Перевёрнутая кружка

Сокджин чувствует как сильные руки сжимают его бедра. Он хочет отвыкнуть от этих касаний, хочет перестать всхлипывать слишком жалко. Стискивает зубы до скрипа, но так, сука, хуево получается скрыть свои истинные желания. — Не терпится, да? Насмехаются на ушко. Этот голос до гроба его доведёт. Предательские мурашки расползаются по коже, а дыхание, вопреки всем клятвам, сбивается только от этого низкого тембра. — Я отвыкну, — скулит Джин и сам не верит в то, что говорит. Ему не отвечают. Только разводят ягодицы в стороны и Сокджин вздрагивает от влажного касания. Язык толкается в дырочку, хватка на его половинках становится сильнее. Джин хотел бы отпрянуть, честно, но горячее дыхание возле ануса и жадный язык так хорошо трахающий его, выбивают все здравые мысли. Он закатывает глаза и сжимает пальцами простынь, сдержать стон не выходит и Джин слышит как отчаянно он звучит. — Хён, милый, проснись. Чонгук обнимает дрожащее тело и целует влажные от пота волосы на макушке. — Гуки, это ты? — расфокусированный взгляд скользит по красивому лицу и гримаса боли расплывается на лице Сокджина. — Прости меня, пожалуйста, прости, я научусь... — Тише... — Чонгук не прекращает нежные поглаживания по взмокшим плечам, спине и всё целует своими горячими губами, заставляя чувствовать себя ещё большим ничтожеством. — Все хорошо, хёни, я готов тебя ждать. — Я научусь, Чонгуки, — всхлипывает Сокджин, утыкается лицом в сильную грудь и чувствует как чужое сердце заходится в бешеном ритме. — Обязательно полюблю тебя и забуду его... Чонгук практически незаметно, но все же вздрагивает от этих слов. — Тише, любимый, не думай об этом, — Чон чуть крепче сжимает Джина в объятиях и запрокидывает голову, поднимая взгляд к потолку. Его глаза блестят и он старается из-за всех сил подавить в себе желание разрыдаться от этой, убивающей его, ситуации. — Я люблю тебя, Сокджин, — хрипло продолжил он, — так сильно, что моей любви на нас двоих хватит. Джин кивает, заливая грудь Чонгука новой порцией слёз и целует влажными губами смуглую кожу. — Спасибо, — шепчет он, — спасибо за то, что не отпускаешь меня.