Четыре тысячи ночей

      Когда Лелиана сообщила о прибытии своего "старого друга", Каллен не стал задавать ей уточняющих вопросов - мало ли сколько старых друзей могло быть у бывшего - бывшего ли? - барда. Лишь спустя пару часов, когда уже весь Скайхолд стоял на ушах, и люди, восторженно перешёптываясь друг с другом, смотрели в окна крепости, надеясь выцепить взглядом пришельца, Каллен начал подозревать, что гость Лелианы явно был кем-то очень известным. Где-то на задворках его сознания поселилось смутное, совершенно неуместное волнение, но Каллен - как он полагал - уже умел игнорировать подобные эмоции. Сосредоточившись на делах, он сел за свой безупречно прибранный письменный стол и принялся изучать рапорты солдат - но внимание его то и дело ускользало, и одну фразу командиру приходилось читать по несколько раз, чтобы понять смысл прочитанного.       День, казалось, тянулся бесконечно. Гость Лелианы прибыл ещё утром, но до сих пор никто не созывал Совет - либо Каллена по какой-то причине решили не приглашать. Не в состоянии бороться с навязчивыми мыслями, Каллен решительно взвалил ответственность за них на длительное отсутствие лириума в его крови, и вышел из своего кабинета на зубчатую стену замка, надеясь, что прохладный горный воздух отрезвит его.       Лёгкие, похожие на дымку облака безмятежно проплывали мимо, делая солнечный свет чуть более рассеянным и мягким. Каллен оглядел замок, невольно пытаясь угадать, где мог находиться гость Лелианы, и с раздражением выдохнул, поймав себя на нервном постукивании пальцами по гулкой каменной стене. В конце концов, это мог быть кто угодно - и наверняка старым друзьям было о чём поговорить...       Стройный ход мыслей Каллена был прерван без возможности восстановления в ту самую секунду, когда она вышла на балкон совсем неподалёку от того места, где расположился командир - хотя её силуэт он узнал бы за сотню миль, и ни за что не спутал бы ни с чьим другим.       Она по-прежнему любила одеваться во всё голубое... Как будто в этом была какая-то особая магия, её личная, неповторимая, как она сама... Каллен сделал глубокий вдох и забыл выдохнуть, не в состоянии отвести от неё взгляд - и она, казалось, почувствовала, что за ней наблюдают. Каллен вздрогнул, когда она улыбнулась ему - той самой улыбкой, за которой он готов был охотиться днями и ночами в Башне Круга... Той самой, которую он видел в своих снах, волшебно прекрасных и кошмарных, по которой скучал и которой боялся.       -Здравствуй, Каллен! - радостно прозвенела чарующая мелодия её голоса. - Лелиана сказала мне, что твой кабинет где-то неподалёку, но сама я бы точно его не нашла... Рада тебя видеть!       -Я... - Каллен поёжился от внезапно охватившей его тело дрожи, безмерно раздражаясь на собственную робость, неожиданно проснувшуюся в нём спустя десятилетие после всего, что связывало его с этой магессой. - Я... Не ожидал тебя здесь увидеть.       Сказав это, Каллен яростно сжал кулаки, пытаясь собраться с мыслями - сказанные им слова были неудачны, даже грубы в такой ситуации - а ведь он совсем не хотел ей грубить. Наверняка он её обидел - снова...       Но Солона лишь коротко рассмеялась - и сердце Каллена окончательно забыло о том, какой ритм считается здоровым, пускаясь в безумную пляску, заставляя щёки мужчины пылать. Он виновато улыбнулся ей, не имея ни малейшего представления о том, что ему следует сделать, чтобы прекратить выглядеть неопытным молодым юнцом, каким он, по всей видимости, где-то в глубине души так и не перестал быть.       Солона взяла дело в свои руки - как она делала всегда, когда от неё это требовалось.       -Ты не будешь против, если я загляну к тебе? - дружелюбно спросила она. - Если я, конечно, не отвлекаю тебя от важных дел?       -Конечно... Я с радостью... - Каллен запнулся, переводя дыхание. - Заходи, когда захочешь... Я покажу тебе свои отчёты.       Сказав это, Каллен окончательно расстроился, сделав вывод о своей полнейшей некомпетентности в вопросах общения с женщинами - или, если быть точнее, в вопросах общения с Солоной Амелл лично, которая всегда была для него чем-то вроде испытания: на сдержанность, умеренность и вообще любую такого рода добродетель. Она, конечно же, нисколько не смутилась - либо просто не подала вида - и с готовностью направилась в свою комнату.       -Сейчас подойду, - сообщила она Каллену. - Нужно подняться на один пролёт, правильно?       Не дожидаясь, пока Каллен подберёт ответ на её вопрос, Солона покинула балкон. Когда дверь за ней закрылась, командир сорвался с места и бегом вернулся в свой кабинет, нервно оглядывая его убранство, оценивая пригодность помещения для принятия столь важного гостя. Вывод был очевиден - здесь совершенно негде было присесть, разве что только приглашать её наверх, в спальню... Одна мысль об этом вогнала Каллена в краску - но, по крайней мере, постельное бельё там было чистое.       Каллен метнулся к шкафу со своими личными вещами и спешно затолкал в него крайне невовремя оказавшиеся не на своём месте свежепостиранные робы. Остановив свой взгляд на бутылке красного вина - недавнем подарке посла из Орлея - он захлопнул дверцу шкафа, рассудив, что предлагать такое даме из семьи аристократов - пусть даже выросшей в Круге Магов и формально лишённой всех титулов - крайне неэтично, особенно сейчас, особенно ему... Каллен зачем-то схватил со стола папку с рапортами, поймав себя на мысли о том, что ему просто жизненно необходимо изобразить глубокую погружённость в работу - и от осознания собственной беспомощности перед грядущей встречей Каллен разволновался ещё больше, раздражаясь на самого себя.       -Вот, значит, где обитает командир войск Инквизиции, - Солона, как всегда, вошла неслышно, заставляя Каллена вздрогнуть от неожиданности. - Знаешь, я очень рада, что ты смог найти своё место в этом мире.       Солона... Всё та же Солона - волосы цвета тёмно-красного дерева, гладким шёлком ниспадавшие на плечи, ставшие чуть шире и крепче с годами, и горящие, волнующие, янтарного цвета глаза, смотревшие без тени обиды или осуждения, вдумчивые, сочувствующие... Каллен не мог найти в себе силы сопротивляться ей - всё то, что он строил все эти годы: вся выправка и холодная отчуждённость его личности - таяло в её присутствии.       -Солона... - проговорил он, бросив попытки показать ей, насколько взрослым и серьёзным он стал. - Ты... Прекрасна.       Папка с рапортами предательски выскользнула из его рук, и бумаги с мягким шелестом посыпались на пол. Девушка смутилась - и на белом лице её едва заметно заиграл румянец, придавая ей молодости, словно забирая лишние годы, тяжёлым грузом лежавшие у нее на плечах. Она принялась помогать Каллену собирать разлетевшиеся по кабинету документы - благо, бумаг оказалось не слишком много - после чего тактично отвела взгляд, позволяя командиру перевести дух. Поискав взглядом место, куда можно было бы присесть, и не обнаружив ничего подходящего, Солона прислонилась к стене.       -Спасибо, - наконец произнесла она, убедившись в том, что Каллен благополучно сложил свои бумаги на край стола. - Я очень надеялась на то, что жизнь не сделала всех магов чудовищами в твоих глазах.       -Всякое было, - Каллен покачал головой, словно отвечая самому себе на давно стоявший вопрос. - Много воды утекло с той поры, и я сам совершал много ошибок. Куда больше, чем мог себе позволить.       -Не думай об этом сейчас, - Солона коротко вздохнула. - Не хочу, чтобы наша встреча несла в себе дурные воспоминания... В конце концов, мы ведь не чужие люди, правда?       Каллен вздрогнул, пугаясь её слов - скорее, того, как его воспалённое её появлением сознание могло истолковать их. Но Солона, казалось, не замечала этого.       -Я часто вспоминаю свою жизнь в Башне, - продолжала она, глядя куда-то сквозь него. - И всегда, почти в каждом значимом событии присутствовал ты. Я знаю, что такой была твоя работа, но мне всё равно нравится мысль о том, что для тебя это было чем-то большим.       -Чем же? - спросил Каллен, зачарованно глядя в её янтарные глаза, любуясь её задумчивостью.       -Это ты мне скажи, - Солона коротко рассмеялась. - Я, конечно, не надеюсь на то, что ты считал мага другом, но было бы приятно осознавать, что для тебя это было не просто долгом, который необходимо было выполнять.       -Конечно, не было, - Каллен едва заметно улыбнулся, чувствуя, что слова наконец начали складываться в адекватные предложения. - Ведь это я приносил в твою комнату шкатулки со свитками... И рассветные лотосы под твоим окном... Тоже я посадил. Знаешь, сколько мороки было с ними? А всё потому, что ты как-то раз сказала Йовану, что сорванные цветы кажутся тебе "убитыми в самом расцвете жизни душами" .       -Вот как, - почти неслышно отозвалась Солона. - Я... Не знала.       -В самом деле? - Каллен сделал шаг к ней и остановился, чувствуя, как неизменный древесно-травяной аромат её волос начинает медленно сводить его с ума. - Даже не догадывалась?       -Догадки... Не для меня, - Солона упрямо поджала губы, свои преступно алые губы, похожие на спелую кроваво-красную вишню. - Хотя иногда они бывают правдивы, не спорю.       Каллен позволил себе сделать ещё один глубокий вдох перед тем, как её магия окончательно накроет его с головой, и снова шагнул к ней, оказываясь совсем близко, всего-то на расстоянии вытянутой руки от этого демонически притягательного существа, понимая, что сейчас, пожалуй, скажет ей всё, что держал в себе все эти катастрофически долгие годы, и на этот раз ему не помешают ни долг, ни присутствие старших товарищей, ни даже собственная робость. Но вместо тысячи слов, припасённых им на подобный случай, Каллен смог лишь коротко сказать:       -Прости меня... За тот день.       Солона снова улыбнулась - искренне, тепло - и её маленькая ладонь мягко коснулась его плеча, заставляя целую армию мурашек нестись по его коже от макушки до самых пяток. Это показалось Каллену совершенно невыносимым - хотя когда-то он стойко терпел её прикосновения, подавляя в себе любой возникший на этой почве порыв. Но сейчас, спустя годы командования целой армией, годы постоянных тренировок и в учении, и в бою - он уже не мог оставаться тем же робким и уверенным в нерушимости собственных моральных установок храмовником. Не помня самого себя от охватившей его разум страсти, он одним рывком привлёк Солону к себе и поцеловал её обветрившиеся губы, вдыхая полной грудью её запах, окунаясь с головой в омут безумия, которое она принесла в его жизнь одним своим существованием.       Он ждал, что она оттолкнёт его - и, быть может, даже отвесит звонкую пощёчину, после чего уйдёт навсегда - но она замерла на месте, не отвечая на его поцелуй, но и не останавливая его. Каллен продолжал жадно целовать её, пытаясь насытиться ею, - но дыхание его предательски сорвалось, и он отстранился, чтобы сделать вдох и вновь вернуться к её губам - но взгляд её чуть поблёскивавших от непролитых слёз глаз остановил его. Солона смотрела чуть отстранённо, и никогда прежде Каллен не видел в её взгляде такой странной, необъяснимой и глубокой тоски. Чувство вины тотчас же захлестнуло его - и он отстранился, мечтая о том, чтобы она разозлилась, накричала на него, ударила - сделала хоть что-нибудь, чтобы защититься. Но Солона стояла неподвижно и, казалось, даже не дышала - её губы дрогнули, и по щекам её побежали две слезинки, тонкими ручейками наперегонки устремляясь вниз.       -Прости меня, - одними губами произнёс Каллен, пугаясь её реакции, окончательно теряясь в водовороте эмоций. - Ох, Создатель... Я... Я не хотел...       Он судорожно одёрнул руки, выпуская её из объятий, и попятился, врезаясь спиной в угол стола и не чувствуя боли. Солона вздрогнула и закрыла лицо руками. Каллен не отрываясь смотрел на неё, мечтая лишь о том, чтобы сейчас же из воздуха материализовалась какая-нибудь страшная нечисть и разразила эту землю ко всем чертям, до самого основания. Он не мог подобрать слов, и готов был просто сбежать от неё куда-нибудь на другой конец света, чтобы никогда больше не смотреть в её янтарные глаза, не видеть и не чувствовать её, чтобы образ её навеки стёрся из его памяти... Образ - и этот взгляд, полный тоски, обжёгший его больнее, чем открытое пламя.       -Это я должна просить прощения, - наконец произнесла Солона, опуская руки. - Я не имела права приходить к тебе после всего, что нам обоим пришлось пережить.       -Что?.. Нет, Солона! - Каллен сжал ладони в кулаки, чувствуя, как растёт его напряжение, медленно перерастая в слепое страстное желание просто обладать ею здесь и сейчас. - Останься... Я хочу, чтобы ты осталась!       Она стояла всего в шаге от него - такая маленькая и хрупкая, несмотря даже на то, что годы сделали её тело заметно крепче и сильнее. Каллен знал, как легко он мог бы сломать её сопротивление, просто взять то, о чём мечтал долгие годы - но чем бы тогда он отличался от одержимого, чью личность поработило желание?       -Моё сердце принадлежит другому, - прошептала Солона, виновато заламывая руки, словно пытаясь оправдать своё неподобающее поведение перед учителем. - Мне... Мне так бесконечно жаль...       -Я не прошу тебя быть со мной! - с неожиданной для себя самого яростью ответил Каллен, отворачиваясь от неё, не в состоянии больше смотреть в её сияющие даже без солнечного света глаза. - Я просто хотел, чтобы ты осталась... Но ты уйдёшь, как и тогда в Круге, верно? - он грустно усмехнулся своим воспоминаниям. - Впрочем, я не виню тебя... Винил когда-то, но сейчас я понимаю, что винить нужно себя.       -Никого не нужно винить! - Солона протянула было к нему руки, но тотчас же одёрнула их: и Каллен был благодарен ей за это - ещё одно её прикосновение он едва ли смог бы вынести. - Ты заслуживаешь лучшей жизни, Каллен. Любящей жены, которая родит тебе детей... Не странницы, скитающейся по миру... Неспособной дать тебе семью...       -Достаточно, - Каллен поднял руку, надеясь на то, что Солона не воспримет этот жест, как оскорбление. - Я понимаю. У тебя с самого начала была другая жизнь, и я знаю, что мне в ней нет места. Не знаю, что на меня нашло...       Он замолчал, бросая на Солону короткий взгляд, пытаясь оценить её реакцию. Она была спокойна - ей всегда удавалось быстро брать себя в руки; возможно, поэтому именно она была когда-то лучшей ученицей Ирвинга... И именно её взяли в Серые Стражи - пожалуй, не было во всём Ферелдене женщины сильнее духом, чем эта маленькая магесса... Святая Андрасте, кто вообще, как не она, мог бы сразить архидемона - одной лишь силой взгляда этих прекрасных глаз?       -Что бы ни случилось, я всегда буду благодарна тебе за то, что ты смог сохранить в себе это... Несмотря на все те ужасы, которые были напрямую связаны со мной, - тихо произнесла она, легкой поступью направляясь к выходу из кабинета Каллена. - Увидимся за обедом... Командир.       Каллен был зол.       Невероятно зол, рассержен на неё - она никогда не отказывала доходчиво, никогда не провозглашала громкое "нет"... Её взгляд всегда был ласков и полон сочувствия - и именно эта её черта заставляла Каллена снова и снова возвращаться к мыслям о ней, как о чем-то, что теоретически когда-нибудь могло бы произойти в реальности - несмотря даже на то, что обратное было очевидно для них обоих.       -Увидимся за обедом, - повторил он, когда Солоны уже несколько минут как не было рядом. - Создатель, дай мне сил...