Грешники тоже плачут

      Мне было ужасно стыдно и странно находиться рядом с Итачи после произошедшего в больнице.       С того дня прошла неделя. Микото-сан всё ещё с осторожностью и недоверием смотрит на меня и не хочет выпускать из дома (благо на миссии с командой отпускает). Мне сложно понять корни её эмоций, как и причину того, почему эта женщина так желает обо мне позаботиться, словно пытается заполнить свою пустоту и заменить кого-то. Мне не нравится это… не нравится это тепло, которое она дарит. Не нравится её отвратительная улыбка, как будто всё понимает. Не могу слишком долго находиться рядом с Микото-сан.       Моя команда за эту неделю всего раз взяли миссию по поимке собак на полигоне. Сенсей ужасно волнуется обо мне, да и связано это больше с тем, что я живу с главой клана. Ко мне относятся как к части семьи Фугаку-сама — это проблемно и не особо радует. У меня есть моя семья. Мой папа. Моя мама. Это раздражает немного, но я не могу плохо относиться к людям, которые заботится обо мне за просто так. Как минимум, пока что я не представляю, какую выгоду могу из себя представлять. В любом случае, подобное «особое» отношение мне лишь мешает.       И самое главное — наследник клана большую часть недели, которую я провела в доме, провёл рядом со мной. Мы не разговаривали. Я его игнорировала, потому что мне всё казалось странным. А ещё было стыдно за собственную слабость перед ним. За те слёзы и то, что я схватилась за него, как за свою опору… Было непривычно, ведь подобное происходило впервые за полтора года, сколько я провела настолько обособленно от окружающих людей, устанавливая с каждым человеком границы настолько широкие, чтобы никто не мог прикасаться ко мне… Мне неприятны чужие руки, но… отчего-то семья Учиха была по-странному тёплая.       Сегодня последний день пыток. Наследник клана вернётся домой поздно вечером, как он мне, по секрету, рассказал вчера.       — Онэ-чан, а можно, — малышня стоял передо мной, пряча что-то за спиной. Его глаза горели огнём энтузиазма, а на щеках был слабый румянец, — …потренироваться с тобой? — Саске опускает глаза вниз, очевидно, что меня он очень стеснялся и боялся спрашивать, в отличие от старшего брата. Это интересно.       Я внимательно оглядывала его — совсем не ожидала, что вдруг наберётся смелости. Этот мальчишка ходил вокруг меня всегда, как-то пытался привлечь внимание и поговорить, но его каждый раз отталкивала моя неразговорчивость и то, что я вела себя совсем иначе, чем другие люди вокруг него, быть может, даже напоминая ему чем-то Фугаку-сама (случайно подслушала, как мелкий жаловался). В любом случае, я никак не могла подумать, что у него всё же хватит смелости. Моё нутро боролось с желанием поощрить то, что он перешагнул себя и с тем, чтобы оттолкнуть его… Наверное…       Прикрыв глаза, я вздохнула, чувствуя себя странно. В моей семье я была единственным и любимым по-своему ребёнком, потому мне было непривычно находиться в семье, где были ещё дети. Мне стоило оплатить Итачи хоть как-то, да?       Отложив книгу в сторону, я встала и направилась к выходу из дома, во двор. Шагов за спиной слышно не было — Саске не следовал за мной. Растерялся? Забавно.       — Пошли, — коротко сказала я, чувствуя себя странно. Интересно, какого по-настоящему иметь младшего брата? Это ощущается также?       Мы вышли во двор. Мелкий смущался и смотрел на меня с робостью, не верил в то, что происходило — оно понятно, я редко отвечаю ему взаимностью на желание сблизиться. Да и, в целом, всем людям. Посмотрев на мальчишку, я хмыкнула, когда тот вздрогнул, отпустив взгляд.       — Смотреть нужно в глаза, ты же Учиха, — как же иначе ты будешь использовать свой шаринган, мелочь? Совсем маленький и глупый, оберегают его от ужасов мира, и это меня, если честно, немного раздражает. — Что конкретно хочешь? — скрестив руки на груди, спросила я.       Саске ещё слишком мал, чтобы понимать реальность мира, который от него скрывают. Я не один раз слышала то, как сравнивали старшего и младшего сына главы клана — думаю, что это тоже играет своеобразную роль в его желании превзойти Итачи. Хочет показать, что он тоже чего-то стоит. Глупый мальчишка, которым легко манипулировать. Запутать его слишком просто, что даже противно марать руки. Он ведь даже не знает, что творится на политической арене и то, что клан находится в довольно шатком положении.       Мне бы хотелось немного открыть глаза этому маленькому ребёнку, но… не моя это работа.       — Ч-что-нибудь, — мнётся, боится что-то требовать. Я произвела на него настолько плохое впечатление? Хмыкнув, я вздохнула, садясь на корточки и подпирая голову о руки, упираясь локтями в ноги.       — Иди сюда, — я дам тебе небольшой урок, да и мне полезно будет.       Саске неуверенно подошёл ко мне. Он был не сильно ниже меня, потому теперь смотрел сверху вниз. Я сидела спиной к окнам дома, потому не особо беспокоилась что кто-то нас поймает с поличным (Микото-сан была категорически против использования мной шарингана). Я прикрыла глаза, концентрируя чакру и пытаясь почувствовать то, как она протекала к глазам, какое количество и то, насколько быстро. Контроль — это прекрасный навык, ведь благодаря ему можно экономить, но мне было в последнее время довольно сложно контролировать поток чакры и её количество, словно не могу схватиться за неё — это напрягало и пугало, ведь потенциально было опасно. Я могу потратить много чакры и не суметь спастись из-за этого… Тогда меня быстро поймают и убьют.       — Что дальше? — послышался сквозь слабый ветер тихий и робкий голос Саске, явно заинтересованный тем, что я собираюсь ему показать.       — Ты знаешь, что делать, если попал в иллюзию? — спросила я, не открывая глаз и пытаясь удерживать какой-никакой контроль над чакрой, что давалось напряжно и непросто. Слишком большой поток для активации шарингана — это признак того, что у меня всё выходит плохо, и я трачу слишком много.       — Немного, — в его голосе звучит теперь открытый интерес и задумчивость.       — Чакрой научился управлять? — значит заставлю научиться на пробе, так лучше запомнит. Однако, что мне ему показать? Что-то… не слишком жестокое? А что из этого соответствует подобному? Слишком сложная задача.       — Ну, да, — малыш заметно гордо говорит это, хочет похвалы. Забавный. Отличается от старшего, более открытый, но это не плохо.       — Тогда, — я открываю глаза, передо мной малявка вздрагивает и с удивлением смотрит, — выйди из иллюзии, — это будет тебе полезным навыком в будущем, да и лучше начнёшь понимать природу гендзюцу. На своём опыте всегда лучше… Я складываю печать тигра одной рукой, не слишком сложная, чтобы позволить себе такую роскошь, да и тренировка для контроля хорошая.       Малявку затягивает в гендзюцу. Я сажусь на землю, вытягивая ноги вперёд и наблюдая за ним. Его сила духа будет мне понятна только после этого испытания. Мне не сложно понять дитя, которое оберегают все окружающие его люди… Ка-чан тоже всегда стремилась защитить меня от раннего взросления, с чем боролся отец. И, думаю, что то-сан был прав. Лучше раньше быть готовым к потерям, чем позже… Иначе это становится слишком сложно и больно.       Я использовала самое первое своё воспоминание, которое по боли, шока и потери, не сравнится с тем, что произошло полтора года назад. Это ведь не должно сильно повлиять на него?       Просто… Я подняла голову вверх, смотря на чистое небо с редкими и еле заметными облаками. Мне уже сложно вспомнить, что именно я тогда почувствовала, как отреагировала, будучи дитём, которого всегда оберегали. Сейчас сложно вспомнить те эмоции.

***

      Саске всегда чувствовал от Киеко странное безразличие и холод, которые сложно было описать. Она всегда смотрела пустым взглядом, который редко показывал какие-либо эмоции. Временами в них читалось что-то, но это было ужасно сложно. И Саске всегда испытывал некоторую осторожность и страх, когда общался с ней. Словно встретил в лесу какую-нибудь маленькую, но ядовитую змею. Такую же холодную и опасную, если она приблизится слишком сильно. Это ощущалось на уровне инстинктов, подсознательно, но почему-то мальчишка хотел сблизиться с ней, ведь эта девочка, которую приютили ка-чан и то-сан, чем-то напоминала Итачи. Только потерянная, пустая, но малышу было сложно подобрать подходящее описание того, что он видел в ней.       И когда Саске наконец решился попросить потренировать его — он не ожидал согласия, да и ещё того, насколько всё окажется просто. В этом была словно какая-то загадка, которую малыш желал разгадать. Да и ему хотелось поскорее превзойти брата, чтобы показать отцу свою силу… Но Саске не ожидал увидеть шаринган с тремя томоэ в глазах Киеко, а ещё того, что тренировка будет заключаться в том, чтобы выбраться из иллюзии.       Саске всегда знал, что шаринган пробуждают те, кто обладает настоящей силой, — его брат, отец, Шисуи… Они были сильными, а значит и Киеко обладала силой. Естественно, что подобное вызвало к ней лишь большее восхищение, но когда Саске услышал где-то её голос: «это всего лишь частица прошлого» — странные слова, которые он совсем не понял и не принял… Но уже после он оказался в госпитале Конохи.       Палата как-то сильно освещена белым светом. На кровати лежала ка-сан (Микото), она слабо и нежно улыбалась, смотря ему в глаза, а после произнесла тихим, хриплым и слабым голосом:       — Моё милое дитя, — на её глазах появляются еле заметные слёзы, она дёргает рукой, словно желала прикоснуться, Саске дёргается неосознанно, хватая маму за руку, — я рада, что могу видеть тебя до самого своего конца, — Микото кашляет, с уголка рта капает кровь, которая марает немного её одеяло и всё вокруг медленно начинает окрашиваться в алый, — хорошо кушай и тренируйся, стань сильнее, как твой отец, не забывай отдыхать и… кха, — она снова кашляет, огромное пятно крови появляется на одеяле.       Саске дрожит. Ему становится страшно, потому что он видит свою маму в таком состоянии. Его глаза наполняются слезами, потому что юный Учиха не хочет видеть, как она страдает. Он закрывает глаза, отпускает холодную руку и закрывает себе уши, начиная шептать:       — Это всего лишь иллюзия, это всего лишь иллюзия…! — Саске никогда не думал о том, что его любимая мама могла однажды умереть, и от этого больно сжималось сердце, заставляя невольно бояться. Это было страшно! Хотелось уйти отсюда, потому что его мама жива! Здорова! Она не умрёт!       Младший сын главы клана начинает быстро вспоминать, как выбраться из иллюзии. Снова слышит кашель родного голоса матери, на секунду открывает глаза и видит на кровати холодное тело, нет… это было уже не просто тело… гниющий труп матери, где местами были видны кости, где местами были паразиты, а вокруг была грязь, смешанная с кровью. Её рука тянулась к нему, сильно пугая и заставляя отшатнуться и упасть со стула. Саске снова закрывает глаза, пытаясь снова и снова, снова и снова… Из его глаз текут слёзы. Ему ужасно страшно. Это была не его мама! Почему… всё было так жутко?       И спустя множество попыток, а также бегства от этого ужасного существа — у Саске получилось.       Малыш распахнул глаза, падая на землю и сталкиваясь с холодными карими глазами Киеко, которая внимательно смотрела на него, словно каждую деталь подмечала. Сердце ребёнка забилось сильнее, и Саске не сдержал слёз, желая убежать. Ему стало вдруг ужасно страшно находиться рядом с ней, но при этом он понимал, что это всего лишь иллюзия. Киеко поднимается с земли и подходит к нему, тыкая в лоб, как делал только Итачи.       — Молодец, — короткая фраза, в которой почти не было эмоций, но почему-то Саске почувствовал в этом нечто большее, чем могло бы показаться. Малыш схватился за лоб, поджимая губы и сдерживая рыдания.       Он был всего лишь ребёнком, который не хотел видеть подобного, как и думать о том, что его мама могла однажды его оставить.       — Кажется, — Киеко наклоняет голову, она выглядела задумчиво и немного хмуро, — я немного переборщила? — в её голосе слышался вопрос, который заставил Саске невольно задаться вопросом: «она не понимает?» — это было необычно и странно. Малыш не знал её истории, не знал, почему она живёт с ними, но понимал, что всё это было не просто так, да и ка-чан попросила не тревожить сильно их гостью.       Саске кусает губы и кричит:       — Да! Не делай так больше! — а после убегает в дом, оставляя Киеко одну во дворе.       Девочка смотрит на свою руку, которой только что ударила в лоб этого мальчишку, а после его реакцию на иллюзию, которую она до конца не контролировала, но задала лишь небольшие параметры… Вряд ли там должны были быть пытки или… Киеко не понимала немного, даже не могла этого сделать. Ей было немного сложно. Видимо, понять другого человека будет сложнее, чем ей казалось на первый взгляд. Помимо этого, Кио совсем не могла понять причину такой реакции у Саске, ведь тот сам попросил потренироваться с ней.       Киеко прикрыла глаза, пытаясь почувствовать поток своей чакры. Она потратила как-то много на столь простое гендзюцу, наверное. Или была слишком жадной? Девочка вздохнула, возвращаясь домой и садясь на привычное место у окна и продолжая читать очередную книгу — этот ребёнок, если он и правда так сильно напугался, то больше не потревожит её. Как странно сейчас ощущать странное чувство, похожее на какую-то потерю чего-то интересного. В любом случае, Киеко прикрывает глаза, нельзя привязываться.