Четыре тысячи ночей

      Она пришла в ночи, непроглядно тёмной, как сон слепого с рождения. Неслышно закрыв за собой массивную дверь, она вошла в комнату, принося с собой ноябрьскую прохладу, светлой дымкой опускающуюся на ещё зелёную траву двора. Он не слышал её шагов, но ощутил её присутствие, едва уловимой вибрацией разбудившее его ещё до того, как рука её коснулась его щеки.       -Ты вернулась! - он рывком сел в постели, накрывая её ладонь своей, едва касаясь холодной и потрескавшейся после долгой дороги кожи, вдыхая в себя едва уловимый, но до дрожи знакомый аромат трав и зелий, исходивший от неё. - Ты вернулась...       Поймав в темноте её руки, он по очереди прижал к своим губам её ладони - натруженные, в мозолях, но всё такие же мягкие, маленькие - почти как у ребёнка.       -Новый шрам, - она провела кончиками пальцев по свежему рубцу на его скулах. - Опять подрался без шлема.       -За мной глаз да глаз, ты же знаешь, - он улыбнулся ей, зная, что она увидит его улыбку даже в кромешной тьме. - Ждал тебя, чтобы показать свежим и дать тебе поколдовать над раной, но ты опять исчезла на полгода.       -Алистер... - её улыбка растаяла, уступая место уже ставшей привычной грустной задумчивости. - Прости меня... Я же говорила, что это может случиться.       Словно зная о чём-то, тучи чуть разошлись, пропуская лучи лунного света в комнату и освещая её уставшее лицо. Румянец всё ещё полыхал на её щеках: она бежала по лестницам, что было сил. Торопилась... Пытаясь выиграть хотя бы пару лишних минут.       Он не ответил. Руки его наконец коснулись того, по чему так долго скучали, сминая лёгкую одежду, добираясь до нежной, молочно-белой в лунном свете кожи и позволяя губам наконец прильнуть к ней. Он знал её; помнил каждый изгиб её тела, столь горячо любимого и желанного, помнил ещё с той ночи, когда впервые увидел её такой, когда безнадёжно оробел, глядя на неё, не в состоянии шевельнуться или отвести глаз. Едва ли что-то изменилось с той поры - разве что только любил он её ещё сильнее, хотя тогда даже не мог себе представить, что такое возможно.       -Я даже не успела умыться, - выдохнула она, чувствуя, как усталость волшебным образом улетучивается, как отголосок слабого заклинания.       -Потом умоешься, - он привлёк её к себе и, не встречая ни малейшего сопротивления, прикоснулся губами к её оголённой шее, полной грудью вдыхая дурманящий аромат её кожи и чувствуя, что, пожалуй, лишится рассудка, если она его остановит.       Но она не собиралась его останавливать - прошептав что-то невнятное, она помогла его беспорядочно блуждающим по её телу рукам избавить себя от одежды, согревавшей в тысячу раз меньше, чем его разгорячённое тело, и с тихим, едва слышным вздохом отдалась его ласкам.       Тени от одинокой свечи тускло мерцали на каменной стене, покачиваясь в такт движениям ледяного ветра за окном, своими завываниями заглушавшего частое дыхание. Он любил её со всей страстью, копившейся все те бесконечные месяцы разлуки, любил этой необыкновенно холодной ночью, посреди которой так горячо вскипала его кровь, и знал, что будет любить её, сколько бы времени ни прошло, где бы и с кем бы она ни была.       Когда она заснула в его руках, он ещё долго не мог позволить себе закрыть глаза - словно боясь того, что она исчезнет с восходом солнца, как все те неисчислимые сны, которые он видел, возвращаясь в крепость после очередной схватки с уцелевшими отрядами порождений тьмы. Он не отрываясь смотрел на неё, любуясь трепетом её ресниц, слушая её ровное дыхание, невольно стремясь запомнить каждое мгновение этой ночи, каждую чёрточку её прекрасного лица. Он знал, как никто другой, цену каждой секунды их жизни, и ему не хотелось тратить ни единой на праздное шатание по миру снов - злополучной Тени, разлучавшей их даже тогда, когда они были рядом.       Но наутро она никуда не пропала - едва почувствовав её движение, он проснулся, и с ловкостью, достойной разбойника, удержал её подле себя.       -Куда это ты собралась? Неужели решила снова сбежать, прикинувшись очередной моей ночной фантазией?       Она улыбнулась, глядя на него тем самым взглядом, которому вот уже десять лет он доверял, как самому себе, и произнесла:       -Я никуда не ухожу, Алистер.       Искренняя, почти ребяческая радость на мгновение овладела его сознанием - но отступила столь же быстро: он слишком хорошо её знал.       -Ты не нашла его, верно?       Она вздохнула и снова опустилась на подушки. Её взгляд с неохотой обратился к солнцу, светившему в окно - как к назойливому напоминанию о существовании внешнего мира.       -Ещё нет, - ответила она. - Но я его найду, вот увидишь. Я слышала, что где-то за морем видели барда, который упоминал о Страже, которому удалось продлить свою жизнь до невиданных прежде лет... Ты точно готов слушать?       Он не был готов - и она это знала. Она знала его ничуть не хуже, чем он её, и уже давно читала в его глазах молчаливую тоску: тоску по Ферелдену, по прошлому и по ней - по ней подле него.       -Наше время уходит, - сказал он после недолгой паузы. - Во имя чего ты это делаешь, если надежды нет? Зачем ты снова и снова уходишь, что ты пытаешься найти?       -Надежда есть всегда, - упрямо поджав губы, произнесла она. - И я готова за неё бороться.       -Ты только и делаешь, что борешься, - он не отрываясь смотрел на неё, улавливая малейшие изменения эмоций на её лице, любуясь каждым взмахом её ресниц, и никак не мог наглядеться. - За что же на этот раз?       -За нас... - она запнулась и, бросив на него виноватый взгляд, продолжила. - За наше будущее.       -Так давай для разнообразия поборемся за наше настоящее? - он коснулся ладонью её щеки, и она прильнула к нему, как кошка, изголодавшаяся по ласке, закрывая глаза и, казалось, едва сдерживая слёзы.       -Я не могу, - прошептала она. - Я не могу жить, страшась за каждое мгновение, что уходит безвозвратно. Не могу жить, зная, что никогда не смогу родить тебе ребёнка... Ты же сам всё это знаешь! Это невыносимо - просто жить, считая дни до конца.       -Брось их считать, - он поймал одинокую слезу, скатившуюся по её щеке. - Останься со мной... Сейчас и навсегда.       -Сейчас и навсегда, - неслышно повторила она одними губами. - Это же так кошмарно мало!       Она прильнула к нему и поцеловала его - жарко, ненасытно: прощалась. Она делала это каждый раз, покидая его даже на минуту - потому что никогда не знала, сколько месяцев будет длиться очередная такая минута.       Он отпустил её в комнату горничной, боясь, что она не вернётся, - хотя она никогда не уходила без предупреждения. Но в этот раз он знал, что не даст ей уйти одной: хоть с предупреждением, хоть без него. Конечно, она будет недовольна... Перечислит снова все свои бесконечно мудрые доводы в пользу того, что крепости нужен опытный защитник... Но только времени никогда не было дела до чьих-либо доводов.       -Похоже, нападения с юга участились, - сказала она, когда вернулась в комнату с новым комплектом одежды. - Тебе нужно будет собрать отряд и проверить, не завелось ли там чего-то такого, о чём мы не знали.       -Кто-нибудь из отряда заместит меня и проверит, - ответил Алистер, с трудом сохраняя спокойное выражение лица, предвкушая её надвигающуюся гневную речь. - Они хорошо обучены и справятся сами.       -Заместит?.. - начала было она, но умолкла, не договорив. Её глаза впились в него, словно просматривая насквозь все его мысли. - И куда же ты собрался?       -Пока не знаю, ты же ещё не сказала, куда направляешься, - он пожал плечами и устремил на неё нарочито безмятежный взгляд.       Она нахмурилась и коротко покачала головой, словно вступая в спор с самой собой. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале, она попыталась пригладить спутавшиеся после сна волосы и, потерпев в этом деле неудачу, опустилась в кресло у окна.       -Каллен может помочь, - наконец сказала она и умолкла, невольно отводя взгляд: хотя сама не выносила, когда кто-либо делал так при разговоре с ней.       -Каллен? - переспросил Алистер. -Это... Тот самый Каллен?       Она вздохнула и поджала губы - как будто готовилась к словесной перепалке - и отрывисто ответила:       -Да, тот самый. Мой друг. Из Башни.       -Твой тайный воздыхатель из Башни, - поправил её Алистер.       -Он мне не тайный воздыхатель!       -Ах, да, твой явный воздыхатель, прости.       -Прекрати!       Она всплеснула руками и поднялась с места, поворачиваясь к окну и принимаясь яростно рассматривать пустоту. Она знала, что рано или поздно этот разговор произойдёт, но в нужный момент оказалась к этому не готова.       -Он же храмовник, Солона, - сказал Алистер. - Ты всерьёз думаешь, что при всей своей ненависти к магии он пойдёт на это?       -Ты тоже был храмовником, - упрямо напомнила она. - И как тебе? Ненавидишь магов?       -Я не приносил присягу, и ты это знаешь. И хватит уже уходить от темы, - он с раздражением выдернул из поясного ремня неправильной стороной закреплённые мешки с целебными припарками и бросил их на стол: почему-то эти мешочки никогда не устраивались на своих местах так, чтобы не доставлять неудобств. - Я иду с тобой. С Калленом или без него, и даже не пытайся меня переубедить.       После недолгой паузы, от которой, казалось, воздух в комнате потяжелел, Солона наконец повернулась спиной к окну и обратила взор на своего собеседника. Алистер занял воинственную позу над припарками, недобро поглядывая на них и пытаясь разрешить сложившуюся ситуацию без потерь в рядах своего снаряжения.       -Что, опять перепутал левый башмак с правым? - Солона улыбнулась, и голос её смягчился. Она подошла к столу и быстро перевязала мешочки между собой, после чего устроила их на поясном ремне Алистера, надёжно закрепив их в наиболее удобном месте.       -Зато с оружием я обращаюсь куда как лучше тебя, - он поймал её руки и не дал ей отстраниться. - Если будет много себе позволять, отрублю твоему Каллену голову. Ну или придумаю что-нибудь поинтереснее, посмотрим.       -Никакой он не мой, - Солона попыталась придать лицу грозное выражение, но в очередной раз улыбнулась, чувствуя, как новое решение сбрасывает груз с её души. - Что же, пойдём вместе, если ты и впрямь знаешь, кто сможет заменить тебя здесь.       -Пойдём, пока ты не передумала, покажу тебе наши юные надежды. Те самые, что уже поубивали полчища порождений тьмы, но для тебя всё равно останутся юными надеждами, конечно же.       -Издеваешься, - Солона коротко рассмеялась.       -Вовсе нет. Просто чтобы доказать тебе свою пригодность, нужно, как минимум, убить архидемона, а лучше двух. Поэтому ты и меня с собой не берёшь, я всё понял.       -Хватит чепуху нести, - она закрыла глаза и, улыбнувшись каким-то своим мыслям, положила голову ему на грудь. - Прибереги своё красноречие для тех, кому придётся охранять крепость без командира.       -Они справятся. В конце концов, если мы найдём лекарство, это поможет нам всем, ведь так?       -Если найдём... - тихим эхом отозвалась Солона, не открывая глаз. - А если нет?       -А если нет... - задумчиво проговорил Алистер, оставляя короткий поцелуй на её макушке, - то я умру самым счастливым Стражем, каких только знал Орден.       -Прямо-таки самым счастливым? - Солона посмотрела на него из-под опущенных ресниц, боясь спугнуть внезапно овладевшее ею чувство безмятежного покоя.       -Конечно, - он широко улыбнулся, совсем как в те времена, когда оба они были молодыми юнцами, только вступавшими на свой путь, - ведь ни у кого, кроме меня, нет и не было тебя. И, я надеюсь, не будет, иначе не видать нам надписи на памятнике.       -Какой ещё надписи? - с сомнением поинтересовалась Солона. - За время моего отсутствия придумал новую шутку?       -Какие тут шутки, госпожа, - Алистер попытался придать лицу выражение, в его понимании являющееся возвышенным, и почти на распев продолжил. - "Здесь покоятся великие герои Ферелдена, покинувшие этот мир вместе, во имя чести, долга и любви".       -Какой-то странный у тебя ряд получился, - заметила Солона. - Не говоря уже о том, что никто не потащится в Глубинные тропы, чтобы забрать оттуда наши тела.       -Можно подумать, для красивой могилы обязательно нужны тела. Без них даже лучше, как будто мы и не умирали вовсе.       Солона не ответила; порой в шутках Алистера проскальзывала настолько глубокая грусть, что холодок пробегал по её спине, напоминая ей о том, что далеко не всё в его жизни было так безоблачно, как могло показаться на первый взгляд. Он всегда был улыбчив и весел, но печать прожитых лет и пролитой крови неизбежно отражась во всём, что он делал, - кроме того, как он смотрел на неё, когда думал, что она этого не замечает.       -Я жутко голодная, - сообщила она после чуть затянувшейся, но не доставляющей неудобств паузы. - Надеюсь, у тебя тут достаточно еды припасено на случай моего возвращения.       -Я мог бы пошутить, что каждый день прошу кухарку готовить на одну порцию больше, если бы это не было правдой, - отозвался Алистер. - Хотя если быть совсем честным - я прошу готовить на две порции больше, зная твои аппетиты...       -Ты будешь вечно шутить на эту тему? - промурлыкала Солона, сминая ткань рубашки на его груди.       -Что ты, на эту тему я вообще ни разу не шутил... Но если ты обещаешь продолжить снимать с меня одежду за это, то, так уж и быть, пошучу.       Солона рассмеялась и аккуратно разгладила помятую ткань.       -Пошутим после обеда, - пообещала она. - Сейчас я слишком голодная и злая.       -Я это запомню, можешь не сомневаться, - отозвался Алистер. - Что ж, тогда пойдём и оправдаем наконец мою расточительность?