— Мне не пора? — графичная бровь взмывает вверх, когда широкий бокал оказывается на столе. Проводит языком по губам, слизывая капельки виски.
— Вообще-то, если ты находишься в кабинете директора, то по важному делу, — мужчина вздыхает, вдруг резко впечатывая карту в стол. — Бито!
— Кажется, я опять в дураках, — Шатохина задумчиво сравнивает количество карт в её руках и в руках Влада, понимая, что шансов у неё нет. — Подтасовываешь?
— Обижаешь, — расплывается в улыбке, забирая карты из рук девушки. — Ещё партейку?
— Да я действительно уже у тебя засиделась, — хмыкает, глядя на часы. — Смена сегодня, конечно, тухлая, но у кого-то могут возникнуть вопросы.
— Разве?
Лиза вздыхает, раздражаясь, что Гирс косит под идиота. В последнее время он всё чаще находил предлог, чтобы девушка подольше задержалась у него в кабинете. Поначалу это сопровождалось тупыми подкатами, но со временем превратилось в действительно приятное времяпровождение. Конечно, управляющая помогает ему с отчётностями и прочей бумажной волокитой, ей не трудно, однако в основном они просто болтают. Трудно жаловаться, что объём её работы и нервов, которые та расходует, резко сократился, правда для остальных коллег подобное может показаться чем-то странным.
— Не придуривайся. Или ты меня перевёл на должность личной помощницы и сказать забыл? — поднимается, одёргивая серую «мини», и забирает с кожаного кресла пиджак.
— А хочешь? Можем организовать, — поигрывает бровями, потирая подбородок. На свежевыбритой скуле Шатохина замечает пару красных порезов и отводит глаза.
— Сначала организуй хотя бы себе работу, а то сидишь тут, прохлаждаешься, и меня подстрекаешь, — с улыбкой касается дверной ручки и, перед тем, как выйти, добавляет: — Лучше будь на подхвате.
Когда тонкие шпильки цокают уже за предел кабинета, сзади слышатся тяжёлые шаги. Лиза придерживает дверь, мелодично постукивая ногтями по дереву:
— Решил даже из своей берлоги вылезти? — шутливый тон и дерзкий прищур заставляют Гирса снисходительно улыбнуться.
— А то, без тебя скучно сидеть, — быстро догоняет, оказываясь рядом. — Или думала от меня так быстро избавиться?
Когда уже оказываются в зале, Влад закидывает на женское плечо свою руку и поглаживает предплечье. Абсолютно дружеский жест, достаточно привычный для обоих, однако Шатохина тут же ловит на себе испытывающий взгляд Катаны.
И ещё до того, как управляющая обратит внимание на компанию танцовщицы, та с хитрой ухмылкой наклоняется к сидящему рядом парню. Откидывает его волосы и аккуратно кладёт кисть на шею, почти что касаясь неестественно пухлыми губами уха. Глаза улыбчивого парня упираются в Лизу, которая сразу отпрыгивает от директора.
С лёгким удивлением на неё смотрит Никита, так некрасиво обманутый ней несколько недель назад. Все его новые сообщения с предложениями пересечься очень тактично терпели отказ за отказом, пока в итоге чат с «Сашей Сахарной» и вовсе не перешёл в беззвучный режим. Он, конечно, догадался, что дело в отношениях с Голубиным, о которых сплетни ползли ещё давно, но хотел надеяться на лучшее.
— Видишь, рядом? Наш директор, — шелестит тихий голос рядом с ухом. — Я ещё когда устраивалась, случайно зашла в кабинет, а он Лизу к столу прижимает.
— В смысле? — Нкей хмурится. Пьяная голова не совсем улавливает намёк давней подруги, поэтому Лола снисходительно поясняет.
— Да трахаются они, постоянно ходят вместе, она у него в кабинете часами пропадает, — улыбается, отстраняясь. — Но мне казалось, что она с Фараоном? Или паблики врут? Тебе лучше знать.
— Не уверен, — парень смеётся, поворачиваясь к танцовщице. Та наматывает длинную прядь на палец, чуть склонив голову. — Откуда такой интерес к ней?
— Ну как же? Бывшая Депо, она в их компании ещё в семнадцатом тёрлась, — делает глоток разноцветного коктейля, помешивает трубочкой. — Я на Янграше выросла, всё про всех знаю.
На лице управляющей отражается весь спектр эмоций, от шока до полного ужаса, но в итоге она просит Влада исчезнуть там, откуда он вылез, и быстро находит себе занятие. Проныривает за барную стойку к ничего не понимающему бармену и, со словами «не обращай внимания», начинает проверять запасы алкоголя. Не то, чтобы это было чем-то бессмысленным, наоборот, это занятие очень часто девушка откладывает на самый крайний день дедлайна, вот только делается инвентаризация после закрытия смены или до открытия.
Однако, надеется, что Гирс тупых вопросов «как» и «почему» задавать не будет, поэтому хватается за эту возможность, как за спасательный круг. Чувствует себя до ужаса глупо за свою реакцию и необходимость имитировать бурную деятельность, лишь бы избежать зрительного контакта со своей одноразовой пассией, особенно учитывая, что по возрасту уже такие юношеские глупости не полагаются.
Спустя всего пятнадцать минут, правда, приходится сделать тактическое отступление в сторону зала, потому что после очередного столкновения с не унимающейся Лизой бармен очень красноречивым взглядом намекает, что она тут лишняя.
Первоначальный ужас от встречи успевает успокоиться, однако план следующих действий продолжает генерироваться в голове блондинки. Почти успешно доходит до зоны с приватными комнатами, чтобы предложить Насте поменяться местами, когда её останавливает рука на плече и мягкий оклик:
— Подожди, пожалуйста!
— Привет, — разворачивается на шпильках, теперь лицом к лицу встречаясь с молодым парнем. На лице застывает самая неестественная улыбка, а руки нервно складываются за спиной. — Ты какими судьбами к нам?
— У меня тут подруга давняя работает, — кивает в сторону беловолосой новенькой, — пригласила. Удивлён, что ты тоже.
— Да? Случается же, — неловко жмёт плечами. Никита улыбается краешками губ чуть склоняя голову.
— Ты просто сказала, что в офисе работаешь.
Если бы кто-то предложил Шатохиной сию же секунду провалиться под землю, она без раздумий бы согласилась. Давно не было так стыдно перед кем-то, особенно учитывая, как некрасиво приходилось сливаться с любых встреч. Твёрдо решив закрыть эту тем раз и навсегда, с уже менее весёлым лицом цедит сквозь зубы:
— Прости. Я просто… — потирает лоб, скрывая пристыженное лицо. — Не знаю, думала, мы оба отнеслись к этому, как к весёлому вечеру и всё. Я в отношениях, так что мне очень жаль, если я разбила какие-то твои надежды.
— Ну, разбивать ещё особо нечего было, — чуть закусывает губу, щурясь, — хотя ты клёвая малышка. Признаюсь, немного задело, но переживу.
На смену стыду приходит распирающий грудь истерический смех. От «малышки» Лизе становится настолько же смешно, насколько абсурдно было адресовать ей подобное обращение. Кулак оказывается у губ, так что очередное извинение звучит совсем глухо.
— Должна бежать уже, работа. Рада была видеть, если что — обращайся, — тараторит, стремясь покончить с этим несуразным разговором.
— Да, давай. Выглядишь круто, кстати, — напоследок кидает парень, подмигивая.
Шатохина одаривает его благодарным кивком и невесомым прикосновением к руке прежде, чем скрыться в розовых неонах приват-румов. Глазами выхватывает рыжую копну волос и, мельком заглядывая в комнатки, проходит к коллеге:
— Яна, мы можем договориться?..
***
Ранее утро квартира Голубина встречает в гордом одиночестве, пока ближе к половине седьмого часа громко не хлопает входная дверь. Небрежно брошенные на стол ключи пролетают мимо и оказываются на полу. Голова гудит от количества часов, проведённых на студии, по спине неприятно дорожками течёт пот, поэтому парень сразу же заворачивает в ванную, по пути избавляясь от одежды.
Пять минут под холодной водой, вроде, приводят в чувства, и уже перманентное раздражение на лице сменяется чем-то типа расслабления. Накинув белоснежный халат на плечи, идёт на балкон и закуривает, только теперь спокойно выдыхая. Возвращаться к «чистой» жизни каждый раз всё сложнее и сложнее, потому приходится забивать всё время делами, то ли музыкой, то ли походами в казино.
Сейчас же отсчитывает минуты до того, как приедет Шатохина. Дома, конечно, нет ничего, что могло бы его «порадовать», но самое страшное, что намутить пару грамм в любое время суток не составляет абсолютно никакой проблемы.
А зачем?
Сам не может найти ответа на вопрос вот уже сколько месяцев. Вроде всё есть, даже любимый человек рядом, но как будто недостаточно. Боится, что лишится хоть какого-то элемента этой стабильной реальности и она рухнет вся. Деньги, популярность, счастье, отношения — всё кажется таким постоянным, а потерять можно в момент всё и сразу. Почему же тогда нарочно создаёт ситуацию, в которой ставит под угрозу своё благополучие? Может, просто скука, а может, что-то другое, о чём даже думать страшно.
Спустя пять сигарет и кофе раздаётся долгожданный звонок в дверь. Всеми силами сдерживается, чтобы не показать, насколько желанное и даже спасительное сейчас появление Лизы. Только открыв дверь, проходится по ней глазами: приталенная рубашка, подчёркивающая декольте, неприлично короткая юбка и тонкие лодочки на ногах. Сначала расплывается в улыбке, восхищаясь, как в очередной раз девушка умело подчёркивает себя, и только потом понимает, что она приехала с работы. С
работы, на которой её так видели
все, десятки левых мужчин, бармены, директор…
— Чего завис? Я войду? — шутливо машет рукой перед лицом Голубина. Тот кивает, пропуская девушку вовнутрь, и закрывает дверь.
— Да, прости. Засмотрелся.
Зелёные глаза внимательно наблюдают, как грациозно и чуть покачивая бёдрами блондинка проходит на кухню. Думает только о том, что если он каждый раз, как в первый не может оторваться от Шатохиной, то всякие мудаки и подавно не дают ей прохода и пускают слюни. На
его девушку,
его.
— Как на работе? — выдавливает из себя, следуя за Лизой. Она жмёт плечами.
— Ничего интересного, ещё и директор пытается лишить меня работы, — закатывает глаза, наливая себе воды из графина. Парень неоднозначно сводит брови, требуя объяснений. — Да в карты с ним играть заставляет и всё такое.
Всё такое… Мозг цепляется за невзначай кинутую фразу, молниеносно разгоняя ее в трагедию. Что ещё он заставляет делать? Может, вообще в карты на раздевание играют?
«Боже, о чём ты, блять, думаешь? Не уверен в себе настолько?»
Язвительная мысль в миг отрезвляет. Голубин улыбается, понимающе кивая. Нет, она бы так не поступила, только не после того, что узнала о Глебе и что рассказывала о себе.
— Устала? — подходит со спины, мягко обвивая руками девушку и целует в шею. Та изворачивается, ловя своими губами Голубина.
— Немного. Ты как?
Сейчас снова соврёт. Скажет, что не устал, что всё хорошо и чувствует он себя чудесно. Как только смеет обвинять во лжи Лизу, когда глядя прямиком в её глаза лжёт сам?
— Нормально. До утра на студии зависал, поймал что-то вроде вдохновения.
— Дашь послушать что-то?
Кивает. Неподдельный интерес в выражении лица девушки заставляет тепло разлиться по всему телу. С нежностью целует в лоб, нехотя отпуская.
— Ты голодная? Пить что-то будешь?
— Если вдруг есть что-то холодное и газированное, не откажусь. Пока всё, — улыбается, расстегивая рубашку. — Спасибо. Я в душ, окей?
— Без проблем.
Шатохина скрывается в ванной. Под шум воды убеждается, что в холодильнике есть содовая, и присаживается на край дивана. Пару минут спустя приходит уведомление:
Вы с Сашей сошлись?
Пялится на сообщение от друга добрых пять минут. Раздражение от того, что кому-то пришло в голову задать такой тупой вопрос, сменяется чувством, что что-то не так. Вряд ли бы близкий человек хотел позлить его или надавить на старые раны.
В каком смысле?
Она недавно выставляла какую-то фотку с твоей квартиры. Случайно увидел в паблике.
Роняет голову в руки, чуть ли не начиная стонать. Знал же, что не стоило впускать эту ебаную Сашу даже на ночь. Отшвыривает телефон в угол дивана, неосознанно постукивая ногой по полу.
Вот и цена медийности. Каждый его шаг, шаги его бывших, абсолютно всё можно легко вскрыть. А всем крысам, ищущим сенсаций, как никому выгодно вывернуть любую информацию в свою пользу. Сейчас, правда, волнует только, что об этом узнает Лиза. Он так и не сказал, что Вайсбейн у него ночевала, за неделю с силами не собрался, а теперь снова ставит под угрозу свои отношения и репутацию.
Хочется просто сбежать. Хотя бы на несколько дней вырваться из этой клетки, в который все знают, кто он, что делает сегодня, где был вчера и какие планы на завтра. За спиной раздаются шаги:
— Сразу легче стало, — расслабленно выдыхает, вытирая шею полотенцем.
— Лиз, — Голубин оборачивается к ней, положив руку на спинку дивана, — сможешь взять несколько выходных подряд?
— Ну… Если за недели две хотя бы, то точно да…
— А сейчас?
— Без понятия, — хмурится, с непониманием осматривая парня, — а что?
— Полетели в Италию?
