Сквозь закрытые веки Юргена проходит слабый солнечный свет, который начинает возвращать разум того из снов в реальность. Точнее просто в реальность. Ведь он уже и не помнит, когда в последний раз видел сны.
Да вот только даже когда тот все же очнулся, он никак не мог открыть глаза. На веки будто гири повесили. К тому же не только это было проблемой, ведь еще и голова трещала так, будто на него одели кастрюлю и бьют по ней непрерывно поварешкой. Еще и по костям эта поварешка ударила так, что они просто адски болят. То, что парень слабо контролировал тело на фоне других "новостей" для него уже было мелочью.
Поэтому было решено порыться в недрах ноющего от боли мозга и найти в воспоминаниях причину столь необычного, как для него самого, состояния парня.
И ответ нашелся достаточно быстро.
Они ведь вчера пили..... нет, не весело и задорно, как бывало обычно. К тому же не в полном составе. Правда сам состав пьющих был весьма необычен. И если он сам и Йохан пили не то чтобы часто, но периодически, то вот с ними в компании вчера пили еще и Тацуми с Гюнтером. И если участие первого было не особо и удивительным, то вот наличие подрывника в их компании удивляло. Причем, судя по тому, что парень смутно помнил, Гюнтер выпил никак не две кружки, как, бывало, обычно, если вообще к алкоголю прикасался. Хотя его можно понять, брат как-никак погиб.....
Кроме них четверых никого не было. Что тоже было удивительно. Прям день удивлений какой-то. Хотя, когда парень немного поднапряг голову, то он вспомнил, отчего так было. Тэкехико, Керц и Хельмут пить не стали, потому что не могли. Вот просто не могли и все. К тому же огнеметчик и командир ДРГ ушли вчера на поиски останков Фрица, чтобы хотя бы его оружие и то, что осталось, врагу не досталось.. Когда они вернулись парень уже не помнит, но то, что вернулись, это точно. Женская же часть отряда просто собрались в собственную компанию и ушли в комнату к Леоне. Все же им тоже иногда нужно пообсуждать личное. Хотя, судя по тому, как Леоне отреагировала на гибель Фрица, Акаме и Челси скорее утешали подругу, чем говорили о чем-то своем.
А отреагировала Леоне тяжко. Крайне тяжко. Первое время рвалась к мужчине, но в итоге ее все же успокоили, и она просто сидела у себя в комнате некоторое время. Но не стоит ее винить за чувства, ведь чуть ли не весь отряд, тем более бывшие члены "Stormtroopers", также крайне болезненно осознали и приняли смерть их товарища, который воевал с ними бок о бок столь долгое время.
Но не стоит сейчас об этом. Вчера уже его помянули, теперь следует двигаться вперед и не возвращаться к этому. К тому же Фриц не хотел бы, чтобы его вспоминали со слезами на глазах...
Теперь к вопросам, возникшим в голове сразу после воспоминаний. Как он оказался на кровати, которую парень может и не видел, но чувствовал всем телом? Юрген совсем не помнил, чем вообще поминание Фрица кончилось. Как он добрался до кровати тем более для него было загадкой.
Наконец контроль тела начал возвращаться к своему хозяину, а с век постепенно стали срезать утяжелители, не дававшие их открыть. Да вот только с возвращением контроля пришло и новое открытие — он чувствовал, что что-то мягкое прижимается к нему с боку, в то время как на кровати он лежал на спине. И при том это что-то двигалось и даже можно было на слух различить его дыхание и чужое. Скорее всего это человек, но кто? Очередной вопрос, ответ на который он вскоре узнает.
Наконец веки, хотя и с оставшейся небольшой тяжестью, открылись. В глаза сразу ударили солнечные лучи, проходящие сквозь окно. Они заставляют проморгаться, дабы привыкнуть к резко появившейся яркости.
Наконец глаза привыкли к яркому освещению и Юрген увидел то, что, впрочем, и ожидал. Потолок. Серый, не особо ровный, с парой сколов. Пожалуй, именно эта часть комнаты была наименее интересна парню на данный момент. Вот только что-то в голове подсказало, что это не потолок его комнаты из-за множества отличий его, от того, что сейчас видел Юрген. Значит он не у себя. Тогда у кого?
Что ж, раз уж глаза достаточно приспособились для того, чтобы видеть потолок, значит и человека, который к нему прижимается увидеть смогут.
Наконец, затекшая шея все же поворачивает голову в нужном Юргену направлении и он, наконец, видит.... длинные черные волосы, растрепавшиеся по всей кровати и слегка лежащие на нем. И только один человек может иметь такие волосы....
Акаме...
Сердце парня пропустило удар и резко забилось если и не в истерике от счастья, то точно в неописуемой радости. Лицо парня же украсила добрая улыбка.
Он и представить-то не мог, чтобы она его обнимала. А тут не только обнимает, плотно к нему прижимаясь, а еще и спит рядом, показывая крайнюю степень доверия к парню.
Вот только все еще оставались некоторые вопросы, на которые девушка должна знать ответ. К тому же добавился и еще один, мигом появившийся в голове Юргена после осознания того, кто к нему прижимается. Они что, переспали?
Парень, понимая, что девушка еще спит, не желая ее будить, пока что решил осмотреться получше. К сожалению, ее лицо видно не было, даже несмотря на то, что ее голова лежала у него на плече, поэтому полюбоваться спящей он не мог.
Взгляд перешел теперь вниз, на их тела. Оба были одеты, поэтому можно было точно сказать, что сексом они не занимались. Хотя где-то в глубине сознания парень понял, что если бы это было так, то он бы совсем не расстроился...
Неизвестно, долго ли, мало ли парень лежал не двигаясь. Время посмотреть на своих наручных часах он не мог, потому что именно эту руку, на которой были часы, захватила в свой мягкий плен девушка.
Хотя время было не особо то и интересно парню. Команду "подъём" еще не дали, поэтому лежать можно сколько угодно. Особенно в компании такой красавицы, как Акаме.
Вообще, честно говоря, он даже и понять не мог, как они за такое малое время стали столь близки. Юрген думал, что она до конца войны, если не всю жизнь, будет относиться ко всем в отряде с недоверием, осторожностью. А тут вдруг оказалось, что она доверилась именно ему — человеку, который чуть ее в могилу не отправил. Да, он за тот случай извинился, но вряд ли бы извинение как-то повлияло на девушку. По крайней мере он думал так.
Но чем дольше он был с ней, тем больше видел её заботу и волнение за него. Их вечерние "посиделки" стали не только сеансами психологии и попытками привести психическое состояние девушки в порядок после всего пережитого, но и некой частью их жизни. Редко, когда они не собирались вечером в её комнате. А если и приходилось отменять их сбор, то по очень веской причине.
И чем больше они так сидели, тем больше Юрген начинал сочувствовать девушке. Её история оказалась весьма тяжела. Даже его жизнь штурмовика ему самому показалась более легкой, чем её.
Но в один из вечеров он почувствовал не только сожаление, но и желание заботиться и защищать девушку. А потом и порхания бабочек в животе появилось.
В тот момент парень совсем не знал, что делать. Вокруг война, убийства, взрывы, постоянный риск жизнью.... а тут вдруг пожелала заиметь место и любовь. Как так? Неужто у него, прожженного боями и закаленного тремя военными компаниями парня в сердце осталось место для нежности и столь прекрасного чувства как любовь? Да и любит ли она его?
Наконец Юрген почувствовал движение на своем плече и колыхание волос. Дыхание девушки стало более глубоким, показывая, что та проснулась. Но парень пока что решил притвориться спящим. Интересно, что она будет делать?
Закрыл глаза он за пару секунд до того, как голова девушки поднялась с его плеча. Её красные, будто кровь, глаза были открыты и смотрели на него. Он это чувствовал, даже не видя. Интересно, что же она будет делать? И поняла ли, что он не спит?
В следующее же мгновение она освободила его руку из плена и приподнялась на кровати, нависнув над парнем. Теперь притворство спящим было для него настоящим испытанием, ведь девушка, судя по ощущениям сверлила его взглядом.
Но его лицо так и не дрогнуло под напором ее взгляда. Поэтому, видимо, девушка посчитала, что он спит, из-за чего легла на него чуть ли не всем телом, всё еще держа голову на уровне его головы.
И парень уж думал, что она так на нём и уснет. Это было бы совсем не плохо, хоть и в таком положении дышать ему трудновато. Зато он мог бы обхватить ее тело обеими руками, обняв и прижав к себе.
Вот только вместо того, чтобы положить свою голову ему на грудь или плечо и заснуть, Акаме сделала то, что было крайней неожиданностью для парня. Она приблизила свое лицо к его лицу настолько, что её дыхание он отчетливо ощущал кожей лица и....
Она его поцеловала...
Нет, не в губы. В щеку. Но и это вызвало огромное бурление от тысяч.... нет, миллионов бабочек, находящихся у парня в животе. Он был если не на седьмом небе от счастья, то уж явно не на земле...
— Юрген, открывай глаза, — донесся сквозь пелену наслаждения мягкий голос девушки, резко вернувший парня на бренную землю. — Я же знаю, что ты не спишь...
Парень тут же открыл глаза. Она поняла? Неужто так сильно заметно, что он не спит?
Но эти вопросы сразу же улетучились, когда его серые глаза встретились с её красными. Парень уже давно перестал сравнивать эти красные глаза с кровью. Впрочем, как и ее с убийствами. Теперь же для него Акаме — роза, а ее глаза — красные лепестки прекрасного цветка.
— Давно проснулся? — её мягкий голос был самым расслабляющим звуком. Юрген мог бы слушать её часами.
— Не сказал бы, — губы Юргена расплылись в улыбке. — А ты давно проснулась?
— Юрг, ну не строй из себя дурачка, — девушка слегка хихикнула. — Я же знаю, что ты не спал все это время.
— Ну а как я еще то мог поддержать разговор, Аки? — спросил Юрген, все же положив обе руки на ее талию.
— Аки? — непонимающе уставилась Акаме на парня. Такую уменьшительно-ласкательную форму ее имени она еще не слышала.
— Ну а что? Ты же меня Юргом называешь. Да и "Акаме" как-то слишком серьезно, — ответил парень, после чего увидел одобрение в ее глазах.
— Я тебя так называю, потому что тебя все так называют, — улыбнулась девушка, вспоминая, как впервые услышала это обращение и даже сперва не поняла, к кому это.
— Ну, судя по этому утреннему поцелую так не скажешь. Может пояснишь? — парень еще больше улыбнулся, увидев, как девушка залилась краской.
— Да просто..... ты столько всего вчера наговорил, что я решила тебя так отблагодарить, — девушка отвела взгляд, но вскоре вернула и продолжила тонуть в серых глазах парня.
— И что я наговорил? Что вообще вчера было и как я оказался здесь? — вот теперь то уже можно было задавать вопросы.
— А ты не помнишь? — девушка вновь удивилась.
— Нет, не помню, — ответил Юрген.
— Совсем ничего? — девушка, кажется, слегка расстроилась.
— Совсем.
— Понятно, — глаза девушки слегка потускнели, но вскоре вспыхнули с новой силой. — Если коротко, то вы так напились, что под конец Йохан и Гюнтер отрубились, а вы с Тацуми ходить то толком и не могли. Поэтому нам пришлось вас разносить по комнатам...
— Нам? — спросил парень, когда девушка сделала паузу.
— Да. Челси потащила Тацуми, Леоне — Гюнтера, а Йохана — подошедший Фриц. Ну а я, как ты уже понял, тебя... — щеки девушки слегка заалели. — Вот только я не рассчитала свои силы и смогла дотащить тебя только до своей комнаты. А по дороге ты просто засыпал меня комплиментами. Впрочем, даже когда я тебя уже в кровать уложила, ты утянул меня за собой и продолжил делать то же самое....
— Только комплименты? — сердце парня пропустило удар. Вдруг он рассказал ей о его чувствах в пьяном угаре?
— Да, только они, — ответила девушка, с любопытством уставившись на парня, — А что, должно было быть что-то ещё?
— Нет, ничего.... — мысленно Юрген поблагодарил всех богов Бештелен, что они не дали ему сказать лишнего. — Ну раз уж мы проснулись, то давай вставать.
— Ага....
***
На завтраке были все. Даже набравшиеся Йохан и Гюнтер. На удивление, они были почти как огурчики, разве что голова болела. Впрочем, как и у Тацуми.
— Что на сегодня по заданиям? — спросил Йохан, отпивая чай из жестяной кружки.
— Ничего толком-то. Нужно будет забрать очередной груз с провизией и всё. В город не выходим. Сегодня должна быть очередная бомбардировка. Не знаю когда, но то, что будет, точно, — ответил Тэкехико. Гюнтер после этих слов поперхнулся и закашлялся.
— Что, прямо вообще ничего не делать? — с неким возмущением спросил подрывник, когда ему помогли прокашляться. Он был крайне недоволен произнесенными словами.
— А ты то куда рвешься? Тебе напомнить, сколько ты вчера выпил? Тебе еще день в себя приходить, — отметил Керц, явно понимая, что молодой организм, до этого не пивший алкоголя в таких количествах, не сможет восстановиться полностью за одну ночь. Да вот только Гюнтер, кажется, смог.
— Да я уже в себе. А рвусь я отомстить... — ответил парень, наконец допив содержимое своей кружки.
— Мы все тут мстить хотим. Но умирать под бомбами не хочется. Тем более месть за Фрица это не просто солдатиков поубивать. Нужно шишку какую-нибудь грохнуть. А еще лучше — сынка премьера или его самого. Но сегодня бомбардировка, поэтому остаемся здесь, — сказал, как отрезал, Тэкехико, явно дав понять, что тема закрыта.
— Есть, — ответил, слегка насупившись Гюнтер. Но в его голове уже назрел прекрасный план мести....
***
Гюнтер был одним из самых здравомыслящих людей отряда. Он был из числа таких, кто оставался хладнокровным в любых ситуациях, не поддавался панике и всегда думал исключительно головой, а не сердцем. Последнее было скорее прерогативой его брата.
Но сейчас, когда Фриц погиб, здравомыслие и хладнокровие уступили место гневу и желанию мести. Да, будем честны, погиб бы из отряда кто-то другой, он бы не рвался так в бой. Но погиб-то брат....
Их братские связи с Фрицем видели не многие. В основном окружающие подмечали только постоянные перепалки братьев. И они и вправду были совсем не редки из-за их разного характера и пристрастия Фрица к алкоголю.
Вот только это было далеко не всё. Оба брата поддерживали друг друга. Их перепалки были чем-то вроде разрядки от стресса или чего-либо ещё. Так еще и кроме их перепалок они очень хорошо общались. Да и братская связь давала знать о себе.
Они дополняли друг друга. Но теперь Гюнтера дополнять некому. И с потерей столь близкого человека он внезапно понял, что не сможет постоянно ставить здравомыслие выше чувств. Раньше за него это делал Фриц, а теперь....
Поэтому-то месть и ненависть захватили его разум. И он любой ценой отомстит за брата....
— Так ты меня прикроешь или нет? — спрашивает в очередной раз подрывник, закончив одевать гражданскую одежду. Он все же решил пробраться в город и грохнуть кого-нибудь. И плевать, что он может попасть под бомбардировку. Месть за брата — цель, которую он обязан выполнить для своего спокойствия и утешения родителей. А цель всегда оправдывает средства.
— Я тебе еще раз повторяю, это тупо. Очень тупо. И от этого ничего не измениться, — настаивает Леоне. Да, именно ее он попросил его прикрыть. Чтобы Тэкехико не прознал о его самовольности. Или самодурстве....
— Измениться — это, во-первых. Я стану спокойнее. Во-вторых, я тебе еще раз повторяю, мне насрать, тупо это или нет. Будто ты отомстить не хочешь? Или все ваши чувства были фальшивкой? — парень был уже сильно раздражен и явно пожалел, что попросил именно Леоне его прикрыть. Девушка же отвела взгляд, а ее глаза потускнели.
— Ладно, иди... — отвечает девушка совсем тихим голосом. Парень понимает, что задел за больное, но не в его манерах извиняться.
— Спасибо, что разрешила, — без ехидства он тоже не может. Таков он по натуре.
Наконец он накидывает на себя лёгкую куртку и подходит к двери, перепроверяя, ничего ли не забыл. И вправду, все на месте: кобура с пистолетом и увеличенным боезапасом и множество гранат, которые были под курткой. Больше забывать нечего.
— Стой, — внезапно в дверях останавливает парня Леоне, вскакивая с его кровати, на которой до этого и сидела.
— Что, напутствия? — спросил Гюнтер, явно не ожидая, что она его остановит.
— Нет. Я иду с тобой. Это не обсуждается, — глаза парня от услышанного округляются и становятся похожи на два больших блюдца, посреди которых были зеленые, как свежая трава, узоры, являющиеся зрачками.
— То есть ты мне только что заливала про тупость этого всего, а сейчас говоришь, что идешь со мной? Гениально, — сарказм Гюнтер очень любил и употреблял его в любых ситуациях.
— Я тоже отомстить хочу, а не сидеть здесь. Только теперь нужно кого-нибудь другого подговорить, чтобы он нас прикрыл.....
***
Солнце никак не хотело скрываться за обильно заполонившими небо маленькими тучками. Хотя многие были благодарны за это. Ведь эти тучки могут смениться вскоре большими тучами и скрыть солнце, после чего из них на землю польются капельки воды. А дождь никто не любит, особенно если он приносит столь плохие вести....
Улицы уже перестали быть столь густо наполненными, как раньше. Каждый боялся за свою жизнь, поэтому никто лишний раз из дома не выходил. Оставались разве что торговцы да бандиты. Даже бездомные исчезли — их всех согнали на работы по укреплению и строительству. Изредка ходила стража.
— Как же быстро город опустел.... — Леоне была удивлена, что, за столь малое время, Столица из оживленного городища превратилась в бездушные руины, из-за которых лишь изредка появляются люди. Хотя нельзя сказать, что это были прямо руины. Было полностью уничтожено лишь 5-7 процентов строений всего города.
— Город не опустел. И не опустеет, пока наши сюда не подтянутся. А пока за каждой стеной будет сидеть какой-нибудь хмырь, а то и не один, — Гюнтер нахмурился и даже слегка оскалился. Ух он то повеселится, когда они город штурмом брать будут....
— Угу, только вот как мы кого-нибудь видного грохнем, если никого толком-то и нет? Пойдем, может, к Морису заскочим, узнаем чего? — и вправду, такими темпами они скорее помрут от бомбардировки, чем убьют кого-нибудь. Мда, искать шишек в опустевшем городе было весьма опрометчиво.
— Пошли, — до Гюнтера дошло, что все же его намерения были и вправду тупыми. Вот поэтому он сердце и не слушал, ведь оно не в силах мыслить рационально!
Идя по уже знакомой улице оба, подметили, что та будто помрачнела. Не было уже тех красок, что были раньше. А все из-за того, что сама улица была пуста. Совсем пуста. Не было ни уже приевшихся бандитов, без которых улица казалась будто не той, что была, ни снующих и озирающихся по сторонам обычных людей, которых ноги занесли сюда, ни бомжей.
— Спорим что в баре будет полная посадка? — спрашивает вдруг Леоне, когда они подходят к нужному зданию.
— Тут уж можно и не спорить. Был бы я на их месте — сам бы спился, — ответил Гюнтер, прекрасно представляя, какого сейчас людям. Но что поделать, они могли и раньше уехать и сдаться Рейху. Теперь же пусть страдают.
Войдя в помещение оба слегка удивились. Вопреки их ожиданиям даже половины от былых толп народу не набралось. Даже за стойкой, за которой Морису всегда приходилось держать два места для диверсантов, никого не было.
— Привет, ребят, — мужчина поднял взгляд на пришедших. — Леоне, а где Фриц? Вы же всегда с ним приходили. Гюнтер, куда ты дел своего брата?
— Нам не до шуток сейчас, — резкий ответ Гюнтера слегка осадил Мориса, из-за чего он стал приземлённее. Леоне же слегка ударила того локтем в бок.
— Привет, Морис. Прости, мой спутник сегодня не особо выспался. Фриц.... — Леоне совсем незаметно, на миг, погрустнела, придумывая, чтобы ответить, — Он сегодня не может, у него задание. А чего у тебя так мало людей?
— Не знаю. Что-то в последнее время все на нервах. Эти бомбардировки совсем изматывают, — ответил Морис, и когда оба сели за барную стойку, он налил Леоне кружку, как обычно. Гюнтеру же наливать не стал — знал, что парень не пьет.
— Мне тоже налей, — бармен недоумевающе смотрит на подрывника. Он же не пьет.
— На вот, мою забери. Я не буду, — и вновь удивление, ведь Леоне, никогда не отказывавшая себе в выпивке, внезапно не стала пить.... — Есть для нас какая-нибудь информация?
— Ага. — Морис еще некоторое время находится в прострации от удивления, но вскоре возвращается в реальность и наклоняется ближе к диверсантам, — Тут слушок пошел, что премьер-министр сваливать собрался. Завтра, послезавтра, не знаю, но то, что сваливает, точно. Стартует вроде из придворного сада, около дворца. Там сейчас подготовка идет.
— О, круто, — Гюнтер вливает в себя целую кружку чуть ли не в один глоток. — Сможем убить премьера. Что-нибудь ещё?
— Да нет, всё. А что, этого недостаточно? — не перестает удивляться бармен. Ведь оба отреагировали так, будто это информация не о самом премьер-министре, а о каком-то незначимом придворном вельможе.
— Да нет, достаточно, — отвечает Леоне, тоже удивленно смотря на парня. Видимо выпивать у них в крови...
Выходят оба из бара после довольно длительного разговора ни о чем. И то лишь потому, что вспомнили о бомбардировке, о которой предупредили и бармена. И когда они стали такими беспечными, что так пофигистически к собственной жизни относятся?
Когда оба покидают город, в небе появляются большие серые точки, стремительно приближающиеся к городу. Бомбардировщики, сомнений нет. Вот только было их намного больше, чем раньше.
Но это было уже не их дело. К тому же стоило побыстрее смыться и вернуться на базу, ведь если спалят, что они были в городе, то уже только богам известно, что с ними будет. Ведь Тэкехико не любит, когда его приказы не выполняются....
