Тысячелетний Рейх

Франц всегда знал, что флот — вещь долгоиграющая. Когда на суше ты мог хотя бы за неделю захватить целую страну, то вот на море только один бой мог идти неделю. Поэтому он всегда придерживал флот на крайний случай: либо до того, как не захватит все страны на своём континенте, либо если потребуется биться в море. Но сейчас он решил по другому... Флот, что он собрал из преимущественно японских кораблей, которые базировались на одноимённых островах, был по его мнению самым мощным и одновременно не особо большим. И тем не менее он называл эту группу флотилией, ведь там было столько легендарных кораблей и такой гениальный главнокомандующий из группы "Легенды"... но всё по порядку. Линкоры представлял легендарнейший представитель этого класса — "Ямато". Этот величественный корабль был сразу включён в Первую океанскую флотилию. За ним же шли "Конго" и "Кирисима". Следующие по списку — авианосцы. "Сорю", "Хирю" и "Кага" — участники сражения при Мидуэе, и хоть там и были потоплены, но это их эффективности не отменяет. Дальше шли тяжёлые крейсера — "Фурутака" и "Како". Также к ним были прибавлены немецкие миноносцы "Т-22" и "Т-23" и подлодки "U-22", "U-23" и "U-24", что должны были выявлять вражеские подлодки. На авианосцах стояли знаменитые "B5N" и "A6M", более известные под названием "Zero". Такая мешанина с немецкими и японскими кораблями была сделана Францом специально, дабы сдружить оба народа покрепче и посмотреть, не передерутся ли они из-за моральных норм и правил. А над этим всем он поставил смотреть и командовать легендарного адмирала Исороку Ямамото. Ведь этот великий человек был отличным тактиком, да и Мидуэя не предвидится... Первый приказ флотилии был дан ещё до начала войны. Им была поставлена задача миновать остров Хоккайдо и плыть точно на восток. Их целью было найти сушу и одновременно постоянно пускать самолёты разведчики в сторону основного континента, параллельно которому и двигались. Объяснять всё это адмиралу было легко, ведь как только Франц услышал Японский, то сразу же выучил его и у него появилось умение "Языковой мастер", которое позволяло выучить любой язык как только ты его услышишь. Причём это умение появлялось у каждого гражданина или военного в Великом Рейхе. У — удобно. Даже слишком.

Первая океанская флотилия

Морская гладь была совершенно спокойна и даже волны были совсем небольшие. Впереди всего совершенства японских, и не только, кораблестроителей шли "Фурутака" и "Како", сзади "Ямато", а за ним и три авианосца, сзади которых все остальные. Подводные лодки действовали сами по себе, прочёсывая округу. На всех кораблях царствовала умиротворённость и лишь на авианосцах суетились матросы и пилоты, отправляя новый разведчик в полёт. Жёстких правил и некой "ебанутости" в отношениях разных чинов японцев не было. Да, к тем, кто были выше по рангу относились очень уважительно и почтительно, но и матросы не были половыми тряпками. Все относились  друг к другу как к братьям и товарищам, у которых была одна великая цель — возвысить их родину. Поэтому и немцы и японцы почти не различались, разве что в некоторых аспектах, и действовали, будто они одной национальности. Разговаривали преимущественно на японском, который немецкие моряки с лёгкостью выучили. И вот, в очередной раз с палубы авианосца "Кага" взлетает скоростной разведчик C6N. На его борту три бравых служителя императору, по совместительству фюреру у немцев, — пилот Сокайдо Ишиномия, штурман Компачи Мэйдзен и бортстрелок Хиросе Шиучи. Это их первый вылет именно что на разведку. Причём летят они не к берегу, а просто на восток, вперёд по пути следования флотилии. — Высота 2000 метров. — Отрапортовал штурману Сокайдо. Парень был лет 29 и налетал что-то около 70 часов, поэтому этот полёт станет самым важным в его будущей карьере. — Принято. Больше не поднимайся, мне и отсюда всё прекрасно видно. — ответил Компачи, приставил к глазам бинокль и стал рассматривать морскую гладь. — Ты сам тоже осматривайся. Мне то полностью по курсу не особо видно. — Как скажете. — ответил пилот и стал сам пристально наблюдать за синим морем. Хоть они с Компачи только недавно познакомились, но Сокайдо проникся мудростью и характером уже не молодого мужчины. И если с бортстрелком они были как друзья, то вот в Компачи пилот видел наставника.

***

— Хиросе, у тебя пулемёт в боевой готовности? — внезапно спросил штурман после 15 минут рассматривания глади. — Так точно. — сразу ответил с бодростью бортстрелок, который до этого чуть не уснул от скуки. — Отлично. Сокайдо, видишь слева на 10 часов чёрную точку ниже нас? — задал вопрос Компачи уже пилоту. — Так точно, вижу. — ответил тот. — Лети к ней, но не снижайся ни в коем случае. Хиросе, будь готов к бою. — сказал штурман заведённым голосом, после чего самолёт накренился и повернул в направлении точки, держа курс немного правее её, дабы она оставалась в поле зрения. — Что случилось, командир*? — спросил Хиросе, передёрнув рукоять взведения на пулемёте. — Самолёт, причём не наш. — ответил тот, постоянно держа точку в бинокле и наблюдая за ней.

***

Подлетая к намеченному объекту пилот и бортстрелок всё больше удивлялись. Это и вправду был самолёт, причём двухмоторный, коими флот на данный момент не владел. На крыльях были странные круги с написанными в них то ли символами, то ли просто фигурами. Сам же самолёт был раскрашен в леопардовую раскраску. Единственный пилот их не заметил и летел вперёд, рассматривая море на высоте в 1000 метров. Японцы аккуратно пристроились к нему сзади и просто летели следом на расстоянии в 500 метров. — База, база, я Сора, ответьте. — вызвал штурман командование по радиостанции. — База на связи, что-то случилось, Сора? — спросил радист корабля "Ямато", который являлся основным командным центром. — Так точно. Нами был обнаружен двухмоторный самолёт явно не нашего производства. Что с ним делать? — спросил штурман. На другом конце послышались шуршания, чей-то тихий голос, а после и шаги со скрипом кресла. — Я — адмирал Первой океанской флотилии Исороку Ямамото. Вы встретили не наш самолёт? — спросил голос идола и родного отца всего флота Японских островов. — Так точно. — ответил Компачи. — У вас в комплекте с радиостанцией должен быть и фотоаппарат. Сделать с помощью него снимки самолёта, а после сделать так, чтобы он до нас не долетел, но огонь не открывать. Удачи. — коротко изложил задачу адмирал, после чего, судя по звуку, отошёл. — Есть. Конец связи. — ответил штурман и схватил руками фотоаппарат, который всё это время находился справа от него в его отсеке кабины. — Что там, командир? — спросил Сокайдо. — Нам требуется сделать снимки самолёта. Ты сейчас должен будешь зависнуть над ним фонарём вниз, а после и облететь с любой из сторон, дабы я снял его и сбоку. — ответил штурман и тут же, направив объектив на самолёт слева от головы пилота, сделал снимок. Дальше дело шло за малым. Сокайдо прекрасно умел выполнять любые пируэты на этом самолёте, поэтому зависнуть над ним не составило труда. После, по команде штурмана, он пристроился прямо по его курсу, чуть ли не касаясь его крыла своим, давая сделать Компачи снимки. Пилот же самолёта их наконец заметил и отвлёкся от моря, вперив удивлённый взгляд в их самолёт и смотря на каждого из экипажа по отдельности. У него были настолько круглые глаза, что в них будто могли поместиться слива. Отойдя от шока, он помахал рукой в их сторону, на что Компачи ответил тем же, после чего показал знак, чтобы тот разворачивался. Пилот сначала покачал головой, но когда штурман показал на турель с пулемётом, то тот сразу же стал разворачивать самолёт в обратном направлении. Сокайдо набрал высоты и ещё некоторое время летел над разведчиком, наблюдая за ним столько времени, сколько позволял их топливный бак. Когда же топлива оставалось меньше половины, пилот повернул назад. Скоро их императора будут ждать интересные новости.