Нелегкая судьба фотографа

Утро было необычным. За время одиночества, я снова привыкла, что сплю одна и мне постоянно холодно. Сейчас, Тема почти сам лежал на мне, крепко прижимая к себе и тихо посапывая. Картина меня настолько умилила, что я впервые с позавчера улыбнулась. Я настолько соскучилась по Артему и его прикосновениям, что мне даже не было тяжело и жарко. Мне было тепло. Хорошо. Воспоминания о том, что он спал с Наташей, еще больно и неприятно кололи, но хотя бы он был рядом. Вот такие мы, существа под названием женщины, эгоисты. Любое стерпят, лишь бы один идиот околачивался рядом. — Доброе утро. — Пиндюра приоткрыл глаза, лениво улыбаясь. Тоже, видно, наконец, проспался по-человечески. — Выспалась? — Да. Я не замерзла, и мне не хочется вставать. Мне удобно и приятно. — сказала я, придвигаясь ближе к нему и обвивая его своими руками. — Я соскучилась. — И я по тебе. Иди сюда. — мягкий поцелуй, такой же, как и вчера. Затем поцелуй в уголок губ, и в щеку. И осторожный укус мочки уха. — Ты вкусная. — Есть меня не надо. — с моих губ вырывается полу-стон. Артем был очень осторожен, старался и не спугнуть меня, и получить мое согласие на утренний секс. — Тем, давай вечером. Прошу. Не хочу сейчас. — Как скажешь. Целовать можно? — Нужно. Смеясь, он поворачивает меня лицом к себе одной рукой и с жадностью впиваясь в мои губы, словно стараясь забрать всю разлуку. Ладонь с шеи сползает на одеяло на теле и нащупывает мою ногу, поглаживая и немного сжимая. — Кир, я сейчас съезжу домой, соберу вещи и приеду забрать тебя в аэропорт. Скоро полетим домой. Хочешь уже? — И хочу, и нет. — я лениво перекатилась на его тело, заглядывая в глаза шатену. — Здесь хорошо, знакомые, друзья, ты, твоя семья. А с другой стороны, все, что пережила здесь с Темой, возвращается. Не хочу повторения. Я хочу нормально. Не хочу рожать, чтобы как мясо в блюдечке забрали. Хочу как должно быть. — Не надо. Не начинай, я понял тебя. — ладонь ложится на мой затылок и гладит. — А ты не можешь сейчас. Забеременеть? — Не могу. Я на уколах. Раз в год колю укол, чтобы могла не заниматься презервативами и противозачаточными. А если слезать, то забеременею в лучшем случае в следующем году. Потому что я долго довольно на них. — да, если сейчас хотеть беременеть, то это долгий процесс. И очень болезненный. — Не факт, что даже получится может. — Получится. Это я тебе говорю. Потому что этот ребенок будет моим. Ты колола в этом году уже? — я качаю головой и снова прячусь у него в шею. — И не коли. Как раз, мы с тобой сможем встать окончательно вместе на ноги, у нас будет малыш. — Мне страшно. — вырвалось, перед тем, как я вообще смогла подумать. Я стала вырываться из его рук. — Нет… Подожди. — Тише, не надо. — Артем подрывается следом за мной, обнимая уже сидя. — Ты свыкнешься. И поймешь, что не все так заканчивается. У нас с тобой будет маленький. Я ведь знаю, что ты хочешь, сама. Как ты с Мариком маленьким говоришь, с Лизой и Женькой. — Страшно, да. Очень. Я не хочу еще и тебя расстраивать. Одного очень хорошего мужчину я уже сделала несчастным, не хочу еще и тебя. Ты мне важен. Мои рефлексы и чувства сегодня преобладают над разумом. Прежде чем я даже успела подумать о чем-то, я уже сама снова обнимала Артема за шею и сидела у него на бедрах. Парень с готовностью обнимал меня обратно, и просто ждал, пока я успокоюсь. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. — немного отстранившись, я посмотрела на вполне расслабленное и спокойное лицо шатена. Он легко улыбался. — Послушай меня. Ты мне веришь? — я замешкалась с ответом на этот вопрос и лишь стыдливо прикусила губу. — Нет. Я понимаю, что в смысле отношений я пока твое доверие назад не отвоевал. Я имею ввиду вообще. — Да. — Поверь, что все будет хорошо. У нас все не кончится, как у тебя с твоим первым мужем. У нас все будет замечательно. И ты имеешь полное право реагировать так, и делать, как ты захочешь. Ты же не можешь со мной быть такой же сукой, как с Орловым? — при вспоминании о его неудавшемся менеджере, я засмеялась. — Вот видишь. Ты мне такая нравишься. И я хочу тебя такую, а не ту холодную. Так что валяйся в кровати, пока я не приеду. А потом мы с тобой поедем в аэропорт к народу, и полетим домой. Договорились? Я кивнула и снова крепко обняла его за шею, целуя в висок. Поцелуй Темы пришелся на мою ключицу, вызвав стадо маленьких мурашек по оголенному телу. Он такой спокойный и отрешенный, что вообще ему несвойственно, и меня это пугает. Или он просто на людях такой вспыльчивый и нетерпеливый? Как я? — Можно спросить? — Пиндюра угукает. — Тогда, если ты хочешь ребенка, то почему я? Меня же как минимум отымела половина твоих друзей. Я шлюха та еще. Найди себе нормальную, которая будет сидеть дома, варить борщи, и смотреть за твоим выводком. — Я хочу дикую и необузданную. Хочу укротить ее, такую невозможную и ненормальную. Непослушную. Чтобы она брыкалась, а я ее постоянно держал. И она бы меня слушалась. Самое главное, что хотела бы слушаться. Как ты. — Пиндюра смеется, а я чуть не задохнулась от возмущения. — У тебя есть материнский инстинкт. Ты бы мне мой же выводок не поручила, скорее всего, настолько сильно он у тебя развит. — Это да. У тебя плохо с присматриванием за детьми. — Да ну тебя. Жека, Марк, Лиза и Слава — вот мой опыт. И ничего, растут. — «Усы, лапы и хвост — вот мои документы!»… А так, то ты видишь этих детей раз в год. Вот так, все еще споря по поводу чувств Артема к детям, мы вылезли из постели. Отказавшись завтракать и только умывшись, парень погнал сразу домой. Попытался поцеловать на прощание, так оргия почти получилась в коридоре. Выгнав Тему, я пошла собираться сама. Вещей было немного, но камеры свои желательно не растерять. Выбрав на день насущный кардиган, джинсы и украденную у певца футболку, вместе с балетками, я отложила это добро и стала искать документы. Ключи, права, паспорт. Вроде все есть. Засосы я замазала, нормально. Да, засосами мне ответили на отсутствие секса, пусть Артем полностью и понимал, почему я не могу пока что с ним спать. Малышка, есть сюрприз. Моя мама изволила желание проводить нас. Плюс, она хочет поговорить с нами. Мне не говорит о чем. Оу… Я вас жду. Сейчас будет смертный приговор. Тетя Таня меня закусает. Причем не от того, что я виновата, а от того, что мы не рассказали, что мы знакомы. Будучи уверенной, что ее сыновья немного черствые люди и эгоисты (что абсолютно не так), и что Тема не рассказал бы, что у нас не так, но я-то! На меня все надежды были, а я еще дуру включила, что вижу его впервые. Замечательно. — В машине, ждет нас. Вместе с папой. — едва вошел, тут же выпалил Тема. Я уставилась на него и чуть не выронила все свои вещи на пол. Этого я точно не ждала. — Не переживай только. — Я не переживаю. Просто медленно офонарела. Сядь на дорожку и поехали. Присев на лавочку в коридоре, мы почти сразу встали и пошли к машине. Подозреваю, что Виктор Петрович заберет эту машину потом обратно к ним домой. Прямо на самом выходе, на глазах у своих родителей, Тема решил меня поцеловать почти в засос. Я опешила, и почти не ответила, но собралась. — Здравствуйте, теть Тань, дядь Вить. — я улыбнулась, оборачиваясь к ним и пристегивая ремень безопасности. — Привет, Кир. Давно не виделись. — хохотнул мужчина, улыбаясь. Темина мама тоже очень загадочно усмехалась. — Мы через заправку только поедем, а то с таким набором, мы до Борисполя не доедем. Даже до этой самой чертовой заправки, Артем не удосужился убрать руку с моих колен. Так и вел машину, будто ему это совсем не мешает. Гладил, сжимал и периодически поглядывал на мое краснеющее от стыда лицо. Когда Тема вышел, чтобы заплатить на заправке, я не выдержала пристального взгляда женщины в зеркало заднего вида. — Да, да. Да, мы с Артемом вместе. Да, мы не разговаривали, когда я была на вашей даче. Мы там же помирились и потом Тема ночевал со мной. Поругались, потому что ваш сын придурок упрямый, а я дура высокомерная. Все? — Нет. — Татьяна Ивановна выглядела вполне довольна информацией. — Почему поругались? — Артем плохо поступил. А я очень сильно обиделась. — ей не понравилось «что-то», чего она не знает. — Что сделал? — Я не хочу вспоминать, теть Тань. Плохо сделал. Но я слишком этого придурка люблю, чтобы не простить. И все. — я подтянула колени к груди, обхватывая их руками. Не хочу думать даже, и так противно очень. Не могу я еще избавиться от этого. — Кира, не слушай ее. Она все хочет знать и везде сует свой нос. Это их дела, что же ты вмешиваешься? Ты же Артему не рассказываешь, как ты на меня обижаешься, когда я рыбалку выбираю поверх сидеть с тобой дома и расписывать родственникам открытки? Ну вот успокойся и сиди. — Витя, это абсолютно другое, я спрашиваю для. — Артем мне изменил. — прервала я громкий спор одной лишь фразой, и тут же он заканчивается. Взрослые притихли. Я неправильно сделала, что рассказала, но только так можно было их угомонить. — Так получилось. Просто у нас так вышло. Ни слова ему, пожалуйста. Певец присел рядом и увидев мою позу, нахмурился. Я покачала головой и кивнула ему на руль. Хмыкнув, он завел мотор и стал дальше ехать в сторону аэропорта. Артем устремил взгляд на дорогу и коснулся моей ладони на колене. Я сжала, переплетая пальцы. Да, я, наверное, дура, что простила. Но люблю этого идиота, не могу. — Все нормально? — не выдержал шатен. — Да, Тем. Не волнуйся. Просто устала. Правда. — быстро добавила я, едва Тема захотел выспросить все дальше. Поняв, что лезть пока что не надо, он просто сжал мою ногу снова. В аэропорту было еще тяжелее; сейчас приходилось смотреть в глаза его родителям и еще и сделать вид для него, что все в порядке. Но это уже не так. Настроение уже упало. Пообнимавшись еще с тетей Таней и дядей Витей, мы с Темой стали потихоньку удаляться в сторону стоек регистрации. Артем тарабанил два чемодана и меня на буксире еще сверху. Ну, сбоку, ладно. Я просто держалась за его руку, крепко-крепко. — Малышка, что случилось? Когда ехали, ты была в нормальном настроении. Едва мне стоило выйти, как у тебя почти депрессия. Что не так? — парень откидывает багаж и обнимает меня, позволяя повиснуть у него на шее. — Мама спрашивала, почему мы поругались. Я рассказала. Вздохнув и тихо проматерившись, он прошелся рукой по спине под моим кардиганом и вздохнул, ловя мой взгляд. Ему правда было жаль, что он так поступил, и моя боль тоже под дых ему била. Карие глаза, как тогда, меня полностью съедали и мне снова хотелось его целовать. Будет так смотреть, я все сделаю и все прощу. — Кир, извини меня. Я обещаю, что буду рядом. Правда. Мы не расстанемся. И я тебя не отпущу. Мне ты важна. Я хочу тебя рядом, малышка моя, слышишь? — он наклоняется, мягко целует. Мое тело легко поддается, и я отвечаю. — Не отпускай, прошу тебя. И не делай, как сделал. Я большего не хочу. Просто не хочу, чтобы ты снова делал больно.

***

Мы сели в Москве. Кира умудрилась уснуть, разложившись на всех сиденьях, и положив голову мне на колени. Снилось ей что-то чертовски нехорошее, ибо постоянно цеплялась за мою куртку, даже во сне. Едва я гладил ее по волосам, она прекращала и снова расслабляла кулачки. — Поспала немного? — она качает головой и прячет лицо в собственных волосах. — Совсем все плохо? — Нет, я просто хочу домой. И хочу как раньше. Тебе нужно уезжать? Я хочу отвлечься, Тем. Просто отвлечься. — Кира немного улыбается и переплетает наши пальцы. — Просто с тобой погулять. Даже на выпить я согласна. — У нас за выпивкой пойдет секс, а ты не хочешь. Поэтому давай погуляем. — Нет. Я домой хочу. Я молча согласился, кивком показал парням на выход. Ник нахмурился, но я ничего не говорил, сейчас до него так все дойдет. Через пару минут, правда, но дойдет. Люблю я этого пацаненка за это — душевный он, понимающий. Поймет. Кира думала о чем-то своем всю дорогу и ни слова не проронила. Угораздило же мою маму. Кто ее за язык тянул? Зачем было портить настроение ей, ну? Честное слово, позвоню и стыдно не станет, за то, что отругаю собственную мать. — Ты как, малышка? — уже не выдержав, спросил я, поворачивая на свою улицу. — Нормально. Устала, хочу в постель с тобой, смотреть что-то. Отвлечься. — проболталась шатенка, поправляя волосы и смотря на меня. Боковым зрением я увидел ее легкую улыбку, с которой казалось, что вроде все нормально. С ума меня женщины сведут когда- то. — Я даже по твоему дому соскучилась. — Хорошо. Сейчас пойдем домой. Будем что-то смотреть. Не успел я заглушить мотор на темной подземной парковке многоэтажки, как девушка тянет меня за ворот куртки на себя и целует. Резко, глубоко, прикусывая мне губы. Рыкнув, я не смог сдержаться и отстегнул ее ремень, пересаживая к себе на колени. Моя девочка маленькая. Руки машинально скользят под ее кардиган и футболку, зацепляя пальцами застежки бюстгальтера. — Нет, я хочу… Не останавливайся. — когда я попытался оттолкнуть ее, чтобы не наделать сейчас ерунды, Кира снова кладет мои ладони себе на талию. — Тем, хочу тебя… Я лучше, чем она, правда? — Стоп. — теперь я уже правда отодвинул ее от себя и прекратил касаться. — Тут не стоит вопрос. Ты лучше, потому что ты моя. Только моя. Плевать я хотел на ее жизнь и что происходит. Ты единственная. Я не хочу сравнивать, и никогда не буду. — Тогда почему, Тем? Если она не лучше меня… То просто из спортивного интереса? — дай мне силы, Господи… — Малышка, я сделал большую ошибку. Я был пьян. Если бы я был трезвым как сейчас… Мне кажется, что ты лучше меня ощущаешь, кто моя. — я заерзал на месте, давая ей прочувствовать свою эрекцию. — Кир, ты моя. Я не буду совершать эту ошибку больше никогда во время того, как я с тобой. Пока мы вместе, такого не будет. Учти еще другой факт, пожалуйста. — она хмурит брови и елозит ладошками по моей груди. Черт, еще раз так сделает, и я правда ее сейчас тут поимею. — Я не переживаю, что чувствовала она, когда я ее трахал. Она ушла с парой-тройкой синяков. Сомневаюсь, что еще ко мне сунет свой нос. Я тебе больно делал? — Никогда. — молниеносно отвечает шатенка, взмахнув волосами. — Ты никогда больно не делал. Только хорошо. — Потому что мне не все равно, если тебе больно или что ты хочешь или чувствуешь. Мне нравится, когда ты смеешься, или стонешь, если мы уже до постели дошли. Я хочу, чтобы ты стонала и тебе было приятно. У меня нет намерения делать тебе больно. А ей. — я цокнул языком и отвернул взгляд от нее. — Мне хотелось, чтобы ей было плохо. Потому что она нас с тобой поругала, и меня разозлила. Она разбила то, что я только хотел строить. А девушку я ударить не могу. — А так смог. — это вызвало у нее смех, да и у меня тоже. Что правда то правда. — Тем, мне болит, честно. Мне кажется, что я хуже ее, что я тебе не нужна. Но я не могу бороться с желанием быть с тобой. Просто нужен ты. Я на боль свою забиваю, потому что еще больнее, когда ты меня не трогаешь. Или когда тебя нет. — Я обещаю, слышишь, ты всегда лучше. Лучше любой. Потому что ты моя. — … Но это не значит, что я тебя не хочу. Она будто меня вообще проигнорировала, и снова стала целовать, правда уже с меньшим пылом. Все равно, я чувствовал, что она правда хотела. И скучала. Кира прижимала свое тело к моему настолько сильно, что я словно чувствовал ее возбужденные соски сквозь все слои одежды. Ее губы скользнули на мои скулы, а затем и на вены на шее. Помнит ведь наше интервью, чертовка. — У тебя секс в машине был? Потому что на пляже и на высоте был точно. — шатенка хитро усмехается, потянув за собачку молнии моей куртки и ладонями касаясь моего живота. — Был. Просто я тебе не упоминал. — расстегнув ширинку, я стараюсь привстать, чтобы стянуть джинсы и еще не ударить Киру головой о потолок машины. Шатенка тоже была очень осторожна, избавляясь от нижней части своей одежды. — Вот как замечательно, когда у нас с тобой что-то общее есть. Ой, Тем… — Кира не договаривает до конца и громко ахает, едва мой член входит в ее уже готовое и мокрое влагалище. Девушка хватается за мои плечи, и закидывает голову назад. — Тише. Если поймают, то перспектива ночевать в кутузке меня не радует. Медленные, осторожные, пусть и очень жадные движения. Загорская касается лбом моего лба, и прикрывает глаза. Красные губы опухли от наши частых и очень рваных поцелуев; у меня спирало остатки дыхания, которые Кира из меня выпивала, в хорошем смысле. — Я тебя люблю.