Врач
Знал ли молодой парень, что через пару недель после выпуска из медицинского университета попадёт на войну? Знал ли он, что будет стоять насмерть на своём рубеже, который был последним, ибо больше войск не было? Знал ли он, что будет сидеть в окопах, ожидая смерти? На все вопросы ответ однозначный — нет. И поэтому ему было страшно. Очень страшно. Ведь жизнь вроде бы только началась, а он уже скоро умрёт... — Эй, парень, ты чего приуныл? — подёргал его за плечо рослый мужчина в самом цвете сил. Он был командиром их взвода и фактически единственным военным среди всего этого сборища гражданских, которых просто обучили стрелять. — Ничего, я нормально. — сразу взбодрился тот. — Ага, вижу я как ты ничего. Ты давай не унывай, нам медик очень нужен. — ответил тот недоверчивым голосом, который всё же был полон надежд. — Есть. — ответил парень. Они сидят в этих окопах уже больше суток и это достаточно сильно давила на всех. Ведь отступать некуда: сзади река, которую и вплавь то не преодолеешь, а впереди противник. Так ещё и подкрепления не будет, ведь единственный мост через эту реку взорван, да и он краем уха слышал, что они все последние, ибо нормальные войска перемололи. Так им ещё и против танков и авиации стоять, когда у них ни зениток, ни противотанковых средств. — Самолёт! — раздался крик на всю округу, который вывел парня из раздумий. Взгляд всех итальянцев устремился на небо, в котором можно было отлично различить железную птицу, которая кружит над ними столько же, сколько они тут находятся. Этот двухмоторник с крестами на крыльях уже узнавали все. Рамочная кабина, через которую можно было увидеть пилота и ещё одного члена экипажа, отдавала бликами, а широкие крылья и странный хвост отбрасывали на землю достаточно большую тень. Но ему толком то ничего и не сделаешь, с их то винтовками, поэтому солдаты продолжили заниматься своими делами. Точнее продолжали сидеть в ожидании атаки. — Что, Леон, задумался? — к медику подсел другой солдат, который по возрасту был таким же парнем лет 28, но уже в достаточно преклонном возрасте. — Нет, Саймон, просто в себя ушёл ненадолго. — ответил медик. Да, этот парень был его давним другом, с которым они познакомились ещё до войны. — Ну ладно. Вот, поешь, ничего с утра не ел ведь. — сказал товарищ и протянул Леону банку тушёнки и хлеб. — Спасибо. — поблагодарил Саймона парень и принял еду, после чего просто начав наблюдать за ясным небом. Но не успел он и положить хоть кусочек хлеба в рот, как увидел много чёрных точек вдали. Он само собой решил оповестить об этом товарища: — Саймон, ты глянь! Солдат взглянул по направлению руки, которую поднял Леон, показывая ей на скопление летающих объектов. — Вот блять. — пробурчал он, после чего во всеуслышание крикнул: — Самолёты противника приближаются! После этих слов все сразу же побросали все дела и ринулись в маленькие каморки, выкопанные в окопах в целях защиты от артиллерии и бомбардировщиков. Так сделал и медик с его другом. Сами коморки вмещали по 6 человек, поэтому вместе с ними туда спешно забрались ещё 4 солдата. На лицах у них читалась паника. — Вот тебе и доброе утро, блять. — выразился рослый мужчина, лет пятидесяти, который вполз последним. — Не то слово. — поддержал его другой, примерно такой же по возрасту. После чего все сразу затихли, ведь гул двигателей самолётов был отлично слышен даже здесь. Лица всех собравшихся охватил ужас, когда этот гул стал постепенно сливаться с оглушительно громким звуком, похожим на визг сирены. Он становился всё громче и громче, но внезапно чуть ли не полностью исчез, ведь на смену ему пришёл новый звук. Свист падающих бомб... Многократные удары об землю падающих предметов были затишьем перед бурей. Ведь их буквально через секунду сменил дикий грохот, который сразу оглушил всех, кто находился в укрытиях. Кроме писка в ушах и новых разрывов бомб было совсем ничего не слышно. Так же, как начался, грохот резко прервался, оставляя лишь оглушение и писк. Гула самолётов слышно уже не было. — А, блять! — сквозь пелену слуха услышал Леон громкий голос мужчины, сидевшего около выхода. Сейчас он валялся на полу, зажимая уши руками. Увидев это, медик, сквозь оглушение прополз к нему и стал ощупывать на ранения. Но их не было. Поэтому, подождав около минуты, пока его голова придет в порядок и перестанет плыть, парень начал медленно отодвигать руки того от ушей. — Уберите руки, чтобы я смог вас осмотреть. — прокричал лежавшему медик, учитывая то, что тот вполне может все еще быть оглушенным. Но мужчина никак на это не отреагировал и продолжал зажимать уши руками. — Саймон, помоги. — попросил Леон, освобождая около себя место. Парень, который тоже уже более-менее отошёл от оглушения, сразу прополз к лежачему и они вдвоём оторвали руки того от ушей. Все ладони мужчины были в крови. Из ушей же сочилась маленьким ручейком кровь. Сомнений не было — у него лопнули перепонки. — Твою мать. — выругался молодой солдат, пока Леон быстро брал из медицинской сумки, которая висела у него на правом плече, перекись и бинты. Это были единственные медикаменты, которые ему дали: большое количество бинтов и несколько бутылок с перекисью. Парень приподнял голову лежачего, после чего стал быстро перевязывать ту, закрывая уши бинтами. Это было единственное, что он мог сделать в данной ситуации. Когда же перевязка кончилась, Саймон и Леон выползли из укрытий. Голова уже вовсе не гудела, но окружающий их пейзаж ужасал. От кустарника, что находился за окопами, не осталось ничего, кроме больших воронок. Впереди же их ждала та же картина: огромные ямы украшали поле на 100 метров вперёд. — Ааа, блять! Я ног не чувствую! — раздался крик из соседнего укрытия. Повернув в его сторону головы, оба парня ужаснулись — оно было полностью разворочено, а брёвна, что устилали потолок каждой коморки, валялись вокруг. Подбежав туда, Леон увидел 5 развороченных тел и мужчину, ноги у которого были раздроблены в мясо. Ему определенно повезло больше, чем остальным, ведь он был жив. Но боль явно уровняла их судьбы. — Щас, щас, щас. — быстро начал говорить медик, садясь около мужчины. Достав медицину, он вынул нож из ножен. — Сейчас будет больно. После этих слов он поочерёдно отрезал сухожилия между раздробленными частями ног и целыми. Мужчина закричал "Ай, блять!", после чего умолк, отключившись от болевого шока. Сразу после ампутации Леон быстро перевязал то, что осталось от ног мужчины, после чего перетащил того, положив его на одном из краёв внутри окопа так, чтобы он не мешал. И лишь после этого молодой медик вновь услышал гул. Нет, не самолётов, а чего-то более страшного. Вокруг него из укрытий уже повылезали солдаты, держащие в руках винтовки. Саймон же вскинул оружие и прицелился в сторону гула. Из-за холма, который скрывал большую часть поля перед ними, показалась достаточно большая серая башня танка с короткоствольным орудием. Через несколько мгновений показался и корпус. — Ложись! — чуть ли не на ухо Леону крикнул Саймон, утянув того на дно окопа. Он сделал это вовремя, ведь через секунду над окопом просвистел снаряд, который взорвался позади. Мигом началась канонада выстрелов. Танковые пулемёты стреляли без остановки, поливая градом пуль окопы, по которым так же били и танковые орудия. Да, бронемашин противника было много. Но даже несмотря на это итальянцы не сдавались, продолжая бороться и пытаясь убить солдат, которые шли за танками. Леон же бегал по окопу туда-сюда. То где-то кого-то ранит пуля, то осколок посечёт солдат. В общем дел невпроворот. Поэтому парень толком то в бой и не вступал, постоянно бинтуя итальянцев. Но несмотря на усилия медика, количество раненых росло в геометрической прогрессии. Притом убитые тоже были. И их было больше, чем раненых во много раз. Такой расклад был потому, что итальянцам дали большое количество пулемётов. Они, само собой, настроили много гнёзд для пулемётчиков. Поэтому танкам противника было очень легко уничтожать пулемётные расчёты. От постоянной беготни Леон опомнился лишь тогда, когда слегка приподнял голову из окопа и увидел танк, едущий прямо на него. За ним же, во весь рост, шли солдаты, укрываясь за бронемашиной и стреляя в итальянцев. Леон схватил было винтовку, но тут в окоп, где находился он и раненый солдат, которого парень перевязывал, залетела граната. — Граната! — закричал раненый, после чего лёг на смертоносное оружие всем телом. Секунда и прогремел взрыв, оглушивший медика так, что тот свалился на сырое дно окопа, которое, как и его самого, покрыли ошмётки от бывшего солдата её величества. Следующая секунда и прямо над ним проезжает, лязгая гусеницами, серый танк, засыпая его землёй. — Леон! — слышит парень сквозь пелену оглушения крик своего друга. Но вскоре голос Саймона искажается и срывается на громкий крик боли, а медик чувствует внезапный жар. От всего ужаса, что он увидел и услышал, Леон закрывает глаза. Вроде бы ненадолго, но на достаточное количество времени, чтобы почувствовать над собой кого-то. Медик сразу же распахнул глаза, утыкаясь взглядом в дуло пистолета. Мужчина, который его держал, был одет в серо-чёрную форму и его лицо закрывал противогаз с двумя линзами, поверх которого была каска такого же цвета, что и форма. — Фриц, кончай его быстрее! — сквозь писк в ушах совсем рядом прозвучал приглушённый голос. Леон перестал слышать всё вокруг, настолько сильный охватил его ужас.БАХ!