This might be crazy

      — Я поговорил с Хейзел, и теперь все в порядке. Я все еще чувствую, что должен был помочь ей, но понимаю, что никаких негативных эмоций на мой счет у нее нет и, вероятно, никогда не было.       — Это шаг в правильном направлении, Нико. Хорошая работа.       Я кивнул.       — Да. Но потом...       — Потом ты слишком сильно загрузился.       Я пожал плечами.       — Я этого не хотел.       Он вздохнул.       — Думаю, оно моя работа — помочь тебе все проработать.       Он посмотрел на стойку.       — Я приготовила нам свежий мятный чай с медом, — крикнула Мэри, прежде чем бог успел что-нибудь сказать. — Две или три?       — Кутить так кутить, пусть будет три.       Она усмехнулась.       — Приятно слышать, что бог вина ценит мои напитки, — она подмигнула и ушла в кухню, чтобы приготовить чай.       Мэри вернулась с тремя большими стаканами и горой печенья, поставив тарелку на середину столика.       — Вот. Они все равно захотят их выбросить.       Я взял одно из кучки.       — Спасибо! — она вновь подмигнула, а затем вернулась к стойке со своим стаканом и примерно двадцатью печеньями.       — Итак, позволь мне услышать, в чем дело.       Дионис покрутил листья мяты у себя в стакане. Я посмотрел на собственный чай.       — После нашего разговора Хейзел спросила, не хотел ли я помощи в адаптации, когда попал в лагерь, и не поэтому ли я решил, что подвел ее. Я ответил, что да, но мы не особо разговорились про это. И все же, вернувшись в домик, я начал задумываться и вспомнил, что довольно долгое время чувствовал себя одиноким. Только теперь, когда у меня есть Уилл и хорошие друзья, мне становится лучше. Это также подкинуло мне мысль о том, что у меня не было места, которое можно было назвать домом, и именно об этом я хочу поговорить, раз уж я... — Я пожал плечами. — Все еще чувствую себя так, иногда.       — Хорошо, вопрос ясен. У тебя нет места, которое можно назвать домом, и иногда ты испытываешь одиночество. — Дионис уставился на гору печенья. — Может быть, у тебя нет четкого дома, но зато есть крыша над головой. Не расскажешь мне о местах, где ты живешь?       Я обмакнул печенье в чай.       — Думаю, сейчас я по большей части живу в Лагере Полукровок. Там живет мой парень, там стоит мой домик и там живет мой психотерапевт. — Я посмотрел ему в глаза. — Дальше идет Лагерь Юпитер, где живет моя сестра и где я являюсь послом Плутона и греков. Я, наверное, назову Подземный мир местом проживания, у меня там есть комната, а с Аидом дела обстоят намного лучше? — Прозвучало как вопрос. Я еще не был уверен. В прошлый раз все прошло хорошо, а в позапрошлый? Не совсем. — Есть и другие места, где мне рады, но я там не живу. Например, этот Дэннис кажется комфортным, и мы часто здесь бываем, но он мне не дом.       — Да, все верно. Ты сказал, что чаще всего присутствуешь в Лагере Полукровок?       — Да, потому что, как я уже сказал, там Уилл, там большинство моих друзей и... — я пожал плечами. — Думаю, здесь меня принимают больше, чем в других местах. В Лагере Юпитера меня уважают, но я по-прежнему граекус.       Дионис закатил глаза. Я проигнорировал.       — А в Подземном мире... вы знаете про Подземный мир, — бог кивнул. — Людям в Лагере Полукровок потребовалось довольно много времени, чтобы смириться с сыном Аида под боком. Больше, чем в Лагере Юпитера. Но сейчас тут происходит революция принятия, что, возможно, связано с домиками для... эээ... неолимпийских богов. — Дионис жестом подтвердил, что одобряет этот термин. — А новые полубоги не знают о прежних порядках. Так что... они принимают меня. Всего меня.       Он вновь качнул головой. Мы оба сделали по глотку чая, остывшего до комнатной температуры.       — Но ты все равно не чувствуешь себя там как дома?       Я пожал плечами.       — Нет, не совсем. Возможно, это старая травма, и она когда-нибудь пройдет, не знаю.       Дионис еще немного покрутил мяту.       — Ты чувствуешь себя иначе, чем несколько лет или даже месяцев назад?       В размышлениях я взглянул на чай и взял еще одно печенье из горки. Когда я опустил печенье в чай, оно распалось на кусочки до того, как я успел его вытащить.       — Отстой.       Дионис постучал по стакану. Печенье исчезло. Я ему улыбнулся.       — Хм. Наверное, да. До Войны титанов я был по-настоящему несчастен и не чувствовал себя дома. Отчасти по этой причине я остался в Подземном мире, что не особо помогало. После войны меня стали больше принимать в лагере, даже как сына Аида. Но нужно было время, чтобы старые предрассудки изжили себя. Не все осмеливались разговаривать со мной, у меня было не так много друзей, и я все еще не чувствовал себя полностью дома, поэтому я решил отправиться куда-нибудь еще. После некоторых поисков нашелся Лагерь Юпитера, и... это круто, наверное. Сначала они приняли меня за римлянина. — Я пожал плечами. — Во время Войны гигантов у меня появилось много новых друзей в обоих лагерях, а после я сблизился с Уиллом, парнем, который при знакомстве заявил, что помог родиться сатиру.       Мэри на секунду подняла голову.       — Он что? — спросил Дионис.       — Неважно, забудь, — ему никогда не забыть об этом, я видел в его глазах и том, как он отпил мятного чая. — И вот я начал... обустраиваться, правильное слово? Обустраиваться в Лагере Полукровок.       Я снова задумался.       — После этого дом стал ощущаться ближе. Но... — я обмакнул еще одно печенье, пока мой мозг наконец-то решил придумать по-настоящему умную и не самоуничижительную мысль. — ...но у меня все еще сохранялось много травм. После того, как мы начали терапию, и она начала действовать, я стал чувствовать себя лучше, стал больше есть, и... я стал лучше относиться к тому, где я существую. К тому, кто я такой. — Я пожал плечами. — Мне все еще не прям отлично, а Лагерь Полукровок все еще кажется временным местом, но... уже лучше.       На лице Диониса появилась небольшая улыбка.       — Знаешь, Нико? Я тоже это заметил. Ты выглядишь счастливее и здоровее, чем когда мы начинали, будто ты примиряешься с самим собой. Ты стал участливее, стал общительнее. — Бог сделал глоток чая. — И не волнуйся о чувстве, что ты все еще не до конца дома. Ты еще не совсем поправился. Мы о многом поговорили, но это не значит, что твои сомнения исчезли, а твое ментальное здоровье полностью восстановилось.       — Я абсолютно уверен, что еще не совсем здоров.       — Мне больно такое говорить, но ты прав. Однако однажды тебе станет намного лучше, и нам нужно будет беседовать всего несколько раз в год. — Конечно, я знал, что он бессмертен, но все равно пребывал в шоке от осознания, что через пятьдесят лет он все еще может быть моим психотерапевтом. А его жизнь совершенно не изменится. — Скорее всего, ты уже не будешь в Лагере Полукровок. Ты найдешь свое собственное место с кем-то — и я искренне надеюсь, что это будет Уилл Солас, — и однажды заметишь, что можешь назвать это место домом. — Он выдержал паузу. — Но сейчас тебе не нужно думать обо всем этом. Я даю тебе заверение, а не команду к тому, что должно произойти прямо завтра.       Я притянул к груди бокал с уже теплым напитком.       — Я знаю, Дионис. И... спасибо. Спасибо за эти слова. Спасибо, что вы рядом со мной. Спасибо за все.       Я услышал продолжительный всхлип со стойки и обернулся. Мэри смотрела на нас, прижав руку к сердцу.       — Это так... простите, что подслушиваю, я не хотела, но... — она утерла слезу. Я услышал, как Дионис усмехнулся. Он поднял свой стакан, подошел к стойке и поставил стакан.       — Хороший, кстати, чай, — бог постучал по стакану, и тот превратился в связку банкнот. — Вот. Коль мы принялись благодарить, то обязаны поблагодарить и тебя.       Она посмотрела на стопку.       — Это...       — Я бог. Эти деньги ничего не значат для меня, но я знаю, что с их помощью тебе можно оказать большую поддержку.       Она кивнула и положила руку на живот.       — Х… хорошо. Тут ты прав.       Я подошел к Дионису (но не раньше, чем рассовал по карманам печенье).       — Спасибо, Мэри. У меня ничего нет, но спасибо.       Она подмигнула.       — Тогда до следующего раза.       Я посмотрел на нее. Затем на руку на ее животе.       — Нет, подожди-ка. У тебя же есть парень, да?       Она кивнула.       — Да, его зовут Джордж, а что?       Я посмотрел на ее живот. Она покраснела.       — А, да, мы ждем ребенка. Мы оба недавно закончили колледж, и он нашел хорошую работу, так что...       Я уставился на нее.       — Поздравляем, — услышал я слова Диониса. Звучал он так же удивленно, как и я.       — Ага. Поздравляем.       Мэри засмеялась. Я встряхнул головой и немного очнулся.       — Поскольку, похоже, никто из вас прежде не встречал ребенка, вы приглашены посмотреть на него, когда он родится.       Я обратился к Дионису.       — Мы придем, — сказал он за нас обоих.       Мэри улыбнулась, все еще держа руку на животе, а Дионис телепортировал нас обратно в лагерь.