Тысячелетний Рейх

— Как ты думаешь, лучше будет сказать "уважаемые земледельцы" или "уважаемые рабочие аграрной инфраструктуры"? — спросил Франц, в очередной раз пробегая глазами по бумажке, лежавшей на столе. В неё он записывал сегодняшнюю речь, которая распространится на всю Италию, таким образом дав прибавку к выращиванию культур для вскармливания новых граждан его страны. Почему не на всю Германию он это собирается сказать? Потому что в там уже с едой просто отлично и большинство занимается промышленностью. А Италию он сделает этаким центром земледелия. Кстати, именно здесь он сейчас и находился, ибо желал сам увидеть, как разрушенная им страна восстанавливается под его же руководством. — Не знаю, я не оратор. Чего ты меня то спрашиваешь? Я же "бездарная правительница". — ответила ему Ванесса, которая сейчас лежала на диване и скучала. Находились оба в её бывшем кабинете, который Франц обустроил под себя. Но и про "свою собственность" он не забывал и оставил ей рабочее место, просто поставив всё для себя, не убирая её мебель. — Слушай, ну не обижайся. На правду ведь не обижаются. — слегка ухмыльнулся парень, повернувшись к девушке лицом. Она же лишь возмущённо хмыкнула и демонстративно дёрнула голову в сторону. — Тем более я лишь упомянул об этом вскользь. — Зато как упомянул то. "Ваша бывшая бездарная правительница не смогла обеспечить ваш народ всем необходимым и допустила развитие демократии и рыночной экономики. Поэтому большинство бедны и голодны. Но при мне...." и так далее. — всё так же возмущённо ответила ему Ванесса. — Ну ведь по факту сказал то. Твоё население голодало и беднело, а ты лишь раскармливала капиталистов. Которые, кстати, с моим приходом, сразу же переметнулись ко мне. Жаль, что они не знают, что скоро всех арестуют и они быстренько загремят за решётку или в штрафбат. — ответил на это Франц и продолжил смотреть на листок, дальше думая над речью. — Ладно, напишу "уважаемые фермеры и скотоводы". Да, после того как он захватил Италию прошла неделя, а он уже практически переманил всё население на свою сторону. Ведь он буквально засыпал всех выплатами за моральный и физический ущерб, многим раздал новое жильё, стёр все монополии и олигополии в порошок, национализируя предприятия и своими речами поднял дух итальянцев. Они стали рассматривать эту войну как освободительную, а тех, кто погиб, жертвами бывшей монархии. Да, Ванессе это крайне не понравилось. Но отношения с ней он наладит после, когда увезёт её с собой в Германию. Наконец текст был дописан и можно было выходить в эфир. Франц придвинул к себе микрофон и позвонил по телефону, дабы его пустили в эфир. Ванесса же, под влиянием любопытства, встала с дивана и подошла к стулу, на котором сидел парень, после чего нависла над ним, читая написанный текст. — "Дорогие граждане Великого Рейха, с вами говорит ваш фюрер. За эту неделю вы добились отличных результатов в производстве, поэтому я повышаю вам всем зарплату! Трудитесь на благо Рейха, и вы будете сыты, самодостаточны и с отличным будущим. Но на этой неделе стоит особенно сильно напрячься уважаемым фермерам и скотоводам, ведь уже стоит начать готовиться зиме, которая совсем не за горами. И не забывайте молиться богам Бештеллен, ведь они приносят удачу, отгоняют от вас всё плохое и помогают при проблемах. Слава Рейху!" — закончил читать свою речь Франц, после чего выключил микрофон и наконец вздохнул с облегчением. Ванесса же продолжила над ним нависать, тем самым заставив того повернуться к ней лицом. — Ну вот что ты так на меня смотришь? Я ведь всё по делу сказал. — спросил Франц, смотря на крайне удивлённые глаза девушки. — Серьёзно? После первой же недели поднимаешь зарплату? — спросила она в ответ. — Да. Люди на что угодно пойдут, если им дать все самое нужное. И вот это всё самое нужное зачастую можно купить. — сказал Франц, после чего слегка рукой отодвинул от себя Ванессу, встал, подошёл к дивану и плюхнулся на предмет мебели. Взгляд девушки же сменился с изумленного на скептический. — Понятно. Задабриваешь людей, чтобы потом провести чистку или даже геноцид. — фыркнула она и уселась на противоположной стороне дивана от парня, продолжая смотреть на него. — Слушай, ты уже, прости меня, заебала. Я тебе ещё раз говорю. Я не собираюсь проводить геноцид! Да, чистка будет, но только буржуазии и интеллигенции, а не обычных людей. — разозлился парень, но быстро успокоился. Он должен учиться по много раз доказывать что-либо без агрессии. И разговоры с Ванессой неплохая практика. Девушка же тоже окстилась, ведь понимала, что если выведет из себя Франца, то он с ней сделает всё что угодно. От пускания по кругу и до казни. Но в это она верила с трудом, ведь даже за эту неделю она смогла понять, что он без надобности и собаки не обидит. Но всё же её размышления упирались в одно и то же — в то, что он нацист. Но почему?... — Слушай, а почему ты выбрал нацизм как идеологию? — спросила девушка вопрос, который слышать было достаточно неожиданно, особенно для Франца. — Ээээ.... ну..... А почему тебя это интересует? — спросил он. — Не важно, просто ответь. — настояла девушка, приблизившись к фюреру. Парень же тем временем лишь уткнулся локтями в коленки и положил на ладони свою голову. Он молчал, пялясь глазами в одну точку, будто раздумывал над чем-то очень серьёзным. Весь запал интереса девушки слегка потух. — Но если это что-то личное, то.... — Нет, всё нормально. Просто история долгая. Но, мы никуда не спешим и у нас полно времени, поэтому сейчас я тебе всё расскажу. Но перед этим... — парень встал и подошёл к столику, на котором стоял чайник и две чашки, после чего налил себе. — Будешь? — Да, не отказалась бы. — ответила девушка и вскоре приняла свою кружку из его рук, отпив немного чая. — Спасибо. — Ну что ж, начнём. Я был рожден в семье коренных немцев, поэтому новость о том, что мои предки воевали за нацистов во Второй Мировой Войне, была не открытием для меня. Точнее воевал только один предок — прапрадед Петер Фрайхарц. Причём он был не абы кем, а ССовцем! Поэтому в нашем доме о нём говорили исключительно плохие вещи, это если вообще вспоминали. По этой же причине 12 апреля, то есть день, когда он погиб, было для меня днём разговоров о нашем прошлом и разговорами о прапрадеде. Но мы даже на его могилу не ходили вовсе, поэтому в первый раз, когда я к ней пришёл, она почти полностью заросла и надгробие стало осыпаться. Могила же прапрабабушки была ухожена почти всегда, ведь мы каждый год ездим к ней и убираем территорию. — парень слегка прервался, чтобы глотнуть чаю, после чего продолжил — Но это не особо важно. Так вот, в нашей семье он был чуть ли не Воландемортом, то есть упоминание его имени сразу вызывало негатив. А я же не считал его тираном. Я полностью изучил историю нашей страны на период с 33-его по 45-тый и сделал вывод, что по-другому нельзя было. Нужно же было обеспечивать семью и себя, да и СС это не пехота.... и обещания казались очень даже сбивчивыми. Я бы и сам во всю пропаганду поверил, ведь то, как Рейх охватывал чуть ли не всю Европу своими сферами влияния, очень впечатляло. Но, как ты знаешь, всё завершилось смертью Гитлера и победой русских в Берлине. Там попутно ещё американцы японцев добивали. И вот после всего этого, спустя поколение, родился я. И что же я увидел? Мою страну заполонили мигранты, не знающие, что такое вежливость. Американцы пытаются править миром, а без русских мы все зимой помрём от холода. Вот поэтому я и стал нацистом. Причём мир то новый, да и никто меня ругать не будет за этот выбор. Причём выбора мне не дали, я просто проснулся в спальне в Рейхстаге и пошло-поехало. И вот теперь я здесь, перед тобой, всё это рассказываю. — закончил рассказ Франц, залпом осушив всю кружку. Ванесса же некоторое время сидела в прострации, но вскоре придвинулась поближе к парню и положила руку ему на плечо. — Прости, что заставила тебя вспомнить всё это. Ты, наверное, скучаешь по родителям, да? Прости. — сказала она, после чего убрала руку. — Да ничего, всё нормально. Но у меня к тебе возник один вопрос. Что лучше — возглавить страну и сделать твою нацию величайшей за счёт войн и угнетения других или же жить как остальные мирно, при этом не имея гарантии, что завтра не начнётся война? — спросил Франц, выпрямившись и встав. — Эм.... ну наверное первое. Так будет лучше для нации и себя. — удивлённо ответила девушка, наблюдая за тем, как фюрер наливает себе чай. — Тогда почему ты меня осуждаешь? Ведь я это и делаю. — спросил вновь Франц, возвратившись на своё законное место. — Ну.... чёрт. — девушка положила лицо на свои руки. — Я не знаю. То, что ты делаешь, неправильно. Но я не могу совершенно точно сказать, что ты вселенское зло. Ведь ты делаешь всё ради своей страны, хоть вещи эти и неправильны. А я..... — Так, стоп. — остановил ход мыслей Ванессы Франц. — Я понял, что ты имеешь в виду. Не надо себя накручивать. Но, раз уж я рассказал тебе своё прошлое, то ты должна рассказать твоё. Как ты к этому всему пришла? — Ну, началось всё ещё с детства. Мой дедушка застал ещё войну, хоть и был маленьким, поэтому всё мне подробно рассказал. И услышав, какие зверства творили люди, я зареклась стать политиком и никогда больше этого не допустить, ради моей страны и народа. Но ничего не получилось, я даже институт не смогла осилить. Поэтому вскоре просто стала наблюдать за обстановкой в мире, пытаясь постоянно найти решение какой-либо проблемы между странами. Но вся моя точка зрения оказалась ошибочна. Я ещё с детства считала, что есть плохие и хорошие страны. Но вскоре поняла, что такого не бывает. Каждый защищает свои интересы, поэтому полного мира можно добиться, если будет лишь одна страна, которая всеми и будет править. Но для меня это слишком негуманно, ведь ради этой цели придётся пойти на геноцид и убийства. А я так не могу. Для меня все люди ценны одинаково... — закончила Ванесса, допив чай в своей чашке. Франц же лишь слегка покачал головой. — Иногда всё же надо отходить от морали, ведь она мешает достижению чего-то большего, чем просто мира во всём мире. Прости, но тебе придётся привыкнуть. Мы теперь один народ, одна нация, одна страна. А я не собираюсь считаться с другими. — сказал парень, попивая чай. — Да, наверное, ты прав. Но я не готова брать на себя ответственность за всё это. — слегка поникла девушка. — Не бойся, ведь ты и не будешь. Вся ответственность на мне, а ты лишь моё доверительное лицо и секретарь. Поэтому ты просто будешь везде со мной и делать то, что скажу. Ты согласна на это, Ванесса? — спросил Франц. — Я согласна. — ответила она.