Языковой барьер

      Шли минуты, которые плавно переваливались в часы. Джек так и не пришел.       В голове настойчиво кружились последние услышанные слова. Неужели это очередная игра, всего лишь способ развлечься. Было бы в разы лучше, почудившись Ризу все это. Пылкие касания, слова на ухо, горькие поцелуи, тонущие в сознании — пусть все останется лишь в воспоминаниях не явным миражем. Пусть все будет вымыслом, и реальность перестанет, наконец, разочаровывать своей действительностью. Только вот на шее проступали яркие напоминания об ускользающих минутах удовольствия. На их местах проступала отчетливая боль то ли от укусов, то ли от собственных ожиданий, разбитых в крах.       Неужели он реально поверил Джеку и все это время ждал его, как послушный пес? А ведь так и выходит. Риз был тем самым Хатико: вечно ждущим, неизменно верным и до ужаса привязанным. Но, увы, Джек не Патрик Уилсон, до безумия любящий своего питомца.        От подобных сравнений Ризу стало тошно. Одинокий, забитый щенок… Как же он жалок. Иногда Риз был не уверен, способен ли вообще Джек на любовь.       Наспех собрав вещи и мысли, Риз чуть ли не выбежал из здания, направляясь куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. От своей роковой ошибки. И чего он только ожидал, открывшись такому, как Джек? Романтики? Любви до гроба? Смешно. Риз с первых секунд знал, с кем связался, и нечего себя жалеть. Он сам поддался на провокацию, соответственно, бардак на душе уже не дело Джека. У того своих проблем предостаточно, а один из сотен тысяч мелких работников сам справится со своей нелепой влюбленностью.       Так бы хотел думать Риз, он реально пытался принять все произошедшее как должное, не чувствовать ту лютую обиду. Только вот чувств валун на сердце не становился меньше. Только больше, только тяжелее.       Кое-как добравшись до дома, Ризу оставалось лишь завалиться спать. Может хоть во сне, наконец, получиться не думать о Джеке. Оставалось только надеяться на подобный исход.       Следующее утро прошло словно в тумане. Непрекращающаяся паника преследовала его вплоть до офиса. За эти часы было придумано множество вариантов, как всячески избежать разговора о случившемся, как именно отвечать, вести себя, смотреть. Все тело натягивалось словно струна, готовая вот-вот лопнуть. Руки отказывались слушаться, они то и дело подрагивали да вцеплялись в галстук, так и норовя скомкать выглаженную ткань в пальцах. Проходя на ватных ногах на верхние этажи, Риз заплетался в собственных ногах. Небольшая дверная ручка казалась одним из главных врагов. Не знаешь, когда она тебя предаст, в какой момент провернется и явит свету великого и ужасного генерального директора Гипериона.       Сделав первый шаг, Риз открыл дверь и… Ничего. Пустая комната. Джека не было, все осталось абсолютно так же, как и часами ранее. Казалось бы, даже в воздухе до сих пор витал терпкий запах одеколона и горький вкус разочарования. Пустующий кабинет, и лишь Риз, стоящий посредине, с такими же пустыми мыслями. Еще немного и горячие горькие слезы потекли бы по щекам, но именно в тот момент тишину разрезал звук уведомления. Сделав пару глубоких вдохов, он достал телефон, одновременно надеясь и боясь увидеть сообщения от Джека.       Это был Вон.       На секунду стало легче, но потом он прочел смску. В ней значилось лишь: «Риз, жду на обеде. Освободись, нам точно надо поговорить». Это было чуть ли не самым серьезным обращением за все года дружбы. Больше всего напрягало это чертово «Риз». Вон так не пишет, не говорит, даже в жизни не зовет так угрожающе. Что-то точно было не так.       Все время вплоть до последних минут первого, Риз не мог выкинуть из головы сообщение. Да, это напрягало, но он был, в некотором роде, благодарен. Из-за него всякие тревожные мысли на время выветрились из головы, они лишь уступили место другим. Однако, уже прорыв — он не думал о Джеке, который, к слову, так и не пришел.       Вплоть до встречи он не знал, чего ожидать от Вона. Возникала мысль, может ему лишь кажется, и все это надуманно. Однако выражения лица друга не скрывало эмоций, только усиливало нарастающую тревогу. Глаза, скрывающиеся за громоздкой оправой, взволновано бегали по едва вошедшему в столовую Ризу, а брови так и норовили сойтись на переносице, оставив за собой глубокие морщины.       Максимально сократив расстояние, Вон шепнул так, чтоб слышно было лишь им двоим:       — Нам срочно надо поговорить, и разговор не для чужих ушей, — оглянувшись на обедающих работников, Вон продолжил громче, — Так что быренько бери поесть, и пошли ко мне.       Не дав спросить, его подтолкнули к начинающей собираться очереди. Одним взглядом ему намекнули поторопиться. Риз так и сделал. Буквально через пять минут он, вместе с парой сэндвичей, сидел в кабинете Вона.       С пару минут они сидели в тишине, словно пытаясь набраться сил и подобрать правильные слова. Только в сложившейся ситуации не было ничего правильного. Первым не выдержал Риз, его напрягало гнетущее молчание. Уже имелась одна замолоченная недосказанность, второй не хотелось. Только не с Воном.       — В чем дело, бро? — навеселе начал Риз. Однако в ответ получил тяжелый взгляд из-под очков, за которыми виднелись уставшие глаза. Что-то происходило, было не так. Больше отговорок не осталось.       — Даже не знаю, как сказать, и что вообще говорить, — нервно усмехнулся Вон. Тяжелые слова медленно слетали с языка, — В общем, я нашел девушку. Хотел вот вчера тебе ее представить, но как обычно все пошло через жопу место.       — Так. Не вижу проблем. Поздравляю!       Одобрительное похлопывание по плечу вызвало лишь скомканный выдох. Риз совершенно не понимал, что сейчас происходит, и в чем вообще проблема Вона, который лишь снял очки и скрыл лицо в раскрытых ладонях.       — Проблема в том, что она вчера видела вас. Тебя с ее отцом. Это Ангел.       Слова громогласно раздавались эхом в голове. Вон все знал, возможно, во всех подробностях. Именно это пугало, Риз не знал, чего ожидать от друга. Будет это осуждение или же, что похуже, как например, отвращение или отрицание. Принять даже одно из этого было непосильно Ризу. Не сейчас, когда его душа вдребезги раскалывается от одних лишь воспоминаний о чужих глазах, не беря уже в расчет постоянные мысли. Все это одна огромная ошибка. Начиная от лжи в ориентации, заканчивая событиями прошлой ночи. И сейчас, сидя напротив лучшего друга, Риз не мог взглянуть тому в глаза, скрытых под тяжестью случившегося.Сердце ныло, голова гудела. Эта череда из лжи и сомнений выводила. Терпеть от Джека — дело привычное, но не от Вона.       Он ожидал получить что угодно, но не холод молчания. Не от человека, который поддержит, всегда придет на помощь, будет рядом. По сути, единственного, кому Риз мог довериться на все сто. Правда так думалось раньше, но, видимо, это не так, раз реальность под гнетом лжи сложилась как карточный домик.       — Господи, бро… Ты серьезно переспал с Джеком? — слова давались тяжело, но после Вон даже сдавленно усмехнулся над собственными словами, — Как тебя так угораздило?       — Оно как-то само, — мысли мешались, возвращались в прошедший вечер. Руки Риза нервно лезли к высокому вороту рубашки, так и норовя дотронуться до синяков. Почувствовать боль, ощутить, что это вправду случилось, а не плод больной фантазии, — Сам не знаю. Он взял и прижал к стене, у меня просто не было выхода.       — Подожди, — твердо гаркнул Вон, наконец посмотрев на друга. На лице читалась обеспокоенность и злость, — Он взял тебя…силой? Хватит мять рубашку, показывай! Бро, если это было насилие, надо снять все возможные следы и засадить эту мразоту. Не прикрывай его, не ври. Прекращай. Если все так, то я самолично дам ему по морде…       — Стой! Нет, все не так, — Риз поспешил остановить непрекращающийся поток сознания. Ему сразу стоило все прояснить, — Я был более чем согласен. Полностью в его власти, моя голова, тело. Боже, в тот момент мне показалось, что я заключаю сделку с дьяволом. Он будто хотел долезть до души, поставить там свою метку. Более чем уверен — для него это ничего не значило. Я просто собственность, не больше.       — Звучит просто отвратно. Это выходит… — многозначительный взгляд Вона все еще был прикован к торчащему воротнику. Он явно знал, что скрывается под плотной тканью, — тебя поматросили и бросили, но, плюс ко всему, ты был согласен на это?       — Чисто теоретически, все так, но технически даже не имели. Просто бросили.       — Еще лучше.       Ошарашенный взгляд Вона прожигал пол, видимо, в надежде разглядеть в причудливых узорах линолеума лицо Джека. Ризу оставалось лишь ожидать момента, когда тот отойдет и переварит все случившееся.       Время тянулось словно неподатливая резина, с натиском и скрежетом. Казалось бы прошли часы, это были лишь до безумия длинные секунды. Временную петлю из ожидания прервали шаги Саши, которая громко присвистнула, попутно уплетая намотанные на вилку макарошки.       — Вот это я вовремя, мальчики, — быстрыми шагами пройдя до них, она уселась на стол напротив Риза. И продолжила есть, попутно договаривая, — такое обсуждаете, а меня не позвали. Я бы вас обоих поздравила.       — Спасибо, конечно, но его-то с чем? — воодушевился Вон, вступаясь за друга.       — Ну ты просто вдумайся. Отхапал себе кресло секретаря и аж самого генерального детектора, — покружив в воздухе пальцем, самозабвенно добавила Саша, — Красавчики Джеки на дороге не валяются!       — Ага, как же… — усмехнулся Риз. Собственный голос казался чужим, словно говорил не он, а что-то внутри. И это было больно, в разы больнее синяков под одеждой, слова резали изнутри, — отхапал… Скорее он увидел во мне легкую мишень. Мальчишка, готовый на все, даже развести перед ним ноги. А ведь он чертовски прав. Я всего лишь глупый и влюбленный мальчишка…       — А ну, собрал сопли, — отрывисто прибила его Саша, — думаешь он, Красавчик Джек, захотел бы тебя завалить, имея множество рыбешек по ту сторону Гиперионского аквариума? Да и вообще я слышала, что он истинный натурал. От мужчин нос воротит. Посмотри на все с другой стороны. Ты — исключение.       — Ага, единоразовое, — нахмурившись, пробормотал себе под нос Риз, добавив позже во весь голос, — Саш, хватит называть его по имени, мало ли кто услышит…       — Ну и кто же? — поинтересовалась девушка.       — Как бы прискорбно это не звучало, но Риз прав, сестренка, — вальяжным шагом вошла Фиона, оглядывая сидящую в кругу компашку, — Вот уж чего не ожидала, но никак не услышать рассуждения Саши о том, как Риз спит с…скажем так, подобным мужчиной.       — Ну что ж, все в сборе. Консилиум, считаю, можно начать открытым, — задорно прогоготал Вон, указывая новопришедшей на стул рядышком сестрой. Дождавшись, пока все замолчат и обратят на него внимание, он шепотом продолжил, — И да. Надо придумать шифр. Предлагаю — Ждек или дед?       — Какой еще дед? — спросила Саша, продолжая шептать вторя манере Вона, — говори громче. Ничерта не слышно.       — Да какой дед блин, — возразил Риз в сердцах, — За что вы так со мной? Не такой он старый.       Грозилась возникнуть распря. Если для Риза эта разница была незначительна, старше и старше, так даже лучше, только вот для Вона эти десять лет играли огромную роль. Даже смотря на его выбор, можно было понять осуждение во взгляде. Ангел, молодая, немного младше Вона. Следуя за потоком мысли, до Риза дошло… Если бы у них с Джеком все-таки что-то да вышло, он стал бы тещей Вону. Глупая ухмылка налезала на лицо и стянуть ее с себя Ризу было не в силах.       — Ты че ржешь? Небось, представил себя рядышком с тем, кого нельзя называть — с издевкой хмыкнула Саша.       Хоть это было не совсем точно, но она оказалась близка к истине. Риз и вправду думал о Джеке.       — Может, Карлсон? — монотонно сказала Фиона, будто все это время ее сознание прибывало в анабиозе и искало нужный шифр.       — Женщина, ты чего? — с непониманием на нее уставилось сразу три пары глаз.       — Ну так, он же мужчина, в полном рассвете сил, — поочередно загибая пальцы, объясняет Фиона, — так еще и на крыше живет. Все сходится.       — О господи, — взвыл Вон.       — Это. Просто. Офигенно, — ахнула Саша, восторженно обнимая Фиону, — шедеврально, Фи.       — А что, — хохотнул Риз. — Мне нравится. Легкость, возникшая в кабинете, стирала пелену нависшей меж ними неловкости. Все вроде как налаживалось. На Риза больше не смотрели как на диковинку с особо странными пристрастиями к престарелым черепахам, что особенно не могло не радовать.       — Даже не сомневаюсь, что тебе понравилось. — тихий снисходительный голос раздался позади главного виновника сборища. Наклонившись ближе, человек нарочито громко произнес, — Я, значит, ищу тебя по всему зданию, а ты тут чаи гоняешь, малыш?       Горячее дыхание опалило шею. Сердце упало и закатилось куда подальше. Даже не оборачиваясь, Риз знал, кто стоит сзади, чье дыхание опаляет затылок. В голове пронеслась мысль, что еще немного и наверняка острые зубы вонзятся в его загривок, оттаскивая куда подальше от друзей. Страх не отпускал, но с ним вперемешку растекалось предвкушение. Что же будет дальше после всего?       Джек лишь дотронулся ладонью до задней части воротника и медленно оттягивает податливый хлопок, словно желая удостовериться все ли на месте. В момент, когда теплые пальцы соприкоснулись с оголенной кожей шеи, мурашки прошлись от загривка до рук. Нервы простреливало от нарастающего напряжения и желания.       — Уверен, твой обед уже закончился, — резко потянув ворот на себя, Джек шепнул прямо на ухо сжавшегося секретаря, — Так ведь, Риззи?       От одно лишь имени, произнесенным вкрадчивым и ласковым тоном, кровь стыла в жилах, а затем вновь закипала, но уже совершенно с иной силой. Слова Джека тягучей негой растекались по венам, оседая распаляющим жаром внутри. Этот тон Риз слышал впервые, но у него уже поджимались пальцы на ногах. А ведь это только начало, ему еще предстоит познать и прочувствовать на себе это настроение начальства.       — Живо за мной, — отрезал Джек. Не желая больше находиться в кабинете ни секунды, быстрыми шагами он подошел к двери и на пороге выпустил воздух сквозь сжатые в ухмылке губы и с издевкой произнес напоследок, — Продолжайте, дамы. А вам, мразоты, еще припомню. Услышу хоть один шепоток по данному поводу, линчую самолично.       Единственное, что Риз успел увидеть прежде, чем следом выйти, было преисполненное ужасом и белое, как лист, лицо Вона. Следовало бы после извиниться за эти слова… Но сейчас надо не отставать от стремительно удаляющегося Джека.       Обыкновенная спокойная походка сменилась быстрыми и размашистыми шагами. Ризу оставалось чуть ли не бежать за начальником. Тот был либо чем-то безумно окрылен, либо находился в лютом бешенстве. Третьего не дано. Явно не спавший, уставший, все в той же одежде, Джек уже не просто не внушал доверия. Скорее становился в разы опаснее и менее предсказуемым.       Вплоть до кабинета никто из них не проронил ни слова. Риз шел по пятам с замиранием сердца, вбирая каждый шорох и стараясь распознать настрой Джека. Лишь пройдя на родную территорию, он ощутил землю под ногами, и, на удивление, все словно было как прежде. Поддавшись порыву, Риз начал перечислять планы на оставшийся день, но сразу же встретился с хмурым взглядом Джека, пресекающим все на корню.       — Риззи. Риззи, а ты меня, оказывается, опять не понял, — сладостные слова исходящие от Джека припечатывали к месту, не давали шелохнуться, — Думалось, мне ты знаешь значение слов: не уходить. Но, видимо, даже с пониманием родной речи у тебя проблемы.       Джек подступал, каждый медленный шаг приближал его к цели. Все движения, действия внушили доверия, но нет. Верить Джеку — ошибка. Особенно с застывшим на лице оскалом. Желание разорвать в клочья Риза просачивалось сквозь разноцветные радужки. Однако, из каких-то своих соображений Джек держался, по крайней мере старался. Усмешка, красующаяся на идеальном лице пугала, от нее несло безумием. Один лишь взгляд проникал внутрь, вызывая неудобство. Хотелось скорее сбежать, скрыться от бушующего напротив безумия, наконец, отвести взор от опасно темнеющих омутов. И Риз держался, погружаясь в них с головой, полностью отдаваясь на растерзание буйствующей стихии.       — Я ждал. Долго…– не найдя больше подходящих слов, Риз стушевался и окончательно замолк.       Удавка галстука опасно сжалась на его шее, перекрывая доступ к кислороду. Натяжка слегка спала, но лишь на секунду. Не услышав внятного ответа, Джек все продолжал притягивать Риза за поводок. Со стороны послышалось лишь сдавленное дыхание.       — Продолжай, — вкрадчивый шепот лился в уши Риза. Попутно словам, Джек продолжал накручивать галстук на кулак, все сильнее уменьшая расстояние и доступ к кислороду, — чего же ты ждал все те часы? Ну же, скажи мне. Рано или поздно тебе понадобится воздух, дорогуша. Так что не тяни.       Натяжение галстука с каждой секундой становилась все сильнее. Рывок, и Риза с новой силой притягивают к себе. Заставляют подчиниться, произнести ту постыдную фразу. Ризу происходящее нравится, вкатывает до мурашек по коже, легкой испарины на руках. Удавка, накинутая на шею, лишь усугубляет положение. Сопротивляться этому давлению непосильная задача. Риз не справляется и шагает вперед, поддаваясь то ли желанию, обуявшему разум, то ли Джеку.       — Тебя.       — Конкретней, — Рычание раздалось чуть ли не под ухом Риза. Томный голос Джека терялся в его воротнике, — Чего. Ты. Хочешь.       — Чтоб ты сдержал общение, — неуверенные слова едва слетели с губ Риза, и остановить поток сознания казалось непосильным, — как же я хотел, чтоб ты вернулся и взял меня прямо у той стены. На столе, на твоем гребанном кресле. Господи, да везде…       Слова сбивчивым потоком сходили с уст, но становилось в разы проще. Казалось, даже грозный взгляд подобрел, и теперь в глазах Джека плескались огни одобрения и, что ли, гордости. Горячие пальцы очертили границу нежной кожи рядом с воротником рубашки, в момент срывая первые пуговицы и раскрывая скрытые багровые засосы, красующиеся на молочной коже клерка. Джек наслаждался, надавливая и сразу прослеживая болезненные стоны, слетающие с губ парня.       — Неужели ты начинаешь понимать, что я тебе говорю? — тяжёлое дыхание Джека опаляло губы, но сокращать столь ничтожное расстояние тот не желал, — Ты дрожишь каждый раз, когда я прохожусь по шеи, оставляю засосы, душу тебя. Тебе же это нравится, тыковка? Признай, тебе это нравится.       Джек был уверен в своих словах на все сто, ему не нужны были подтверждения.       Натяжение галстука немного ослабился, Риз прижался к начальнику всем телом и осторожно опустил руку поверх рубашки. Хотелось ощутить былое тепло под озябшими пальцами. Не только, чтоб его касались, но и он сам. Желание запустить пальцы в волосы Джека сводило с ума и отнимало чувство самосохранения.       Свободная рука моментально легла на идеально уложенные седеющие пряди, на удивление не такие мягкие, как его. Волоски цеплялись за непослушные пальцы. Как же Ризу хотелось сжать их в кулак, и со всей силы притянуть Джека ближе. Вжать в того себя. Заставить желать так же, как Риз жаждал его в данный момент.       Лишь одного взгляда хватало, чтоб впустить подобного человека в сердце. Но когда Джек осел и дал корни в хрупком сердце, его внимание заставляло трепетать. Не говоря уже о касаниях, сомкнутых губах на шее. Все это запускало необратимый процесс. Круговорот из одного единственного желания.       — Господи, трахни ты уже меня, — на выдохе взмолил Риз.       — Какие приятные слова могут исходить от тебя, — отпрянул Джек, пробегаясь горящими глазами по прижатому к стене телу, — Так бы сразу.       Риза снова утянули за собой, продолжая использовать галстук как поводок. Джек действовал стремительно, заваливая секретаря на захламленный бумагами стол. Секунда, и у Риза не осталось пути к отступлению. Спина упиралась в столешницу, под руками разлетались документы, но ничего из этого уже не волновало. В момент легким движением руки Джека все мешающие бумаги слетели на пол. На задворках сознания пронеслись отголоски возмущения, но в момент стерлись настойчивыми руками. Теперь будоражили лишь чужие пальцы, залезающие под рубашку, очерчивающие, и вмиг стирающиеся границы дозволенного. Джек проникал в недоступные никому закоулки тела и, из раза в раз, оставлял новые метки. Из горла вырывались сдавленные вздохи, превращающиеся в постыдные стоны.       Движения Джека становились резче, настойчивей. Он не давал вздохнуть, дотронуться до себя, пройтись украдкой руками по чужому телу. Ризу хотелось трогать, изучать, тоже доставлять наслаждение, а не только впитывать эмоции наслаждения. Однако, кажется, желание клерка Джеку не нравилось, отвлекало от главного. И настойчивые руки любовника в момент были зажаты в сильной хватке. Правда, оставалась лишь одна свободная рука, но Джеку это никак не мешало. Пока одна рука срывала податливые одежды, язык и зубы проходились по поверхности ключиц парнишки.       — Думаю, пора снимать языковой барьер, — томный голос Джека, приправленный ехидной улыбочкой, разносился по сознанию, но понять откуда идет звук, Риз не мог, — Слышишь? Это твои стоны, кексик. Не сдерживайся, покажи, как тебе нравится.       Риз потерялся в ощущениях. Джек, казалось, был везде, но острее всего ощущалась рука, сжимающая его шею, пальцы, поглаживающие по чувствительной татуировке. Хотелось еще больше — прочувствовать все изнутри. Запомнить каждое касание, запечатлеть в памяти каждый укус, засос. Риз млел. Он знал, чем все закончится.       Но стоило звякнуть пряжке ремня, и вытянуть Риза из сладострастного омута болезненных касаний, тот стушевался. В момент затекшие в захвате руки были освобождены. В голове всплыла тысяча и одна причина не делать это, но поток здравой мысли прервал Джек, стягивающий недавно освобожденные руки ремнем.       — Чтоб меньше отвлекался, — насмешливым тоном произнес Джек, стискивая подбородок Риза и направляя на не какие-то запястья, а на него, — Я хочу, чтоб все твое внимание было на мне. Понимаешь меня, Риззи?       — Угу.       Все так же не дождавшись ответа, думая, что это само собой разумеющееся, Джек навис над Ризом. Тяжесть чужого тела дурманила, как, собственно, и сам Джек. Сквозь сжатые губы промычал Риз:       — Я думал о тебе всю ночь, — выдохнул Джек, всматриваясь в лицо напротив, — Все представлял тебя подо мной, какие звуки будут литься из тебя. И, на удивление, это даже лучше…       Голос сверху плавно сошел на нет, и неожиданно Риз почувствовал, как настойчивая рука пробиралась прямиков к узким до безумия штанам. Пара движений, и эта нелепая и мешающаяся часть гардероба была успешно откинута в дальний угол. В секунду Риз особо остро осознал, что он, раздетый, лежит на столе Красавчика Джека, пока тот бы полностью одет и настойчиво прижимался своим стояком к бедру Риза. Пройдясь глазами по рубашки и столь мешающемуся свитеру, Ризу захотелось стереть это желтое недоразумение со света, искоренить всю одежду, когда-либо носимую Джеком. Все, лишь бы почувствовать его кожа к коже.       — Что, видишь влажную фантазию наяву?       — Почти, — смущенно признался Риз, зато честно.       — Дальше лучше, детка.       Добро усмехаясь, Джек провел рукой по волосам Риза, зарываясь в них и притягивая к себе и кусая чужую губу до крови, прежде чем вовлечь их в тягучий поцелуй. Столь желанный, но болезненный. Сквозь боль Риз впитывал каждую секунду наслаждения, даруемое Джеком.       — Малыш, сейчас придется как следует расслабиться. Иначе, тебе же хуже, — заботливо произнес Джек, но, казалось, слова пролетали, минуя сознания Риза.       Риз не понимал, что происходило с его телом, лишь продолжал цепляться за ненавистный свитер, извиваясь под старательно отвлекающими руками, которые в секунду вызвали абсолютно другую боль. Лишь сейчас он почувствовал пальцы сзади и резкую боль, следующую по пятам за движениями пальцев Джека внутри. С глаз слетали нежданные слезы.       — А я что говорил? Расслабься…       По словам Джека все было проще простого, но тот не понимал это чувство, не ощущал внутри себя дискомфорт, смешанный со скомканным наслаждением. Именно Риз чувствовал движение пальцев, именно его бросало то в жар, то в холод, пока настойчивые пальцы продолжали ритмично растягивать его. Именно Риз ощущал, как к одному пальцу добавлялся второй, а затем и третий, не Джек.       Так что пусть гребанный Красавчик Джек наконец заткнется и молча продолжит свои движения. Пока доселе неизведанная боль плавно перекрывается иными ощущениями. Это было именно то ускользающее удовольствие, только вот ощущалось оно иначе. В животе все скручивалось в горячий, тягучий ком из разносящегося по телу удовольствия, оседающего в новых, неизведанных точках тела.       Дыхание сбивалось, и все что мог сказать Риз было сиплое молящее:       — Прошу…       — Проверяешь мою выдержку? Сам напросился, я хотел как лучше.       Шепот Джека разносился эхом по кабинету, растворяясь в прерывистом дыхании Риза. Тело пробила дрожь, стоило Ризу почувствовать, тянущую боль сзади. Казалось, каждой клеточкой тела он ощущал пылающий член, плавно проникающий внутрь. Его словно разрывало, в секунду снова появилась та боль, только теперь она служила неотъемлемой приправой к последующему удовольствию. Медленные толчки постепенно ускорялись, усиливалась, как собственно, и хватка рук Джека на бедрах.       — Какой же ты, мать его, узкий, — сдавленный рык вырвался из уст Джека. Отвлекись на секунду, Риз почувствовал, как сильная ладонь легла на шею, — У меня сносит крышу от тебя.       Едва огладив татуировку, он с новой силой вжал горло Риза в стол, выбив из гортани едва сдерживаемый стон. Джек не церемонился, не хотел или просто уже не мог сдерживаться. Припечатывая любовника к столу, он продолжал то быстро, то медленно вдаваться в тело под собой. Джек пробовал его на вкус, впитывал стоны, вздохи, ловил мурашки и внутреннюю дрожь       — Тыковка, ты просто не представляешь, как долго я желал заполучить тебя, — словно в трансе говорил Джек, продолжая движения.       — Да заткнись ты уже, — сдавленно прошептал Риз прямиком в губы начальнику, попутно накинув на шею того связанные ремнем руки.       Бесцеремонность и беспардонность играла с разграниченными правилами Джека, ходила на грани дозволенного. Но тому происходящее определенно приносило уйму наслаждения, и уже в следующий момент они уже были выплачены в отчаянный поцелуй.        В мимолетных фантазиях Риз представлял, что их секс будет медленным, плавным, сдержанным. Но, столкнувшись с реальностью, их словно прибило к поверхности, и каждое движение казалось столь необходимым, сравни воздуху. Они дошли до грани и могли лишь продолжать сталкиваться телами друг с другом, впитывать получаемые и даруемые сладострастные поцелуи, проходившимися дорожками по солоноватой коже.       Голова плыла, кабинет расплывался в обрывках сознания, и единственное, что продолжал вторить Риз, было жалобное мычание. Именно в этих руках он был открытым и беспомощным, готовым на все, лишь бы это никогда не прекращалось. Но все кончилось в миг.       Оргазм пробил Риза быстрее, чем тот успел все прочувствовать. Он кончил с Джеком внутри и именем начальника, случайно слетевшего с подрагивающих губ. Ощущения поцелуев, начавших свой путь вдоль бедра, сплелись с всепоглощающим и ярким наслаждением уносящим его в забытье.       

***

      Проснулся Риз на диване. В одиночестве. Пустующий кабинет, где еще недавно в воздухе раздавались стоны. На нем висела все та же рубашка, растянутый галстук, явно больше непригодный для работы. Все было так же, только вот Джека рядом не было, отчего становилось до безумия больно.       Неужели снова…но не успел Риз погрузиться в хандру, как на диван рядышком подсели. Это был Джек. До ужаса растрепанный, довольный и домашний, он держал чашку еще горячего ароматного кофе и аккуратно протягивал ее оторопевшему Ризу. Но не дождавшись, когда тот примет напиток, сдул медленно поднимающийся пар и отпил первым.       — Неужели я настолько хорош, что аж сознание теряешь? — шутливо произнес Джек, подмигивая Ризу. Но уже через секунду насмешливое выражение лица сменилось обеспокоенным, — Ты как себя чувствуешь?       — Я думал, ты ушел.       — Как от такой тыковки уйдешь? Довести тебя до, надеюсь, самого крышесносного оргазма в жизни и просто свалить под шумок? — собственнически притянув Риза к себе, Джек шептал ему на ухо словно их кто-то мог услышать, — Думаешь, я тебя просто так оставлю? Ну уж нет. Ты от меня не отвертишься.       — Очень на это надеюсь, — облегченно вздохнув, Риз прилег на столь заманчивые свободные колени Джека. Поудобней расположившись, он развернулся боком к Джек, — но вот задница с поясницей болит отменно. А испорченные документы сам, кстати, будешь переделывать.       — Малыш, ты, случаем, не борзеешь? — усмехнувшись, Джек собственнически потрепал того за округлую ягодицу, — надо бы разъяснить, что можно, а что нет. Но раз слова мои не понимаешь, будем исправлять практикой.       — Может, лучше переводчиком обойдемся? — жалобно простонал Риз, ощущая как самодовольная улыбка налезает на лицо начальника, а его рука лезет под расстегнутую рубашку.       — Не-е-е-т, тыковка.