Разукрась мои воспоминания

      Тсунаёши никогда не считал себя хорошим человеком. Что же, насколько «хорош» может быть человек, который является Боссом преступной организации? О, это даже звучит смешно. Тсунаёши искренне смеялся в душе, когда люди называли его комфортным и понимающий мужчиной… Сначала это было приятно, ведь в школьные годы комплименты ему говорила разве что мама, но после он чувствовал себя лицемером из-за этого чувства удовлетворения от чужих сладких слов. Ведь он совсем не такой.       Вонгола Дечимо был лицемерным человеком, вруном и даже эгоистом. Именно эгоистом он был всегда, даже когда Реборн только появился в его никчемной жизни, а все остальные минусы его характера проявились со временем. Он продолжал говорить, что не станет Десятым, постоянно отказывался от тренировок и жаловался, в то время как его друзья уже давно смирились с ситуацией и ждали от него поведения Босса, а не маленького мальчика. Но что он мог сделать? Он и был маленьким мальчиком.       Сначала работало это оправдание и ему прощали эгоизм (либо делали вид). Но со временем эта черта его характера только разрослась как на дрожжах. Период с восемнадцати до двадцати двух лет мужчина бы вообще хотел стереть из своей памяти.       В день, когда Тсунаёши должен был официально стать Боссом, он до последнего отказывался выходить в зал, где пройдёт церемония. Его силком туда тащил не только Реборн, но и Хранители. Даже всегда верный Хаято в этот день встал не на его сторону. «Я не хочу становится Боссом, почему вы не можете меня понять?!»       Почему ты не можешь понять нас?       Сердце пропустило удар от этих слов. В тот день он возможно впервые задумался о том, что в этом дерьме он оказался не один. Все его Хранители волновались в той или иной мере.       И он пошёл. Вошёл в этот большой зал с гордо поднятой головой, ведя за собой своих Хранителей. Впервые он вёл себя настолько уверенно, хотя в душе он рыдал от боли и осознания, что это конец. Пути назад нет.       Он не хотел становиться Боссом. Он просто смирился с ситуацией.       Сначала было сложно. Казалось, будто он начал заново учиться жить. Помогали только Хранители, всегда стоящие за спиной, а он помогал им, закрывая их тела своей грудью. Тсунаёши мог сказать, что именно в этот период времени они стали куда роднее друг другу. Если раньше они сближались благодаря общим проблемам, то тогда этому способствовали разговоры.       Но в каждой бочке мёда есть ложка дегтя. Вот и у них не обошлось без разногласий и скандалов, во многих из которых был виноват именно он. Тсунаёши был любителем «врать во благо», а также первое время не умел признавать многие свои ошибки. Иногда он относился к своим Хранителям как к ничего не умеющим детям, ведь волновался за них. Только в то время он не понимал, что своей гиперопекой ограничивает собственных друзей…       Они взрослели, Тсунаёши начинал больше понимать себя и окружающих, хоть иногда его тёмные стороны пытались показать себя. Но он уже мог с уверенностью назвать себя ответственным и зрелым мужчиной, а не маленьким мальчиком. Реборн смеялся и говорил, что ученику на это потребовалось слишком много времени, а сам Тсунаёши радовался, что наконец-то осознал фразу «изменения лучше начинать с себя». Ведь если все окружающие постоянно тебя чем-то не устраивают, то может проблема не в них?       В какой-то степени мужчина даже радовался этому сложному периоду отношений с друзьями, ведь за это время он смог увидеть в них обычных людей… Сломанных когда-то и кем-то людей. Например, могли ли вы даже в самой смелой своей фантазии представить, что Хибари во время серьёзных ссор всегда отворачивается, боясь показать лишние эмоции? Знали ли вы, что Мукуро еле заметно вздрагивает каждый раз, когда на него повышают голос? Может, вы знали, что, несмотря на всю свою импульсивность, Хаято предпочитает мыслить трезво и приходит мириться первым? А то, что Такеши очень редко вступает в конфликты, но если его вывести, то он заденет вас за живое? Или то, что Рёхей каждого своего крика во время ссор потом стыдится по несколько дней?       Он об этом узнал методом проб и ошибок.       Но что происходит сейчас? Тсунаёши находится в чужом теле, в странном и непривычном мире, где друзья его ненавидят. Идёт уже второй день пребывания Савады в этом мире, но он всё ещё мечется от одного мнения к другому. Да, здесь его дорогие друзья, часть его семьи. Он уверен в том, что сможет дать им заботу и любовь, но уверен ли он в правильности своих действий?       Не поступает ли Тсунаёши эгоистично, пытаясь завоевать расположение своих друзей манипуляциями? Встреча с Киоко заставила задуматься об этом, ведь он по сути спас её жизнь просто не вмешиваясь…       Сколько бы часов не проходило, он так и не может определиться. Его душа, сердце и даже разум твердят о том, что его действия абсолютно оправданы, но всё равно остается этот тревожный осадок, из-за которого сложно оправдаться перед собственной совестью.       Тсунаёши шёл по коридору третьего этажа своей школы, не обращая внимания на своё окружение. Хотя и смысла в этом не было — звонок уже прозвенел. Мимо пробегали только опаздывающие на первый урок, которые всеми силами старались не попасться на глаза членам Дисциплинарного комитета. Он же шёл напролом, быстро перебирая ногами, двери классов сменяли друг друга, поворот налево, налево, а после направо… Одинаковые пейзажи мозолили глаза, но от них становилось легче. Хоть какое-то отвлечение от навязчивых мыслей!       Застыть на месте его заставили негромкие голоса, слышные из-за поворота: два тоненьких девичьих, а это значит школьницы, а третий мужской чуть хрипловатый баритон, который казался смутно знакомым. Тсунаёши прислонился спиной к стене, прижимая к себе свою школьную сумку, и навострил уши.       — Простите, но нам правда пора на урок! — сказала одна из девочек. Тсунаёши представил в голове картину, как тоненькие и изящные девичьи руки махают из стороны в сторону будто пытаясь физически отмахнуться от навязчивого собеседника. Голос школьницы был тонким и звонким, в нем слышалась нарастающая паника.       — Ладно вам, красавицы! Вы бы зашли хотя бы на минуту, я бы загладил свою вину, — немного грубый мужской голос очень контрастировал с голосами девушек, но Тсуна сразу узнал его обладателя. Какой ещё взрослый мужчина станет говорить что-то настолько отвратительное несовершеннолетним школьницам?       — Нет-нет, не надо! Моё колено почти не болит, — более робкий голос второй девушки еле достиг ушей Тсунаёши. От сказанных слов в его голове сразу появилась картинка ситуации, которая произошла пару минут назад:       Две девочки сломя голову бежали на урок по коридорам, боясь попасться на глаза Дисциплинарному комитету. Видимо, они слишком торопились, поэтому не заметили идущего напротив них мужчину. А после столкновение, падение и разбитая коленка одной из девочек.       — Ммм, классика…       — Доктор Шамал, не задерживайте девушек. Опоздание может плохо сказаться на их успеваемости, — Тсунаёши вышел из-за угла, принимая привычный для Таро безразличный и хлоднокровный вид.       — Ооо, кто же это! Великий рыцарь на белом коне спешит на помощь юным девам.       — Не дерзите, — Тсунаёши усмехнулся, недовольно сверкая глазками в сторону мужчины. — Девушки, идите на урок. На перемене обработаете рану, если она выглядит серьёзно.       Девушки вздрогнули, когда глава студсовета обратился к ним. Они быстро пропищали слова благодарности — если Тсунаёши их правильно расслышал, — и с румяными от смущения лицами скрылись за поворотом. Парень проследил за ними глазами, а после посмотрел на Шамала, замечая его недовольное выражение лица.       — И не стыдно вам, взрослому мужчине, навязываться бедным школьницам? — Тсунаёши осуждающе покачал головой в лучших традициях Таро.       — Ты всегда появляешься так не вовремя, пацан, — Шамала проигнорировал слова парня, и усмехнулся на своей реплике. Только мужчина хотел развернуться и уйти в свой кабинет, как Тсунаёши осознал, что это то, что ему нужно! Он же хотел посоветоваться с Шамалом насчёт природы Истинных Небес… Думается ему, это отличная возможность выпытать из доктора нужную информацию.       — Я, кстати говоря, хотел поговорить с вами, доктор Шамал. Вы не заняты?       — Занят, — тут же помотал головой мужчина, открывая дверь своего кабинета. Он явно не горел желанием разговаривать с Тсунаёши, что последнего совершенно не устраивало.       — Что же, тогда я думаю, что директору тоже будет очень интересно узнать, чем вы были заняты вчера, раз отсутствовали на рабочем месте, — Тсунаёши наигранно тяжело вздохнул. — Надеюсь, вы сможете объяснить ему, почему на моём столе не было никаких заявлений о вынужденном выходном для нашего школьного врача.       Шамал недовольно сверкнул глазами в сторону главы студсовета, раздражаясь от того, что ему так открыто угрожает какой-то школьник. Но и ответить ему было нечего — он привык к тому, что Таро не обращает внимание на то, что временами Шамал не приходит на работу.       — Ладно, заходи.       Тсунаёши кивнул, довольный результатом своих угроз и вошёл в кабинет врача вслед за Шамалом. В нос сразу ударил неприятный запах медикаментов. Ещё с прошлой жизни Тсунаёши тошнило от этого запах, благодаря тому, что он половину своей жизни провел в больницах с переломанными костями…       Комната была абсолютно белой, как и любой другой медпункт, поэтому Тсунаёши пришлось привыкнуть к новой яркости. В это время Шамал устроился на стуле возле своего рабочего стола, откидываясь на его спинку. Он сел боком, чтобы лучше видеть своего собеседника.       — Ну? Что тебя интересует?       — Истинные Небеса, — без лишних предисловий ответил Тсунаёши и сел на кушетку. Он поставил свою школьную сумку рядом и выжидающе посмотрел на Шамала.       — Истинные Небеса? — переспросил мужчина, выглядя удивлённым. Он явно не ожидал, что Таро поднимет эту тему. — И почему тебя так интересует эта тема?       — Не думаю, что мои причины так уж важны для вашего ответа, — ответил Тсунаёши, скучающе закатывая глаза.       — Не уталишь моё любопытство?       — Совершенно точно нет.       Шамал насмешливо фыркнул. Его и самого не особо волновали причины, ведь он всё сваливал на детское любопытство. Уговаривать мальчишку рассказать он не будет. Для него главное, чтобы Таро побыстрее ушёл.       — Ну и? Что ты хочешь знать? — Шамал выглядел совершенно не заинтересованным в разговоре, но Тсунаёши это не волновало.       — Его природа, свойства, как оно влияет на другие атрибуты и можно ли как-то избежать этого влияния.       Шамал тяжело вздохнул.       — Ну, я сам не так уж много знаю о Истинных Небесах — всё же это крайне редкий вид Небес! — но какие-то основы могу тебе рассказать, — мужчина откашлялся и начал свой рассказ: — Истинные Небеса — это вид пламени, являющийся «абсолютной гармонией». Ну, это если грубо говорить. В отличие от обычного Неба, Истинные могут влиять своим присутствием не только на своих Хранителей, но и на других людей. Обычно к Истинным тянутся так, будто на них мёдом намазано… Да и они ничего для такой преданности не делают. Люди тянутся к ним, паразитам, просто по факту их существования. В то время как обычные Небеса должны настроить с человеком хорошую связь, основанную на доверии.       Что же, из этих слов Тсунаёши не узнал ничего того, до чего раньше не мог додуматься. Было вполне очевидно, что Истинные Небеса наделены особым обаянием, что даже сам Тсунаёши повёлся на своего братца! Единственное, что зацепило его глаз, было раздражение Шамала, которое тот не особо пытался скрыть. Доктор определённо не любил эту тему и поэтому говорил немного пренебрежительно. Это заинтересовало больше всего, поэтому Дечимо решил спросить.       — Паразиты? Почему вы так их называете? Я думал, что к Истинным наоборот все тянутся и все их любят, — ответил Тсунаёши, выглядя более заинтересованным, но чувствуя небольшую тревогу на душе. Интуиция тоже недовольно сопела внутри…       — Хаха! Если бы, пацан! — Шамал явно нашёл слова своего собеседника смешными, поэтому позволил себе слегка насмешливо хохотнуть. — Уверяю тебя, не найдётся на белом свете ни одного идиота, что по собственной воле захочет встать на сторону этих вампирчиков!       — Вампирчиков?       — Ну, в смысле, энергетических.       Тсунаёши в непонятках нахмурил брови от подобного сравнения. Конечно, он знал, кто такие энергетические вампиры, но как это может стать признаком Истинного Неба? Тревожный ком в животе парня начал расти, из-за чего желудок скрутило спазмом…       — Пацан, ты вообще не понимаешь, о чем я...? Я думал, что Реборн рассказывал тебе хотя бы основы, — Шамал растерянно почесал голову, видя растерянное лицо собеседника. Но уже через секунду он тяжело вздохнул и продолжил: — Когда я называю их паразитами, я ни капельки не преувеличиваю. Люди, находящиеся под воздействием Истинных Небес, конечно, очень счастливы… Первое время. А потом, медленно, но пламя Неба будто вытаскивает из них рассудок. Уже через пару месяцев Хранители Истинных, просто другие пламенные или даже гражданские становятся тупыми марионетками. Они бесприкословно выполняют приказы Неба и чуть ли ноги ему не лижут…       Глаза Тсунаёши расширились от шока, который прошиб всё его тело ударом тока. Он глубоко вздохнул. Конечно, парень догадывался, что Истинные Небеса не так уж просты на первый взгляд, но он бы никогда не подумал, что все может быть настолько плохо! То есть его Хранители сейчас медленно становятся игрушками в руках безответственного Тсуны?! И как, спрашивается, он должен на это реагировать.       По воспоминаниям Таро его брат с ребятами контактируют уже больше месяца, в это значит, что времени совсем мало.       — Эй, пацан, ты меня вообще слушаешь? Выглядишь так, будто приведение увидел, — Тсунаёши отвлёкся от своих мыслей из-за слов Шамала прямо под своим ухом, а также его руки перед лицом. — Знаешь, если тебе это так не интересно, то необязательно было…       — Как избавиться от воздействия Истинных Небес? — Тсунаёши перебивает доктора, смотря на него серьёзным и требовательным взглядом. Сейчас ему совершенно плевать на то, что он слишком груб. Решается судьба его семьи! Он обязан выяснить все самое важное!       — Воу-воу, тише-тише. Чего ты так резко?       — Доктор Шамал!       — Ладно, ладно! Твоя взяла. Нервы у тебя ни к черту, парень, успокоительное что ли тебе дать… — мужчина со вздохом встаёт со своего стула и подходит к полочкам с лекарствами, параллельно рассказывая: — Не думаю, что есть какой-то определённый способ избавиться от этого воздействия. На самом деле все зависит только от самого человека. Пока он сам не поймёт, что его просто медленно сладким запахом тянут в бездонную пропасть, он не остановит свой шаг. Поэтому все индивидуально, зависит от характера жертвы и его восприимчивости к чужому влиянию.       Шамал через пару секунд вытаскивает с дальней части полки успокоительное в виде таблеток, а теперь наливает немного воды из графина в стакан.       — Слушай, парень, мне теперь ещё интереснее, а зачем тебе вообще понадобилась эта информа… — Шамал разворачивается к собеседнику, но вместо Таро видит пустую кушетку и открытую дверь своего кабинета. — …ция…       Тсунаёши тем временем быстрым шагом идёт по пустому коридору школы в сторону кабинета Студенческого совета.       Его мысли заполнены планами того, как он заставит своих идиотов включить мозги, которые у них определённо есть. Он просто поверить не может, что ранее сомневался в своих методах, думая, что поступает нечестно со своим братом. А теперь оказывается, что ситуация была совершенно противоположная. Логично же было предположить, что не может Истинное Небо быть таким идеальным… Как он раньше не додумался?       А ещё теперь его интересует, какого чёрта Реборн не посвятил Таро в такие подробности. Это определённо важная информация. Или же, этот проныра хотел проверить мальчишку на сообразительность? Вполне очевидно предположить по вопросам Шамала, что никто не в курсе о Истинном атрибуте Савады Тсуны. Разве что Реборн об этом знает. Вопрос в том, знает ли об этом сам Тсуна?       Что же, одна хорошая новость за этот день у Тсунаёши всё-таки есть: теперь у него имеется стопроцентное оправдание его действиям по воспитанию младшего брата. А также конфискации у него Хранителей.