Многие сказания забыты (но они возрождаются)

***

      У драконов тоже были свои ритуалы, совершенно не похожие на таинства людей. Они восхваляли эфемерного бога или богов, которые были существами из её расы, случайно попавшиеся на глаза человеку не в том месте, не в то время.       Иннеус вдыхает слабую струю огня, а потом взлетает выше и выше пока не становится едва видимой точкой на фоне луны.       Бермуда щурит глаза, всматриваясь в небо и вслушиваяь в окружающую среду, что бы не пропустить момент драконьей молитвы.       Его обучают уже год и именно из-за этого он перебрался от своих родителей оставив все на среднего брата, (чего тот, собственно, и хотел).       От этого один плюс — они расстались друзьями, а не врагами.       Едва не пропустив начало он запевает едва успевшим поставится голосом, который они тренировали с учительницей как только та узнала о его желании.

***

      Мальчик все ещё не привыкший к внешнему виду драконицы пристально наблюдает за её крыльями. Те медленно колышутся в такт её дыханию и вместе с этим те в раздражении подрагивают.       Он было порвался спросить её об этом, но…       Ему едва стукнуло семь и силе пламени так далеко до драконьего. Банальный страх и чувство самосохранения не даёт спросить.       Она вдыхает тёплый пар в доме, который она же и создала с помощью синего пламени глубоко в лесу.       (Хоть бы не подожгла…)       Девушка переводит взгляд с окна на него и он давится картофелем — странным растением, которое как-то притащила в пасти Иннеус и заставила садить её, часть оставив для еды. (      Она сказала — читай, приказала — ему, дворянину, самому вспахивать, доставать из вырытого колодца, со странной конструкцией, воду и сажать все что она натащила.       Дракониха говорила: — Мне еда не нужна, так что об этой потребности будешь заботиться сам, но так и быть, первое время буду помогать тебе с добычей мяса. Если будет нужно, то сопровожу тебя к деревне — спросишь совета у крестьян.       Он слабо вздрагивает, а потом едва пересиливает привитое очень давно отвращение к простым людям из-за одной лишь мысли, что ему нужно будет взаимодействовать с ними.) — Я слышу твой интерес и страх. Говори.       Он вздрагиввет: — Что вас беспокоит? — Вскоре нужно будет провести… М-м-м… Ретуал? Подношение? Я не знаю как точно это сказать на твоём языке. Драконы, когда могут, пытаются давать дань миру, делясь пламенем и собственным гласом, что бы по нему наше подношение достигло… Получателя.       В его глазах загораются звезды. — Значит… Бог существует?!       Она кивает. А в голове, в какой то момент проскальзывает мысль, что было бы не плохо поведать ему историю их рас, в качестве сказки на ночь. — Можно с вами?!       Иннеус на мгновение задумывается: — Мы даруем миру свою силу, а тот в замен поддерживает нас делая наш резерв больше. Я не знаю, выдержет ли человеческое тело… — Но если рядом будете вы, то наверняка сможете меня спасти, верно? Очень прошу, можно в этом участвовать?

***

      Удивительная наглость была ему прощена, так что она надрывает горло, почти крича в небо, вверх, надеясь всем сердцем что его пламя достигнет бога. Совершенно не эфемерного, а самого что ни на есть настоящего.       Он поет: — ጊዜው እስኪመለስ ድረስ ባሕሩ እስኪደርቅ ድረስ ዛጎሉ ወደ አቧራ እስኪቀየር ድረስ ቀስተ ደመናው መጥፋት እስኪጀምር ድረስ።       И вместе с его пением вверх устремляется его пламя, блеклое и слабое в сравнении с драконьим. Оно сливается вместе, а потом тонким потоком отправляется куда-то дальше в небо, оставляя выжатым досуха.       Бермуда начинает оседать на землю, а зрение темнеть, когда сквозь дымку то ли усталости, то ли предобморочного состояния чувствует что в спину упирается что-то широкое и теплое. «Крыло» — мелькает в голове. — Спасибо… Учитель…