Когда гаснут светлячки

Еще сквозь сон Алатус слышит шум моря. Вода успокаивает, легкий влажный ветер развевает его волосы и щекочет нос. Парень улавливает приятный цветочный аромат, непривычный и немного неестественный, чтобы быть настоящим, поэтому, не открывая глаз, он приходит к выводу, что так пахнет мыло, шампунь или освежитель. Телохранитель чувствует легкую боль в затылке и слабую пульсацию в висках, и, как бы он ни пытался сейчас ухватиться за уходящее сновидение, ничего не выходит. Уставшие глаза медленно открываются, и то, что он видит перед собой самым первым — темно-зеленую шерсть. Щеке так мягко и приятно, что отрывать голову от этой странной подушки совсем не хочется. В голову понемногу пробирается осознание происходящего: он лежит на каком-то песке, в тени высокой пальмы, обнимая хвост Тигнари и уложив на него голову. Как только картинка в голове складывается, парень резко вскакивает. — Простите, я не хотел, я… — запинается, заметив, что сидящий, опираясь о ствол дерева, лис никак не реагирует, хоть его глаза и открыты. — Т-Тигнари…? — … — зооморф по-прежнему молчит, смотря в пустоту. Лишь кончик его хвоста слабо дернулся, среагировав на имя. — Вы… Ты… в порядке? — Алатус касается его плеча и слабо трясет. Лис медленно поворачивает голову, смотрит на Сяо пустым и уставшим взглядом. Затем, кажется, будто сознание медленно возвращается к нему. Глаза заметно округлились, а рот приоткрывается в удивлении. Уголки губ приподнимаются, выдавая слегка кривую улыбку. — Наконец-то… — шепчет фенек. — Наконец-то проснулся… Сяо стряхивает песок с влажной черной футболки, которая неприятно липнет к телу, прикрывает солнце ладонью и поднимает голову к небу — большие тучные белые облака снуют туда-сюда под голубым куполом, то и дело прикрывая небесное светило. Алатус осматривается по сторонам — кругом лишь побережье, светло-желтый, почти что белый, песок, идеально гладкие камни, несколько засохших веток пальм, а за пределами пляжа — бесконечная синяя гладь. Конца и края океану не видно, что, впрочем, неудивительно. Тигнари с трудом поднимается на ровные ноги. Пусть здесь и тепло, даже, скорее, жарко, но он все ещё чувствует себя неважно. Его то морозит и знобит, то бросает в жар. Несмотря на стресс и смену климата, гон никуда не пропал, так что фенек и без того ощущает себя странно. — А где Сайно? — Алатус вертит головой по сторонам. — Пошел за едой… утром… — лис подходит к Сяо и берет его под руку, будто боится, что тот куда-то исчезнет, и Тигнари останется здесь один. Телохранитель чувствует, как фенек дрожит, хоть и пытается сохранить внешнее спокойствие. Сяо лишь сочувственно качает головой: — Может, посидишь в тени? Ты, кажется, плохо переносишь высокие температуры. — А… а ты…? — Нам нужно найти воду, без воды мы не выживем. А потом я хотел бы продолжить поиски… Возможно, кроме нас здесь есть ещё люди. «Не «возможно», а точно есть, — мысленно он одергивает сам себя. — Как минимум Венти… я уверен, что он жив, и он тоже тут…» — Я с тобой пойду… — Тигнари сильнее впивается в руку телохранителя. — Не хочу оставаться один… мне… страшно. — А где Альбедо? — вспомнив, что ещё вчера блондин был тут, Алатус поворачивает голову, выискивая взглядом парня. — Ушел… Кажется, он не может говорить, поэтому он нарисовал мне на песке капельку и ушел… Может, в туалет захотелось. — Точно, — Сяо ударяет себя ладонью в лицо. — Вчера он пытался привести меня к источнику воды. Думаю, туда он и пошел. — Мы… мы пойдём за ним? — фенек непроизвольно жмется к Алатусу сильнее. — А… а Сайно? — И Сайно тоже, конечно, — не зная, как успокоить испуганного зооморфа, Сяо заводит ему руку за спину и несильно обнимает. — Не о чем переживать, все будет в порядке. — Сайно… — жалобно простанывает лис. — Лишь бы с ним все было в порядке… — фенек смотрит куда-то в сторону, видимо, именно туда телохранитель и ушел. — Любишь его? — незамедлительно спрашивает Алатус. — Да, — ответ звучит чётко и без раздумий. — Ну вот, я ему так и говорил, — телохранитель усмехается. — А он заладил, что тебе не ровня… Ладно, пойдём искать его, а потом вместе пойдём за Альбедо. — А если мы уйдём, а он вернётся сюда…? А нас нет? — Тигнари впивается острыми когтями в предплечье Сяо. «Что-то его совсем кроет», — вздохнув, телохранитель слабо поглаживает фенека по спине. — Уверен, мы не разминёмся, — твердо проговаривает, отряхивая с футболки песок. — И, пожалуйста, не впивайся так сильно мне в руку, ты царапаешься. — П-прости, — лис отскакивает от Сяо, как от огня. Голова кружится из-за жары, а температура тела повышается ещё и из-за гона. Приложив ладонь ко лбу, Тигнари отшатывается и чуть ли не падает, теряя равновесие. — Уверен, что не хочешь остаться здесь? — Алатус подхватывает зооморфа, чтобы тот не упал. — Нет… — уши жалобно опускаются. — Прости… я тебя нервирую? — Нет. В какую сторону ушел Сайно? — Т-туда? — фенек осторожно берет телохранителя под руку и жмется к нему, указывая дрожащей рукой направление. — Нечего бояться, Нари, — в который раз повторяет Сяо. — Уверен, мы встретим его по пути, а потом вместе пойдем туда, где Альбедо нашел воду. Угукнув в ответ, фенек послушно следует за Алатусом.

***

Место, к которому с такой надеждой следовал Венти, словно зачарованный, оказалось пустым. Следов того, что здесь кто-то был, тоже нет. Музыкант хмурится и отходит под пальму, пытаясь спрятаться в тени от палящего солнца. — Зря только время потратили, — вздыхает Скарамучча. — Я был уверен, что здесь кто-то есть… я ведь видел… я точно видел… — Где? — Во сне? — удивляется своим же словам. — Ну, точнее… я думаю, что это был не совсем сон. Скорее, видение. — Ты серьезно сейчас…? — актер приподнимает одну бровь. — Голову напекло? — Но ведь я точно видел… и этот странный парень… он стоял вон там, — Барбатос указывает рукой на песок, где, как ему казалось, стоял Райто. — И он же меня толкнул в сторону огня… сказал, что мои друзья тут… — Может, у тебя просто нет друзей? — усмехается Скарамучча. — В любом случае, будет лучше, если мы найдем воду и разобьем лагерь… Думаю, мы здесь надолго застряли, так что было бы хорошо найти место для жилья. — Но… но… если на острове ещё есть люди… — То они либо уже мертвы, либо тоже придут искать воду, Венти, — напоминает парень. — Я понимаю, что ты волнуешься, и, как бы ни хотелось этого признавать, но мне тоже есть за кого переживать, поэтому давай сейчас мы сделаем себе подобие жилья, добудем воду, словим рыбу, чтобы нормально поужинать и лечь вечером спать, а остальным уже займёмся завтра. — Но… Сяо… — Тебе не кажется странным, что сейчас ты переживаешь за яксу, который должен тебя убить, больше, чем за свою жизнь? Слова Скарамуччи звучат разумно, и осознание того, что он прав, так неприятно проходится по сердцу Венти. Его словно мокнули головой в предательство, которое он отказывается принимать. Влюбившись в Сяо, он напрочь не согласен с любыми аргументами против него. Уже даже неважно, что он якса, да и плевать, что должен убить, почему-то все равно хочется увидеть его и верить, что тот в порядке. — Идём, — взяв Венти за запястье, Скарамучча уводит его за собой. — Нам нужно держаться вместе, чтобы выжить, так что давай просто попробуем поработать в команде. Точно так же, как на съемочной площадке или в студии фотографа. Он говорит холодно и равнодушно, выглядит максимально собранным и уверенным в себе, в то время как одна лишь мысль о «фотографе» заставляет его душу рваться на кусочки. Та ночь, что они провели вместе, все те слова, что Альбедо говорил, все его взгляды и шутки… Скарамучча сохранит в памяти каждую секунду и каждый миг, и будет изо всех сил стараться выжить, надеясь, что и Альбедо справится. Как бы ни хотелось продолжить поиски, но Барбатос понимает, что Скарамучча прав. Без еды и воды им не выжить, и по словам актера уже прошло больше суток, так что, если кого-то и выбросило на берег, то он уже либо мертв, либо ушел, и рано или поздно они встретятся. Удивительно, но поиск воды вообще почти не занял времени и сил. Родник оказался в глубине леса, но при этом дорога к нему протоптана и относительно свободна. Понимая, что рано или поздно люди обязательно придут сюда, Скарамучча предложил разбить лагерь рядом с водой. Единственным минусом такого расположения является то, что помимо людей сюда могут прийти и животные. С местной фауной никто из парней не знаком, так что остается надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. — Думаю, если поискать около берега, то мы сможем найти вещи, что были на лайнере, — предполагает Скарамучча, укладывая широкие листья на землю. — Имеешь в виду одежду? — Хорошо бы оружие, конечно, но и одежду тоже, — он присаживается на стопку сложенных листьев и опирается спиной о холодный и гладкий камень, по которому стекает чистая вода. — Думаю, этот остров не такой уж и необитаемый. Вода, лес, скалы с этим недоподобием водопада… довольно живописное место. — Но пляж выглядит как необитаемый, а ночью ни одного фонаря, — напоминает Венти. — Справедливо… Итак, у нас есть вода, есть фляга для воды, есть предположение, что хорошо бы пойти добыть еды, но совсем нет идей, как это делать… Думаю, мы выживем. — А если фрукты и ягоды? — музыкант поднимает голову, всматриваясь в широкую крону деревьев. — Может, здесь есть что? — Сюда бы Тигнари, — вздыхает. — Я в ботанике не силен, так что понятия не имею, что из этого можно есть, а что нельзя… Если ты готов рисковать, конечно, то в добрый путь, но я как-то лучше бы попытался словить рыбу… — Рыба тоже бывает ядовитой, — Венти пожимает плечами. — Но поймать птицу будет сложно… да еще и разделывать ее и все такое. Конечно, в наших условиях, либо ты, либо тебя, так что все моральные принципы про жалость к животным нужно спрятать куда подальше, но пока что я не думаю, что смог бы убить птицу. — А рыбу смог бы… — констатирует Барбатос, усаживаясь рядом. — Дискриминация. Чем тебе рыба не угодила? — Рыбы не чувствуют боли. — Завидуешь? — Аха, да… — Скарамучча невольно прикладывает ладонь к груди. — Очень завидую… — Если мы отсюда не выберемся, то давай разведем тут свою экосистему и все такое? Знаешь, нарожаем детей, воспитаем племя… — Мы оба парни, — напоминает Скар. — Кто рожать будет? — Ну ты же актер? — усмехается, склонив голову другу на плечо. — Вот и сыграешь девушку. — У тебя кукуха едет, да? — А у тебя нет? — Отчасти… — Скар, я чувствую такую безысходность… — Венти осторожно берёт друга под руку и жмется к нему. — Будто бы мы никогда отсюда не выберемся, я больше никогда не увижу Сяо, мы умрем с голоду или что-то в этом роде… — Куда умирать? А рожать я от кого буду? — хмыкает. — Ты только что сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться, а теперь заднюю даешь? Что за мужики пошли. Тоже собрался выйти за хлебом? — И откуда у тебя силы на шутки… — Какие шутки, я уже в роль вошел. Не грусти, а то хуй не встанет, а тебе еще оплодотворять меня. — Если бы нас кто-то слышал, то увезли бы в дурку… — Давай говорить погромче. Идеальный план спасения же.