малыш

      Жажда заставляет его проснуться и он нехотя разлепляет свои глаза, щурясь от яркого солнечного света. Приподнявшись с постели, он неспешно протягивает руку к тумбе, где стоит стакан с водой и пластинки с блокаторами. Омега выдавливает двойную дозу и залпом запивает препарат водой. Откинувшись обратно на подушку, Джин прикрывает глаза и воспоминания прошедшего вечера начинают крутится в голове, как заевшая пластинка. Это злит с новой силой, ведь он потерял сознание в самый неподходящий момент, так как не хотел видеть братьев Чон и тем более оказаться в их руках. Также его неимоверно разрушает сама мысль о том, что он безумно скучал по ним все это время, и его тело отреагировало на короткий контакт с ними так остро, жадно и трепетно, что Джин счел это за предательство. Большие тёмные глаза Тэхена, успокаивающий и тихий шёпот Чонгука – эти воспоминания бросают его в край возбуждения и отчаяния. Так как течка не набрала свои бешеные обороты, он все ещё может мыслить ясно, но всё-таки периодически прерывается на воспоминания об альфах Чон.       Нужда делает человека слабым и безвольным, а он отказывается быть таким. Он Ким Сокджин, омега Дома Ким, у него есть гордость и чувство собственного достоинства, и он не станет прыгать на шею тем, кто с такой лёгкостью заменил его другими людьми. Боль от осознания, что он был всего лишь временным увлечением, приносит ему ощутимый дискомфорт и он прикладывает руку к груди, будто от этого жеста образовавшийся комок размотается и принесёт ему облегчение.       Чимин входит в комнату с тихим стуком, стремительно приближается к нему. Младший омега садится на край его кровати и с нежностью берет его руку в свои увешанные кольцами руки.       – Как ты себя чувствуешь? – голос Чимина полон беспокойства, которое он пытается скрыть за улыбкой.       – Неплохо, – он слегка сжимает пальцы омеги и снова прикрывает глаза. – Я выпил блокаторы, в скором времени мне станет лучше, – сообщает он. Воздух начинает наполняться сладким запахом Чимина, он успокаивающе окутывает его, хоть немного вытесняя другие, и омега чувствует облегчение.       – Эмм… – начинает неуверенно Чимин и ему приходится открыть глаза, чтобы посмотреть на него. Чимин тут же отводит свой взгляд в сторону и Джин понимает, что речь зайдёт о Чонах. Они последние, о ком он хочет говорить сейчас, но и расстраивать зятя не планирует. Поэтому терпеливо ждёт от него продолжения. – Тэхен и Чонгук ждут за дверью. Они хотят поговорить.       Сокджин чувствует их феромоны, яркие и сильные, такие знакомые, но они не нужные ему сейчас, когда он на грани течки. Он знает, что в этот раз течка пройдёт намного болезненнее и насыщеннее, так как его естество выбрало сразу двух альф, а он собирается отказаться от них.       – Не думаю, что это хорошая идея. Я на грани течки и их присутствие в этой комнате может сказаться на моем общем состоянии, – он приводит весомый аргумент, и Чимин наконец-то возвращает свой взгляд на него.       – Я знаю, что сделали Чоны, что ты так категорично сейчас думаешь, но на период течки тебе нужен партнёр, – парирует его Чимин. – Вам стоит выяснить отношения между вами.       – Не сейчас. В скором времени мои мозги расплавятся словно воск, и я не буду отдавать отчёт своим действиям, захваченный инстинктами. И в этот момент, я не хочу быть рядом с ними, – жестко говорит он и практически вырывает свою руку из тёплых ладоней.       – Хорошо, я скажу им, что ты не хочешь с ними разговаривать, но я не думаю, что это сломит их решимость, – говорит Чимин, и прежде чем уйти, он наклонялся к нему и мягко целует в щеку.       Дверь за омегой закрывается с тихим щелчком, и Джин долго выдыхает. Он чувствует уязвимость и набирающую обороты нервозность. Мысль о том, что Тэхен и Чонгук совсем рядом волнует его всего, начиная от сознания и заканчивая телом. Вспомнив вечер снова, он впадает в ярость и сжимает руки в кулаки. Гремучая смесь из ревности и обиды заставляет его подскочить с кровати и запахнуть халат потуже. К двери он подходит решительно и распахивает ее без раздумий. Он должен поставить точку сейчас, чтобы ни у кого не было к нему вопросов.       Альфы Чон и Чимин замирают, и удивленно смотрят на него. Следы бессонной ночи отпечатались на лицах альф и это вдруг заставляет его почувствовать тепло к ним и некую радость, но он отгоняет эти мысли.       – Проходите, – его голос звучит грубо и резко, но альфы будто не обращают на это внимания, все ещё изучая его глазами. – Долго ещё будуте смотреть? Или мы всё-таки поговорим?       Чоны отмирают и поочерёдно проходят в комнату и Джин кивает Чимину, безмолвно прося его остаться рядом, но внутрь не приглашает. Чимин хоть и самый близкий человек, он не хочет, чтобы омега был свидетелем его растоптанных чувств и гордости. Младший омега кивает в ответ и поднимает свои губы в подобие улыбки, прежде чем он закрывает дверь. В комнате воцаряется тишина, нарушаемая только лишь громкими и глубокими дыханиями альф, которые жадно поглощают его запах, который стал намного ярче чем прежде. Он видит, как напряжены Чоны, как они сжимают руки в кулаки и пытаются справляться со своими инстинктами. Джин их понимает как никто другой. Он чувствует тоже самое. Ему хочется прикоснуться к ним, оказаться в жарких и тёплых объятиях, но теперь это невозможно. Чоны самолично лишили их этой возможности. Хотя, Джин знает, что в этом есть и его вина. Это он бросил их на утро после ночи любви и улетел в Китай, игнорируя их. Но несмотря на это Сокджин ни один раз за эти два месяца не пытался найти им замену, как это сделали они. Как омега он ценил в альфах не только их физическую силу, но и другие качества, которые описывают сильный пол. Надёжность, безопасность, защиту, верность. Но последним качеством альфы не отличались, несмотря на их громкие слова о любви.       – Как… ты себя чувствуешь, малыш? – Чонгук делает шаг вперед и тянет руку к нему, но тот отворачивается, проходит к бару и вытаскивает вино. Поставив три бокала на столешницу, он разливает напиток и протягивает бокалы альфам. Неодобрение и сомнение отражаются в карих глазах мужчин, но Джину плевать. Ему хочется выпить, хоть ему и нельзя, особенно на голодный желудок, где из еды только блокаторы.       – Мне не нравится, как ты меня называешь, – говорит он и делает глоток, смакуя любимый вкус. – Впредь воздержись от сладких прозвищ, пожалуйста.       – До этого ты не был против, – Тэхен с заметным напряжением в голосе, выгибает бровь в вопросе и начинает крутить бокал в руке. – Тебе не стоит пить алкоголь во избежание недомогания и ускорения процесса, – смягчавшись говорит старший альфа. Но Джин пропускает его заботу мимо ушей и снова прикладывается к бокалу, опираясь поясницей за гарнитуру.       – До этого я был, так скажем, снисходителен к вам, но это время прошло, – говорит он и лица альф искажаются. Им не нравится то, что они слышат, но Джин не намерен останавливаться. – Думаю, нам всем будет намного легче и спокойнее, если мы сделаем вид, что незнакомы. Хотя, так как наши Дома общаются друг с другом, можем здороваться и справляться о делах на официальных встречах.       – Ким Сокджин! – Чонгук делает шаг вперёд, но Джин качает головой, останавливая жестом молодого альфу. – Ты считаешь, что забыть любимого человека так легко? Мы не раз говорили тебе, что наши с Тэхёном к тебе чувства не только сильны, но и искренние.       – Это всего лишь слова. Я самолично убедился в этом практически сразу, как покинул на время Корею, – отвернувшись от сжигающих его пар глаз, он доливает себе вина и не поворачиваясь говорит: – Вы уже получили все что хотели от меня, и это не требует от вас дальнейшего присутствия в моей жизни.       – Мы не согласны с этим, – подает голос Тэхен, и Сокджин вздрагивает всем сердцем, надеясь, что его тело осталось неподвижным. Его глупое сердце начинается измучено болеть от слов альфы и где-то на уровне подсознания маленькая надежда предательски загорается своим слабым огнём. – Нам не нужно твоё тело, нам нужен весь ты. Я знаю, что ты понимаешь о чем я говорю, Сокджин.       – Я высказал своё мнение на счёт этого, – упрямо и безразлично говорит он. Джин делает пару шагов вперёд, слегка шатаясь от выпитого алкоголя и своего нарастающего состояния. Но ему кажется, присутствие альф пьянит его намного быстрее и сильнее, что слишком опасно для него. – Если вы не согласны на мое предложение, у меня есть другое, – говорит он и обходит альф, которые готовы в любой момент подхватить его тело своими сильными руками. Мысли Джина снова уходят в другом направлении, и он ускоряется, чтобы поскорее почувствовать опору под собой. – Мы можем забыть о существовании друг друга…       – Исключено, – быстро перебивают его Тэхен и Чонгук. Он трепещет, и омега внутри скулит от властности альф.       – В свете последних событий, я уверен, что это не составит вам особого труда. Вы уже нашли своих спутников, я заметил. Красивые, не похожие на меня, – говорит он расслабленным голосом, мягко и искусно играя на нервах альф. – Но это ведь даже и к лучшему? Никто не останется с разбитым сердцем…       – Ты ревнуешь нас, – уверенно заявляет Тэхен. – Значит, у тебя есть к нам чувства. Пусть это будет хоть чувством собственничества, но они есть. Я уверен, что ты ждал нас.       – Мы хотели, чтобы ты понял свои чувства, которые успешно прятал от всех, даже от себя, боясь довериться. Мы просто подтолкнули тебя к ним не привычным для нас способом, – говорит Чонгук. Его голос хоть и звучит мягко, но на лице все ещё суровое и решительное выражение.       – Поэтому вы решили, что пока я разбираюсь со своими нарастающими чувствами, трахать омег? Это очень эффективный способ… чтобы разрушить абсолютно все, – он с силой сжимает свой бокал. Если он приложит ещё больше силы, дорогое стекло лопнет прямо в его руках.       – Это плод твоего воображения. Повод отказаться от нас… снова, как ты делаешь это вот уже несколько лет, – Тэхен залпом допивает своё вино и отходит в сторону бара. – Я не знаю чего ты боишься, малыш, – добавляет он, со стуком поставив свой бокал. – Тебе было хорошо с нами, ты не можешь это отрицать. Мы чувствуем тебя.       – За все это время мы изучили тебя и знаем, что ты никогда не стал бы спать с нами лишь для того, чтобы удовлетворить наше эго. Ты согласился, потому что сам хотел этого, – Чонгук не отрывая своих тёмных глаз, практически просит его сдаться. Просит довериться, просит дать им шанс. Дать шанс всем троим.       – Это было любопытство, – упрямо говорит омега и чувствует лёгкое головокружение. – Я удовлетворил свой интерес. Мне хотелось самолично убедиться в ваших способностях. Соглашусь, вы действительно отменно трахаете и я мог бы дать согласие на повтор, если бы вы не решили удовлетворяться кем-то другим в мое отсутствие. Это практически подтолкнуло меня к такому решению, – четко говорит он, несмотря на нарастающую слабость. – Так как мое любопытство так же быстро прошло, как вы нашли мне замену. Думаю мы в расчёте. Теперь вы можете быть свободны.       – В тебе говорит гордыня, – качает головой Чонгук. – Соглашусь, наш план был провальным, ведь ты думаешь, что мы использовали тебя. Но если посмотреть ситуации прямо в глаза и с долей справедливости, то это ты нас использовал и бросил на утро. Плюнул в нас и ушёл, даже не оборачиваясь. Растоптал наши чувства, наши сердца и наши надежды. Ты безжалостен, малыш, – грустно улыбнувшись, говорит младший альфа. – Но даже несмотря на это, мы все ещё влюблены в тебя.       – Мы оставим тебя сейчас. Ты не в том состоянии, чтобы вести серьёзные разговоры. Конечно, мы с огромным желанием хотели быть твоими партнерами в эту течку, как и говорили в ту ночь, но я вижу ты не собираешься признавать свои чувства, – говорит Тэхен, и Чонгук кивает на его слова. – Но мы будем прямо за этой дверью, и ты сможешь позвать нас в любой момент, и нет, не надейся на то, что мы позволим другому альфе переступить порог твоей комнаты, – чеканит старший Чон, и братья делают лёгкий поклон. Джин изумлённо открывает рот и закрывает его не сказав ни слова.       – Надеюсь, что ты подумаешь об этом как следует, – сверкнув темными глазами говорит Чонгук, и братья покидают его комнату, оставляя крышесносный аромат феромонов, которые Джин начинает жадно вдыхать, как только за ними закрывается дверь.       Он чувствует, что оказался в ловушке, но мысли начинают путаться под воздействием алкоголя и нарастающей течки. Ещё через несколько часов он впадает в глубину отчаяния и потребности в альфах, аромат которых становится все гуще и сильнее. Он проклинает Хосока и Намджуна, которые так легко позволяют чужим альфам находится так близко к нему в таком состоянии. Взяв телефон в руку он набирает Хосока.       – Хен, ты нужен мне. Сейчас! – последнее он практически кричит, отключая телефон и отбрасывая его в сторону.       Он ждет пару минут, которые тянутся и превращаются в пять, а затем в десять и от нервозности он пытается встать с постели, чтобы дотянуться до своего смартфона, но слишком слаб. Он глухо стонет, когда живот скручивает спазмом, и подгибает колени к груди. Непонятный шум за дверями и рычание сквозь пелену боли возвращают его в реальность. Дверь распахивается с силой и с таким же грохотом закрывается, являя перед собой Чон Хосока. Злого, заведенного и нервного.       – Блять, Джинни, тебе нужно обуздать своих альф! – первое что говорит Хосок, но взгляд его смягчается, когда он видит состояние Джина. Хосок подходит к кровати и присаживается на край. – Ты решил свести с ума весь дом, цветочек, – он проводит кончиками пальцев по его влажным волосам. – Первый этаж переполнен людьми Чонов, во главе с ублюдком Юнги, а на втором этаже, прямо за этой дверью твои альфы держат на мушке наших людей. Это очень серьезно, Сокджин.       – Мне плевать. Я не буду с ними спать, – тихо стонет он в конце. – Просто помоги мне, хен, прошу тебя, – практически слезно умоляет он старшего альфу, но тот качает головой.       – Я смог войти сюда только при одном условии – не помогать тебе, – со злостью говорит Хосок, но тянет его в свои объятия и крепко сжимает. – Я знаю, что тебе сложно, больно и обидно, но если ты действительно не хочешь их, скажи мне это. Но если, ты не уверен в своих желаниях, то подумай еще раз обо всем.       – Они предали меня, – шепчет Джин в шею старшего и всхлипывает. – Пока я пытался убить в себе чувства к ним, при этом скучая безумно, они просто развлекались. Даже осмелились это сделать при мне вчера, показывая то, что я в их жизни всего лишь ничто.       – Ты не прав, поверь мне, солнышко, – говорит Хосок. – Ты просто многого не знаешь. Они тоже страдали и до сих пор страдают от твоей холодности и мнимой бесчувственности. Чоны не из тех, кто так быстро сдаются и изменяют своему выбору.       – Ты должен быть на моей стороне, – хнычет Джин, слегка отталкиваясь от старшего.       – Я на стороне твоего счастья и благополучия, Джин. Иногда, сердце и разум не могут прийти к соглашению, но ты должен выключить свою гордость и свои мысли, чтобы услышать свое сердце. Но если ты не доверяешь даже своему сердцу, тогда не терзай души тех, кто отдал их тебе. Не уничтожай себя вместе с ними, ты меня понимаешь? – Джин смотрит куда-то в пустоту и кивает. – Деревьям, которые изгибаются под штормы, нет места в диком лесу жизни.       – У меня все еще есть время, я хочу подумать, – говорит он, севшим от волнения голосом. – Мне нужно еще немного времени, хён, – Джин смотрит в глаза старшему и тот кивает, отпускает его из своих объятий и помогает удобнее лечь в постели.       Хосок встает со своего места, чтобы уйти, но Джин хватает его за пальцы, слегка сжимая.       – Спасибо, хенним.

***

      Хосок выходит из комнаты и вдыхает более тяжелые феромоны братьев Чон, которые синхронно поворачиваются к нему и осматривают с головы до ног. От него не уходит то, как жадно и со злостью они ведут носом, улавливая на нем запах омеги и Хосок их не винит. Если бы объект его желаний предпочел бы кого-то другого, он впал бы в бешенство.       – Как он? – Тэхен хоть и контролирует свой голос, но Хосок видит каких усилий ему это стоит. Младший же не сводит своих глаз, будто пытается мысленно убить его от ревности и душевных терзаний.       – Держится, – сообщает он. Он проходит мимо братьев, но останавливает, когда младший из братьев Чон, преграждает ему путь. – Умерь свой пыл, Чонгук. Если бы он действительно попросил бы меня о «помощи», я бы помог, – говорит старший альфа, обходит альфу и идет вниз, где его ждет Намджун и глава Чон.       О последнем он думать хочет в последнюю очередь, но приходится. Мысли сами лезут в голову и он никак не может от них избавиться. Спустившись вниз, он видит пустую гостиную и одинокого сидящего Юнги, который восседает в одном из кресел, будто в своем доме, медленно потягивая виски.       – Ты долго, – первым подает голос глава Чонов, но Хосок никак не комментирует этот момент.       – Где Намджун? – задает он вопрос и Юнги поворачивает голову к нему, криво улыбается.       – Ты пахнешь Джином. Несет за километр, – в чужих глазах Хосок видит интерес и злость, но одаривает гостя лишь взглядом, прежде чем уйти к Намджуну, который скорее всего раздает приказы своим людям на улице.       Нахождение Чонов на их территории хоть и не сулит войной, но быть на чеку стоит. Никто не знает, что могут вытворить младшие Чоны в порыве эмоций. Хосок посоветовал бы Джину сдаться, но не может. Омега должен принимать решение сам, хотя, в его состоянии это смутно возможно.       – Не думал, что ты трахаешь его, – выплевывает Юнги и Хосок останавливается, понимая, что гнев рвется наружу. Никто не может судить его, тем более его отношения с семьей Ким.       – Это не твое собачье дело, – говорит он, развернувшись к альфе, который ставит свой стакан и величественно встает со своего места, чтобы подойти к нему.       – Мое, – тихо, но твердо заявляет Чон и Хосок сжимает руку в кулак. – Все, что касается тебя – мое дело, Хоби, – более мягко, практически нежно говорит альфа и пытается прикоснуться к нему, но Хосок не позволяет ему это сделать, перехватив руку Чона.       – Я не принадлежу тебе, Юнги. Оставь свои попытки залезть ко мне в трусы, – спокойно говорит он, и Юнги широко улыбается, что на самом деле раздражает Хосока еще больше. – Найди себе другой объект для утех, – откинув руку Чона, он отходит на шаг назад. Запах альфы пьянит его, и он сопротивляется этому вот уже некоторое количество времени.       – Я хочу предложить тебе официальные отношения, Хосок-а, – вдруг серьезно заявляет Юнги, и Хоби застывает от услышанного. Ему не верится, что такой человек, как Чон Юнги, трахающий всех направо и налево способен на серьезные, моногамные отношения. Это вызывает у него приступ смеха.       – Ты знаешь мой ответ, – говорит он сквозь смех. – Меня не интересуют отношения романтического характера с другими альфами, – четко говорит он, но судя по веселью в глазах Чона, этот говнюк знает намного больше.       – Ты долгое время состоял в отношениях с альфой, – озвучивает его догадки Юнги и делает шаг вперед. – Хочешь сказать, что я не достоин тебя? Поверь, я не такой каким ты видишь меня.       – Юнги, – Хосок качает головой, когда другой альфа подходит слишком близко к нему, опаляя его своим дыханием. – Я не могу тебе верить.       – Для начала не отрицай, что нас тянет друг к другу, и в один день, эта тяга все равно закончится тем, что мы окажемся в одной постели, – нагло заявляет глава Чон и проводит своим носом по его шее. – Твой истинный запах настолько хорош, что я был бы не прочь пахнуть тобой все время. Но сейчас ты пахнешь Джином, что меня раздражает. Будь добр, смой с себя чужой запах.       – Не говори мне, что мне делать, – оттолкнув альфу, говорит он и спешно покидает гостиную.

***

      – Сколько это продолжается? – голос Намджуна отвлекает Юнги от своих мыслей, и он понимает, что глава Ким стал невольным свидетелем их с Хосоком разговора, но это его ничуть не смущает, когда он поворачивается к Киму лицом и отвечает:       – Он динамит меня уже полгода.       – Ты уверен в себе? – с прищуром драконьих глаз, спрашивает Намджун, оценивая изменения в лице Юнги. – Твоя слава любвеобильности бежит впереди тебя, Юнги, и я понимаю, почему Хосок сомневается в тебе. На его месте я бы вел себя также.       – Я был покорен им с первого взгляда, – выдохнув, говорит правду Юнги и возвращается на свое место, под пристальным взглядом Намджуна. – Я знаю, что обществом порицается отношения между своим сабгендером, но мне на это было всегда плевать, ты знаешь. Но с момента встречи с Хосоком я действительно задумался о том, что хочу остепениться, остановиться на своих «достижениях», и начал приучать себя к мысли о том, чтобы быть только с одним человеком. В такие моменты в моей голове был образ только Хосока и никого больше.       – Все еще не убедительно, – качает головой Ким и наливает себе виски, присаживаясь напротив Юнги. Они чокаются стаканами и каждый уходит в свои мысли. Намджун думает о том, как все тесно связано с Чонами, но и родство с ними было бы выгодным для Кимов, так и для Чонов, но обойдется ли все тихо и мирно?

***

      – Чимин, прошу, подойди ко мне, – говорит Джин, устало присаживаясь на кровати. Жара вот-вот настигнет его с новой силой и он хочет переговорить со своим зятем, который хоть и был младше по возрасту, но был мудрым и справедливым. Он отключает телефон, когда на другом конце Чимин отвечает, что скоро будет.       Через минуту дверь открывается и Чимин входит в комнату, принося с собой еще больше запаха альф за дверью.       – Как обстоят дела? – спрашивает он у зятя, стягивая с себя мокрую пижаму и призывая младшего омегу помочь ему.       – Намджун и Юнги на первом этаже, твои прямо за дверью, как церберы охраняют. Вся охрана как наша, так и охрана Чонов находятся на улице во избежание непреднамеренных событий, – говорит Чимин, снимая с него мокрые от смазки шорты. – Что ты собираешься делать? – задает вопрос омега и Джин абсолютно голый, выпрямляется, заглядывая в чужие глаза.       – Сдаться, – с толикой печали, говорит он. – Но для начала принять душ и переодеться, без тебя я не справлюсь. Просто будь рядом, хорошо?       – Конечно, Джин, но, пожалуйста, не думай о том, что ты сдаешься, так как в игре в любовь не бывает победителей, – мудро сообщает Чимин и помогает ему дойти до ванной комнаты. – Они любят тебя безумной любовью, поверь мне, и сделают все о чем ты попросишь. Ты можешь сейчас им отказать, но они от тебя все равно не откажутся. Они поймут и будут ждать, как верные псы. Доверься им.       – Чимин, они пока меня не было, время зря не теряли и грелись другими людьми, о каком доверии идет речь? Я сделаю это только из-за того, чтобы не обострять ситуацию между Домами, да и без альфы мне не обойтись, – злостно говорит Джин, начиная слегка трястись, когда встает под душ. Сквозь льющуюся воду он слышит голос Чимина, мягкий и нежный:       – Никем они не утешались, Джинни. Вчерашняя ситуация была проиграна для того чтобы вызывать в тебе ревность, но они даже не предполагали предавать тебя, тем более делать это у тебя перед носом. Они хотели, скорее всего, доказать тебе, что у тебя тоже есть чувства к ним, что оказалось правдой. Не спрашивай откуда я это знаю, но то, что я говорю - правда, – Чимин облокачивается на стену и внимательно за ним наблюдает. – Прямо сейчас, расскажи мне о своих страхах. Я знаю, что ты боишься, поэтому и сбежал, но я не могу понять чего именно.       Джин намыливает голову, затем смывает все и принимается тереть свою кожу мочалкой так остервенело, что в какой-то момент Чимин просто останавливает его, и он отбрасывает все в сторону стремительно присаживаясь в ванной. Обняв свои колени, он смотрит перед собой и раздумывает над вопросом зятя. Подумав немного, он прочищает горло и говорит:       – Я боюсь, что их чувства – иллюзия, простой интерес, который пройдет, как только они получат свое. Тело они мое уже получили однажды, осталось только сердце. Оно у меня одно, и я боюсь, что Тэхён и Чонгук разорвут его на куски, поровну, чтобы владеть им. Я боюсь, что в какой-то момент пойму, что безвозвратно потерял себя в них, и они смогут воспользоваться этим, чтобы сделать мне больно. Боюсь, что не смогу любить их одинаково, буду отдавать кому-то из них приоритет и тем самым разобью кому-то из них сердце. Боюсь, что из-за меня они могут отвернуться друг от друга, если начнут соревноваться между собой за мое внимание. Боюсь, сделать нас всех несчастными, – говорит он и поднимает глаза на Чимина, который слушает все с понимающим лицом. – Я не особо верю в концепцию полигамной любви, Чимин.       – Твои страхи обоснованы, но ты даже не попробовал. Может быть этим страхам не суждено сбыться и между вами тремя все будет по хорошо. Не думаю, чтобы братья Чон пришли к выводу ухаживать за тобой не обговорив все детали. Они также понимают то, что возможно, ты будешь отдавать кому-то из них себя больше, кому-то меньше, я уверен в этом. Но несмотря на это, они готовы к этому. Просто доверься себе и своим чувствам, своему сердцу.       – Забавно, но Хоби хен сказал мне примерно тоже самое, что и ты. Довериться сердцу, а не разуму, который наполнен страхами, – грустно улыбнувшись, говорит Джин. Он встает снова под душ, смывает с себя остатки пены и пошатываясь выходит из ванной. Чимин накидывает на него полотенце и помогает высушиться.       – У меня мало времени, поэтому, думать и раздумывать некогда. Я сделаю это, приму их, проведу с ними течку, но это не означает, что они победили.       – Ты не на соревнованиях, солнце, – развернув его к себе лицом к себе, говорит Чимин, и Джин качает головой.       – Знаю, но им придется постараться, чтобы я забыл о их потенциальной измене, – хмыкнув, отвечает он. – Спасибо, что помог мне, дорогой.       – Доверься своему сердцу и все будет хорошо, – говорит Чимин и обнимает его. – Вот увидишь, все будет хорошо. Пойдем, сменим постельное и я уложу тебя.       – Хорошо, когда ты выйдешь, можешь им сказать, что я жду их, – на это Чимин лишь улыбается и кивает.

***

      Чонгук и Тэхён входят в комнату и замирают. Феромоны и ароматы омеги кружат голову, но они как обученные собаки ждут приказа, невзирая на то, как трудно им сдерживаться. Джин полусидит на постели и внимательно смотрит на них, его глаза ясны, что означает, что он полностью отдает себе отчет, но скоро время блокаторов пройдет и Джин забудется в жаре.       – Вы… зачем вы устроили вчерашнюю сцену? – голос омеги твердый и жестокий, требующий ответа незамедлительно.       – Ты должен был понять, что испытываешь к нам те же чувства, что и мы к тебе. Это было жестоко, мы знаем, но ты нам особо выбора и не давал, – подает голос Чонгук, повторяя ранее сказанное. – Мы не могли достучаться до тебя, малыш.       – За все это время, мы ни разу не изменяли тебе. У нас даже и мысли не было, заменить тебя кем-то, потому что это невозможно, – твердо говорит Тэхён. – Мы отдали тебе свое сердце, душу и тело. Ты взял это все и сбежал от нас, но мы понимаем причину этого бегства. У нас тоже были страхи, когда мы поняли, что любим тебя, что мы будучи братьями влюбились в тебя практически в одно время и нам пришлось не легко подавить в себе чувства собственничества и придти к тому, что нам придется смириться с тем, что выбрали одного омегу на двоих. В этом нет ни чьей вины, – Тэхён нежно смотрит на него и слегка улыбается.       – Мы хотим быть вместе с тобой, любить тебя и быть любимыми тобой, Джин, – Чонгук смотрит в темные шоколадные глаза и пытается подавить в себе желание коснуться его. – Пожалуйста, услышь нас. Мы любим тебя. Может быть, ты все еще на стадии принятия наших чувств, но дай нам возможность доказать тебе насколько они сильны.       – Если это все пройдет? В один день вы вдруг поймете, что страсть и любовь прошла, и оставите меня одного? Вы не можете быть уверены…       – Мы уверены в том, что никого и никогда не сможем полюбить и захотеть так как тебя, малыш, – перебивает Тэхён, зная, что поступает поспешно и не дает омеге договорить.       – Прими нас, Джин. Мы уже в твоей власти, тебе стоит только поманить пальцем и мы будем у твоих ног. Ты даже не представляешь сколько власти имеешь над нами, – Чонгук неотрывно смотрит на любимого омегу и боится, что вот-вот Джин снова выгонит их за дверь, но на этот раз навсегда. От этих мыслей его сердце разрывается и ему хочется выть от этой боли.       – Хорошо, но с испытательным сроком в три месяца. Я хочу знать, что меня ожидает в будущем за эти месяцы и понять, готовы ли мы к таким большим переменам, согласны? – спрашивает Джин и Чонгук с Тэхеном облегчено выдыхают, соглашаясь. – Хорошо, а теперь, пожалуйста, помогите мне с течкой, альфы.

***

      Сокджин словно воск тает в руках альф, которые ласкают каждый сантиметр его тела, и он понимает, как сильно скучал по ним. Чонгук неторопливо и методично растягивает его, оставляя легкие укусы на бедрах, что заставляет его скулить и ныть от нужды. Тэхён держит его в своих объятиях и практически рычит, вдыхая его запах с шумом, будто ему не хватает Джина. Омега полностью отдает власть альфам и те ведут себя достаточно терпеливо, хотя он чувствует, как кончается их терпение с каждым его стоном.       – Пожалуйста, войдите в меня уже, – хнычет он и альфы громко рычат, перед тем, как Чонгук резким движением присаживается на кровати, приставляя свой член ко входу, а Тэхён целует его в шею, оставляя свои следы. Он протяжно стонет, когда Чонгук входит в горячее нутро и начинает слегка дрожать от ощущения наполненности. – Тэхён-а, дай мне свой член, – практически умоляет он, и Тэхён отрывается от своего дела, выпускает его из своих объятий, чтобы дать ему то, что он просит. Старший альфа поворачивает его голову на бок и молчаливо приказывает открыть рот, что он и делает. Большой, увесистый член осторожно входит в его рот и теперь они все трое стонут в унисон. Альфы начинают двигаться в одном темпе, что сводит с ума Джина.       Темп фрикций увеличивается, становясь все жестче и быстрее, но Джин не жалуется. Он принимает все, плавясь от удовольствий. Тэхён и Чонгук меняются местами. Джина переворачивают на живот и Тэхён входит сразу же резко и глубоко, Чонгук же приподнимает его лицо за подбородок и заглядывает в глаза.       – Скажи, как ты скучал по нам, малыш, – дерзко требует младший альфа, но не дает ему говорить, наполняя рот своим членом. – Можешь не говорить, твое тело отлично об этом рассказывает.       Тэхён таранит его снова и снова, пока Чонгук держит его голову двумя руками и имеет его в рот. Он течет так сильно, что пачкает своей смазкой все вокруг, включая и альф, которые демонстративно слизывают с пальцев и с него все, смакуя и рыча из-за своих действий. Старший альфа прежде чем кончить в него, жестко хватает его за ягодицы и насаживает его на свой член. А затем кончает, рыча словно зверь. Чонгук же держит свой член глубоко в нем и оргазмирует вслед за братом.       – Хочешь отдохнуть, детка? – Чонгук спрашивает его, но он качает головой отрицательно, проглатывая сперму. Альфа собирает вытекшую наружу сперму и отправляет ему в рот, а затем с жадностью целует. – Я хочу отсосать тебе, малыш, – сообщает младший, когда отрывается от него.       Тэхён помогает ему лечь на спину, приставляя свой член ко входу и водя кончиком органа над входом.       – Мы будем наполнять тебя так много, что ты потеряешь счет, любовь, – обещает Тэхён и он счастливо урчит, только из-за этого.       – Наш омега самый прекрасный, – Чонгук расцеловывает его живот и берет его член на всю длину сразу же, заставляя его выгнуться в кровати, и в этот момент он чувствует, как снова готовый член Тэхёна входит в него.       Эта ночь обещает быть насыщенной оргазмами, чему Джин несказанно рад, закатывая свои глаза от наслаждения. Он предвкушает последующие дни течки с особым энтузиазмом, он уверен, что альфы оправдают все его ожидания.