Нелегкая судьба фотографа

Сегодня девушку ждал большой заказ. И к этому заказу помимо физически отдохнувшего тела, еще прилагалось внутреннее спокойствие и сила, ведь не так все просто. Кира едет к Андрею и его семье на дачу, фотографировать их там. А Артем, к сожалению или к счастью, является частью этой большой дружной семьи. Загорский и Андрей правда почти все свои тридцать три года друзья, как только познакомились в первом классе. Именно муж и познакомил их с Кирой, и они тоже стали очень хорошими друзьями. Опять таки, одними из первых людей, кто поддерживал и помогал паре при… не очень простых жизненных обстоятельствах под конец их совместной жизни. Кирой передернуло. Может, если бы так не случилось и у них была бы та жизнь, которую они планировали, она бы просто была с Темой и осталась навсегда в том доме, в Борисполе. Пусть тот и был золотой клеткой, где у шатенки было все, кроме такой дико желаемой свободы. На глаза просто накатывались слезы. Да, в свое время Тема спас ее ото всех. Было плохо, и… Да, просто плохо. Эта история была слишком хорошей, чтобы длиться долго. Парень, молодой мужчина, на десять лет старше своей девушки. Сами понимаете, чем истории типа этой обычно кончаются. А тут нет. Он ее правда любил, правда хотел рядом и получал поддержку во всем, что делал, а у нее было крепкое плечо, кого любить и ждать дома каждый вечер и от кого ждать сообщения или самого теплого поздравления на день рождения. Пусть даже это была шоколадка и цветы с клумбы, когда Загорский еще был никем и ничем в городе. — Кира приехала! Девочка, привет! — радостно встретила ее Татьяна Ивановна, глава этой семьи. Девушка на секунду замешкалась, но почти сразу стала отвечать на теплые объятия от нее. Ее рады видеть, и от этого так тепло. — Здравствуйте, теть Тань. О, кто здесь! Привет! — вышел в коридор Андрей на руках с Марком и недавно болеющей Лизонькой. Дети тоже тут же потянулись к знакомой гостье. Затем уже приобнял и сам Пиндюра. — Проходи, Кирунь. Отец наш еще в Киеве, скоро приедет. Там нужно было что-то доделать. Вот, вы еще не знакомы. Мой младший сын, Артем. — тетя Таня с горящими глазами подтолкнула шатенку к своему ребенку. — Приятно познакомиться. Я Кира, подруга Андрея. Фотограф. — выпалила та, едва Пиндюра рот открыл, и подала ему руку. — Взаимно. Артем. Парень опешил и нахмурился, хотя и прекрасно понимал причину ее такого излишне официального поведения. Что-то неприятно кольнуло в груди, при ее ненастоящей улыбке и ласковом тоне. Сам же знал, что хотела ударить его, накричать и, наверное, развернуться и уйти. Но не могла. Будет сидеть и мучиться здесь. — Это мой дядя-папа! — беззубо улыбнулась малышка Женя, пришлепавшая обнимать Киру. — А, вот кто твой дядя-папа, о котором я столько слышала! — шатенка улыбается и забирает ребенка на руки, начиная ее целовать и обнимать, а девочка громко начинает смеяться, не отставая от гостьи. — Моя хорошая малышка. Как у тебя дела? — Хорошо. А у тебя как? — У меня тоже хорошо. Пошли, будем мои штучки разбирать. И обе тут же пошли увлеченно раскладывать всю аппаратуру, привезенную с собой фотографом. Жека еще привела своих друзей — Лизу, Славу и маленького Марка даже — и все выложили все красивенько в уголочке коридора. Едва дети смогли отклеиться от вещей, Кира тут же ухватилась за камеру и вспышку и стала бегать за детишками, параллельно еще щелкая их. А потом забежала на кухню, и, выключив вспышку, тихо наблюдала за общением Татьяны Ивановны и ее невестки, Светы, жены Андрея. Фотографии вышли очень даже красивые. А еще лучше они вышли, когда Кира стала смотреть, как Артем и Андрей вместе копошились над столом, накрывая его и пытаясь раздуплиться, что и куда ставить. Увидев полностью сконфуженное лицо Темы на фотках, Загорская с нежностью погладила экран камеры и рассмеялась. Артем обратил внимание на нее и поджал губы, вздыхая и борясь с желанием вывести ее на улицу и там поговорить. Устраивать скандал при семье, это последнее, чего он бы хотел. Тем более, при детях. — Ладно, у меня куча замечательных снимков. Я поеду домой уже, и там буду с ними разбираться. Всем приятного вечера. — девушка улыбается, входя на кухню. — Нет-нет-нет, Кир, куда? Ты же не ела ничего. Крошки во рту не было с тех пор, как приехала. Быстро за стол! — секунду назад абсолютно спокойная женщина стала с инерцией толкать гостью на стул, стоящий прямо рядом с Артемом, прямо пока Кира не села. — Теть Тань. Ну зачем вы… — только открыла рот девушка, как тут же встретилась со строгим взглядом. — Окей, но ненадолго. Шатенка резко дергается, едва ее колена касается очень теплая ладонь, мягко поглаживающая и успокаивающая. Она тут же отодвигается, закидывая ногу на ногу. Андрей видел это все и искренне не понимал причины, пусть и понимал, что его младший брат — придурок. Да уж, не зря Кирино стремление сохранить все душевное равновесие за неделю именно на сегодня. Едва Татьяна Ивановна прекратила забивать желудки семейства едой, она еще раз решилась завести тему о своем уезде домой. А может, и не сразу домой. Еще есть кое- куда заехать. — Спасибо вам большое. Я сегодня не ужинаю и завтра утром не завтракаю. — наиграно смеялась Загорская, вставая со своего места. — Мне было приятно всех увидеть снова. Я снова уезжаю через пару дней, поэтому и прощаюсь тоже. — Спасибо тебе тоже, Кирусь. Счастливой дороги, мягкой посадки. И мужа своего бывшего приведи мне как-то. А то давно Темка не заходил. — хозяйка подорвалась с места, обнимая шатенку. — Я провожу Киру. — встал следом и Артем. На лице ее моментом проскользнул ужас, но она быстро взяла себя в руки и вежливо улыбнулась. — Спасибо, Тем, но я найду выход. Я здесь не впервые. — Я настаиваю. От тона шатенкой дернуло и она сдавленно кивнула. Тема злился уже сам. И это не хорошо. Снова улыбнувшись, она прошла в коридор и стала одеваться. Пиндюра накинул куртку и стал ждать ее, наблюдая почти за каждым ее вздохом. — До свидания всем! — еще раз крикнула девушка в гостиную, открывая дверь на улицу. Попридержав дверь, Артем прошагал за ней на улицу. Только когда они выгрузили сумки в багажник, парень с силой дернул Киру на себя. — С ума сошел? — Кир, мне это надоело. Я хочу тебя обратно, Кира. Мне плохо без тебя, черт. — рыкнул шатен, хорошенько тряхнув ею. Шатенка с размаху бьет парню пощечину. Прикрыв глаза, он поправляет челюсть обратно, прекрасно понимая, за что получил по роже. — А мне плохо! Мне плохо, Тем! Это не тебе сказали, что тебя используют только как игрушку для секса! Не тебе сказали, что ты не нужна в принципе ни для чего другого! — обижено воскликнула шатенка, пытаясь оттолкнуться от парня. — Отпусти меня, мне больно даже находиться рядом с тобой! Иди обратно к Рудовой, она не просит тебя рядом быть, ты ей тоже не для очень многого нужен! — Да не нужна мне она! Я по тебе скучаю! Я тебя хочу, Кира! Пойми ты это! Мне противно с ней рядом просыпаться! — А, значит уже просыпался. Понятно. — вдруг резко успокоилась она, опуская глаза вниз. Артем все равно заметил слезы, капающие из ее глаз. — Тем, иди обратно к семье. Прошу тебя. Мне и так очень больно, уйди. — Малыш, иди сюда. Я не буду делать больно больше. Клянусь тебе. Иди сюда. Прости меня, я не хотел. — Пиндюра хватает ее в охапку и прижимает к своей груди. Фотограф старается вырваться, но он не отпускает и молча ждет, пока она перестанет брыкаться. Затем он мягко гладит ее по длинным волосам, слушая тихие всхлипы. — Тише, Кир, тише. Моя девочка маленькая, тихо. Не плачь. Я обещаю, больше такого не будет. Будем только мы, слышишь? — Я ненавижу тебя, Тем. Я не плакала несколько лет, и уж никогда в жизни я не плакала из- за мужчины. Никогда. — хлюпала шатенка, теперь уже удерживаясь за него, чтобы стоять ровно. — Я тебя тоже люблю. Прости меня. Все, в нашей жизни не будет никаких Рудовых, и никаких других Артемов. Только мы друг у друга. — Нет. — она резко отстраняется и с ужасом смотрит на певца. — Он всегда будет в моей жизни. — Тогда это нечестный обмен. — тон его разговора изменился. — Я не могу. Ты не понимаешь! Ты не понимаешь, что нас связывает и не дай Бог тебе чувствовать нашу с ним боль в своей жизни! Я тебе такого никогда в жизни не пожелаю! Упаси Боже! — ее истерика снова вернулась. Черт побери. — Тогда расскажи мне, что случилось! — рыкнул Артем. — Поехали! — он опешил. Кира утерла слезы и кивнула на машину, оторвавшись от парня и открывая дверь. — Поехали, чего стоишь! Артем быстро забрался внутрь, печатая брату сообщение. Он абсолютно не понимал, что настолько соединяет двух людей, которые когда-то были женаты друг на друге, да еще и с такой большой разницей в возрасте. Получается, Загорский — одногодка Андрея, то… Тридцать три. У них десять лет разницы. Ого. Путь в неизвестность сейчас сильно напоминал певцу одну дорогу, но он предпочитал думать, что ему просто кажется. К сожалению, когда Кира повернула в последний раз, его опасения оказались правдой. Шатенка паркуется и, заглушая двигатель, молча выбирается из джипа и ждет Тему. За дорогу она не сказала ни слова, абсолютно. Просто молчала и шла в своем каком-то направлении, которое, как казалось, осталось отпечатком у нее в голове навсегда. Поняв, что затронул явно не ту нужную тему, Пиндюра притих. Они остановились у маленькой оградки. Девушка слабо улыбнулась, а в ее глазах снова стали появляться бисеринки слез. Перед ними была маленькая, совсем крошечная, могилка. Возле надгробия были плюшевые детские игрушки и пакетик со сладкими конфетками. Как только он посмотрел на надпись, по его спине прошлись мурашки. Не могло такого быть. Загорская Дарья Артемовна, 16 декабря — 16 декабря». — Привет, малышка моя. Папа уже тоже приезжал, правда? Я вижу. — игнорируя холодный ветер, Кира садится прямо на холодную землю и гладит гранитное надгробие рукой. — А тут я тоже приехала. Прости, что я долго не приезжала. Не могла мама, мама работала. — Что случилось? — шепотом спросил Артем, присаживаясь рядом и обнимая девушку крепче. — Я приехала с мамой в Киев летом, по ее работе. Встретилась со своими друзьями, и у одной из них был парень, старше ее. И в той же компании был Дашкин папа. Мы встретились, влюбились, и он мне предложил остаться и замуж за него выйти. Я согласилась. Моя мама сказала, что либо семья, либо Тема. Я выбрала его и осталась тут. Она подписала документы я смогла выйти замуж. И все. Мы были бедными, как церковные мыши. Он студент, я вообще школьница. Потом пошел работать, я пошла в университет, стала работать. По чуть-чуть стало все налаживаться. Тему хотели как хорошего специалиста и он попал в очень хорошую клинику, соответственно, стал зарабатывать больше. Мы попали в свою собственную квартиру. И чудо. Я забеременела от своего Темы. Он меня на руках носил. Мы оба так сильно ждали малышку. — Кира переводит дыхание, пытаясь справиться с воспоминаниями по-своему, как обычно, без слез. Но не получалось. — Но с большими привилегиями приходят и большие опасности. На меня напали когда я домой шла. И попала в больницу в начале девятого месяца. Мою дочку вытащили из меня в буквальном смысле. А я потом еще несколько часов не могла понять, почему так тихо. Я никогда в жизни, никому не пожелаю услышать тишину вместо детского крика. Ни одному родителю. Артем лишь сглотнул, ничего не ответив и прижав свою девушку еще сильнее. Она дрожала, но не истерила, а просто позволяла слезам капать на ладони парня. Капли были ожогами для него сейчас. — Так что вот. Вот наша боль. И это навсегда будет нашей болью. — Почему вы расстались с ним? — шепнул шатен. — Потому что я не могла. У меня были попытки суицида, я жить не хотела. Я видела его каждый день, и мне вспоминалась та боль, которую я причинила. Я не сохранила нашу малышку. У нас могла быть эта малышка, это солнышко могло бегать по дому и радовать нас каждый день. Но не сбылось. Через год, когда мы снова смогли более-менее жить, то я просто попросила развод, чтобы не мучить его и себя. И уехала в Москву. Но я не могу прервать с ним контакты. Какой бы ребенок ни был, живой или нет, это ребенок, которого я носила и любила всем сердцем. Это человек, который меня спас из Ада, я с ним прошла все. И бедность, и богатство, и горе, и радость. Эта история далась очень тяжело. Снова и снова. Будто прожила эти несколько лет вновь. Просто то, что сейчас Артем понял это, и не то, что не оттолкнул, а обнял и стал успокаивать, это уже замечательно для нее. Кира зарывается лицом под ворот его пуховика, утыкаясь носом в его теплую и гладкую шею. Руки Артема хватают ее за талию и усаживают себе на колени. Он начинает укачивать ее, словно ту самую малышку. — Я боюсь. Мне просто страшно, что ты просто уйдешь от меня. Рудова это или нет, неважно. Просто она под горячую руку попалась. — Кир, я не хочу тебе говорить за всю жизнь, но на ближайшее время, я хочу только тебя. Больше никого. Просто просыпаться утром с тобой. Я соскучился, Кир. — Пиндюра касается ее волос, просеивая и поглаживая, в сердцах думая, что она мерзнет. — Ты с ней спал? Только честно. Я хочу знать правду. — отстраняясь, она посмотрела ему в глаза. Не ответив и не выдержав ее мягкого и наивного взгляда, парень резко отвел глаза в сторону. — Понятно. Можешь не отвечать. Мне ясно. — Я тебе обещаю, что не коснусь никакой девушки, кроме тебя. Обещаю. Слышишь? Прости меня, малыш. Больше не отпущу. Слова были как бальзам на очень больную душу. Но душа настолько больная, что даже ласка попадала по больным точкам, но Артем терпеливо ждал, пока она успокоится. — Поехали домой. Шатенка сама встала с парня, и молча стала идти обратно к своей машине, утирая слезы. Он быстро нагнал ее, хватая ее ладошку и переплетая их пальцы. Кира охотно отвечает, боком сжимаясь поближе к певцу. Артем молча сел за руль, позволяя ей отдохнуть на пассажирском сидении. Девушка скручивается калачиком и, прошептав свой адрес, закрывает глаза. Через несколько минут, когда они только выезжали из кладбища, парень посчитал что Загорская задремала от усталости и вытащил мобильный. — Да, Андрюх, привет. — шепнул он. — Я с Кирой, да. У нас тут немного выяснение отношений, поэтому если я от нее и уеду сегодня, то я к себе сразу поеду. Да, мы вместе, кажется. Да, рассказала. Я знаю. Андрюх, это тяжело объяснить. Просто она моя. Мне противно от одной мысли, что она не со мной. Это долгая история. Мы встретились, нам было хорошо вместе, и так случилось, что я ее обидел. Ну черт, как обидел? Сильно обидел. Очень. Она мне только что рассказала о своем ребенке. Ладно, спасибо. Скажешь маме, что я с ней. Я завтра заеду. Спокойной ночи. Откинув телефон, он глубоко вздохнул глядя на пейзаж вечернего города. Еще пара минут, и они приедут. Будить придется, ведь номера квартиры Артем не знает. — Солнце, просыпайся. Домой пойдем. — парень легко потрепал шатенку по плечу. — Я не сплю. Просто глаза закрыла. Пойдем. Кире захотелось затормозить у двери. Едва Артем подался дальше, как она потянула его за рукав. Он непонятливо уставился на нее, нахмуривая брови. Опустив глаза, Загорская привстает на цыпочки и целует его. Шатен не сдерживается и уже через пару секунд охотно отвечает, сжимая тонкую талию сильными руками. Он так скучал. — Я скучаю по тебе. Просто больно, Тем. Я не могу так сразу. Но я хочу тебя рядом. Ты мне очень нужен. — фотограф мягко проводит рукой по чуть щетинистой щеке любимого парня. Он подается на движение и перехватывает ее руку, целуя в запястья. — Дай мне шанс. Я буду с тобой. — Останься со мной на ночь. Я пойму, если ты не… — Я этого несколько недель ждал. Останусь, конечно, Кир. Она робко кладет ладони на грудь парню, утыкаясь туда же лицом. Он снова рядом, обнимает, целует. — Юра!