Разукрась мои воспоминания

      Через открытое окно в просторный кабинет залетал ночной воздух, проветривая помещение. На улице уже поздняя ночь, особняк наполнен тишиной, и только в этом кабинете раздаются приглушенные звуки шелеста бумаги и тяжелых вздохов единственного человека, не спящего в такое время. Прохладный сквозняк заполнил комнату, из-за чего находиться здесь было чересчур холодно, но мужчина будто бы и не обращал на это внимания. И, если приглядеться, то можно понять почему. Рядом с ним, на рабочем столе, стоял бокал, наполненный каким-то явно спиртным напитком, который неплохо прогревал изнутри.       Хозяин кабинета устало протёр глаза — напиток помогает согреться, но из-за большого количества алкоголя в организме жутко хотелось спать. Слова какого-то документа расплывались перед глазами, вытанцовывая пьяное самбо, но он никак не может закончить работу на этом — и так отложил достаточно много дел. Теперь разбирайся!       Внезапно дверь кабинета скрипнула и отворилась. Мужчина хотел начать возмущаться «почему не постучались», но после понял, что в его состоянии он мог просто не услышать стук. Он поднял глаза на того, кто нарушил его рабочую атмосферу, и сразу же потерял к данной персоне всякий интерес, продолжая перебирать бумаги.       — Тсунаёши, — тихо позвала девушка, осторожно закрывая за собой дверь. Она тут же вздрогнула от холода, который заполнил весь кабинет и слегка недовольно посмотрела своими медовыми глазами на открытое окно. — Ты же заболеешь в таком холоде… Я закрою окно?       Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Тсунаёши явно не собирался отвечать на её вопрос, поэтому она осторожно подошла к окну и постаралась как можно тише его захлопнуть, чтобы не отвлекать мужчину от работы.       Тсунаёши вновь оторвался от документов, смотря на свою собеседницу. Хрупкая женская фигура была объята нежной белой тканью ночнушки — она явно собиралась ложиться спать, — длинные до поясницы волосы обрамляли красивое, чуть округлое лицо и водопадом спускались вниз по спине. Женщина казалась ангелом, спустившимся с небес, настолько она была прекрасна, но этот образ портили едва заметные мешки под глазами, которые она обычно прячет под макияжем, и потухший цвет медовых глаз.       — Ты долго ещё? — женщина смутилась, заметив чужой взгляд, рассматривающий её.       — Да. У меня много работы.       Девушка заметно приуныла и опустила голову — она надеялась, что хотя бы сегодня они смогут лечь спать вместе, — и заметила стакан, пахнущий чем-то едким, раздирающим ноздри.       — Ты опять пьёшь на ночь глядя! — сколько раз она просила его не пить так много — он же посадит своё здоровье! — но он никогда её не слушал. Всё обещал, что прекратит, но в итоге всё равно не мог продержаться без алкоголя и пары дней, заставляя всю семью волноваться. — Ты же ещё вчера обещал, Тсуна! Что дети подумают, если увидят тебя в таком состоянии?!       — Успокойся, — устало попросил Тсунаёши, потирая переносицу.       — Как тут успокоиться? Ты же скоро совсем сопьёшься! — женщина не могла унять свою злость. Похоже она слишком долгое время делала вид, что ничего не замечает и теперь просто не может не выговориться. — Я понимаю, что тебе тяжело из-за Хибари, но ведь это не повод заставлять всех-       — Не лезь туда, куда не просят!       Раздался звук удара стекла о стену. Стакан, наполненный предположительно виски, разлетелся на осколки от силы удара, а жидкость забрызгала собой практически весь пол. Девушка вздрогнула всем телом, со страхом в глазах смотря на Тсунаёши. Тот сидел в своём кресле, всё ещё не опуская руку, которой кинул стакан. Глаза были спрятаны за чёлкой и в душе она этому даже радовалась, ведь выдержать ярость в глазах этого мужчины она бы не смогла.       Тсунаёши тяжело вздохнул, стараясь успокоиться. Алкоголь в крови сыграл свою роль, поэтому он и не смог сдержать своей злости из-за упоминания друга…       — Прости… — женщина судорожно вздохнула, выбегая за дверь и даже забыв закрыть её.       Кажется, она плакала.       — Блять…

***

      Тсунаёши открыл глаза, фокусируя сонный взгляд на потолке своей комнаты. Пару секунд он лежал не двигаясь, пытаясь вспомнить, что он делает в доме, где жил будучи подростком. А вспомнив, позволил себе облегчённо вздохнуть: в этом мире он ещё не совершал те ошибки, которые совершил в прошлом. И это радовало.       Он сел на кровати, касаясь босыми ступнями чуть прохладного пола и это немного отрезвило. Тсунаёши снова вздохнул и уткнулся лицом в свои сложенные ладони, протирая глаза. Он не мог назвать этот сон кошмаром, ведь страшно ему не было, но воспоминания определённо были неприятными. Конечно, после он извинился и даже не пил неделю, из-за огромного чувства вины. Девушка его простила, но он даже сейчас, спустя столько лет, не мог избавиться от давящего чувства в груди. Дечимо никогда на неё не кричал, даже под воздействием алкоголя, но стоило ей упомянуть умершего Хранителя Облака, как разум полностью поддался плену спиртного и он не выдержал.       И почему сейчас это звучит как оправдание?       Тсунаёши горько усмехнулся, закатывая глаза. Действительно. Он оторвал лицо от собственных рук и его взгляд тут же зацепился за гамак, в котором тихо посапывал репетитор. В сердце неприятно кольнуло — ему определённо не везёт в любви.       Парень нашёл в себе силы встать только через пару минут и сразу пошёл на кухню, стараясь не разбудить домочадцев. Утро прошло обычно, если верить воспоминаниям Таро: он умылся, позавтракал в одиночестве, опять словив маленькую панику (и пообещал самому себе поработать над этим, а то негоже Боссу Вонголы еды бояться), после вернулся в свою комнату, чтобы надеть школьную форму и собрать сумку. В это время уже начали просыпаться остальные жители дома и шли на запах прекрасного завтрака, который приготовила Нана, вставшая позже своего старшего сына всего на пару минут.       Тсунаёши кинул сухое «доброе утро» Реборну, который проснулся тогда, когда он уже полностью оделся. Репетитор ответил не менее сухо и, быстро переодевшись в свой неизменный черный костюм, убежал вниз. Парень тяжело вздохнул, собираясь уходить, но перед этим заметил, что мусорка почти полностью заполнена и нужно бы её очистить.       Он подошёл к ней, не желая оставлять это грязное дело на потом, и осторожно, чтобы не испачкаться, взял черный мусорный пакет за края. Только Тсунаёши хотел вытащить его из мусорки, как заметил жёлтую ткань, торчащую из-под спиртовых салфеток. Но он помнил, что точно не выбрасывал ничего тканевого… В мусорке не было ничего протухшего и грязного, поэтому Дечимо вытащил заинтересовавший его предмет. Оказалось, что это… Повязка студсовета?       Он еле успел рассмотреть немного потёртую, что говорило о частом ношении, ткань, как память услужливо снова подкинула ему нужные воспоминания. Таро выбросил повязку два дня назад прямо перед своим самоубийством. Где-то не краю сознания Тсунаёши чувствовал злобу мальчишки, что натолкнуло на определённые мысли:       — Похоже, Таро не особо любил свою работу главы студсовета… Но почему тогда он вообще на неё согласился?       На этот вопрос память не дала ответ, будто воспоминания об этом сильно травмировали Таро и тот не хотел бы об этом вспоминать. И эта мысль приводила к совершенно другим: кто знает, как мальчишка получил эту должность? Опыт мафиози услужливо подкинул множество способов: от более-менее безобидных до самых омерзительных.       Незнание немного напрягало, но Тсунаёши понимал, что многого сейчас добиться не сможет. Да и интуиция кричала о том, что драматизировать не стоит, но мысленно он всё-таки сделал заметку подумать об этом на досуге.       Парень завязал мешок и вышел из своей комнаты. Он снова мельком заглянул в столовую, где завтракала вся семья и не сдержал тихого смешка, когда увидел, что Реборн ворует порцию Тсуны, когда тот всё ещё спит. Вот наверху раздался громкий стук — младший упал с кровати, понимая, что такими темпами снова опоздает на первый урок математики и Незу-сенсей опять будет ругаться!       Тсунаёши быстро обулся и тихо прикрыл входную дверь, когда со спины начал издаваться звук падения с лестницы.       Дорога до школы не отличилась особыми приключениями, как и утро: он спокойно дошел до мусорных баков, чтобы выбросить мешок, по дороге с ним никто не заговорил, что не удивительно, ведь друзей у Таро в школе никогда не было, и только несколько членов студсовета поздоровались с ним. На воротах стоящие члены ДК тоже вежливо его поприветствовали и сразу же продолжили осмотр проходивших мимо учеников.       Парень решил, что неплохо было бы посидеть хотя бы на уроке математики, ведь дел в студсовете у него почти не осталось — вчера он на славу потрудился, — поэтому он зашёл в кабинет своего клуба только для того, чтобы взять новую жёлтую повязку. Всё же не стоит главе забивать на важную часть своей формы!       На этот раз Тсунаёши зашёл в кабинет позже обычного и спокойно прошагал к своей парте, чувствуя как в него упираются взгляды одноклассников.       — Ну да, Таро очень редко приходил на уроки. Особенно на первые и особенно на математику…       Тсунаёши передёрнуло от осознания, что для первого своего школьного урока за последние тридцать с лишним лет он выбрал явно не самый лучший предмет. Математика. Конечно, когда он перешёл в своём мире в старшую школу, то математика стала даваться ему куда проще, да и Реборн измывался над учеником как мог, но дело даже не совсем в предмете, а в том, кто его преподаёт!       В прошлом мире, не без участия Тсунаёши и его друзей, Незу-сенсея уволили, ведь тот использовал поддельные учебные документы при поступлении на работу. А в этом мире события сложились по-другому и никто до сих пор не знает, что Незу-сенсей, «закончивший высшее учебное заведение», на самом деле в школе учился хуже его младшего брата!       — Пиздец! Надо линять отсюда…!       — Савада-сан? — Тсунаёши испытал чувство дежавю.       — Сасагава-сан? Что-то случилось? — несмотря на собственную спешку, Тсунаёши ответил максимально вежливо. Девушка стояла напротив его парты и смотрела на него обеспокоенным взглядом, из-за чего совесть не позволила просто отмахнуться от неё.       И сегодняшний сон точно непричём.       — Как вы себя чувствуете? Я вас вчера весь день не видела... Надеюсь, ничего серьёзного? — и без интуиции можно было понять, что Киоко и вправду очень волнуется, ведь её медовые глаза прямо светились эмоциями.       В отличие от Киоко его мира.       — Всё хорошо, спасибо за беспокойство, — в манере Таро коротко ответил Тсунаёши.       — Вы уве-       Не успела девушка договорить, как в кабинет ввалился младший Савада. И «ввалился» сказано буквально, ведь сопровождалось это громкими звуками ударов об пол и мученическими стонами. Видимо, Тсуна споткнулся на ровном месте. По классу пробежала волна хохота, из неё то и дело доносились колкие фразочки по типу «никчёмный Тсуна в своём репертуаре» и так далее. Но, как быстро смех раздался, так быстро и утих, ведь картину спотыкающегося об собственные ноги Тсуну каждый здесь видел десятки раз.       Сам младший Савада с хрипом поднялся с пола при помощи Хаято и Такеши, которые шли прямо за ним, и смущённо почесал свою взъерошенную шевелюру.       — Боже, Тсуна-кун как всегда… — покачала головой всё ещё стоящая рядом Киоко и Тсунаёши не уверен, что обращалась она именно к нему.       Названный же, придерживаемый Хаято, осторожно шёл к своей парте. Они шли между рядов к своим местам и Тсунаёши уже хотел отвернуться, взять свою сумку и наконец свалить, как Киоко вдруг решила продолжить разговор:       — Простите, если я навязываюсь. Просто вы правда очень плохо выглядели вчера, — у Тсунаёши начали закрадываться некоторые сомнения насчет того, что Киоко продолжает разговор из доброты душевной, но своими подозрениями делиться не стал.       — У меня просто закружилась голова, вам не стоит пере-       — Привет, Киоко-тян! — Тсуна нагло перебил своего брата, обращая на себя внимание девушки. Та повернулась к нему лицом и нежно улыбнулась, прикрывая глаза.       В его мире Киоко перестала так искренне улыбаться после рождения второго ребёнка.       — Здравствуй, Тсуна-кун. Ты как, не сильно ударился? — Тсунаёши про себя выдохнул, понимая, что Киоко отвлеклась на его младшего брата и быстро положил разложенные учебники обратно в сумку. Краем глаза он заметил, как Тсуна смущённо зарделся, снова почёсывая свой лохматый затылок.       — А, да нет, ничего стра-       — Сасагава-сан, — тихо позвал Тсунаёши девушку и она снова посмотрела на него. Он заметил, как младший грозно глянул в его сторону, явно недовольный тем, что Киоко оторвали от разговора с ним. Неприятно, когда тебя перебивают? — Скажите сенсею тоже самое, что и вчера, пожалуйста.       — Хорошо, — покорно кивнула девушка. Она успела вернуться к разговору с Тсуной и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но прозвенел звонок. Дечимо помолился всем богам, ведь учитель опаздывал, а значит у него больше шансов уйти без лишнего шума и нотаций. Удивительно, как его ещё за это не уволили!       Ради интереса парень глянул на своего младшего брата и про себя усмехнулся — столько ненависти во взгляде он не видел со времён битвы с Шимон в прошлом мире. Видимо, в этом мире Саваде Тсунаёши тоже нравится Киоко, вот только здешний Тсуна действует куда увереннее. А вот в старшем брате он сейчас увидел конкурента, но оно и не удивительно — Таро очень красив, умён и популярен, по школе давно ходят слухи, что Киоко и Таро, как самые популярные ученики, встречаются.       Мысли об отношениях с Сасагавой Киоко вызвали неприятное чувство в сердце, поэтому Тсунаёши откинул их в сторону, выбегая из класса и сразу же поднимаясь на третий этаж. Он слегка приподнял уголок губ в намёке на усмешку.       — Не волнуйся, Тсуна. Портить жизнь этой невинной девочке и в этом мире я не собираюсь.       Тяжёлый вздох. У него много других дел.