***
Стоило Хичиго выйти за порог, как Рюдзаки вновь посерьезнел. В голове созрел понятный и эффективный план — задержать Мерфи, допросить его, чтобы удостовериться в его мотивах и любым способом добыть как можно больше информации о нынешних делах в Мара Сальватруча, и его причинах такого внезапного отмщения Хичиго и L. Рюдзаки знал, что Мерфи здесь не из-за Хичиго. Точнее сказать, в меньшей степени из-за нее. При желании он мог убить Хичиго еще давно, достал бы ее даже в Японии, но по некоторым причинам он позволил ей улизнуть. Вернувшись к себе, и обнаружив Рем в апартаментах, детектив залез в архивы в своем компьютере. Добыть абсолютно любую информацию практически о каждом человеке в мире — дело сложно для кого угодно, но не для L. Все биометрика Мерфи, его фотографии были у детектива на руках. С этим практически не возникло сложностей, учитывая тот факт, что данные Мерфи числились в полицейской базе данных США, куда он попал в юности из-за своей неосторожности и глупости. Первое, что бросалось в глаза — множество тату на теле юноши, несколько из них были даже на лице. Рюдзаки знал, что в Мара Сальватруча тату на лице — знак авторитетности и почета среди остальной банды. После того, как его брат Джозеф и еще несколько людей из верхов были пойманы с помощью агента L, этот картель практически прекратил свое существования, но на тот момент юноше не хватило опыта и могущества, чтобы разобраться вообще со всеми, кто так или иначе был с этим связан. Рюдзаки прекрасно понимал, к чему это может перевести, однако на тот момент он высчитал процент восстановления картеля как десять против девяносто, поскольку все, кто так или иначе были у руля, отправились за решетку. И от своей оплошности детектив начинал грызть себя еще больше. С монитора на Рюдзаки смотрел смелый юноша, чуть загорелый, с ясными как небосвод голубыми глазами, блондинистыми кудрями и множеством шрамов и татуировок, разбросанных по телу. Опасный даже с виду, он вызывал в Рюдзаки сильную антипатию. Словно всем своим выражением говорил «Ну давай, поймай и казни меня, если у тебя хватит на это сил.» Рем молча наблюдала за действиями брюнета со стороны. За эти несколько дней детектив успел приспособиться и привыкнуть, что высшая сила находится с ним практически все время, поэтому он даже не всегда обращал на нее внимание. Однако сейчас, он вдруг услышал за своей спиной гремучий низкий голос Рем. — Тебе нужно найти этого человека? — внезапно поинтересовалась она. — Верно. Он причинил мне и Хичиго много вреда и должен за это поплатиться, — грозно ответил L, не отрываясь от компьютера на полу. — Тогда почему ты не запишешь его имя в тетрадь смерти? — Самосуд противоречит моим принципам. Для таких мер существует такое понятие как закон, — на секунду детектив приставил себе это. Как он подобно Ягами Лайту вписывает имя в тетрадь и становится тем, кого всем сердцем презирал. Следующим, что сделал Рюдзаки был звонок Ватари. Он быстро подключил микрофон к компьютеру и на мониторе загорелась литера W. — Ватари, мне нужно связаться с Японской полицией и с Интерполом. Передай им, что это дело не требует отлагательств, — Рюдзаки склонил голову над микрофоном. — Хорошо, Рюдзаки, я сейчас все передам. — Жду, — L быстро отключился и начал приготовление к обращению. Сейчас приоритетнее было уведомить японскую полицию о прибывшем главаре картеля. Интерпол нужен был только при двух раскладах — если Мерфи слукавил и на самом деле не находился в Японии, а также для того, чтобы при маловероятной возможности скрыться он был задержан в любой стране мира. Теперь любое место станет для него капканом, в который его заведет L самолично.***
Готовка вместе с Амане помогала избавиться от навязчивых мыслей. Впервые Хичиго была по настоящему благодарна за то, что девушка так много и безостановочно трещит. Пожалуй, это было единственное, с чем Миса сейчас отлично справлялась, потому что в самом процессе приготовления кексов она была почти не задействована. Хотя, впрочем, Хичиго сильно и не противилась, потому что мысль, что она готовит персонально для Рюдзаки, грела ее изнутри. Хотелось снова увидеть эти наполненные искренним воодушевлением платиновые глаза и гордиться собой. Девушка настолько погрузилась в размышления и готовку, что даже не заметила, как зазвонил ее телефон в соседней комнате. Миса потрясла подругу за плечо и отдала ей мобильный. Звонить мог только один человек. — Слушаю, — Хичиго навострилась. — Хико, мне сейчас пытался позвонить Манджиро. Мне в данный момент совсем неудобно, и у меня нет времени на объяснение ситуации, поэтому свяжись с ним. И постарайся пересказать мне ваш диалог как можно подробнее, когда я буду не так занят, — детектив говорил быстро, но с неизменной сдержанностью. — Хорошо, никаких проблем. — Спасибо. Люблю тебя, — как только Хичиго услышала последнюю сказанную детективом фразу, на лице проступил румянец. Но не успев сказать ответное «И я тебя люблю», девушка услышала гудки. Нужно будет непременно ответить ему, когда выдастся минутка. Миса-Миса сразу заметила, как ее подруга буквально засветилась от счастья. Тихо подошла к ней и лукаво заулыбалась. — Это был твой парень? — Угу, — наконец-то она могла гордо согласиться с этим заявлением. — Кстати, Хико, если Рюдзаки здесь не работает, почему он к нам не заходит? — У него очень много дел, поэтому вряд ли у него получится сидеть с нами целый день. А тебя это так волнует? — Аманогава спрятала телефон в караман. — Мне просто так интересно посмотреть на вас вместе! Ты такая счастливая, что я даже немножко завидую, — Амане мечтательно ахнула, чем вызвала у подруги застенчивый смешок. — Не переживай, у тебя тоже будет принц на белом коне, — Хичиго в красках представила детектива в таком амплуа. Единственное, что придумывать даже не пришлось, так это корону, потому что он явно носит ее, не снимая. Девушка вновь хихикнула своей беззаботной шутке. — Миса, последи за кексами пару минут. Мне нужно сделать срочный звонок, — по блондинке стало видно, что соглашается она неохотно. — То есть, пока я буду тут сидеть, ты пойдешь болтать с Рюдзаки?! Тогда половина кексов — моя! — девушка наигранно возмутилась, на что Хичиго лишь легко улыбнулась и кивнула. Только выйдя за порог кухни она достала из кармана телефон и по памяти набрала нужный номер. Девушка решила не заморачиваться, ее номер в любом случае не смогут запеленговать и даже перезвонить по нему. Удивительно, как Рюдзаки проворачивает подобные маневры. Хотя это объясняет, как за столько лет никому не довелось его выследить. В трубке послушались монотонные гудки, а через пару секунд — радостный и громкий голос Кобаяси. — Слушаю, кто говорит? — Манджиро, это я. Рюдзаки сказал, что ты что-то хотел. — Хичиго? Неожиданно… А впрочем ладно, у меня есть для вас сногсшибательная новость! — девушка услышала отдаленный гул оживленной трассы, отчего сразу поняла, что мужчина сидит в машине. — Манджиро, у меня не так много времени, переходи к сути. — Я напал на след! — от услышанного она озадаченно нахмурилась. — След? Чей след? — Исиды, конечно же! — Хичиго затаила дыхание. Пока не совсем было понятно, что Кобаяси имеет ввиду, но одно она понимала точно — если это связано с братом, то оно точно связано еще и с Мерфи. — Поподробнее, пожалуйста. — Я вновь видел его машину, представляешь? Я постараюсь проследить за ней еще хотя бы некоторое время, чтобы точно сказать, кто за рулем. Остальные детали при личной встрече, сама понимаешь, Рюдзаки мне говорил, что глаза и уши везде. — Хорошо, я поняла. Когда ты приедешь? — девушка сама не заметила, как начала нервно топать ногой. — Поздно вечером… Нет, скорее, завтра утром перед работой. Постараюсь быть на связи в случае чего. — Отлично, Манджиро! Я предупрежу Рюдзаки. Только прошу, будь очень, очень осторожен и не влезай в передряги. Если будет что-то подозрительное, сразу уезжай. До встречи. Закончив звонок, Хичиго уперлась лопатками в кухонную дверь. Есть зацепка! Значит, когда в первый раз Манджиро видел его машину, ему не показалось. А значит кто-то точно выкрал машину из дома. Не бывает настолько невообразимых совпадений. На едва гнущихся ногах Хичиго вернулась в кухню. Вновь попыталась надеть маску дружелюбия и беспечности, но внутренняя взволнованность мешали до конца вжиться в эту роль.***
Коалиции из японской полиции не нужно было много времени, чтобы собраться вместе. В это время Ватари уже выехал на место и ожидал только одного — распоряжения L о начале переговоров. Рюдзаки наспех выпил чашку кофе с невероятным количеством сахара, и отдал старику приказ — представление начинается. Полицейские из разных отделов и подотделов были наготове, с нескрываемым удивлением и беспокойством ожидали того, что скажет им детектив. Несколько мужчин шокировано охнули, услышав искаженный голос. — Приветствую, господа полицейские. Полагаю, вы задаетесь вопросом, почему мне пришлось так внезапно обратиться к вам, учитывая тот факт, что дело Киры уже завершено, — несколько мужчин по ту сторону монитора согласно закивали. — Уверю вас, дело, по которому я обращаюсь не менее значительно, поскольку требует незамедлительных мер. Менее суток назад в Японию прибыл человек, имеющий отношение к огромному преступному синдикату, берущему свое начало в США. Его имя — Мерфи Бруно, — на мониторе компьютера в полицейском отделе высветилась фотография юноши. Полицейские озадаченно вытаращились в экран. — Этот человек, скорее всего вооружен, и представляет серьезную угрозу безопасности. На данный момент у меня есть лишь неподтвержденные сведения о том, что он находится в префектуре Канто, в Токио. И я настоятельно рекомендую принять все оперативные меры по его нахождению и задержанию. Повторюсь, дело не требует отлагательств, поскольку он представляет угрозу национальной безопасности, — Рюдзаки говорил не сбиваясь, не нервничая, без лишней патетики и высокопарных россказней. — Простите, но… Один человек угрожает всей стране? Это же просто немыслимо, — высказался вдруг кто-то из толпы. — Если у вас есть какие-то сомнения, я напомню, что Кира тоже был одним человеком, а не преступной группировкой или организацией. Данный юноша уже успел зарекомендовать себя в США, именно поэтому он на данный момент является одним из действующих глав банды Мара Сальватруча, — ранее сомневающийся полицейский быстро сник, услышав знакомое название. — Итак, если ни у кого больше нет вопросов, я поясню. Это не рекомендация, это мое прямое распоряжение. Задействуйте все имеющиеся у вас силы и незамедлительно доставьте его в отделение. Позднее я пришлю вам все имеющиеся по данному человеку данные, чтобы вы удостоверились в серьезности его преступлений. Я буду наблюдать за ситуацией. До свидания, — после этих слов L отключил связь. Сделал глубокий выдох, теперь оставалось передать всю ту же самую информацию и подчистить следы. Для Мерфи этот акт будет финальным, и Рюдзаки практически не сомневается в этом.***
Амане сгребла себе ровно половину кексов и благодарно отпустила Хичиго отдыхать. Сегодня они разошлись намного раньше, чем обычно — закатное солнце едва скрылось за горизонтом. Девушка не хотела признавать, что оставаться в одиночку сегодня нет никакого желания — Рюдзаки наверняка будет занят до поздней ночи, а барьер, не пропускающий бесперебойный гул тревожных мыслей развалился ровно в тот момент, когда Манджиро упомянул брата. Выйти сегодня один на один против собственной тревожности — бой заведомо проигрышный. Хичиго всеми силами оттягивала момент, когда ей нужно будет вернуться в свои апартаменты, даже задержалась в холле, чтобы выкурить пару сигарет подряд, наблюдая за тем, как на Токио ложится тьма, обволакивает каждый укромный уголок. И впервые поймала себя на мысли, что боится не увидеть это снова. Даже при условии, что вероятность выжить есть, и даже если она выше пятидесяти процентов, от осознания, что она может потерять свою жизнь, а что хуже, потерять Рюдзаки, вдруг охватывало желание запечатлеть, отпечатать каждый момент в своей памяти. Сейчас нет смысла цепляться за прошлое, бояться забыть что-то ценное, нужно сконцентрироваться только на одном — настоящем. Просто получать удовольствие от того, что дышишь, можешь вкусно есть и сладко спать, видишь любимого человека. И эта простая истина приносила умиротворение и опустошение одновременно. Когда девушка пересекла порог апартаментов, прислушалась к тишине и вдохнула полной грудью. Воздух свежий, щекочущий кожу прохладой сегодня ощущался особенно приятно. Расстелившийся по гостиной полумрак успокаивал, словно всю комнату накрыли плотным одеялом. Девушка прошагала к кухне, быстро запихнула кексы в холодильник и встала посреди непроглядной гостиной. Нужно было придумать, как вымотаться и уснуть без задних ног. Сна не было ни в одном глазу, а дожидаться детектива, мучая себя беспокойными тревогами, было перспективой еще более печальной, чем лежать в постели до самого утра, не смыкая глаз. Бессмысленная идея пришла в голову первой — девушка направилась в ванную, решив затеять уборку. А бессмысленной эта идея была потому, что Ватари занимался уборкой при любой удобной возможности, и в апартаментах было практически стерильно чисто. Удивительно, сколько всего приходится делать мужчине преклонного возраста, чтобы угодить своему воспитаннику. Рюдзаки ужасно привередлив в еде, одежде, нагружает старика всевозможной работой, и постоянно упрямится как ребенок. Однако эти своеобразные черты уже давно не отталкивали Хичиго; она успела привыкнуть и к его эксцентричным выходкам, и к его до жути эгоистичному и упертому нраву, но быть идеалом от него и не требовалось. Достаточно было просто… быть. И Хичиго не рассматривала иных причин, почему она любила детектива. Он просто такой, какой он есть, прекрасный в своей небезупречности и во всех своих несовершенствах.***
Рюдзаки, зашел в апартаменты Аманогавы подобно мыши, хотя как оказалось, эта мера была не обязательной. Он застал ее сидящей в зале, и на мгновение все мыслительные процессы в голове будто бы остановились — девушка сидела на полу перед телевизором, упираясь спиной в угловой диван, укутанная в большое одеяло. Поодаль стояла большая кружка с напитком, и Рюдзаки безошибочно понял, что это ее любимый кофе с карамельным сиропом, а рядом была глубокая миска, доверху наполненная попкорном. Почему-то эта картина вызывала в детективе приступ какого-то необъяснимого, сильного умиления, от которого хотелось стиснуть девушку в руках настолько, насколько позволяют ему силы. Хичиго неотрывно смотрела на экран, и заметив периферическим зрением детектива, который беззвучно стоял в дверном проеме, едва не подлетела на месте и издала шумный вскрик. — Ты что, меня до гроба довести хочешь?! Хватит так подкрадываться, бессовестный ты тихушник! — на эти возмущенные вопли Рюдзаки лишь виновато улыбнулся. — Почему ты не спишь? Уже около трех часов ночи, и если эта привычка станет регулярной, твой режим сна будет сбит минимум на несколько часов. Это негативно скажется на твоем здоровье, ты ведь понимаешь? — рассудил Рюдзаки, проходя вглубь гостиной. — И это мне говорит человек, который спит сутки через трое?! К тому же, ты правда думаешь, что после всего, что произошло сегодня я смогу так легко уснуть? — Хичиго оторвала глаза от экрана и повернулась к детективу, который уже занял место на диване. — Да, пожалуй, ты права, я не лучший пример для подражания, — юноша неловко почесал затылок. — Кстати, говоря насчет сегодня… Что сказал Манджиро, когда вы созванивались? — Аманогава несколько удивилась резкой смене темы. — Что же… Он определенно что-то раздобыл. Как он сказал, он вновь заметил машину, которая ранее принадлежала Исиде и поехал следить за ней. Я предупредила его о том, что это может быть крайне опасно, и что ему нужно быть начеку. Об остальных деталях он обещал рассказать при личной встрече, заверил, что приедет завтра утром, — детектив вновь насилует губами палец, значит о чем-то нервно думает. — Хорошо, я понял. Мы обязательно разберемся с этим утром, — не заметить не очень положительные перемены в лице брюнета было сложно даже в темноте. Хичиго решила вновь сменить тему, чтобы чуть приободрить Рюдзаки. — Кстати говоря… А ты-то почему здесь? Пришел посмотреть как я сплю? — Аманогава лукаво ухмыльнулась, вскинув бровь. — Нет, нет, совсем нет! Просто… Ты говорила о том, что приготовишь кексы… Я подумал, что если ты не принесла их ко мне, они наверняка должны быть у тебя, — ну, конечно, зачем же детективу пробираться к ней, как не за сладким? От этого внезапно милого оправдания, Хичиго с улыбкой закатила глаза. — Твои кексы в холодильнике. Забирай хоть все, — Рюдзаки как по команде направился в кухню и загремел холодильником. Когда он вернулся в гостиную, с широкой тарелкой, наполненной десертом, он вдруг задал крайне неожиданный вопрос. — Хичиго, не подскажешь, где лежит твой паспорт? — А? Паспорт? В тумбочке, кажется, — Хичиго вновь погрузилась в просмотр фильма, не обращая внимание ни на детектива, ни на его странный вопрос. — Ты что, хочешь позвать меня замуж? — отшутилась она, когда услышала нехарактерный хруст. Рюдзаки разорвал паспорт ровно на середине, по корешку. — Какого черта ты творишь?! Паспорт-то что тебе сделал?! — Аманогава сорвалась с места и резким движением тряхнула Рюдзаки за плечи. — Это мера предосторожности. Мне понадобилось достаточно долго разбираться с тем, чтобы удалить твои данные из абсолютно всех баз данных. Фактически, Хичиго Аманогавы больше не существует, — Рюдзаки не выглядел хоть сколько-то виноватым за свой поступок, отчего Хичиго едва не поперхнулась возмущением. — Зачем?! Кто тебя о таком просил?! Неужели нельзя было хотя бы предупредить меня заранее, а не уничтожать мою личность прямо на моих глазах?! — от накатившей обиды, девушка едва не зарыдала. — Приношу извинения, что это произошло таким внезапным образом, однако я решил с этим не откладывать. Я очень надеюсь, что когда твой эмоциональный фон снизится, ты поймешь причины моего намерения. И пожалуйста, отпусти мое плечо, мне немного больно, — Хичиго также резко разжала железную хватку и отвернулась. Понимание понемногу приходило, но обида все еще стояла во главе угла. — Ты уже сделал все дела? — Хичиго постаралась придать своему тону грозное звучание. — Большинство из них. Все, что мне сейчас остается — мониторить ситуацию, — юноша вновь вернулся на место и приступил к более интересующему его сейчас занятию — к кексам. — Кстати говоря, а ты чем вообще сегодня занималась, как вернулась от Амане? Весь вечер бездельничаешь? — шутливый упрек еще немного раздраженная девушка восприняла как вполне реальный. — Вообще-то нет. Сперва я провела генеральную уборку по всему дому, потом часик отмокала в ванной, а потом уже села бездельничать. — Кстати насчет душа, мне бы тоже не помешало… — Ты что, спрашиваешь моего разрешения? Иди уже, я принесу тебе чистую одежду, — Хичиго торопливо отмахнулась от детектива. — Совсем необязательно… — Даже не вздумай. Пусть Ватари хоть немного отдохнет, — в ответ на это детектив покорно стушевался и поплелся в ванную. Девушка торопливо сходила на этаж детектива, кое как нашарила в кромешной темноте путь от двери до шкафа, то и дело спотыкаясь о многочисленные папки и книги неизвестного содержания, которые детектив раскидал по полу. Пару раз успела наступить на липкие фантики от конфет, отчего нелепо морщилась и пообещала себе, что обязательно разберется с этим беспорядком. Вернувшись в апартаменты, она обнаружила детектива в одном полотенце, плотно сидящем на его бедрах. Юноша только выходил из душа, и заметив девушку, благодарно улыбнулся, забрал одежду и вернулся в ванную. Хичиго вдруг охватило безумное смущение — вновь увидеть Рюдзаки в подобном виде она точно не ожидала, по крайней мере в тот момент. Невероятно, как мало стыда у этого человека, раз он даже не изменился в лице, представ перед девушкой фактически без одежды. Аманогава ретировалась обратно на свое уютное место у дивана, флегматично перелистывая фильмы один за другим, блокируя все мысли о Рюдзаки. Единственное, что привлекло ее внимание — какой-то популярный фильм ужасов, который вышел всего парой месяцев ранее, но уже был у всех на слуху. К этому моменту, детектив уже вернулся в более пристойном виде. — Фильм ужасов? Ты серьезно? — скептично вздернул бровь L. — А что не так? Дай хоть немного фальшиво попугаться! — Рюдзаки побежденно поднял руки, усаживаясь на диван. По началу сюжет был до боли клиширован — супружеская пара поселяется в загадочный дом, в котором по слухам обитает злой дух. Но по канонам всех фильмов ужасов и с легкой руки сценариста — главных героев это абсолютно не заботит. — Я могу с вероятностью в 90 процентов утверждать, что эта девушка умрет, — спокойно констатировал брюнет, на что Хичиго лихо пихнула его локтем в щиколотку. — Подожди, они что, решили разделиться? Разве не логичнее было бы держаться вместе? — с детским любопытством вновь произнес детектив через какое-то время. Хичиго опасно поднялась, нависая над Рюдзаки, словно коршун над добычей. — Если ты прямо сейчас не перестанешь сыпать вопросами, я пихну тебе в рот кекс в качестве кляпа, — Аманогава потрепала его по лохматой макушке с еще чуть влажными волосами. — Мне бы это определенно понравилось, — неожиданно игриво ответил Рюдзаки, чем одержал победу в этой перепалке колкостями. Примерно на середине фильма девушка поняла, что умудрилась слопать весь попкорн; хитро посмотрела на последний шоколадный кекс рядом с детективом, и воровато потянулась за десертом. Рюдзаки этот сигнал распознал практически моментально, схватил кекс и оттянул руку как можно дальше от прожорливой Хичиго. — Эй, что за наглеж?! Я ни одного кекса не съела! Ты и так съел целый десяток! — Аманогава приподнялась, постаралась дотянуться, но детектив отстранил ее свободной рукой еще дальше. — Ах так?! Значит я пойду в атаку! — девушка попыталась взобраться на детектива как на горку, но он успел резво среагировать, и свесил руку вниз так, что до нее было не дотянуться. — Извини, но я не могу поделиться с тобой. Это слишком вкусно, — спокойно пояснил брюнет. — Что за ерунда?! Это я их готовила! Разве я не заслужила хотя бы один?! — Пожалуй, да, заслужила. Но я все равно не дам, — темные глаза наполнялись все большим озорством. — Значит я тебе их больше никогда не приготовлю! Буду печь только себе и есть их в гордом одиночестве, — кажется, это был единственный аргумент, оказавший на Рюдзаки влияние. Он с некоторым сомнением посмотрел сначала на кекс, а потом на девушку, и тяжело вздохнув, отдал лакомство. Девушка же, увидев погрустневшего детектива, уверено поделила кекс на две части и протянула половинку обратно. Серые глаза вновь озарились спокойной радостью. Она переползла с пола на мягкий диван рядом с детективом, любезно поделилась с ним еще и одеялом, а после лениво уткнула голову юноше в плечо. Рюдзаки на мгновение замер, медленно переводя на Хичиго взгляд. — Чего это ты?.. — М? А что странного? Разве все обычные пары не делают так? — Ну, думаю нас с тобой едва ли можно назвать «обычными», ты так не считаешь? — хоть Рюдзаки и поставил слова девушки под сомнения, но сам не отстранялся, напротив, придвинулся так, чтобы ей было немного удобнее. От нового, еще не привычного жеста привязанности Рюдзаки почувствовал себя также уютно, как он чувствовал себя сутки назад, валяясь с девушкой в постели. — Хичиго… Могу я кое-что спросить? — выждав некоторое время, удивительно тихо произнес брюнет. — А? Да, само собой. — Это… У меня есть подозрение, что мой вопрос несколько… смутит тебя, — Аманогава уже начала смущаться, еще даже не услышав вопрос. — Какова вероятность? — Восемьдесят против двадцати, — да уж, результаты его подсчеты как всегда точны и неутешительны. Но от этого только страшнее и интереснее одновременно. — Все равно спрашивай. Не несколько показавшихся вечностью секунд Рюдзаки примолк. Не было до конца ясно, сомневается он, или просто подбирает более корректную формулировку. — В общем… Ты еще помнишь о своем… Обещании? — вопрос действительно заставил Хичиго некоторое время подумать. — Обещании? Ты о… Я сделаю все, чего ты только захочешь, но только с одним маленьким условием. Ты повторишь мне свою просьбу, когда будешь трезв, хорошо? Щеки обдало жаром. Этот пройдоха даже в полубессознательном состоянии сумел это запомнить, удивительно. От одного только воспоминания о том, что они делали, и до чего практически дошли, по телу словно пускали слабый разряд тока. Аманогава прикусила язык, не в силах произнести даже одно короткое слово. Отказываться от данных ею обещаний было не в ее принципах, но кто же знал, что так сложно будет отвечать на подобную просьбу? — И что мне нужно сделать?.. — Ничего особенного. Просто делай со мной все то, что делала тогда… И все, что тебе заблагорассудится, — теперь уже глаза уводил детектив. Пока не было точно понятно, жалеет ли он о своей просьбе, или просто смущается сам. — Абсолютно все? — Абсолютно все, — все-таки, Рюдзаки понимал куда нужно бить. Дав Хичиго ничем не ограниченную свободу, которая так ее опьяняла, он начал распалять ее азарт. Девушка мягко надавила ладонью юноше на грудь, вынуждая опуститься на лопатки и нависла сверху. Сперва просто изучала раскрасневшееся лицо под ней, вслушиваясь, как дыхание Рюдзаки становится нервнее. Мутные от волнения глаза напротив наполнялись бессловной мольбой. Детектив ждал. Ждал первого шага, ждал и просил наконец прикоснуться к нему одним только беспокойным взглядом. И Хичиго повелась на это. Ласково, мягко коснулась его губ своими, а детектив сразу среагировал шумным вздохом. Он сдержанно целовал Хичиго в ответ, наслаждался каждым прикосновением к своему телу, позволял себе лишь осторожно гладить рыжие пряди, словно проверял, реальность ли это. Молодые люди двигались в неторопливом темпе, изучали друг друга, словно впервые пробовали друг друга на вкус. Тело расслаблялось от приятной, неспешной ласки, и голова незаметно опустела, отдавая бразды правления тактильным ощущениям. Еще один несдержанный вздох в губы — женская рука гуляет под его футболкой. Хичиго улыбается сквозь поцелуй — значит, она двигается в правильном направлении. Но этого все еще недостаточно. От горячих прикосновений появляется ощущение, словно в местах, где проходятся ее пальцы остаются болезненные ожоги. Медленный жар заполняет тело, кипятит кровь детектива, заставляет слепо повиноваться чужим губам. Он послушно раскрывает губы, чувствует, как поцелуй становится глубже, требовательнее. Глухой стон вырывается из Рюдзаки, стоит только почувствовать чужой язык в своем рту. Это чувство переполняет и опустошает его одновременно. Прикосновений так много, но безудержный голод не утихает, а словно лишь растет, распирает нутро. Сознание полностью покидает юношу, когда он чувствует, как Хичиго стягивает с него футболку, разорвав поцелуй всего на мгновение. Разум стремительно спускается на уровень своих базовых потребностей, позволяет контролю полностью оставить его, когда чувствует ее губы на своей шее. Хичиго кусает, практически с остервенением вгоняет зубы в молочную кожу, но брюнет не отстраняется — напротив, притягивает ее ближе и подставляется под ее губы. Он издает слабый стон, чувствуя скользкое прикосновение кончика языка, расчертившего пути от ключицы до линии челюсти. Здесь и сейчас, он чувствует себя жертвой хищника, который вот-вот сожрет его. — Мы снова… остановимся? — не своим от возбуждения голосом шепчет детектив, ощущая, как на его шее начинают проступать первые любовные метки. — Ни за что, — не сомневаясь ни секунды, отвечает Хичиго. Все, что сейчас занимает разум — сладкий запах его тела, который хочется впускать в легкие и не выдыхать. Отпечатать его в грудной клетке. — Я должен признаться… Я совсем… не опытен, — на секунду девушка останавливается, шокированная внезапным заявлением. Не стоило сейчас говорить, что и она ограничивалась только многочисленными игрушками, спрятанными в одном из отсеков шкафа в ее доме, сейчас это не имеет никакого значения. Она лишь многозначительно улыбается, чувствуя, что на ней лежит огромная ответственность. Как же очаровательно. Она оставляет еще один багровый засос по ключицей и тянет детектива на себя, вынуждая подняться. Серьезно смотрит в глаза, чтобы попытаться убедиться в его намерениях и желаниях. Ответный взгляд такой же серьезный, несмотря на взволнованную дрожь и сбившееся дыхание. Детектив оказывается прижат к спинке дивана, вновь заключенный в поцелуй. Не такой ненасытный и хищный, наполненный бесконечной лаской и любовью. Юноша чувствует разрастающийся в груди страх вперемешку с возбуждением, и вжимается в диван, словно он заперт в ловушке. Они начинают свою маленькую игру — найти чувствительные места друг друга, ориентируясь лишь на звук. Рюдзаки откровенно боится даже прикасаться к девушке и успокаивается лишь тогда, когда она сама кладет его руки на свою талию. Он осторожно заводит руки под ткань пижамы, проходится подушечками пальцев по позвонкам, как по клавишам рояля, и вновь нервно вдыхает. Он впервые прикасается к Хичиго так несдержанно, впервые ласкает ее тело, и от этого взвинчивается пуще прежнего. — Могу я?.. — Не спрашивай. Просто делай, — все, что хотел услышать Рюдзаки. Он притягивает девушку ближе, вынуждая оказаться сидящей на его бедрах. Видит, как впервые от начала их игры, она вдруг заливается смущенной краской. Впервые решает краткосрочно перехватить инициативу и впивается губами в тонкую шею. Детектив вздрагивает, когда слышит сладкий стон удовольствия, и осознает, что начинает вести в этой игре счет — он нашел более чувствительное место первым. Осторожный поцелуй, затем укус, и снова. Рюдзаки купается в звуках ее голоса, теряет рассудок, когда податливое тело подрагивает в его руках. Хичиго прикусывает губы от удовольствия, осознавая, что они поменялись ролями. Теперь, у нее нет абсолютно никакого контроля над детективом, его руками, которые сжимают ее ребра. Девушка осторожно завела руку за спину, скользнула по внутренней стороне мужского бедра и начала мысленно ликовать, когда темные глаза детектива окутала еще большая тьма. Он судорожно выгнулся в спине — Хичиго сравняла счет. От этого хаотичного движения Рюдзаки неосознанно потерся о девушку самой беспокойной сейчас частью тела. Откинулся на спинку дивана, вжался в него лопатками, ошарашенно глядя в карамельные глаза и силясь сдержать нарастающую гипоксию. Хичиго стало очевидно — он все еще боится того, что будет дальше. Не решается пойти в наступление либо в силу неопытности, либо от слишком сильного волнения. Его щеки пылают краской, впервые его бледное лицо кажется таким цветным. Детектив не успевает отдышаться, когда Хичиго рывком стягивает его джинсы, оставляя его в одном белье. Любуется на обтянутые серыми боксерами узкие бедра, упираясь на выпирающие кости таза руками. Наконец-то можно смотреть столько, сколько захочется, а не глазеть исподтишка на угловатые плечи, широкую спину и нежную, почти прозрачную кожу. Рюдзаки шумно задыхается, пока тело слабо протестует неизвестным ощущениям — сердце колотится в сумасшедшем ритме, а кислород абсолютно не насыщает легкие. -Закрой глаза, — шепчет девушка прямо в губы детективу, на что он покорно кивает, зажмуривается. Его руки все еще удерживают женскую талию, когда он слышит, как шуршит одежда. Осознает, что об его бедра трется голая женская кожа — зажмуривается еще сильнее. Сознание просто отторгает реальность происходящего, словно, если он откроет глаза, все это окажется галлюцинацией или сном. Но от тепла чужого тела, Рюдзаки начинает лихорадить, а от легшей между его ног руки, детектив запрокидывает голову с мягким стоном. Детектив вновь ловит на своих губах чужие, и сердце вновь пропускает удар, когда его слуха касается сладкий голос. — Кажется, теперь я понимаю, почему ты так в себе уверен, — от этого безумно смущающего примечания, мышцы вновь сковывает гремучая смесь из перевозбуждения и страха. Голова еще никогда не была настолько опустевшей. Рюдзаки задерживает дыхание, когда чувствует, как женская рука заползла под его белье. Нет, это не реальность. Это просто не может оказаться реальностью. Он едва заметно приоткрывает глаза и видит Хичиго из-под полуопущенных ресниц, и вновь теряет возможность мыслить трезво. Хичиго притягивает юношу еще ближе, и дождавшись, когда он сцепит руки на ее спине, осторожно стягивает белье с бедер Рюдзаки. Он неожиданно резко выходит из оцепенения, стряхивает джинсы с запутавшихся в них лодыжек, снова протяжно стонет, когда оказывается с девушкой пахом к паху. Хичиго решает, что больше нет смысла тянуть. Сейчас или никогда. Даже если завтра для них возможно не настанет, даже если Мерфи убьет их раньше рассвета, сейчас это не имеет никакого значения. Сейчас есть только он — такой желанный, такой любимый, и такой взволнованный детектив, без которого даже смерть кажется подарком. Девушка осторожно направляет его, игнорируя дрожь в собственных пальцах. Мгновение — и все его тело переполняет жар, он неконтролируемо прогинается в пояснице, отчего движение оказывается чуть более резким, чем планировалось. От неожиданной боли Хичиго зашипела сквозь зубы, чувствуя, как в носу защипало от накатывающихся слез. Рюдзаки в панике распахнул глаза, стискивая девушку в руках, цепляясь за ее спину, как утопающий за спасательный круг. — Тебе больно?.. — Я привыкну. Просто постарайся расслабиться, — практически бессвязно шепчет Хичиго, держась за мужские лопатки ногтями. Ее тело медленно растягивается под его размер, дыхания смешиваются, и девушка вновь пропускает один осторожный толчок. Ее слегка пугает, что Рюдзаки вошел всего на половину, а она уже чувствует себя переполненной. Рюдзаки старается не делать лишних движений, позволяет Хичиго полностью взять контроль над ситуацией и собирает остатки расколовшейся воли, чтобы расслабить тело. Но это практически невозможно. Еще пара толчков, уже более уверенных, и детектив не сдерживается — запрокидывает голову и пропускает пару грязных ругательств на чистом английском. Хичиго на секунду усмехается его несдержанности, и вновь целует его в открывшуюся шею. Рюдзаки так послушен, податлив словно пластилин, позволяет ласкать себя абсолютно везде и не отстраняется. Хичиго движется на нем в медленном, безумно нежном темпе, отчего Рюдзаки становится словно еще чувствительнее. Боль понемногу отступает, возбуждение просто блокирует все центры нервной системы, оставляя лишь удовольствие, физическое наравне с моральным. Девушка рвано стонет, стоит впустить детектива до самого упора, раздирает фарфоровые лопатки ногтями, а Рюдзаки не противится этой грубой ласке. Напротив, он спускает свои руки на ее бедра и с усилием сжимает их, сильнее с каждый толчком. Чуть приподнимает Хичиго и резко усаживает, буквально выбивая из нее желанные стоны наслаждения. Ее голос звучит так необычайно сладко, особенно когда она неосознанно шепчет его имя, прикрывая глаза от удовольствия. Но детектив не тише — иногда его хрипы перерастают в громкий, несдержанный стон, а когда он входит во всю длину, он начинает жалобно хныкать от того, насколько ему приятно. Звуки чистого наслаждения наполняют тихую комнату, только разливающийся лунный свет с интересом наблюдает за молодыми людьми, объятыми жаром друг друга. Ритм вновь меняется — теперь вместо коротких, осторожных толчков, более глубокие, иногда грубоватые, сводящие с ума обоих. Рюдзаки впивается в мягкую кожу ее бедер, и сам не замечает, как становится более требовательным и жадным до ее тела. Очередная смена ролей — теперь он не позволяет Хичиго безропотно скакать на нем, а сам усаживает ее на себя, чтобы потом снова поднять, и повторить этот ритуал. Он буквально загипнотизирован тем, как она откидывается в его руках, ухватившись за его плечи, как стонет в такт его толчкам, и как беспокойно вздымается ее грудная клетка, когда она ловит ртом воздух. Господи, как оказывается легко потерять рассудок, от одного только ее голоса. Рюдзаки теряется в ощущениях — не осознает, что сжимает тело Хичиго практически до боли, тянет на себя и впивается в ее ключицу. От возбуждения ему чудится словно ее кожа имеет вкус клубники, и он едва не закатывает глаза от удовольствия, когда держит ее на весу и втрахивает до упора. Голова девушки безвольно опускается на его плечо, и все, что слышит детектив — умоляющие стоны. Хичиго практически теряет ощущение собственного тела от плотности их близости. Словно их тела вот-вот потеряют собственные границы и смешаются в нечто единое. Все, что сейчас ей остается — подаваться бедрами навстречу резвым движениям, чтобы вновь услышать хриплые гортанные стоны Рюдзаки. Она слышит в ушах пульс — не свой, его. Удивительно, насколько громко стучит его сердце, словно вот-вот выпорхнет как птица из клетки. Его глаза наполнены мутной от удовольствия поволокой, и он вновь выпускает громкий стон, когда она льнет к его губам. Теперь детектив занял абсолютно все ее тело, языки яростно переплетаются друг с другом в ожесточенной схватке, а его рука с силой сжимает округлую грудь. Словно детектив всеми частями тела пытается за нее зацепиться, будто прикасается в последний раз и не может насытиться. Быстрые глубокие толчки заставляют Хичиго почувствовать приближающуюся кульминацию. Мозг больше не способен генерировать связные друг с другом предложения, и теперь, все о чем она просит детектива сквозь поцелуй — ни в коем случае не останавливаться. И он повинуется — задерживается на этом невыносимо хищном темпе и словно ненадолго возвращается в сознание. Не сводя глаз следит за реакцией Хичиго, за ее стремительно напрягающимся телом и теряющемся в звуках наслаждения дыхании. Рюдзаки вздрагивает, когда девушка неожиданно начинает трястись всем телом, распрямляется в спине, натягиваясь как гитарная струна и громко выстанывает его имя. Он чувствует как она вдруг судорожно сжимается вокруг его разгоряченной плоти и понимает — он победил и заставил ее сдаться первой. Утешающий поцелуй в шею, и у него вдруг открывается второе дыхание. Он разгоняется с новой силой, пока перед глазами зажигаются и затухают миллионы искр. Хичиго обмякает в его руках, вновь утыкается в испещренную следами от зубов и багровыми метками шею, и использует остатки сил, чтобы щедро покрыть ее поцелуями. Здесь и сейчас, они принадлежат только друг другу. И даже если бы мир в одночасье перестал существовать, они бы вряд ли заметили это, опьяненные друг другом. Рюдзаки чувствует, что еще несколько толчков перебросят его через край, что он едва сдерживается, поэтому он сгребает остатки осознанности, чтобы обратиться к своей возлюбленной. — Можно?.. — Можно, — она не дает ему и секунды на сомнения. Рюдзаки доводит себя до исступления за пару-тройку глубоких толчков. Железной хваткой прибивает к себе женское тело и не удерживается — звонко, протяжно стонет, едва не вскрикивая. Мышцы хаотично напрягаются и расслабляются, отчего это похоже на сладостную судорогу. Он шумно ловит ртом нагретый кислород и едва находит силы, чтобы открыть глаза и не свалиться от истощения. Впервые собственное тело кажется таким неподъемно тяжелым. Но эта тяжесть настолько сладостна, что Рюдзаки не сдерживает легкой улыбки. Разум понемногу возвращается к детективу, и его мгновенно прошибает мысль — он определенно хочет еще. Но сильнее этого сейчас он хочет просто закутать Хичиго в своих объятиях и не отпускать дальше вытянутой руки. Сейчас, когда она мерно дышит ему в шею, щекоча кожу, Рюдзаки не может подобрать слов, чтобы описать как он себя чувствует. Ему и не нужно — этот момент делает обоих счастливыми без лишних слов. Хичиго не глядя стаскивает одеяло с дивана, удобно устраивается на груди детектива и накрывает обоих одеялом. Рюдзаки ничего не говорит, но по одному его лицу понятно, что этот жест кажется ему чертовски милым и согревающим. Она находит под одеялом его руку — осторожно сплетает пальцы вместе и спокойно, мерно дышит. Юноша впервые отмечает, насколько ее ладонь маленькая, по сравнению с его — настолько, что он смог бы обхватить одной рукой весь ее кулак. — Я не успела кое-что сказать тебе сегодня, — тихо произнесла Хичиго, поднимая полные любви глаза на Рюдзаки. — М? Что именно? — И я тебя люблю, — спокойно констатирует она, отчего по телу расходится тепло. Он не отвечает. Наклоняется, чтобы оставить на ее лбу поцелуй, а затем оставить такой же на рыжей макушке. Другой ответ сейчас и не нужен. Хичиго благодарно улыбается, любуясь на освещенное лунным светом мужское лицо, и лишь устраивается поудобнее. Спокойствие вытесняет все накопившиеся за день тревоги. Остается только безмятежное, расслабляющее умиротворение, желание уснуть в любимых руках. Не страшно, что будет завтра. Не страшно, наступит ли это завтра вообще. Существует только бесконечное, тягучее сейчас.