Ошибка

— Знаешь, последние дни выдались очень напряженными, не находишь? — рассуждала Хичиго, кутаясь в одеяло рядом с детективом. — Ты права. Последнее время объем моей работы вырос на тридцать процентов, что в купе с Амане Мисой, действует на меня несколько изматывающе, — ответил Рюдзаки, прижимая к себе колени. В обыденно прохладном голосе прослеживалась оттепель. — Что насчет Мерфи? Ты узнал что-нибудь? — Да, некоторая информация есть. Насколько мне передали мои источники, со дня на день он отправится в Японию. Пока мне немного не ясны его мотивы, но полагаю, что в скором времени мне придется ехать в США, чтобы разбираться с членами его группировки, — в ответ на это девушка озадаченно насупилась. — В каком смысле «мне»? Ты не возьмешь меня с собой? — Боюсь тебя огорчить, но да. Это слишком опасно. Поэтому попрошу тебя набраться терпения, — Рюдзаки мягко улыбнулся. — Опять та же песня. Опасно тут, опасно там. Ты же понимаешь, что жизнь в принципе опасная штука? — лукаво улыбнулась Аманогава, ткнув брюнета в нос. — Прекрасно понимаю. Но для меня не станет проблемой разобраться с этим в одиночку. Насколько я могу судить, сейчас Мерфи является единственным главой и имеет лишь несколько менее сильных подручных, на которых он оставил все дела в США. Это же объясняет, почему он лично едет в Японию, а не подсылает кого-то из своих, — от гипнотического голоса Рюдзаки Хичиго почувствовала, как веки начинают тяжелеть. Удивительно, насколько просто ему удается успокоить ее одним только голосом. — Опять я буду смотреть на все самое интересное из зрительного зала, — печально произнесла девушка, прикрывая рот от зевка. — Извини. Я знаю, как тебе нравится быть в эпицентре событий, но пусть этот раз будет исключением, — заверил L, ложась чуть ближе. — Тебе не хочется спать? — пролепетала Хичиго, уже находясь в полудреме. — Ну, сегодня я выпил шесть или семь чашек кофе, так что нет. Не хочу, — Рюдзаки позволил себе непринужденно улыбнуться, но от его слов Аманогава мгновенно открыла сонные глаза. — Сколько-сколько? Знаешь, если бы ты вдруг умер от сердечного приступа, я бы сперва подумала на кофе, а не на Киру, — мрачно пошутила девушка. Детектив этот юмор определенно оценил, и слегка усмехнулся. — Не переживай, мое тело куда выносливее, чем кажется на первый взгляд, — от непреднамеренной двусмысленности Хичиго почувствовала как щеки слегка потеплели. — Прости, если прозвучу глупо, но мне очень нравится смотреть, как ты смущаешься, — неожиданно выпалил брюнет, чем вызвал еще одну волну стеснения. Аманогава ненадолго замолчала, после чего произнесла тихим, вкрадчивым голосом. — Могу я спросить у тебя кое-что?.. — Да, разумеется. — Ты можешь лечь спать со мной сегодня? Я знаю, что у тебя наверняка много работы и я совсем не вовремя со своими прихотями, но, — договорить девушке так и не дали. Детектив вновь приложил палец к ее губам и ласково улыбнулся. — Я останусь с тобой. Полагаю, твоя просьба объяснима тем, что этот вечер стал чуть более особенным из-за нашего откровения, поэтому было бы неправильно с моей стороны оставить тебя в одиночку, — когда детектив коснулся темы признания, его вновь охватил внутренний трепет. От комментария Рюдзаки, карамельные глаза блеснули радостью. Хичиго придвинулась ближе, заключила детектива в теплые объятья. Теперь это не объятия двух коллег или близких друзей, весь этот жест наполнен любовью и нежностью. От внезапного тепла чужого тела Рюдзаки вздрагивает, словно он обнимается с кем-то первый раз, но рефлекторно смыкает руки. И вдруг все тревоги становятся чем-то настолько незначительным, настолько мелким, будто больше не существует ничего и никого — только двое молодых людей, сжимающие друг друга в объятиях. Тело поддается сладостной неге, мышцы расслабляются, монотонно гудящее в ушах нервное напряжение как по щелчку пальцев выключается. Вместо него приходит какое-то блаженное, бесконечное спокойствие, ощущение защиты от всего внешнего мира. И весь этот маленький мирок овеян лишь тонким ароматом клубники и крепкого кофе. От тихого дыхания и ровного сердцебиения по телу разливается тягучее, расслабляющее тепло, и единственная реакция на это ощущение — стиснуть девушку в объятиях сильнее, чтобы усилить это разрастающееся чувство. Хичиго. Одно только имя заставляет гулять по телу электрический разряд. Жар окутывает тело, стоит только произнести комбинацию звуков, складывающуюся в имя. Это похоже на магию, на что-то не поддающееся ни одному закону этого мира, даже законам логики. Даже точнейший анализатор действительности детектива с треском ломается, когда она оказывается рядом или хотя бы в поле его зрения. Вместе с адреналином в кровь впрыскивается смесь настолько ярких, сметающих все на своем пути чувств, что Рюдзаки едва может удержать их в своем теле. Они делаю юношу практически сумасшедшим от их переизбытка, заставляют чувствовать какой-то первобытный голод, желание присвоить. Присвоить. Забрать себе. Окутать любовь и больше не отпускать. С каждым днем он начинал смотреть на нее с все большим обожанием, будто он вот-вот начнет молиться на нее, как на что-то святое и недосягаемое. В такие моменты, Лоулайту даже могло показаться, что он просто напросто придумал ее себе. Но вот она, так близко, что сердце пропускает удары через раз. Хичиго уже стала для него наркотиком, и детектива даже не волнует, если этот наркотик окажется смертельно опасен. Теперь ему мало прикосновений, мало той близости которая уже есть, потому что она сумела растопить вековые льды в его сердце, обжилась там и пустила корни. Своей маленькой слабостью Лоулайт иногда пугал сам себя — он мог оставаться внешне невозмутимым, но внутри клокотало практически неизмеримое желание держать ее рядом как можно дольше. Касаться ее. Обнимать. Целовать со всей страстью, что только есть. Но даже сейчас, несмотря на общее спокойствие, он оставался дико взвинченным внутри, от одной только мысли, что она его обнимает. Что мягко дышит ему в шею и забавно бормочет глупости во сне. Что она спокойна и, как оказывается, тоже любит. Чувствовать любовь к кому-то — неописуемое, практически невозможное чувство, которое никогда не поддавалось пониманию детектива. Быть любимым кем-то — это еще сложнее. Но сейчас, когда оба эти фактора сплелись вместе, Рюдзаки осознал одно — это абсолютное счастье. Даже сама мысль об этом наполняла его тело теплом, словно он кутался в одеяле в холодную зимнюю ночь. В такие моменты даже смерть от рук Киры уже не казалась страшной, потому что он знал — он успел почувствовать себя по настоящему счастливым. Пока она рядом, прижимается всем телом, словно пытается стать с юношей единым целым, в этом мире нет ничего, что могло бы его напугать. Глаза закрываются как по команде. Вместе с наслаждением от безмятежного комфорта сонливость вступает в силу. Немногочисленные мысли становятся рваными, утопают в этом всеобъемлющем уюте момента и тепле. Даже находясь в полусне Рюдзаки крепко сжимает Хичиго в руках, будто если он ослабит хватку хоть немного, она растворится как мираж. Разум блуждает в блаженстве чистого расслабления, и детектив сам не замечает, как начинает спокойно сопеть.

***

Ласковые лучи утреннего солнца пробиваются через занавешенные шторы, играют на полу и стенах. День только начал вступать в силу, улицы еще совсем тихие по сравнению с тем, какими они станут через четверть часа. Лоулайт сонно приоткрывает глаза, чувствует тяжесть чужой головы на своем предплечье и удовлетворенно выдыхает. Значит это реальность. Пока что можно поставить весь мир на паузу, и просто побыть в тепле еще немного. Однако постель рядом с ним начинает шуршать, стоит ему вновь закрыть глаза, но он не открывает их, разве что его губы складываются в полуулыбке, когда он понимает, что Хичиго проснулась. И видимо, решив, что детектив еще спит, мягко касается губами его скулы, отчего он резко открывает прикрытые темной челкой глаза, шутливо пугая ее. — Ты что, уже проснулся? — хитро ухмыльнулась девушка. — Не намного раньше тебя. Сегодня много дел, разве нет? — интонация детектива стала неожиданно живой, и совсем не такой холодный и монотонный. — Зачем ты напомнил… Амане наверное уже изводится от ожидания, — Хичиго беззлобно ухмыльнулась. Однако вместо того, чтобы торопливо подняться, девушка лишь уть ближе прижалась к брюнету. — Сегодня должен прийти господин Манджиро, — задумчиво произнес Рюдзаки, прикладывая палец к губам. — Передай ему от меня привет. Я смотрю вы сдружились, не так ли? — мысль о том, что нелюдимый детектив возможно сумел найти себе приятеля, заставил Аманогаву улыбнуться. — На данный момент я не могу назвать наши отношения дружбой, но хочу отметить, что он действительно открытый человек. Пожалуй, если наши взаимоотношения сумеют выйти за рамки рабочих, мне было бы интересно понаблюдать за ним, — спокойно резюмировал Рюдзаки. Хоть его формулировки могли показаться чересчур отстраненными, Хичиго уже давно научилась читать между строк. «Да, я был бы не против подружиться с ним и узнать его поближе» — вот, что на самом деле детектив пытался донести. — Только не будь к нему слишком строг. Манджиро, конечно, тот еще болтун, но он определенно хорошая кандидатура для твоих «наблюдений».

***

Молодые люди разошлись по своим делам через некоторое время. На душе у девушки было легко и приятно, словно весна бушевала не только за окном, но и где-то в глубине сердца. Утренняя рутина на редкость доставляла удовольствие; горячий душ, быстрый завтрак и чашка крепкого кофе — все эти детали повседневности теперь были в разы приятнее. Очевидно, что эти перемены были связаны в первую очередь с самым скрытным, но самым любимым детективом, однако тело и разум больше не противились этому, а лишь принимали правила новой игры. Никакого страха, никакой боли, только легкость в теле и голове. Когда Хичиго уже собиралась перешагнуть порог своих апартаментов, телефон в другом конце зала напомнил о своем существовании шумным звонком. Девушка тяжело выдохнула, и направилась обратно вглубь комнаты. Это был не тот телефон, которым они пользовались с Рюдзаки для личных звонков и сообщений, это был телефон, который она использовала только для заказчиков. Он был оформлен на неизвестного человека, никогда и нигде не отслеживался, и был лишь у ограниченного круга лиц. Его знали только прошлые заказчики, и Аманогава с легкостью могла шантажировать их — если кто-то из них передал этот номер, поделился с ним даже на бумаге, вся информация об сдавшем ее человеке оказалась бы на столе у полиции, не важно с каким предлогом. Разумеется, заказчики Хичиго не хотели попасть под суд за то, что нашли способ поймать или допросить какого-то болвана без законных на то оснований, поэтому честно соблюдали ее строгое правило. Сперва девушке показалось, что какой-то дурачок все-таки не сдержал слово — номер был скрыт, а значит это не кто-то из прошлых заказчиков. Она задумчиво покрутила вибрирующий телефон в руке, размышляя, стоит ли отвечать, однако, узнать кто этот счастливчик, раздобывший ее номер, в любом случае бы пришлось, Аманогава решила взять трубку. — Кто это? — за вопросом последовало недолгое молчание. Но в этом безмолвии Хичиго услышала отголоски какого-то давнего, очень далекого голоса. — Ну здравствуй, невинная Ханна, — этот голос Хичиго узнала бы из тысячи голосов, говорящих в унисон. С рычащими нотками, хриплый от постоянного курения, опасно нависающий как цунами, и с усмешкой после каждого предложения. Это он.

***

После встречи с загадочным юношей из подворотни Хичиго не смогла уснуть. Жуть сковывала тело, запрещала глазам смыкаться даже ненадолго, отдавалась неприятным гулом в висках и болью в желудке. Обстоятельства встречи до сих пор не отпускали, а мысль о том, что этот бедолага вполне мог отдать концы где-то по дороге, давала импульс пойти и проверить, не упал ли он замертво неподалеку от порога. На следующий день ближе к назначенному времени Аманогава села в такси и назвала написанный в записке адрес. Сидя в автомобиле, она нервно сжимала бумажку, несколько раз скомканную, чуть надорванную в паре мест. Единственное, что заставило расправить листок — желание проверить, выжил ли первый спасенный будущим полицейским человек. Таксист укоризненно зыркнул на девушку через зеркало, и вдруг завел разговор. — И сколько ты берешь? — с легким акцентом произнес мужчина. — Извините, что? — Для человека, который живет в названным тобой районе ты слишком опрятна и ухожена. Даже удивительно, что такая симпатичная девушка пошла на такие отчаянные меры ради легких денег, — от осознания Хичиго моментально вспыхнула и мгновенно раскраснелась. — Что? Нет, нет, вы не так поняли… Я не девушка легкого поведения. Я вообще… В полицейской академии учусь, — мужчина вновь взглянул, сперва недоверчиво, а затем с некоторым ошеломлением. — Тогда зачем тебе ехать… в это место? — Там просто…один мой знакомый. Мне нужно убедиться, что с ним все в порядке, — Хичиго неловко отмахнулась. После этого мужчина замолчал, словно его что-то удерживало от ответа. Все, что он сделал — нервно сглотнул и чуть сильнее вдавил педаль газа в пол. Через некоторое время, точь-в-точь к назначенному часу, Аманогава прибыла к какому-то обшарпанному дому. Как только она вышла из такси, водитель торопливо умчался, отчего по телу девушки пробежали мурашки. Это место выглядело тревожно — старый, явно не жилой уже несколько лет дом, наполненный неожиданно громкими голосами ни одного десятка людей. На контрасте с этим — тихая, практически мертвая улица, без единого человека. Даже редкие проезжающие машины словно пытались как можно скорее и как можно дальше ретироваться отсюда. Еще раз взглянув на здание, раскиданные рядом бутылки, Хичиго почувствовала, как инстинкт самосохранения диктует ей только одно слово — беги. Словно все это место кричало о том, что, ступи ты на эту территорию — начнутся игры на выживание. Беги. Убирайся отсюда. Смывайся как можно скорее и никогда не вспоминай об этом месте. Лишь одна мысль заставляла сделать несколько неуверенных шагов к двери — раз этот Мерфи уже был у нее дома, он с легкостью мог найти ее снова. И кто знает, может в таких условиях он уже не будет столь лоялен… Хичиго сделала глубокий вдох, и постучала несколько раз, замерла, отчитывая гулкие удары беспокойного сердца. За дверью послышались приближающиеся шаги, отчего в кончиках пальцев появилось онемение, и Аманогава задержала дыхание, мысленно считая до десяти. Однако уже на счет пять дверь с натужным скрипом открылась, а на пороге стоял недружелюбного вида темнокожий мужчина. Хичиго во все глаза посмотрела на громилу снизу-вверх, а он лишь жутковато оскалился. — Чего тебе? — З-здравствуйте, сэр, я ищу тут одного ч-человека… Он написал мне этот адрес, — взволнованно затараторила Хичиго, мгновенно путаясь в английских словах из-за обуревающего ее страха. — Куколка, я не поисковая бригада. Проваливай, — мужчина окинул девушку оценивающим взглядом и в его глазах промелькнуло нечто недоброе. — Е-его зовут Мерфи… Может вы все-таки что-то знаете? — от названного имени мужчина изменился в лице. Он вдруг посмотрел на Хичиго как-то более угрожающе и серьезно. — Если ты та, о ком он говорил — проходи, — он чуть придвинулся к косяку, освобождая путь. Трясущимися от ужаса ногами девушка прошла в дом. Внутри помещение выглядело еще плачевнее, чем снаружи. Толпа шумных, галдящих из всех углов людей, не дающих прохода, полуголые стены с зияющими дырами от пуль и тяжелый, пропитанный свинцом воздух. Помещение было наполнено мало знакомыми запахами, многие из которых были практически тошнотворными для Хичиго, а услышав приглушенные стоны на втором этаже дома, девушка брезгливо скривилась. Все хищные взгляды устремились на нее, исследовали каждый дюйм ее тела, и эти бесстыдные разглядывания ощущались практически физически. Несколько раз Хичиго с ужасом вздрагивала от случайных прикосновений к чему-либо в этом доме, будь то люди или предметы быта, и единственной реакцией было желание как можно скорее поехать домой и помыться. В комнате, которая видимо была гостиной, на измученном кофейном столике мужчины в компании очень откровенно одетых дам делали что-то, что Хичиго не до конца понимала — вдыхали какой-то странно пахнущий дым из пластиковой бутылки, а кто-то курил также странно пахнущие сигареты. Только одно она знала наверняка — это что-то явно незаконное. Вдруг какой-то смельчак начал кричать девушке вслед, из-за чего паника ударила по телу втрое сильнее. — Эй, сучечка! Может развлечемся? Я не против трахнуть рыжую азиаточку! — на его слова несколько мужчин громко захохотали, и от этого смеха нервно сглотнула и задышала чаще. С новой силой подступила тошнота и приступ ненависти к себе — ни один здравомыслящий человек по доброй воле сюда бы не сунулся, так зачем Хичиго сюда притащилась? Наконец, среди толпы этих стервятников Аманогава смогла разглядеть загорелого блондина, который выглядел так беззаботно, словно это не он валялся в подворотне едва живой буквально сутки назад. Аманогава вдруг поняла, что он тоже ее заметил и поднялся с дивана, разгоняя облепивших его девушек. — Смелая, значит? — юноша с вызовом посмотрел на Хичиго, которая выглядела скорее как олень в свете фар. Не дождавшись ответа, юноша вдруг весьма бойко подскочил, встал на стол ногами едва заметно прихрамывая, и потянул Аманогаву за запястье, вынуждая последовать его примеру. Мерфи громко хлопнул в ладоши несколько раз, и этим жестом привлек внимание всех присутствующих. Десятки пар глаз вытаращились на Мерфи, внемля его словам. — Прошу внимание, ублюдки! Наконец к нам снизошла та, без кого бы мы сегодня не собрались в этих стенах! — блондин говорил гордо, высоко задирая голову, пока девушка старалась ужаться на маленьком столике как можно компактнее, едва дыша от испуга. — Запомните хорошенько ее лицо! Это наш человек! Она — моя спасительница и та, кому должен быть благодарен каждый мерзавец из Мара Сальватруча! — когда девушка услышала последнее словосочетание, она замерла, прикусив язык. Мара Сальватруча — огромный преступный синдикат, которому даже посвящали отдельную лекцию в ее полицейской академии. Жестокие правила, ужасы, творящиеся налево и направо внутри банды, и абсолютная безнаказанность. Здесь насилие не просто во главе угла, оно здесь — царь и Бог. К друзьям Мара Сальватруча никогда не будет жалости, а к врагам тем более. А самым ужасным оказалось то, что она хоть и непреднамеренно, но спасла одного из этой шайки. И судя по тому, как Мерфи голосит, а остальные внимательно слушают каждое его слово — он здесь далеко не последний бандит. — Отныне Ханна под моей защитой! Любой, кто осмелится причинить ей вред, будет умолять меня о смерти! Потому что я — хищный Мерфи — никогда не прощу того, кто посягнет на моего спасителя! — толпа мгновенно воодушевилась — из всех углов слышались удовлетворенные возгласы и даже хлопки, лишь один смельчак решил выкрикнуть Мерфи в ответ. — А можно ее хотя бы раз трахнуть?! — молодой парень даже не успел опомниться, как несколько пуль рассекли его лоб. Череп с омерзительным треском разлетелся на куски и тело с тяжелым хлопком рухнуло на пол. Аманогава впервые видела что-то подобное, впервые видела мертвого человека так детально, и едва не попятилась, судорожно цепляясь за сознание. Девушка из последних сил сдерживала истерику от вида изуродованного тела, в ушах застрял пронзительный гул пистолета. Тело предательски затряслось, отчего несколько ближайших к молодым людям мужчин рассмеялись. — И так будет с каждым, кто осмелится даже взглянуть на нее без моего ведома. Если вы забыли кодекс, прямая дорога вам только в ад, в котел к чертям, — заметив, что Хичиго дрожит как яблоня на ветру, Мерфи вновь пихнул пистолет в карман и прибрал девушку за плечо ближе к себе. — Мерфи, если она теперь в банде, нужно пройти ритуал, ты же знаешь правила, — произнес какой-то взрослый мужчина. Аманогава сразу догадалась, что это кто-то более влиятельный. — Ханна, скажи, ты хочешь присоединиться к нашей дружной семье? — она даже не сразу поняла, что юноша обращается именно к ней. Не сумев выдавить из себя ни слова, она нервно замотала головой, отказываясь. Она в целом была осведомлена о правилах, которые были обязательны для всех женщин, являющихся членами банды — удовлетворить больше дюжины мужчин. На такое она не согласилась бы даже под угрозой смерти. Мерфи на это немое заявление лишь недовольно цокнул языком. — Я прощаю твой отказ только за то, что ты меня спасла. Но в таком случае, ты сделала все только сложнее. Для себя, — угрожающе произнес Мерфи. От этого тона у Хичиго вспыхнуло желание умереть прямо здесь и сейчас. — Хоть ты и под моей защитой, за любое покровительство нужна плата. Чем будешь отдавать? Телом или работой? — серьезно спросил блондин. Проглотив вставший в горле ком, девушка ответила, едва шевеля губами, не своим от ужаса голосом. — Работой… — Невинная, значит? Невинная Ханна… Значит теперь, Невинная Ханна, ты работаешь на меня, ясно? — юноша оглядел Хичиго с ног до головы вновь и зацепился глазами за торчащий из кармана уголок полицейского удостоверения. Его вид, форму и цвет он знал наизусть и не перепутал бы ни с чем. Он резким движением развернул девушку лицом к себе, яростно вглядываясь в карие глаза с каплями слез в уголках. — Ты из полиции?.. Он произнес это почти беззвучно, но аудитория из бандитов сумела расслышать это ненавистное слово. Несколько мужчин достали пистолеты, направляя их прямо на Аманогаву. — Бруно, жалкий отброс, ты что, привел в дом легавую?! — выкрикнул лысый накаченный мужчина. — Заткнись, Коннор! Ну что же… Убить я тебя не могу, но знаешь, в этом даже больше выгоды. Нам ведь нужны глаза и уши в полиции, правда, гнусные ублюдки?! — блондин вновь обратился к толпе. Погода в помещении вновь сменилась — бандиты удовлетворенно захлопали. Хичиго еще даже не подозревала, что подписала контракт с самим Дьяволом и поставила кровавую печать как только перешла порог этого дома. Потому что следующие несколько лет она видела насилие чаще, чем собственное отражение в зеркале. Она так и не стала полноправным членом банды; все, чем она занималась — помогала заманивать молодняк в преступные сети, наблюдала за убийствами и пытками только со стороны, и разве что помогала разбираться с их последствиями. Мерфи, хоть и был отпетым бандитом и жестоким до мозга костей, имел какие-то понятия о благородстве — он не смел посягать на Хичиго, лишь использовал ее связь с полицией в своих целях. За это время у Аманогавы выработался иммунитет к насилию — вид окровавленных трупов перестал приносить страдания, а разбросанные по земле кишки не вызывали абсолютно никакой реакции. Но не только к насилию за эти тяжелые годы смогли выработаться антитела — ненависть к себе и страх перед миром больше никогда не посещали девушку. Ненавидеть себя за то, что ты не можешь изменить, потому что другого выбора просто нет — невероятно глупо. А бояться остального мира, когда весь ужас сконцентрирован вокруг тебя — еще глупее. Чего-то ужаснее просто не существует. Именно эти годы так закалили ее психику и волю, привили ей жестокость к недругам и почитание такого явления, как взаимовыручка. Даже такой ублюдок, как Мерфи Бруно, несколько раз выручал ее, используя свои связи для ее продвижения в должности. Конечно, делал он это далеко не по душевной доброте, а лишь для того, чтобы извлечь из этого пользу для банды, и чтобы Совет девяти, в котором состоял его брат, заметил его. Хичиго знала одно — не только ее брат Исида сейчас на войне. Все, что с ней происходит — это тоже маленькая, но невероятно кровопролитная война.

***

Услышав знакомый, ненавистный голос в трубке, Аманогава осела на пол. Спустя столько лет вновь услышав известные ей хрипящие нотки, она мгновенно окунулась в прошлое, полное боли, непередаваемого ужаса и металлического запаха крови. — Откуда у тебя этот номер?.. — Твой братишка любезно поделился им со мной, — Бруно задорно расхохотался. От одного только упоминания о брате у Хичиго брызнули слезы. Брат умер от его руки. Брат, который даже не был с этим связан и не должен был расплачиваться за ее грехи. — Как только ты появишься в моем поле зрения, я самолично сломаю каждую кость в твоем теле. Я никогда не прощу тебя за Исиду, — леденяще, чеканя каждое слово произнесла девушка. В ответ на это смелое заявление, юноша на том конце шумно засмеялся. — Поверь, тебе и не придется меня прощать… — Зачем ты снова появился, чертово отродье?! — Передать привет. В Токио сегодня тепло, не находишь? — импульс сразу подсказал, нужно бежать к Рюдзаки. Только он сможет спасти, только он защитит, только он всегда знает что делать. — Ах, да, еще кое-что. Пикнешь своему уродцу о том, что я звонил — смерть покажется ему благословением, — голос звучал все также игриво и задорно, и от этого по телу поднималась дрожь. На одной чаше весов — жизнь Рюдзаки, на другом — ее собственная. Но такой сложный выбор она сделает, даже не задумываясь. Если она скажет ему, есть хоть и мизерный, но шанс спасти его. Скрыться куда угодно, в другую страну, хоть в Антарктиду, но оставить его в живых. Пусть Мерфи придет и попробует убить ее, даже если у него это получится, она защитит Рюдзаки. — Привет тебе от Исиды. До встречи, Хичиго, — Мерфи продолжал забавляться и добил девушку окончательно.

***

Рюдзаки уже около получаса сидел в компании Кобаяси. Он не спешил говорить с ним о работе, и пока лишь внимательно слушал мужчину о его делах, неторопливо вел с ним беседу. Однако в какой-то момент, Рюдзаки словно перестал его слышать, все посторонние звуки словно перестали существовать — в ушах зазвенели колокола. Это сигнал. Так интуиция L всегда предупреждала его — что-то грядет. И судя по тому, как этот звон не утихает, а только разрастается, обретает чуть ли не физическое воплощение, он понимает, что это будет что-то очень серьезное. Стоило Рюдзаки немного утихомирить свое нарастающее беспокойство, как в апартаменты влетела Хичиго — заплаканная, дышащая рвано, через рот и в полном ужасе. Его сердце пропустило несколько ударов сразу, видеть ее в таком состоянии, это настоящая пытка. Он моментально подорвался с кресла, и что есть мочи стиснул девушку в руках, в попытке привести ее в чувство. Манджиро по-началу даже не понял, что происходит, и остался примерзшим в кресле. — Рюдзаки! Пожалуйста, нам надо сматываться, срочно! — детектив едва разбирал ее слова из-за неконтролируемой истерики. — Что? Что произошло, Хичиго? Куда нам нужно сматываться? — брюнет едва не перешел на крик, чрезвычайно взволнованный ее слезами. — Мерфи! Он… Он здесь! Он в Токио! Он пришел за мной! — девушка судорожно хваталась за ткань его футболки, как за спасательный круг. — Почему… Откуда ты… — Он позвонил мне! Рюдзаки, пожалуйста, умоляю тебя, тебе нужно скрыться! Он убьет тебя, если узнает, что я тебе все рассказала! — на эти возгласы Манджиро вышел из оцепенения и подлетел следом. — Хичиго, пожалуйста, успокойся. Я дам тебе столько времени, сколько нужно, только постарайся взять себя в руки, хорошо? — сердце в панике билось о грудную клетку, отчего юноша машинально сжал Хичиго до побелевших костяшек. Манджиро вдруг рванул к своей сумке, быстро что-то нащупал в ней и достал бутылку виски. Детектив скептично уставился на Кобаяси, когда тот поднес бутылку к девушке и та, не задумываясь открыла ее трясущимися пальцами и начала жадно хлебать алкоголь. Однако, на удивление Рюдзаки, метод, который он не хотел поощрять, сработал. Виски ошпарил горло, нагрел желудок и в считанные минуты сделал тело легче. Скомканные мысли понемногу снова начали формироваться в слова, а затем и в отдельные предложения. Хичиго не переставала прижиматься к брюнету практически до боли, чувствуя, как он гладит ее по спине в попытке утешить, пока сам едва может дышать ровно. Когда Хичиго наконец смогла найти в себе силы снова заговорить, она вновь начала дышать чаще. — Я собиралась к Амане, когда он мне позвонил. Сказал, что уже здесь, в Токио и что убьет тебя, если я проболтаюсь. А еще… передавал привет от братишки, — горестно пролепетала Аманогава, чувствуя как слезы вновь начинают ею овладевать. Рюдзаки некоторое время молчал и переваривал услышанное. Значит, времени отступать больше нет. Нужно идти в атаку. — Я отдам распоряжение и Мерфи задержат немедленно. Даже если у него есть сообщники, здесь они до нас не доберутся. Я назначу постоянный патруль, чтобы здание и окрестности находились под постоянным наблюдением, — интонация детектива — леденит душу своей серьезностью и непоколебимостью. У него еще подрагивают пальцы от шока, но не голос. И от этого устрашающего тембра, серьезности всех заявлений Манджиро второй раз задался вопросом — а так ли прост его новый друг? Еще в первый раз его смутила непробиваемая система безопасности, но теперь, если все сказанное брюнетом — правда, становится не ясно, какое влияние он имеет на самом деле. — Рюдзаки, он больной! Он может просто перестрелять каждого полицейского, я видела это своими глазами! — от услышанного Кобаяси вздрогнул. Здесь происходит какая-то чертовщина… На мгновение он запаниковал от того, во что сам ввязался. — Хичиго! Рюдзаки! Потрудитесь объяснить, что происходит! О чем вы вообще?! — молодые люди испытывающе взглянули на Манджиро, а затем друг на друга. — Полагаю, больше нет смысла прятать от вас какие-то детали, поскольку вы стали свидетелем происшествия, точно также, как и я, — на выдохе произнес Рюдзаки. — Если говорить обобщенно, на данным момент надо мной и Хичиго нависла большая угроза. Имя этой угрозы вам мало что даст, но вот название «Мара Сальватруча» вам может быть знакомо, — детектив выжидающе посмотрел на Кобаяси, внимательно наблюдая за реакцией на его лице. Он некоторое время бегал глазами в попытке припомнить, после чего ответил юноше. — Кажется, я слышал о подобном. Это какая-то банда, верно? Но как она связана с… Хичиго? — от этого вопроса Рюдзаки мгновенно помрачнел. — Самым прямым образом, — сначала Манджиро не понял, что имеет ввиду детектив, но когда до него дошел смысл его слов, он вспыхнул яростью. — Хичиго, мать его, Аманогава! Ты что, совсем выжила из ума?! Ты связалась с бандитами?! — Кобаяси едва не взревел, когда вдруг заметил краем глаза, как опасно смотрит на него Рюдзаки. Детектив сурово нахмурился, дернув уголком губ. Этот хищный взгляд ненадолго привел мужчину в замешательство, но он не поменялся в лице. — Даже не вздумай меня за это осуждать, Манджиро. Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти, чтобы остаться в живых, — Манджиро действительно не понимал, в отличие от Рюдзаки. — Ох, ты чертовски права! Я действительно этого не понимаю! Твой брат горбатился столько лет, чтобы ты влезла в такие неприятности! — Манджиро! Я прекрасно знаю, сколько брат отдал сил на мое благополучие, но будь уверен, ты себе, блядь, представить не можешь, сколько отдала ради него я! — разъяренная, Хичиго с угрозой взглянула в глаза старшему. Детектив накала страстей больше не выдерживал. — Остановились прямо сейчас. Оба, — Рюдзаки даже не повысил голос, но температура в комнате явно упала на десяток градусов. — У нас нет времени на бессмысленные распри и препирательства. В данным момент нам нужно решить насущную проблему, а уже потом можете потратить свое драгоценное время на выяснение отношений, — Хичиго мгновенно стушевалась, видя, как Рюдзаки напряжен всем телом. Он виновато взглянула на него, и осторожно уткнулась носом ему в шею. Юноша чуть смягчился от этого жеста привязанности и примирения. — Ты прав… Прости, малышка Хичиго, я и правда погорячился, — теперь виноватыми были не только ее глаза. — Хичиго, теперь тебе строго-настрого запрещено отсюда выходить, даже по самому экстренному поводу. Вам, господин Манджиро, для вашей же безопасности тоже советую временно остаться здесь. В этом здании полно свободных апартаментов, поэтому вам не стоит беспокоиться. Со всем остальным я разберусь самостоятельно, — Кобаяси вновь начал ошеломленно разглядывать юношу, пытаясь понять, правда ли у него настолько широкие возможности. — Рюдзаки. Я не стал задавать этот вопрос в нашу первую встречу, но сейчас я уже не могу скрывать свое непонимание. Просто будь честен и ответь — кто ты? — на нетерпеливый взор мужчины брюнет ответил многозначительным молчанием. — Что же… Скажем так, я частный детектив, — расплывчато ответил он. — А я банкир. И я знаю, сколько зарабатывают даже самые влиятельные частные детективы. И знаю, какие у них возможности. Кто ты? — настаивал Манджиро, не сводя с детектива глаз. — Полагаю, вы знаете далеко не обо всех детективах, — Кобаяси недоверчиво сощурился, но когда он осознал правду, его глаза мгновенно распахнулись. Только один детектив имел такое влияние, такие связи и такой капитал, что мог позволить себе съем или даже покупку целого небоскреба. Только один детектив, который объявил охоту за Кирой почти четверть года назад. И только один детектив, чья личность была всегда окутана тайной. — Ты… Ты… Ты — L? — произнося это в слух, мужчина, кажется, ошарашил себя еще больше. Самый известный детектив стоял прямо перед ним, и кутал младшую сестру его друга в объятиях. Рюдзаки ничего не отвечал, лишь непроницаемо смотрел на мужчину, который приоткрыл рот от удивления. — Я не могу в это поверить! Это… Хичиго, это правда? — Правда. И я удивлена, что ты не догадался раньше, — безэмоционально ответила девушка, продолжая прижиматься к L. — Подождите… И то, что вы с Хичиго?.. — Тоже правда. И я удивлен, что вы не догадались даже об этом раньше, — ответил брюнет, вторя словам Аманогавы. Кобаяси замолчал. Он просто не находил подходящих к ситуации слов. Все происходящее казалось каким-то бредом сумасшедшего. Мало того, что он стоит перед самым известным детективом, так он еще и оказался возлюбленным Хичиго! Той самый девочки, которую он помнил еще совсем крохой! А в придачу переделка с бандитами, убийства, опасность… Манджиро сделал глубокий вдох. Всеми силами попытался унять нервозность в теле, чтобы не позволить своим эмоциям вновь выйти из-под контроля. — Рюдзаки, прошу меня простить, но я, пожалуй, пойду. Все что вы сказали, это…слишком много информации для меня в одночасье, — мужчина взял свою сумку и уже намеревался выйти вон, когда детектив зацепился пальцами за его рукав. — Господин Манджиро, настоятельно прошу — останьтесь в отделе. Мы не в полной мере представляем с чем боремся, и для вас это может стать точно такой же угрозой. Давайте беречь наши жизни, — только пара темных глаз выдавали в Рюдзаки некоторую встревоженность. Манджиро ответил чуть более уверенным тоном. — Я понимаю. И я постараюсь не пострадать и помочь вам тем, что в моих силах. Но кроме этого дела у меня есть работа и семья. Я не могу все бросить и спрятаться здесь на неопределенный срок. Я свяжусь с тобой сегодня вечером, чтобы ты мог объяснить мне происходящее чуть более подробно, — детектив выглядел сомневающимся — он разжал хватку и с тревогой вглядывался то в Хичиго, то в Кобаяси, нервно кусаю губу. — Хорошо, господин Манджиро. До встречи, — тихо произнес брюнет, понурив голову. Он знал, что вероятность того, что эта встреча — последняя, сейчас выше чем пятьдесят процентов. А значит, даже если этот разговор не будет их последним, Манджиро он скорее всего больше не увидит. Впервые после появления Киры смерть задышала детективу в затылок. Колокола громко звенели в голове - это шепот смерти. Возможно, и не его, но от этого становилось только страшнее. Костлявые лапы тянутся к его рукам, а шея практически чувствует холод, исходящий от уродливой косы. Нужно время. Нужно больше времени, но отсчет словно уже идет на минуты.