magic city

— Шатохина! — Влад изящно избегает столкновения с Катаной, придержав ту за плечи, и почти подбегает к управляющей. — Стоять! — Ага, ещё что? — девушка саркастично выгибает бровь, останавливаясь перед дверью в раздевалку. — У нас открытие скоро, а я ещё не всех видела, быстро давай. — Яна займётся, пошли со мной, — он в подзывающем жесте сгибает пальцы и рыжеволосая бодро дефилирует к ним. — Пожалуйста, разберись. — Я что-то не поняла… — Лиза не успевает закончить фразу, поскольку почти насильно её утягивает за угол. — Гирс, ты чё творишь? — Я творю? — мужчина угрожающе понижает голос. — Котёнок, а ты давно перечитывала договор? Пункт про то, что любые связи с гостями запрещены? — Что? Причём тут… Осознание отражается в оборванной фразе и полезших на лоб глазах. Управляющая сжимается, теперь с толикой опаски поглядывая на директора. Влад кивает, намекая, что мыслит она в правильном направлении. Однако, в женских глазах тут же проскальзывает недоверие: — Погоди, ты следишь за мной что ли? — Мне в традцатку с лишним делать больше нечего? Он бы тебя ещё до двери клуба провёл, чтоб наверняка все заметили, — Гирс вздыхает, скрещивая руки. — Но я тебе говорю, что ты ходишь по тонкой грани. — Шантажируешь тем, что расскажешь всё владельцу? Хотя, в целом, справедливо… — Лиза, я не буду никому ничего рассказывать. Успокойся, — мужчина сверяется с золотистыми часами на руке под взглядом удивлённой до глубины души Шатохиной. Тот с прищуром добавляет: — Что тебя так шокировало? — Не знаю даже. Тяжело поверить, что ты можешь сделать хоть какой-то шаг в жизни без собственной выгоды. — Тут ты права, мне совершенно не выгодно твоё увольнение, хотя дело не в этом, — жмёт плечами и скрещивает руки на груди, напрягая мышцы. — И в чем же? — девушка с интересом заглядывает в смуглое лицо. Тёмные глаза туманно её избегают. — Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Хорошая причина? Блондинка настороженно кивает. Причина просто замечательная, вот только на Влада подобное геройство не смахивает ни разу. — Славно. Выяснишь, пожалуйста, у Токио, почему она стала пропадать? — Выясню, — с готовностью кивает и поворачивается в сторону, где быстро мелькает белая макушка. — Новенькая мне не нравится. — Я тоже не в восторге, но работать кто-то должен. Влад первым покидает «укрытие», оставляя Лизу в полном недоумении. Возможно, стоит пересмотреть своё к нему отношение, но это позже. Тема его просьбы к управляющей и саму девушку некоторое время назад начала волновать. От чего-то её подруга стала брать по три-две смены в неделю, когда раньше стабильно было минимум пять, да ещё и очень неохотно выполнять свою работу. На задиристую и разговорчивую Алису такое поведение совсем не походит, а на все расспросы Шатохиной о её самочувствии она заверяет, что всё хорошо, просто хандрит. Но, поскольку этот вопрос начал волновать ещё и Влада, выбора, кроме как вытянуть эту информацию из Токио, нет. — Милая, можно тебя на минутку? — доносится где-то сбоку голос Влада в отношении одной из танцовщиц. Лиза с ухмылкой закатывает глаза, ровным шагом направляясь к раздевалке. — И все у тебя милые, — шутливо подмигивает директору, на что тот разводит руками. Многие девушки уже толкутся в зале, разминая все части тела. Поэтому, когда не обнаружив в толпе Алисы Шатохина заглядывает в раздевалку, там находятся всего два человека. Досыпающая последние минутки Лилит и сидящая перед зеркалом Токио. — Приветики. Как ты? — Лиза медленно подходит из-за спины, аккуратно нарушая чужие границы. — Что-то слу… Взгляд падает на костлявые плечи, затем грудь, спину. То тут, то там разными цветами переливаются синяки. Шатохина с ужасом переводит глаза на лицо Алисы, где под глазом красуется фиолетовое пятно, а с разбитой губы струйкой стекает кровь, которую та собирает салфеткой. — Это… Тебя кто-то избил? — понижает голос, с обеспокоенностью вглядываясь в брюнетку. Девушка выдавливает из себя косую улыбку. — С лестницы упала. Бывает, — жмёт плечами, с холодом поглядывая на управляющую. — Алис, пожалуйста… — Ещё вопросы? Яна меня не видела, я всё замажу сейчас, никто и не заметит. — Я просто хочу узнать, что происходит, — с нажимом произносит Шатохина. — Уже даже Влад интересуется твоим состоянием. — Какая честь. Я тебе уже всё сказала, — отрезает, заканчивая разговор. — Ему передашь.

***

— А чё со столешницей? — Саша удивлённо проводит кончиком пальца по повреждённой поверхности. Только появившийся в дверях гостиной Глеб сначала сонно протирает глаза, и только затем раздражённо вздыхает. — Почему ты ещё тут? — смотрит на нетронутую чашку кофе, очевидно, приготовленную для него. — Ну позавтракать то я могу? — встаёт со стула, демонстрируя чересчур короткие шортики. — Или ты против? — Ты, кажется, вообще не догоняешь, — в момент оказывается рядом с девушкой. Рука с силой обвивает горло, сбивая всю спесь кучерявой и заставляя вжаться в стол. — Между нами ничего уже не будет. Ни-че-го. Одноразовый трах по накурке не значит, что я всё забыл и упаду у твоих ног. Ясно? — Да… кх… отпусти… — хватается за парня и тот брезгливо убирает руку. — Ты больной. — Не больше твоего. Из кармана штанов Голубина раздаётся телефонная трель. Увидев имя звонившего, резко теплеет и подносит телефон к уху: — Доброе утро. Как ты? — Привет. Никак уснуть не могу, — измученные и тоскливые нотки в голосе Шатохиной слегка напрягают. — Что-то случилось? Мне приехать? — обеспокоенно интересуется, тут же забывая про Сашу на кухне. Вайсбейн как-то обиженно хмыкает, касаясь горла. — Нет-нет, со мной всё хорошо. Просто на работе, не знаю, столько всего… — вздыхает, на мгновение замолкая. — Можно к тебе? — Конечно. Конечно, приезжай, — свободной рукой хватает рюкзак бывшей и выставляет его в коридор. Та выбегает следом и пытается что-то протестующе завопить, как тут же оказывается заткнутой и прижатой к стене. — Голодная? — Ну, есть немного. — Понял. Тогда жду тебя, целýю. — До встречи. Как только сбрасывает звонок, из Саши вырывается возмущённый крик: — Какого хуя?! Я побои снимать пойду! Блять, Глеб!.. — Угомонись и собирайся. У тебя ровно три минуты, — кидает в неё лежащие на полу джинсы, следом швыряясь курткой. — А то что?! С балкона выкинешь?! Или твоя будет истерить?! — Я делать ничего не буду, а вот у тебя будут все шансы повторить судьбу столешницы, — устало вздыхает, выбирая в телефоне, что заказать. — И, возможно, это не шутка. В карих глазах читается буря невысказанных эмоций и слов, а по красным щекам очевидно, что Саша буквально вскипает от злости. После вчерашнего «тёплого» приёма она не надеялась, что Голубин за ночь оттает, но и никак не ожидала такого. Когда выбегает из квартиры, которая относительно недавно была для неё вторым домом, думает только, что в случившемся действительно виновата только она. Не стоило так ломиться в жизнь Глеба, предварительно не прощупав почву и не наметив план действий. Идея примчать в Москву совершенно случайно родилась на пьяную голову и, привыкшая действовать импульсами и руководствоваться чувствами, Вайсбейн решила её не игнорировать. Зря, конечно. Теперь шанс аккуратно добиться хотя бы прежнего расположения Глеба безвозвратно утерян. Правда, никто ведь и не устанавливал правил, которых нужно держаться, а значит, любые способы хороши. Сладкая мысль вызывает улыбку. Точно знает, что добьётся своего. В то же время Голубин шастает по квартире, выискивая и заметая любые следы пребывания тут Саши. Безусловно, он не оставит в тайне её пребывание тут. Просто чувствует, что сегодня эта новость — последнее, что хочет слышать Лиза. А её нервы, которые тот успел помотать, стоит беречь. Все окна нараспашку, в воздухе густой аромат его любимых духов — упаси Господь чуткое женское обоняние уловит следы другой. Именно поэтому, когда спустя почти час в дверь звонят, Голубин абсолютно спокойно её открывает, вместе с тем распахивая объятия для любимой светлой макушки: — Привет, еда уже приехала. — Спасибо большое, — девушка коротко целует в щеку. Закрывает дверь и проходит вглубь квартиры. Глеб сразу подмечает глубоко залегшие синяки под глазами и непривычно бледную кожу. Обычно девушка придаёт лицу красок макияжем, но сейчас ничем не уступает фарфоровой кукле. На чуть ссутулившихся плечах висит гигантская футболка, которой, кажется, в гардеробе Лизы совсем не место. — Что случилось? — с ещё большей тревожностью спрашивает, опускаясь на диван рядом. Девушка подпирает голову ладонью. — Не знаю. Токио в последнее время сама не своя, сегодня вообще пришла побитая и ничего не говорит. Не знаю, мы не такие близкие подруги, чтобы я за неё так переживала, но почему-то она совсем не даёт мне покоя. — Может, попробуешь узнать у неё, что происходит, на личной встрече? За пределами клуба? Не знаю, правда, насколько это возможно, — бережно накрывает руку девушки своей, слегка поглаживая. — Выходили с ней как-то пару раз в бар, я и не помню ничего особо. А сейчас она не согласится точно. Назвать Шатохину бесчувственной у Глеба язык не повернётся, но и поверить, что не очень близкий ей человек вызывает такую эмпатию тоже сложно. Неосязаемые жесты и выражения, мелькающие словно только на периферии его восприятия, заставляют думать, что дело не только в загадочной Алисе. — Дорогая, это ведь не твоя ответственность. Возможно, грубо звучит, — прокашливается, подбирая следующие слова, — но ты ведь сделала всё возможное, так? Поинтересовалась, как она, думаешь, как помочь. — Наверное, — смущённо отводит глаза в сторону, осознавая, как только что обратился к ней Глеб. — Этого достаточно, поверь. Насильно мил не будешь и о себе думать надо, — утешающе улыбается, подтягивая Шатохину к себе. — Спасибо, что выслушал, — тихо мурлычет, утыкаясь в его плечо и отставляя коробочку с лапшой. — Ты не должна за это благодарить, — удивлённо произносит, не понимая, к чему такие слова. — Если есть что-то, с чем я могу помочь, не молчи. — Боюсь, есть вещи, с которыми уже никто не в силах помочь, — пространно отвечает, сползая на колени. Голубин, до этого поглаживавший золотистые локоны, напряжённо замирает. — Лиз?.. В ответ тишина. Хмурится, разглядывая приоткрытые глаза и то и дело поджимающиеся губы. Тонкие пальцы нервно барабанят по костяшкам, выдавая тревожность обдумываемых Лизой мыслей. — Просто… Некоторые вещи не должны были случиться. И я не должна была разбираться с их последствиями, и уж тем более вспомнинать об этом спустя столько времени. Какие-то глупые случайности, но… В общем, у меня так бывает, когда прошлое возвращается в мысли, чтобы напомнить о себе. Иногда кажется, что я даже могу почувствовать его присутствие. Ни на секунду не расслабляясь, Глеб с жадностью слушает каждое слово, ожидая следующих. Прежде девушка никогда не заводила разговоров о чем-то подобном и он боится, что неверным словом спугнёт её. — И во снах. В последнее время я так плохо сплю, — прикрывает глаза, — а с тобой спокойно. — Со мной? — слегка охрипшим голосом переспрашивает. Блондинка коротко кивает. — С тобой. Может, призраки прошлого тебя боятся… Последние слова произносит совсем тихо, так, что парень еле их разбирает. И по тому, что фраза обрывается, понимает, что Шатохина уснула. Вот так просто, рассказывала что-то невероятно личное и непонятное, а затем провалилась в сны. Тихое и ровное дыхание, полуулыбка на губах. Этот момент ощущается для Глеба настолько интимным, как если бы их души сейчас соединились. Мелкая дрожь по телу заставляет вздрогнуть и тот чуть встряхивает головой, сбросив наваждение. Одна рука снова в длинных волосах, а вторая покоится поверх сплетённых кистей Лизы. Некоторое время просто вслушивается в тишину, затем, склонив голову, прикрывает глаза и отправляется вслед за девушкой.