусти есть только закат. — Хм… уже утро вроде, — сонно бубнит Венти, ёрзая головой на плече Сяо. — Почему я не вижу рассвет? — Осмелюсь предположить, что это из-за того, что ты глаза закрыл. — Я их закрыл, когда была ночь, и просто забыл открыть. — Когда я снова буду спать на паре, то так и скажу преподу, что просто забыл открыть глаза после сна. За это меня не отправят отбывать наказание? — Очень смешно, — юноша открывает глаза и протяжно зевает. — Я открыл, а рассвет всё равно не видно. — Пасмурно же… снег валит. Какой рассвет? — Будто бы если идёт снег, то Солнце не встаёт. — Встаёт. — А что ещё встаёт на рассвете? Хе-хе… — Хуй, но его за тучами не спрячешь, — равнодушно отвечает Сяо, склонив голову. — Я тоже спать хочу. Может, ляжем? — А как же безудержное веселье… — голос Венти становится тише, усталость берет свое, и он буквально держится из последних сил, чтобы не уснуть. — Мы уже не в том возрасте, Вен. Пора признать, что единственное веселье, на которое мы теперь способны — это весело хрустеть спиной. — Неправда. Можно ещё скрипеть коленями… Это считается «музыкой тела»? — Не самое худшее, что можно назвать «музыкой тела». Эта ночь выдалась довольно странной. Сяо и сам не знает, почему вдруг позвонил Венти, почему пригласил к себе и почему вот так просидел с ним, попивая алкоголь и смотря в окно. Внезапная измена со стороны любимой девушки выбила из него все чувства и эмоции. Сейчас кажется, что новые отношения он не начнёт больше никогда, ведь попросту не хочет чувствовать подобное снова. Дни в одиночестве казались не такой уж и плохой идеей, но вот в Новогоднюю ночь тоска пересилила. Осознавать, что тебя гнусно предали, изменив не просто с кем-то, а с хорошим другом, больно. Он лишился сразу двоих некогда близких и любимых людей, и развеять его одиночество пришел тот, от кого можно ожидать лишь глупые вопросы и тупые шутки. — До свидания, господин… приходите ещё… — сквозь сон бормочет Венти, и Сяо усмехается. — Устроился работать горничной? — Алатус тыкает указательным пальцем в щеку председателя дисциплинарного комитета. — Ты капаешь на меня слюной. — Простите! Я всё уберу! — Венти резко поднимает голову. Осознание приходит не сразу, он растеряно хлопает глазами, затем ударяет себя ладонью в лицо. — Снилось что-то интересное, — Сяо приподнимает одну бровь. — Я говорил во сне? — Ага. Просил хозяина остаться ещё. — Ойблять… — юноша закрывает лицо руками. — Я так резко проснулся, что не помню, что мне снилось. — Оу, — чувствуя возможность немного поиздеваться, Алатус принимает привычно холодное и отстраненное выражение лица. — Думаю, тебе снился хорни сон. — Что?! Стыд какой!!! — Ты немного стонал, а ещё просил не останавливаться. Называл кого-то «господином», а когда Вы закончили, то сказал, что всё сейчас уберешь. Оу-оу, как неловко получилось… — Ааа!!! Хватит! Блин, как стыдно! Прости! Ааа… я же теперь тебе в глаза смотреть не смогу! — Нравится быть «сабом»? — А? Что? — Пх… пхахаха… — кажется, впервые за последнее время он заливается смехом. Венти смотрит на парня широко распахнутыми глазами, затем цокает и вскакивает с пола. Парень хватает с кровати подушку и бросает её в Сяо: — Щас посмотрим, кому нравится быть «сабом»! Объявляю дуэль на подушках!