23. Чай Могу-Могу с желейными кусочками
5 октября 2023 г. в 19:42
— Как ты относишься ко времени, что проводишь с Аидом? — Дионис подтолкнул ко мне маленькую бутылочку. Чай Могу-Могу с желейными кусочками, гласила надпись на лицевой стороне. Я никогда о нем не слышал, но было любопытно узнать, какой он на вкус.
— Ты видишься с Аидом?! — Мэри отвлеклась от нанесения туши и окинула меня удивленным взглядом.
Я посмотрел на Диониса, а затем на нее.
— Сначала отвечу Мэри: Да, я вижусь с Аидом. Мне хочется, чтобы у нас были настоящие отношения отца и сына.
— Ох, — очевидно, у нее еще остались вопросы. Я молчал, пока она убирала тушь.
Она захлопнула карманное зеркальце и подошла к нашему столику.
— Хм. Ну, раз уж он успел спросить, — Она махнула рукой в сторону Диониса, — что ты об этом думаешь?
Долгое мгновение Мэри смотрела в глаза богу.
Я немного подумал, прежде чем повернуться к ней.
— Есть постепенное улучшение. Он старается и учится. — Я посмотрел на Диониса. — Но мне кажется, что это я должен ему все объяснять, а не наоборот. Я постоянно говорю, что все будет хорошо, что не нужно волноваться, и мы сможем все решить. Я не виню его, ведь для него все это в новинку, только…
Я не знаю.
Мэри опередила Диониса и произнесла:
—Иногда кажется, будто твой родитель — это ребенок, и тебе нужно поведать ему о мире, а не наоборот, пусть ты не должен отвечать за то, как он себя ведет, и не должен постоянно его поддерживать.
Я посмотрел на нее.
— В смысле, да.
Мэри вздохнула и положила руку на свой совсем немного округлившийся живот.
Я спросил:
— Ну, а… какой у тебя опыт общения с Афродитой? — мне было искренне любопытно. — Может, сравнение поможет? — я бросил взгляд на Диониса. Он, похоже, не особо поддержал идею, но и не прерывал.
Мэри уставилась на стену.
— Ну… Я встречалась с ней трижды. Первый раз был довольно обычным. Ну, знаешь, благочестивый родитель является тебе, чтобы сказать, что ты должен заставить их гордиться, и все такое. — Она закатила глаза. — Но во второй раз это произошло, когда мне разбил сердце парень; мы были вместе несколько лет. — Мэри перевела взгляд на стол. — Мне было плохо, но она сказала просто забыть. Что такие вещи неизбежны, а в следующий раз я должна просто разбить его сердце, прежде чем он успеет разбить мое. Она сказала это так, будто… как будто все так просто. Просто сказать, что «все кончено», — и все кончено. А потом сделать так, чтобы в следующий раз кому-то было так же больно, как тебе.
Она погладила живот.
— Я… я объяснила ей, что так нельзя, но, возможно, не самым изящным способом, если понимаешь, о чем я. Наверное… мою мать это настолько ошарашило, что она и не поняла моих слов. Она сказала: «хорошо», и ушла. — Мэри замерла. — Видимо, ей говорили это снова и снова, но до нее просто не доходит. О, а третий раз случился, когда она узнала про беременность. Подарила мне детские вещи. Здорово, наверное.
Она оглянулась на Диониса, но тот смотрел на улицу.
Я открыл бутылку Могу-Могу и сделал глоток.
— Возможно, для Афродиты все так и есть. И пусть я согласен, что иногда они удивляются обычным вещам, я не думаю, что Аиду когда-либо приходилось слышать так много про обыденность от нас, смертных. У него нет столько детей, и уж точно не было тех, которые бывали в Подземном мире до своей смерти. Этот опыт для него новый. Он… Несмотря на то, что мне все еще не по себе, я, кажется, понимаю, почему он так себя ведет. И Аид, по крайней мере, вроде как открыт для перемен.
Я посмотрел на глубоко вздохнувшего Диониса. Сейчас перед ним будто пронеслись все возможные выходки его товарищей-богов.
— Нико, твои чувства полностью оправданы. Печально, что это ты натаскиваешь отца, а не наоборот. И ты не обязан его защищать. — Он вздохнул. — А насчет поведения богов… все, что я могу сказать: они всегда так себя вели.
Он уставился в неопределенную точку. Я посмотрел на Мэри. Молча мы согласились дать ему возможность продолжить.
Мы завели светскую беседу о ребенке, или я попытался (я действительно ничего не знал о детях, но, оказывается, это безумно дорого), но Дионис не присоединился. Он смотрел в никуда.
— Богам нужно разъяснять некоторые вещи, которых они не понимают, — пробормотал он через некоторое время. — Но есть и то, что мы делаем, потому что так… так лучше. Не… не всегда для ребенка, но в долгосрочной перспективе. Некоторые боги никогда не общаются со своими детьми, потому что считают, что ребенку проще просто смирится с отсутствием родителя рядом. Другие и правда пытаются их воспитывать, в основном это… так сказать, меньшие боги. А у нас остается все, что находится между. Обычно… что бог посчитает лучшим, то и происходит. — Он уставился в пол. — Будучи полубогом и я не осознавал, Гестии пришлось… как бы объяснить мне это. И даже у нее возникли трудности.
Я сделал глоток сладкого чая.
— И всем вам тоже трудно? Отпустить своих детей?
Мэри пожала плечами.
— Может и так, но ты также утверждаешь, что большинство богов принимают решение, исходя из преимущества для их собственных душ.
Его взгляд потемнел от слов Мэри.
— Хм, — он тряхнул головой, что, кажется, вернуло его к реальности. — В любом случае, важно то, что Аид теперь хочет быть рядом с Нико. В каком-то смысле я согласен, что он ведет себя как ребенок, но он готов сменить тот путь, по которому шел веками. Но это также не оправдывает его ребячества. Если понимаешь, что я имею в виду. Тебе не обязательно подстраиваться под него. А если он передумает, скажи, что устал, и вернись в лагерь.
— Я… да.
Этого хватило. Дионис сурово кивнул.
Мэри не отрывалась от стола. Не знаю, противилась ли она его словам или же с неохотой приняла их.
Я отпил Могу-Могу. Бутылка была почти пуста; значит, на сегодня мы закругляемся. Но Дионис хотел сказать кое-что еще:
— Нико, хочешь идти дальше? Не считаясь ни с моим мнением, ни с поведением твоего отца?
— Да. По крайней мере, сейчас я уверен, что хочу продолжать.
— Хорошо. Но убедись, что не испытываешь на пресность собственные границы.
Я кивнул. Затем сделал последние глотки Могу-Могу, определяя конец сеанса.
Перед нашим уходом Дионис спросил Мэри кое-что о ребенке. Хотя она уже рассказывала что-то раньше, она, казалось, была более чем счастлива повторить. Потом мы помахали ей на прощание и отправились домой.
По возвращении в Лагерь Полукровок я схватил бога за руку.
— Подождите. Я… Я считаю, что вы и о полубогах заботитесь все больше и больше, но…
Я пожал плечами.
— Это другое, Нико. Я должен быть намного лучше, чем я есть сейчас. В конце концов, когда-то и я был полубогом. Аид же пытается, даже если все, что он когда-либо знал — это как быть богом.
Я покачал головой.
— Не думаю, что это другое.
Он молчал, а затем повелел:
— Иди к себе в домик, Нико.
Я кивнул, повернулся и побежал. До домика Аида я, честно признаться, добрался не раньше, чем захватил Уилл из домика Аполлона.