***
— А если бы Настя не смогла тебя подменить, то что? — Яна с недовольством складывает руки на груди, глядя на вошедшую с минуту назад Шатохину. — Не бубни, сама знаю. Но подменит же, — девушка скидывает шубу на руку и поправляет волосы. — Это правда последний раз, я сказала, что завтра она придёт и напишет заяву сама. — Надеюсь, — рыжеволосая скептично дёргает бровью и приглашающим жестом кивает в сторону раздевалки. — Только стрипов то у тебя нет. — У Токио стрельну, у нас вроде один размер. Когда Лиза заходит, девочки переглядываются, но ничего не говорят. Только Алиса с другого конца раздевалки, размахивая своей плойкой, с недоумением спрашивает: — Мать, ты чё тут забыла? — Ты не поверишь, — с усмешкой произносит Шатохина, вытягивая из пакета изделие из красного кружева. — Да ты шутишь. Совсем мало платить стали? — брюнетка подходит ближе и, приветственно чмокнув управляющую в щеку, забирает у той комплект белья. — Красивое. — Меган опять не может выйти на смену, — отвечает, стягивая с себя водолазку. — Но уже и не сможет. — Понятно. Давно было пора, наверное, хотя всё равно жалко её, — Алиса пожимает плечами и, глядя на неудачные попытки Шатохиной расстегнуть лифчик, предлагает: — Помочь? — Пожалуйста, — обреченно выдыхает девушка, удивляясь собственной некомпетентности. Наконец, застёжка поддаётся. Быстро надев верх от нового комплекта и снова воспользовавшись помощью незанятой подруги, Лиза поворачивается к ней лицом: — Ну, как тебе? — Пять с плюсом, — Токио улыбается, поправляя бретельку. — У неё максимум четвёрка, — вклинивается проходящая мимо Лилит. Шатохина издает смешок, прикрывая рот рукой. — Я же про оценку, а не размер, — брюнетка закатывает глаза. Несколько девушек рядом смеются, пока Лилит утыкается в телефон и быстро выходит в зал. — Впервые вижу тебя с прямыми волосами, — худощавая девушка с длинным ногами и такими же тёмными волосами, Тома, с интересом оглядывает Лизу. — Да я пока сушила феном трусы с лифаком не успела ничего, — хныкает, складывая свои вещи на свободный стул. — Стрипы есть лишние? — Я вот как чувствовала, что надо брать, — Алиса кивает в сторону, приглашая управляющую пройти за ней. Из большой сумки достаёт пару лакированных красных туфлей на шнуровке. Видит, как глаза Лизы загораются, и протягивает их на примерку. Достаточно тяжёлые и страшно высокие. Шатохина надевает и чуть ли не визжит от радости — подошли. На каблуках она ходить умеет, вот только на такой платформе ещё не доводилось. Встаёт, держась за стену, и делает пробную проходку. Спустя пару минут понимает, как именно нужно ставить ногу, чтобы не упасть. Улыбается и приобнимает Токио: — Спасибо. Пойму хоть, чем вы тут дышите. — Обращайся. — Как я выгляжу? — спрашивает Лиза, подходя к зеркалу и поправляя волосы. — Как элитная эскортница, — с ухмылкой проговаривает Алиса. Блондинка смеётся. — Глеб то же самое мне говорил. Лицо Токио вытягивается от удивления. Только сейчас управляющая понимает, что ляпнула лишнего. Она сразу после фестиваля решила, что не будет распространяться тут о своих похождениях с клиентами клуба. Несколько девочек с интересом поглядывают в сторону этих двоих. Алиса, заметив, как тушуется Шатохина, с ещё большим непониманием спрашивает: — У вас с ним мутки что ли? — Боже упаси, нет, конечно. Просто… — девушка поворачивается к зеркалу и начинает что-то поправлять на лице, обдумывая свой ответ. — Мы с ним иногда видимся на курилке, как-то между делом сказал это. Он уже пьяным в стельку был, наверное, даже не помнит. Пристальный взгляд танцовщицы сканирует Лизу ещё несколько долгих мгновений, прежде чем та наконец кивает. Управляющая понимает, что ей не верят, и уже знает, что Токио добьётся правды. Просто понимает, что это приватный разговор. До начала смены остаётся около получаса. Шатохина просит показать ей пару базовых движений на шесте, чтобы не выглядеть совсем глупо. Хотя в её планы изначально и не входит привлечение клиентов, стоять бревном тоже не лучший вариант. Наконец, смена открывается. Последней выходя из раздевалки, Лиза несколько раз взбрызгивается духами, оставляя за собой вишневый шлейф.***
Два часа ночи. Самое жаркое время. Примерно в этот момент в переполненном зале появляется Голубин. Оглядывается и, к своему удивлению, среди управляющих своей знакомой не замечает, пусть и был уверен, что сегодня она есть. С простого приветствия бармен знает, что от него требуется, и быстро подаёт виски с колой. Блондин с лёгким разочарованием понимает, что не видит ни свободных мест, ни любимой танцовщицы. Хорошее настроение начинает стремительно портиться. Видит, что на главную сцену активно подходят девушки. Значит, сейчас их общий выход. Парень подходит без особого интереса, когда, наконец, замечает брюнетку. Алиса ловит его взгляд в толпе и легонько улыбается. Начинают танцевать. Приставучей рыжей Глеб не видит, к своему счастью. Его взгляд неожиданно приковывает блондинка в красном. Несколько раз моргает, чтобы удостовериться, что ему не кажется. Ещё несколько минут вглядывания и он понимает, кто перед ним. Как и многие другие зеваки, он подходит к сцене ещё ближе. Шатохина стоит где-то посередине и крутит какие-то свои „трюки”, потому что в таком количестве света и громкой музыки быстро ориентироваться не получается. Её не особо это волнует — она знает, что гости больше предпочитают худощавых девушек типажа Алисы и красивые танцы. Пролетая по всем пунктам, только для вида ходит по сцене и пытается повторять за коллегами. Когда танцовщицы начинают снимать с себя белье, Лиза сходит со сцены. По правилам, делать так нельзя, но по её мнению, она всё ещё делает всем большое одолжение, находясь тут. В планы девушки входит и дальше сидеть у стойки бара с максимально мрачным и отталкивающим видом, чтобы даже повода захотеть с ней говорить не было. Направляется к любимому месту, когда её ловит Яна: — Тебя в последнем привате ждут. Все мысли в голове Шатохиной сбиваются в один ком. Ей кажется, что она ослышалась, но по выражению лица управляющей понимает, что это не так. — В смысле? Как это вообще произошло? — с недовольством и лёгкой ноткой ужаса в голосе спрашивает. Яна безучастно дёргает плечами — понимает возражения коллеги, но выслушивать их желания не имеет. — Не знаю, он и имя твоё назвал, — видя совсем отчаянный настрой блондинки, добавляет: — Закончишь и спрячешься в раздевалке до конца смены. Лиза кивает, принимая свою участь. Идёт к названной „комнате”, нервно прикусывая красные губы. „Они точно издеваются все”, — словно заевшая пластинка, мысль крутится в голове. Да как это возможно? Знает, что делала всё возможное, чтобы на неё никто не посмотрел. В стриптизе решает только харизма, которую Шатохина как раз спрятала на сегодняшний вечер так глубоко, как могла. И что в ней этот ожидающий тогда увидел? Надеется, что этот клиент хотя бы окажется симпатичным парнем, максимум мужчиной до сорока лет, приятным, милым и вообще. Но на каждую эту мысль приходится напоминание, что это всегда может быть старый дед. Сделав несколько глубоких вдохов, пересиливает себя и входит. Ярко накрашенные карие глаза округляются до размера монеток. На диване перед ней сидит Глеб Голубин, собственной персоной. „Я же его не видела, откуда...”, — растерянно проносится в голове, пока девушка всё ещё стоит в проёме, не делая шаг вперёд. — Что ты тут?.. — Лиза рассекает руками воздух, пытаясь сформулировать цельное предложение. Парень пожимает плечами. — Хочу насладиться вечером в компании прекрасной дамы, — Глеб разводит руками. Шатохина понимающе хмыкает. — У тебя ещё есть шанс передумать, я совсем не грациозная и вообще, — она становится в угол и подпирает стену, — за красивыми танцами к Токио. — Быть может, — склоняет голову набок, проходясь пристальным взглядом по девушке. Под ним Шатохина чувствует трудно подавляемое желание одеться, хотя бы руками прикрыться. Не стесняется — за время работы в клубе повидала достаточно, и такой глупостью её смутить трудно. Он ждёт. Лиза со вздохом опускает руки. „Будет ему танец, пусть потом не жалуется”, — думает и ухмыляется. На мгновение прикрывает глаза, вслушиваясь в песню на фоне. Медленной, кошачьего походкой, насколько это получается, приближается к парню. Поворачивается спиной и присаживается, не отрываясь от него. Кладёт руку на его ногу и протягивает её чуть выше, вставая. Свободной рукой проводит по ключице, спускается к груди и очерчивает её, чуть ближе наклоняясь к Глебу. Зелёные глаза пристально следят за движениями блондинки, хватаясь за каждую мелочь, не упуская из виду ничего. Одним коленом девушка упирается в диван рядом с ногой Голубина. Лёгким касанием приподнимает его подбородок к себе и тихо выдыхает почти в губы: — Не заставляй меня позориться дальше. — Это самый красивый позор, что я видел, — проговаривает парень, немного приподнимаясь навстречу. Не шутит. Надменная и наигранная улыбка исчезает с губ Шатохиной, когда она осознает всю серьезность ситуации. Мысли и дальнейшие действия выдувает из головы. Она рассеянно разглядывает лицо парня. Присаживается на него. Краем глаза видит, что рука Голубина порывается в её сторону, но не касается. — Я не кусаюсь. — А как же правило „смотри, но не трогай”?.. — ... Никого, кроме меня. Касается руки Глеба. Под подушечкой большого пальца бешено пульсирует. Он тоже волнуется и очень вряд ли, что для него это игра. На бедре чувствует горячее прикосновение. Рука парня слегка сжимает её кожу. Музыка сменяется на более пикантную. В этот момент танцовщицы начинают раздеваться. Шатохина осведомлена об этом и Голубин, конечно, тоже. Но девушка понимает, что сделать этого перед парнем не может. Не боится, просто не может. Только немного приспускает лямку бюстгальтера, ещё ближе прижимаясь к Глебу. Чувствует, как худощавое тело под ней напрягается. Запускает руку под футболку, когда парень касается оголившегося плеча. Проводит по молочной коже, останавливаясь на шее. Чуть сжимает, поглаживая большим пальцем затылок. — Будь тут кто-то другой, ты делала бы всё то же самое? — Глеб лёгким нажимом вынуждает девушку наклониться к нему. Та не сопротивляется. — Нет, конечно нет, — она задумчиво опускает глаза вниз, задирая ткань чуть выше. Его пальцы перехватывают прядку светлых волос, вдыхают её запах. Густой вишневый ликёр и табак. На языке сразу ощущается сахарная липкость и привкус сигарет. Лиза нетерпеливо вздыхает, спуская вторую лямку. Глаза Голубина мутнеют и останавливаются на красных чуть приоткрытых губах девушки. Оба чувствуют, как тянутся друг другу навстречу. Сердце бьётся чаще. Шатохина замечает, как по её телу проходит лёгкая дрожь. Спустя столько времени чувствовать что-то подобное так непривычно и странно, что ощущения кажутся новыми. Но всё новое это хорошо забытое старое. Не решаются сделать шаг в сторону друг друга. Жаждут этого, невыносимо сильно хотят, но боятся снова осечься, дать старым ранам повод снова кровоточить. — Никогда не думал, что ты можешь быть так близко, — хрипло шепчет Глеб, скользя по талии Лизы. Она улыбается. — А я боюсь, что это максимум. Слабость. Не хочет ей поддаваться, поэтому без слов прижимается к Шатохиной. Она принимает Голубина в свои объятия, кладёт свою голову на его. Обхватывает парня руками и закрывает глаза, ногтями медленно перебирая светлые волосы. Глеб хочет насладиться тем редким моментом душевного спокойствия, которое даёт ему присутствие Лизы. Уверенность, что всё будет хорошо. Чувство, что это не конец и завтра настнет. В жизненные планы Шатохиной блондин никак не входил. Не в ближайшие пару лет точно. А тут он появляется, как снег на голову, и делает с ней что-то непонятное. И что теперь делать? — Сколько у нас времени? — Ты можешь продлить, — напоминает девушка, когда Голубин от неё отклоняется. На его лице мелькает грусть. — Не сегодня, извини. Я не думал, что всё будет… Так, — он рвано вздыхает. — Обещал быть ещё в одном месте. — Тогда… — Лиза кидает взгляд на тонкие золотые часы на руке. — Полминуты. — И что мы будем с этим делать? — спрашивает, откидываясь назад и невесомо поглаживая красное кружево. Девушка чуть щурится, отводя взгляд в сторону. — С оставшимся временем или с нами? — возвращает глаза к блондину. Тот кусает губы, улыбаясь. — Мы… Звучит хорошо. За спиной Шатохиной появляется управляющая и первая тут же вскакивает с парня. Пропускает Голубина вперёд и порывается за ним, но Яна дёргает её к себе: — Это что, по-твоему, танец? Если не умеешь, не лезь и не играй в героиню, — плотно сжимая тонкие губы, девушка буквально метает голубыми глазами молнии. Лиза, всё ещё пребывающая в облачном состоянии, просто согласно кивает. — Клянусь, больше не буду. Если что, ищи у бара, может, получится кого-то на коктейль развести, — вдвоём начинают медленно идти вперёд. Шатохина нервно вздыхает, когда спина Глеба скрывается из поля зрения. — Его тоже нужно оттанцевать, — напоминает управляющая, поглядывая в сторону приватрумов. Временная «танцовщица» слегка прикусывает нижнюю губу, глядя в том же направлении. В одной комнатке гость с девушкой просто разговаривают, в другой две целуются на коленях у клиента, в третьей совсем непонятная вакханалия. «Я тоже могла быть на их месте», — проносится ужасающая мысль. Выходя в главный зал, Шатохина озирается. Не видит Голубина, поэтому подходит к бармену и, перекрикивая музыку, спрашивает: — Где Глеб? — Ушёл только что. — Просто взял и ушёл? — в недоумении вскидывает брови. Бармен окидывает девушку подозрительным взглядом. — А должен был перед тобой отчитываться? «Я что-то сделала не так? Он сбежал и не хотел обидеть?», — блондинка на негнущихся ногах опускается на стул и, одним кивком выразив бармену «мне как всегда», бесцельно пялится в пустоту. Чувство пристального взгляда заставляет неуютно сжаться все внутренности и она оглядывается. С другого конца зала с непривычно серьёзным и угрюмым лицом смотрит Токио. Отворачивается, когда встречаются глазами. Она видела. Теперь Шатохиной точно не отвертеться. Почти залпом опрокидывает бокал джина с тоником и опирает голову на кулак. — Повтори.