На игле чувства

      — ...Кареди и Вертанен, Бронсон и Шотган. На этом всё. Благодарю за внимание, — завершил озвучивать пары профессор. Брока очень развеселило, когда у Кольта от негодования и удивления чуть ли не челюсть отвисла. Наверняка этот дурак уже сто раз успел пожалеть, что пожелал фактически самому себе неудачи. Стоило об этом подумать, как Брок почувствовал: Кольт ошалело уставился на него. Смотрел; продолжительно, первые пару секунд почти непроницаемо. А следом в его взгляд закрались такое разочарование и такое недовольство, что у Бьюсондо даже вырвался смешок. “Наконец-то, — восторгнулся Брок, — выёбываться перед другими перестанет! Это карма настала что ли?” ...Карма. Вендетта, возмездие, "подарок" судьбы. Всё синонимы, всё об одном, и все такие красивые, ёмкие. Карма — в особенности; Броку хотелось снова и снова произносить его, наслаждаться его певучестью, смотреть, как Кольт Бронсон бесится. Карма... Это же прекрасное средство для наказания всяких придурков, которые решают на протяжении долгого времени уподобляться другим придуркам и копировать их! Просто прекраснейшее! Брок безоговорочно согласился бы с высказыванием "Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда". Очень и очень часто он находил потверждение этих слов: как в обычной жизни, так и на работе. Слишком часто там же Брок видел, как даже самые страшные преступники, когда раскалывались на допросах, в конце концов оказывались не просто хладнокровными убийцами, но и в какой-то мере жертвами обстоятельств. Брок понимал, что мог заблуждаться, но жизнь — штука максимально странная, и он буквально чувствовал взаимосвязь какого-то возмездия и текущего поведения Кольта. Брок был уверен, что его друг не попадал бы в такие странные, маловероятные, а, порой, неприятные переплёты судьбы, если бы вёл себя как-то иначе. Кольт-на-ранних-этапах-их-знакомства пока непонятно, но ощутимо отличался от сегодняшнего-Кольта. Но чем именно и почему? — Брок уже ответить наверняка не мог. Он натянул очень довольную ухмылку. Лирика – лирикой, но Броку в принципе-то нравилось, когда Кольт попадал в максимально тупые ситуации. Как сейчас, например. Кольту же, похоже, прям врезалось в глаза, что у Брока появилась злорадная улыбка: тот принял вид жутко раздраженный. И ладно, если бы Брок просто усмехнулся — Бьюсондо слишком хорошо знал Кольта, чтобы полагать, что это могло бы пошатнуть его душевное равновесие. Нет: Брок ещё и следом сочувственно глянул на Шелли Шотган. Сработало прекрасно, поскольку следом раздалось презирающее фырканье и беззастенчиво-убийственный взгляд.       — Что, придурок? — весело проворковал на это Брок, разве что не светясь от радости. — Пожелал на свою голову неудачи?       — Заткнись, а? — цокнул Кольт и поднялся из-за стола.       — Зато ты по себе понял, что карма есть. Что может быть лучше?       — Было б лучше, если бы не существовало тебя, — Кольт тут же скосил взгляд в сторону, где, видимо, была Шотган. — Или её. Кольт заявлял об этом с таким серьёзным лицом, что можно было подумать, что он действительно так считает. Однако Брок знал, что это была просто его "шутка". Чёрная, чертовски странная и отнюдь не смешная шутка. Он последнее время баловался таким, ну и пусть. Бьюсондо читал Кольта как открытую книгу: вот тот глянул на собиравшую монатки Шотган — с сильной неприязнью; должно быть, проклятья сыпал в тот момент. Вот уже ухмыльнулся: теперь наверняка подумал о чём-то в духе «Ну и ладно, ей же хуже». А сейчас – стремительно направился к Гэйлу. Очевидно, захотел попросить, чтобы его поменяли с кем-то напарниками. Брок, в отличие от Кольта, страдал от профессиональной болезни: вне работы часто размышлял, как на работе. А поскольку специализация предписывала Броку обязанность уметь мыслить, как другой человек, то Кольта, которого он знал как облупленного, понимать умел чуть ли не с полуслова. Кольт остановился, чуть повернулся к стоявшему на месте как истукан Броку и лишь на секунду выжидающе удержал на нём свои платиновые глаза, а Бьюсондо уже понял: "Пойдём", – говорит. Ну и пошли они. А когда пришли, Кольт принялся спорить. "Какой он теперь предсказуемый", — демонстративно зевнул Брок, но ничего не сказал. Он уже чувствовал, что этот спор обещал стать скучным, и почти свалил – искать Макс. Но рядом промелькнула Шелли Шотган. И не прошла просто мимо, как обычно. Она остановилась и начала вслушиваться. Шелли Шотган. Похуизм во плоти. Типа, она реально относилась ко всему вокруг неё происходившему по-философски, порой даже слишком по-философски. Эта странная безучастная "философия" граничила с равнодушием к жизни. Так что в принципе, если Шотган не трогали, она никого не трогала в ответ; и по-хорошему чувствовать к ней что-то, кроме безразличия, было затруднительно. Но Кольт её трогал. Цеплялся к ней – не буквально, конечно, но несколько раз даже доходило и до этого – и получал за это защитную реакцию. И реакция эта с каждым разом становилась всё агрессивней. Зачем только он это делал, Броку оставалось непонятно; но смотреть, как Шотган предпринимала попытки поставить Кольта на место, умиляли. Занимали чуть. Один раз эти двое даже практически подрались из-за какой-то неподелённой херни – прямо посреди занятия, в аудитории. Повезло ещё, что профессор Гэйл умел орать, а оры — как известно — способны творить чудеса и унимать спорщиков. Провокатор и недо-похуист — идеальное сочетание. Поэтому, должно быть, эти двое и не ладили. Брок увидел, как Шотган изобразила внимательное выражение лица и принялась выслушивать гневную тираду Бронсона в адрес Гэйла. Стояла она возле плеча Кольта чуть ближе, чем позволяют рамки этикета. “Потому что срать она хотела на них на всех,” — глубокомысленно заметил Брок и хмыкнул. И в этот же момент Кольт, хватаясь за предплечье Шотган, как за спасительный круг, словно умоляя, воскликнул:       — Ты ж тоже хочешь кого-то другого в напарники! Верно? Шотган не колебалась в ответе ни секунды. Утвердительно кивнула:       — Верно.       — Ну вот! И она непротив! Профессор, можно я буду напарником Брока? Кольт живо махнул рукой в сторону, где, похоже, интуитивно чувствовал присутствие Бьюсондо. И просяще добавил:       — Или хотя бы Пайпер?       — Послушайте, — утомлённо выдохнул Гэйл. Он собирал в свой портфель со стола какие-то бумаги. — Никто, кроме вас, не подошёл ко мне с этим. Значит, всех всё устраивает. Никто меняться не будет.       — Я понимаю, — неожиданно сказала уже Шотган. Брок вздрогнул, потому что та была так тиха и неподвижна, что он чуть не забыл, что она тоже стояла рядом. — Но мы же могли бы как-то...       — Простите, но, — профессор максимально вежливо перебил Шотган. — Я не могу уже ничего сделать: времени нет. Да и желания, — последнее слово сопровождалась его косым взглядом в сторону Кольта. Как заметил Брок, они друг друга страшно недолюбливали: профессор — Кольта, потому что тот задалбивал Гэйла своим вызывающим поведением с первого дня лекций; а Бронсон — старика, потому что он его в отместку за ужасное к себе отношение заставлял делать в огромном количестве дополнительные задания. Хотел Кольт было сдвинуть брови к переносице, уже, видимо, собираясь возразить, как не дала ему начать говорить Шелли:       — Но с ним мы не успее…       — Что за детский сад? Мне пора идти, иначе я на собрание опоздаю. Гэйл в конечном итоге завершил этот столь содержательный диалог, и, положив последний документ в чемодан, удалился от стола к кафедре. По-видимому, там было что-то ещё, нужное ему. Брок переглянулся с Кольтом; одной лишь ухмылкой изъявил некоторые "сожаления", а затем – и вовсе намерение ретироваться подальше отсюда. Что-то подсказывало Броку, что простой светской беседой Кольту с Шотган разобраться не получится, а лицезреть такое ему отнюдь не приносило удовольствие. Занимало, но удовольствие не приносило. И ушёл Брок, этот предатель. Ушёл и оставил Кольта один на один с ней. С этой стервой. Кольт засунул ладони в задние карманы джинсов и неловко огляделся. И сразу же поймал надменный, даже смеющийся над ним взгляд Пайпер. Она своей порхающей походкой двигалась к выходу в сопровождении Макс Феристо, которая, как только появилась возможность, сбежала к Броку. Одна, Пайпер прошествовала к кафедре и, чуть подавшись вперёд, перекинулась парой слов с Гэйлом, ещё не успевшим ушуршать оттуда по своим профессорским делам. Иногда, когда Кольт подолгу смотрел на взаимодействия этих двоих, — а это случалось подозрительно часто, — у него появлялось ощущение, что они знакомы уже давным давно и что у Пайпер даже могло быть некоторое влияние на поведение и решения Гэйла. Иначе как тогда объяснить это везение Пайпер с напарником? Ведь Кольту с трудом верилось, что такие совпадения вообще возможны: из всей группы, из всех почти пятидесяти человек ему в напарники досталась какая-то там Шелли Шотган, зато вот Пайпер — её верная подружка Макс. Бернадотт точно уговорила Гэйла дать ей в напарники кого-то нормального, вот прям точно. Внезапно его размышления прервались громким: «О боже мой! У Джанет будет турне по Штатам! В Чикаго будет в мае!» Это была Роза: она с таким энтузиазмом принялась рассказывать про эту певицу, что на неё с Беа обернулись все пока оставшиеся в помещении люди. Все, кроме одного человека. Тогда Кольт скрестил руки и перевёл взгляд на этого пофигиста. Шотган. Она стояла, сверля пол привычно безразличным взглядом. Никто из них не хотел начинать разговор, но Шотган сдалась первой. Выдала безэмоциональным тоном:       — Итак, ты. И Кольт такой подумал: «Окей, ты сегодня задаёшь настроение диалога». Что-то в её тоне звучало оскорбительно — наверное, равнодушие. Выпятив грудь так, что её плавный изгиб элегантно выделился, Кольт снова невесомо упёрся ладонями в задние карманы своих тёмных джинсов. На его лице растянулась усмешка человека, чувствующего своё превосходство перед другим.       — Тон лучше-ка смени. А то такое ощущение, что тебе не нравится напарник.       — Мне пофиг, кто он там у меня, — устало вскинула брови Шотган. Вопрос упирался в продуктивность в напарничестве, а не дурацкое "нравится – не нравится". — Я не принципиальна. И из нас двоих им недоволен пока что только ты. “Пока что, дорогуша, — подумал Кольт. — Пока что. И сейчас нас будет двое”. Потому что почему это только он должен страдать?..       — Невероятная дедукция. Поделишься, откуда вывод, что я недоволен? Может, я в тайне сохну по тебе.       — Фу, блять, — скривилась Шотган. — Да у тебя на лице написано: меня от тебя тошнит.       — Ох, ну это всё объясняет, — по-американски улыбнулся Кольт, всеми силами давя мечтающее вырваться «Да у тебя, смотрю, тоже». — Тогда ты у нас капитан-очевидность.       — А ты — капитан-недооригинальность?       — По крайней мере я пытаюсь завести нормальный диалог.       — Бросьте в меня камень, если это – нормальный диалог. Теперь и её плечи выпрямились, словно пытались показать позицию "Не отступления"; а сама она уставилась на Кольта таким взглядом, будто была вполне способна его убить сейчас. Кольт, разумеется, не собирался оставлять это так.       — Спорим, ты ещё оттягивать сдачу проекта будешь, лишь бы дольше поработать со мной. И попроводить нормальные диалоги.       — Я тебя долго терпеть не собираюсь, — с холодным достоинством ответила Шотган, но в её голосе проскользнула решимость, а на физиономии — отвращение к фразе Кольта. А может, не только к его фразе. В любом случае, выводить её на эмоции было особым удовольствием — а то прям несправедливо, что она ходила постоянно с таким безэмоциональным лицом, а Кольту приходилось раздражаться. Пусть тоже побесится, особенно, учитывая, что всё это недовольство будет посвящено эксклюзивно, одному лишь Кольту.       — Придётся к ним привыкать, золотце, — с наигранной радостью сказал Кольт. — Подумать только, я тебе не говорил, а ты неплохо выглядишь; работать будет не так ужасно. И обворожительно ухмыльнулся. И, кажется, даже подмигнул. Ещё воздушный поцелуй оставалось послать для полного счастья. “Вот теперь меня блять щас стошнит”, — поэтично подумала Шелли. Хотя Кольт почти флиртовал — пытался взбесить — и его всегда изящное лицо сейчас выглядело особенно чертовски привлекательно, в его взгляде не было ни толики заинтересованности к Шелли: только фосфорически-холодное — здоровое по отношению к малознакомым людям — безразличие, приправленное некоторым презрением. Но Шелли не могла этого не отметить. Он действительно показался ей очень симпатичным — дерзко изучающие глаза, эмоционально-выразительные брови, острый, с небольшой горбинкой нос, тонкие самоуверенные губы, рельефная изящная шея, красивые широкие плечи... М-да. Не придраться. Эталонно, чего уж тут таить. Но внешне. “Исключительно внешне, — мысленно перекрестилась Шелли и напомнила себе: — В душе он – чёртов мистер-доёбистый-придурок”. Она неприязненно сморщила нос оттого, о чём только что осмелилась подумать. И нахмурилась — наверное, никто, как она, не был на это способен. Но сразу же закрыв глаза, с уже заметной злобой выдохнула:       — Давай свой номер телефона.       — Уже поняла, что не сможешь без меня и минуты? Даже несмотря на самое непритязательное выражение, которое её лицо только могло сохранять, в её взгляде сквозило красноречивое "как-же-ты-меня-заебал". Пожалуй, да; именно такой это был взгляд. И Кольту это нравилось. Ну, знаете, то самое крутое ощущение, когда нарочно выклевал супер-спокойному человеку весь мозг и теперь смотришь, как он бесится. Вот тут – то же самое: если пару минут назад Шелли выглядела так, будто ей было бы похуй, даже если бы произошло второе пришествие или начался бы армагеддон, то теперь её явно не устраивал напарник.       — Не угадал, придурок. Кольт ликовал от того, что его поведение доставляло дискомфорт этой нелицеприятной Шотган, и чтобы окончательно вывести её из себя, решил прикидываться тупым и дальше:       — Для чего ж тогда? Снова её бесценно недовольная реакция.       — Чтобы быть на связи по поводу проекта, олух!       — Хах, ладно. А то я «не понял». Вот, пожалуйста. Кольт протянул Шотган свой телефон, на экране которого показывался его номер.       — Угу. — Угрюмо пробубнила она. И, сфотографировав цифры, как будто через силу, добавила, — спасибо. Лица обоих в ту же секунду изобразили отвращение к сказанному Шотган слову.       — Ну тогда до встречи.       — Молюсь, что не до скорой встречи, — проворчала напоследок она. А потом ей кто-то позвонил, и она почти рысцой кинулась к выходу. Они ещё даже не начали работать, а уже столько проблем, столько пустой болтовни!.. Они оба так думали, и они оба хотели, чтобы это, не начавшись, прекратилось. Вслед за Шотган покинул лекторий и Кольт. Он сразу же поймал выжидающий взгляд Пайпер, ведшей светскую беседу с каким-то ещё преподавателем, как со старым-добрым знакомым. Кольт подошёл к ним, как раз когда этот профессор договорил:       — ...и из этого ничего хорошего не выйдет. Это прецедентная ситуация. На что Пайпер снисходительно улыбнулась и непроницаемым тоном ответила:       — Я очень прошу вас не распространяться. Так будет лучше вам обоим, поверьте. Кольт на уровне интуиции чувствовал присутсвие какого-то шахермахерства в этих действиях Пайпер, но пока не мог со стопроцентной точностью сказать, в чём именно оно заключалось.       — Не распространяться — о чём? — спросил он, когда профессор, тактично извинившись, удалился.       — В том и смысл неразглашения, Кольт, чтобы о нём мало кто знал. Я вынуждена промолчать. “Не к добру это”, — нахмурился Кольт, но позицию Пайпер без оговорок принял.       — Свободны на вечер? — осведомилась Бернадотт. — Я бы была рада, если бы вы составили мне компанию сегодня для променада.       — Сегодня? — уточнил Кольт.       — Да. Заодно зайдём в бутик Анджело и купим костюмы на званый вечер. Вы же не забыли про него? Первый раз Пайпер позвала Кольта на такой вечер около четырех недель назад — это были профессиональные сборы самых крутых чикагских рестораторов. Кольт даже не догадывался, что бывают и такие мероприятия и что там существует какой-то дресс-код. И что там обычно много алкоголя.       — До него ещё полтора месяца... — без особого энтузиазма протянул он. — Но я не против отдохнуть. Тем более завтра вторник; вторая неделя месяца; и мне нужно будет заехать к сестре. Он не очень любил ездить к семье по этим вторым вторникам месяца, но почему-то не сопротивлялся. “Безрассудно, конечно, плыть по течению, когда существует столько возможностей, чтобы что-то в своей жизни изменить,” — отметила для себя Пайпер, но переменять такую позицию Кольта ей было невыгодно.       — Прекрасно, — губы Пайпер изогнулись в снисходительную улыбку. И они двинулись прочь из здания, пока один сетовал, какая всё-таки не справедливая эта штука – жизнь – раз у Кольта в напарниках Шотган, а вторая – настаивала на улучшении отношений с Шелли.

***

Миллениум Парк… С высоты птичьего полёта он напоминал часть макета идеального города: величественная природа, окружённая под стать современным и красивым антуражем, граничит со стеклянными и прекрасными джунглями из небоскрёбов. Каждый уважающий себя житель Чикаго хотя бы раз в неделю появлялся в этом парке — для отдыха, для проведения времени с семьёй — вообще для чего угодно. На одной из лавочек, расположенных близ местных забегаловок, сидела Шелли, закрыв почти полностью газетой своё лицо. Она была в ожидании деловой встречи и, так так оделась соответствующе — в бизнес-костюм сафари-коричневого цвета, — она сильно выделялась на фоне других посетителей парка. В связи с этим ей было нужно слиться с толпой, и большая жёлтая газета на удивление хорошо справлялась со своей новой функцией: почти никто не обращал внимания на Шелли. Но из-за скуки она даже начала читать написанную там статью: «Особняковая трагедия»… Как иронично! Эта дурацкая газетёнка что, десятилетней давности? От нахлынувшего недовольства и настольгии Шелли, будто воин после поражения в каком-нибудь бою, с силой пихнула по земле ногой, совсем позабыв о покоившемся рядом с её берцами небольшом серебристом дипломате. Тот попал под удар и глухо упал с ребра на основную плоскость. Шелли устало выдохнула и, подняв чемоданчик к себе, на лавочку, с лёгкой улыбкой хмыкнула. Она всерьёз задумывалась над словами Булла. Ей нужны были деньги; а те, что она собирала, пропали со счёта (“или их кто-то вывел оттуда?”). Но искать потерянные деньги для неё было в разы морально сложнее, чем их заработать... "Шеллс, приём! Как меня слышно?" — неожиданно раздалось на высоких частотах в наушнике, из-за чего Шотган гневно прошипела.       — Нормально! — хмуро отрезала она и, помотав головой, выискала глазами говорившего. Это был её кузен, Леон Литтлфут, и стоял он на другой стороне дороги, за забором парка. — Нахрена так пугать? "А ты из пугливого десятка? — послышался его вызывающий тон из динамика. — Вот уж не ожидал."       — Да я не думала, что ты сейчас начнёшь болтать, и из-за этого… — Шелли только начала оправдываться, как сразу же почувствовала, что перегорела желанием распинаться перед Леоном. — Ай, да похуй уже. Чего тебе нужно? "Хочу повторить план действий." "Тысячу раз проверили ж ещё перед выходом," — весело вставил уже Фэнг. Он вмешался в диалог по рации, как и в это мероприятие в целом: сам вырвался быть «телохранителем» Шелли, пока та будет общаться с клиентом — а то мало ли что может случиться в это время. Фэнг стоял на углу, не у дороги с Леоном, а чуть вглуби парка – у входа в кафетерий, но совсем недалеко от лавочки, где сидела Шелли, и тоже был в поле её зрения. "Да всё будет зашибись! — расслабленным тоном протянул Фэнг. — Не парься, Леон." "Не все такие оптимисты, как ты, Фэнг," — спокойно заметил Леон. "А ты пессимист что ль? Хах, я тебя умоляю!" "Нет, просто я реалист. Всё может пойти по пизде, но мы с этим в силах справиться."       — Да заткнитесь вы оба уже, — утомлённо промычала Шотган. — И без вас тошно. "…А это яркий представитель пессимистов," — с иронией хмыкнул Леон. "Да не пессимистка она! — возразил Фэнг. — Просто у неё депрессняк."       — А ничего, что я на связи и тоже всё слышу? — возмутилась Шелли. "…Знаешь, многовато времени прошло, чтобы у неё остался депрессняк." "Он мог возобновиться. Я с Шелли болтал про это. Она сказала, что заебалась от работы. Я предложил её разнообразить: гирлянду что ли в кабинете повесить и что-то такое, но…"       — Меня вообще слышно?! — Шелли нащупала через ткань лежавшую в кармане пиджака рацию: работает. “Тогда хрена ли они меня игнорят?” "А вообще, знаете? — с воодушевлением сказал Фэнг, — у меня есть отличный способ рассла…" "Эй, — прервал его Леон. — Просто уже заткнись, и будет прекрасно. Так ведь, Шеллс?"       — Да, — сухо подтвердила она, хмурясь от усталости и того, что её напарники-помощники такие болтливые. — Будем повторять или как? "Конечно. Перехожу с нашего канала связи на общий, с остальными," — предупредил Леон. Шелли устремила взгляд на еле видневшуюся фигурку её кузена как раз в тот момент, когда он откуда-то достал глянцевый клипборд. Чёртов планировщик и перфекционист. Шелли даже немного завидовала такой организованности. Он делал всё, чтобы компания Шелли не загнулась. "Итак, — начал Леон, — встреча в три-пятьдесят, поэтому, когда будет без четверти четыре, Шелли пойдёт к клубу. Я и остальные останемся снаружи. Будем следить, чтобы на периметре не оказалось потенциально опасных подельников клиента. Фэнг пойдёт сразу за Шелли в помещение, чтобы, если что, помочь ей на месте. Шелли, напоминаю, тебе нужен столик напротив третьего справа ринга. Там и будет клиент. Как поняли, приём?" "Всё ясно," — повторилось в наушнике Шелли семь раз. Сколько вместе с ней пошло людей-помощников — столько раз эта фраза и повторилась. Шелли на секунду отложила газету в сторону и глянула на наручные часы. Ещё пятнадцать минут до встречи. Пару минут назад она даже успела Бронсону написать про встречу по поводу того дурацкого проекта с лекций. А так как теперь вообще нечего делать, пришлось бы опять читать идиотскую газетную статью, чтобы скоротать время. Шелли угрюмо уставилась на бумагу. Она почти влилась в читательский транс, когда почувствовала чьё-то присутствие рядом с собой. Шелли осторожно, не поворачивая головы, покосилась на незваную гостью, но говорить что-либо ей не стала. Это же парк в конце концов; и лавочка не находилась в частной собственности Шелли, чтобы выгонять с неё кого-то.       — Это вы в статье? — внезапно раздалось прямо возле уха. Шелли от неожиданности дёрнулась. Оказалось, над её плечом парил подбородок этой гостьи, а её серые глаза с любопытством скользили по строчкам газеты.       — С чего вы взяли? — безучастно спросила Шотган. Не вникая в смысл сказанного, она позволила себе изучить глазами подсевшую к ней невысокую девчушку: красно-рыжие волосы, курносый персиково-розовый нос, приятный округлый подбородок. Вроде и красивая девушка, но вот одета она была в край странно — в костюм, смахивавший на форму какого-то механика.       — Что вам нужно?       — Оу… Мисс Шотган, вы меня не узнали? Стоило незнакомке это сказать, как Шелли незримо напряглась. Она бегло кинула взгляд на Фэнга, о чём-то радостно болтавшего с продавцом хот-догов на колёсах, но поняла, что помощи от него не дождаться. А она могла бы понадобиться: эта юная рыжеволосая леди какого-то хрена знала настоящую фамилию Шелли и спрашивала чересчур странные вопросы. Леон тут же успокаивающе произнёс «Мы рядом», и на лавочку напротив Шотган буквально через секунду сел один из её помощников — подчинённый.       — Что вам нужно? Кто тебя знает? — голос Шелли был по-стальному безразличен, но до предела напряжён. “Она щас приставит к моему боку дуло пистолета? — с опаской подумала Шелли. — Ну да; а что ещё от неё ожидать? Чего это она так странно держит руку? Почему я оставила Громобоя в кабинете Булла?.. Хотя, плевать.”       — Не узнали… — неловко улыбнулась и обыденно пожала плечами незнакомка. — Мисс Шотган, это я. Джесси, сестра Клинта. Джесси Джанкер. Он вам не говорил про меня? Услышав «Клинт», Шелли вспомнила только одного своего знакомого с таким именем — Бронсона, и потому даже с толикой разочарования выдохнула:       — Не успел пока, — и тут же аккуратно, едва заметно махнула тому подчинённому на лавке напротив, мол, отбой. — Мы напарники по проекту только со вчера. Раньше не особо общались.       — Странно! Думала, вы сидите вместе — или как там у вас — раз вы ему так не нравитесь.       — Очень мило, — на-отвали ответила Шелли.       — Но, мисс Шотган, он дурачок, не обращайте внимание.       — Ха-ха, я знаю... А чего ты так официально? Мисс Шотган, жесть. Джесси сощурилась и мило хихикнула, прикрыв кулачком рот.       — Прости. Мама брата и меня учила обращаться по фамилии ко всем. Я так официальна даже с одногруппниками.       — М-да уж, ну и порядочки... Зато круто звучишь, — по-доброму усмехнулась Шелли. Впервые за долгое время искренне по-доброму. Джесси снова хихикнула. — Не то, что твой братец.       — Справедливости ради. Когда Клинт язвит, он и так вполсилы это делает: сам себя очень ограничивает.       — Неужто? Пиздец. — Коротко вывела Шелли. Джесси, преисполненная дружелюбием, пожала плечами.       — Так это ты на фотографии? “Приятная девочка… — лишь подумала Шелли. — И она — сестра этого заносчивого Бронсона?”       — Да не; просто кто-то похожий на меня. Наверное... Шотган не хотела это комментировать. Да и если б она сказала "да", то что говорить следом? «Посочувствуй мне, блять»?       — Оу… Ну ладно. — Джесси отвела взор в сторону. Шелли с удивлением отметила то прекрасное качество, которого явно был лишён Кольт, но которым обладала его сестра Джесси — умение тактично отступить.       — А зачем ты читаешь эту газету? — вежливо улыбнулась девочка. — Она же древняя. И скучная: не про роботов.       — Ты любишь роботов? — Шелли с грацией слона увильнула от неудобного ей вопроса.       — Да! Меня сначала мама заставила, но потом мне понравилось. В глазах Джесси вспыхнул огонёк заинтересованности. Очень схожий с тем, что частенько загорался у Кольта, когда он говорил про работу. Она рассказала про какого-то Скраппи, про какую-то Мэг, про их какого-то совместного меху и какого-то друга по имени Пенни, который делает какие-то ставки.       — Круто, — неловко сложив брови домиком, кивнула Шелли. Она не вслушивалась в то, что говорит Джесси, но та казалась такой живой и амбициозной... “Вдохновляюще”, — подумала Шелли и потупила взор, и поэтому пропустила часть фразы Джесси.       —… Но он прям бунтарь! Я бы сказала даже пират. Правда не настоящий, а интернет-пират. Он, — Джесси вдруг понизила полный задора голос до полушёпота, — он торренты делает! Пиратские! Хакает всякие приложения и делает из них торренты. Представляешь? Это же нелегально. Нельзя просто музыкальный трек из интернета скачать, а Пенни там аж торренты делает… ну или как там правильно? Ты, главное, Клинту не говори… Ладно?       — Не скажу, — у Шелли с этим вырвался добрый смешок, а в усталых глазах побежали заговорщические чёртики. Джесси, похоже, нашла это явление чрезвычайно милым. Она склонила голову на бок, как птица, и задумчиво произнесла:       — Клинт часто упоминал тебя на прогулках. Говорил, очень уж сильно ты его бесишь. И посмотрела прямо в глаза уверенно – очевидно, совершенно не понимая, о чём речь, хотя пребывая в диаметрально противоположном убеждении. Шелли не сочла нужным вставлять своё слово — только вяло кивнула, как бы поддерживая диалог и задавая немой вопрос.       — Я к тому, что вот встретилась с тобой лично и понимаю, что он говорит глупости.       — Разве? — не удержалась Шотган. Джесси как-то непонятно улыбнулась.       — С начала года Клинт особенно странный. Как бы... Просто существуй, и ты его взбесишь. Но даже так я не понимаю, почему он говорит про тебя так плохо.       — Мы с ним чаще общаемся всё же, — хмыкнула Шелли.       — Это влияет, но... Ты всё равно не верь ему. Вот прям аура у тебя какая-то… — Джесси задумчиво посмотрела в высокое голубое небо. — Ну, приятная. Уставшая, но приятная. Если так послушать Джесси, Шелли — белый и пушистый божий одуванчик, и этот вывод девочка сделала всего за пять минут диалога с Шотган. Но она-то прекрасно понимала, что фактически была волком в овечьей шкуре. Она всегда в довольно резкой форме отвечала Бронсону, когда он просто между делом докапывался до неё, и тем самым недоброжелательно настроила против себя половину группы. Шелли с ужасом задумалась: “Что же будет, когда мы начнём полноценно работать вместе?..” Джесси всё это время продолжала что-то говорить. Шелли вернулась в реальность как раз в момент, когда девочка весело сказала:       — Он, кстати, фотку показывал. С тобой. “Где и для чего он взял мою фотку?” — мысленно ругнулась Шотган и спросила:       — А зачем? Девочка лишь пожала плечами.       — Под лозунгом «Обходить и остерегаться», ха-ха. Шелли чуть поджала губы. Неожиданно со стороны Кольта; даже она так не делала. "Боже, что происходит?" — напомнил о себе голос Леона в наушнике. Его тон сочился чем-то вроде «Это лютый пиздец, Шелли, но мне любопытно, как ты будешь его рагребать». "Как «что»? — навеселе вставил уже Фэнг. — Шелли мило болтает с сестрой сокурсника. Она всего за пять минут дала такую близкую характеристику Шелли! Так ещё и роботами увлекается! Милая девочка, скажи?" "Фэнг, я не настолько тупой, чтобы реально не понять, что происходит, — сказал в наушнике Леон. —Ты вообще знаком с понятием «сарказм»?"       — Да замолкните уже, вы оба, — не вытерпев, недовольно прорычала Шелли. Она, заслушавшись напарников, напрочь забыла про всё так же что-то рассказывавшую Джесси. Болтливая. Та в свою очередь изумлённо вскинула брови, осекаясь на полуслове.       — Извини, ты мне? — вымолвила она.       — Нет; я это… — Шелли утомлённо потёрла виски, придумывая отговорку. Она так устала всем врать... — Я комарам говорила. Жужжат тут прямо над ухом, бесят… Рядом с тобой не летают?       — Нет, — глаза Джесси растерянно забегали по сторонам. — Не думаю, что комары всё ещё кусаются в октябре. Особенно у нас.       — А, мы в Чикаго. Точно. Всё не привыкну, хотя на постоянке тут почти пять месяцев. Просто у меня дома, в Аргентине, у комаров в это время — самый разгар. Южное полушарие, все дела… Ну ты поняла, да? Она подняла взгляд на Джесси, оценивая произведённый словами эффект. Теряла хватку: даже в наушнике послышался потешающийся смешок Леона. Поэтому, когда Шелли поняла, что эффект этот довольно слабый, попыталась соскользнуть с темы.       — А ты, кстати? Что тут делаешь? Удивительное совпадение, что мы встретились.       — Ну, очень грубо говоря, вероятность была примерно одна трёхмиллионная, — по-студентски заявила Джесси. Она в двух словах напомнила Шелли основы теории вероятности и даже принялась составлять условие, чтобы, сопоставив причины, по которым они пришли в этот парк, рассчитать вероятность встетиться там.       — А то, может, это и не совпадение вовсе?.. — объяснила свой пыл Джесси. — Я начну. Я, например, пришла с Клинтом.       — Он тоже тут?! — Шелли наконец оживилась.       — Не совсем. Он на Ист-Монро. По работе; пасёт кокого-то преступника в местном клубе. А я... Мама ушла; дома никого, и я напросилась пойти с ним. Только он велел ждать в парке.       — А как назывался этот клуб? В котором должен появиться этот его преступник, — прищурилась Шелли.       — Я уж и не вспомню, наверное, — Джесси озадаченно поглядела на лишённые листьев кроны близстоящих деревьев. — Как его там? «Бунт»?.. Восстание… А, «Мятеж»! «Мятеж» называется. Болтливая. А «Мятеж»... Ну, это тот грёбанный клуб боёв роботов, куда Шелли собиралась только что пойти на встречу с клиентом. Она задумалась: Кольт тут, а, значит, начал о чём-то догадываться. Спасибо, Джесси, за отсроченную тюрьму. За эту пару минут Шелли сделала несколько очень важных выводов. Во-первых, в её окружении, возможно, завёлся крот, раз кто-то из копов прознал про её встречу в «Мятеже». И во-вторых, удобно, однако, знать про планы полиции — быть на близком расстоянии к одному из её представителей и знать о каждом её шаге. Шелли мигом посмотрела на Леона, и ей показалось, что он тоже глядел куда-то в её сторону — в оцепенении. Словно в подтверждение этому в наушнике снова раздался его голос, но на этот раз он был взволнованным: "Отбой?" Испугался копа.       — Ты просто так напросилась поехать? — спросила Шелли.       — Ну… Сюда должен был прийти Пенни сегодня. Сегодня тут бой, Пенни сделал ставку. Клинт такое не любит... Так что если он Пенни увидит здесь…       — То запретит вам общаться? — Шелли понимающе закончила замявшуюся фразу Джесси. Тут же словив её испуганный взгляд, Шотган дополнила. — Не переживай, я ему не скажу. Предупредила своего Пенни хоть?

***

      — Ты проверял информатора?       — Нет.       — То, что мы сейчас сидим здесь, не впустую?       — Нет.       — Ты уверен?       — Да нет же! — взбесился Кольт. Он и сам как на иголках сидел, так ещё и Брок со своими провокационными вопросами к нему лез. Кольту на выходных подложили бумажное письмо прямо под дверь квартиры, и в нём было всего четыре слова: «Эскопета. Мятеж. Среда. Четыре». Кольт не знал, что тут проверять. Чёрную краску принтера, состав бумаги или логику в соотношении количества букв к числу слов? Кольту потребовалась пара секунд, чтобы понять, что послание значило "Сеньора Эскопета появится в чём-то под названием Мятеж в эту среду в четыре часа". Преступники такие скучные в эти дни. К тому же, смысл имел тот факт, что информатор каким-то образом нашёл адрес Кольта и почему-то захотел сдать местоположение Эскопеты в конкретный период. А что Кольт выяснил за время расследования? Что на ограбления сеньора Эскопета пошла из-за долгов перед кем-то очень опасным и сильным. Это значило, что информатор — это враг Эскопеты, тот самый опасный и страшный заёмщик. И, значит, раз он всё ещё её враг, она до сих пор не выплатила долг. “Следовательно, — размышлял Кольт, — ограбления могут продолжиться и нужно в срочном порядке сажать лидера «Алого платка» в "темницу сырую". И потому не цепляться даже за такой маленький шанс, как неизвестный информатор, лишь бы поймать Эскопету — глупо.” Ист-Монро сегодня была невероятно спокойной: редко встречавшиеся люди умиротворённо шагали по делам; свет уличных фонарей мягко заливал серый тротуар; даже ветер не дул, давая облакам зависнуть над прорезавшимся на дневном небе полупрозрачным месяцем. Они ожидали в машине в переулке, в засаде. Недалеко от клуба. Брок, развалившись в переднем кресле, сидел в телефоне и, судя по тому, как умилённо он временами выглядел, переписывался с Макс. Кольта это бесило, поскольку Брок раньше всегда говорил, что «его влюблённость никогда не коснётся». Да и вообще, как можно с таким пофигизмом относиться к работе? Сидеть и переписываться с подружкой, пока ждёшь прихода преступника!.. На такое только Брок способен. И плевать, что Кольт один раз поймал себя на том, что чуть ли дремал и ему виделся странный сон с некой тётей Пэм. Зато это взбордило Кольта так, что теперь он с надеждой вглядывался в лицо абсолютно каждого, кто проходил мимо «Мятежа». Но как бы он не старался: никого похожего на Эскопету не было. И несмотря на разыгравшийся в организме Бронсона адреналин, такая скукотища была, что Кольт уже подумывал собственноручно какую-нибудь заварушку устроить. Звук уведомления телефона заставил его вздрогнуть: это мог быть либо недовольный Шеф, забирающий полицейский значок, либо информатор, милым смайликом сообщавший о чистой воды разводе. Кольт открыл чат. И каково же было его удивление, когда в имени профиля человека, от которого пришло сообщение, было написано «Шелли Ш.» Сообщение от его новой «подружки» заставило его хитро улыбнуться. Вспомнила, значит? Поздоровались. Обменялись "любезностями". А потом она такая:

"Раз мы выполняем задание вместе, надо решить, где. Идеи?"

И Кольт удивился. Он-то искренне надеялся, что хоть с этим проектом получится откосить. "Подожди, — написал он, — ты что, — написал, — думаешь, мы реально будем его делать?" И в ответ получил: "Вообще-то да." С агрессивной такой точкой на конце. Кольт любезно объяснил, почему не собирался что-либо делать, нарвался на очередной короткий спор, который пришёл к...

Шелли Ш. 3:41PM

но это ничего не меняет.

Кольт Б. 3:41PM Чего же это не меняет?

Шелли Ш. 3:41PM

слона у тебя за спиной.

Кольт Б. 3:41PM Эээм... Прости?

Шелли Ш. 3:41PM

блять

Шелли Ш. 3:42PM

ты так и не понял? со мной у тебя не получится отлынять.

Кольт Б. 3:42PM Конечно, десять раз. Зачем тебе это вообще

Шелли Ш. 3:44PM

слышала при университете есть библиотека, вот у нее и буду ждать тебя завтра. ты уж постарайся подосвободить на завтра часок другой с семи до восьми. только попробуй не прийти.

Кольт Б. 3:44PM Ахаха Для тебя лучший способ вести разговор — это переводить темы с одной на другую, даже не закончив предыдущую?

Шелли Ш. 3:45PM

до завтра.

Кольт Б. 3:45PM Ок Кольт отложил телефон и, усмехаясь, посмотрел в пустоту. Чёртовка Шотган оказалась довольно настойчивой. Сама спросила, где будут делать проект, сама ответила. Могла бы, раз уж на то пошло, самостоятельно решить и просто сообщить Бронсону, вместо вот этих всех споров. Хотя, выяснять отношения с Шелли ему было гораздо интересней, чем просто сидеть и ждать неизвестно кого.       — Сидим в телефоне, пока ждём прихода объекта? — насмешливо сказал Брок. По его интонации было понятно, что едкого подтекста в его словах не было. Только "дружеский подъёб", как он сам любит говорить. Кольт фыркнул. Измученно вздохнул. Потёр шрам на подбородке. И несколько раз напряжённо перекинул взгляд со входа в клуб «Мятеж» на циферблат электронных часов на приборной панели автомобиля.       — Чёрт… Уже четыре-ноль-пять.       — Они не спешат, если что, — лениво хмыкнул Брок. Его тяжёлые крупногабаритные чёрные ботинки лежали прямо над лобовым стеклом.       — Тут два варика: либо тебя наебали, либо у нашей мадемуазель Эскопеты поменялись планы, — он выудил из кармана пачку сигарет, затянулся прямо в машине и заставил Кольта поморщиться от дыма. — Но я всё же думаю, тебя наебали.       — Спасибо за поддержку, мой дорогой и любимейший напарник, — не по-доброму оскалился Кольт.       — Да обращайся. Кольт устало уткнулся лбом и несколько раз легонько стукнул им по рулю, словно бы это помогло. Так прошёл ещё почти час, а потом и второй. Салон автомобиля на секунду заполнил щелчок расстёгивания ремня, и внимание Брока было привлечено с погнутого дорожного знака на расправившего широкие плечи и направившегося в сторону клуба Кольта. “Отчаянный чувак, — невольно подумалось Броку, — и исключительный придурок”. Кольт остановился в нескольких ярдах от входа. Опыт его научил, что в одиночку в такие места ходить не следует. Поэтому сейчас он договаривался с руководительницей группы — R-T — о том, чтобы начать облаву уже сейчас. Не такой уж и придурок. У него это получилось с успехом, потому что R-T и самой, наверное, осточерствело ждать. Кольт с Броком нацепили на себя бронежилеты и спустились в клуб первыми; сразу за ними — оставшиеся люди из оперативной группы и группа прикрытия. Все участники клуба мгновенно всполошились и чуть ли не завизжали от страха, и только почти арессивное "Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!", сказанное Кольтом, помогло худо-бедно удержать порядок. Помещение, отведённое под клуб, оказалось очень дорого отделанным: сразу было видно, что участники немало бабла отвалили, чтобы содержать его в таком состоянии. Как выяснилось, Эскопеты тут не было. На всякие вопросы про неё или соклубников мексиканской внешности все посетители отвечали сухим незнанием. Было ли оно настоящим — оставалось вопросом открытым, однако за неимением другого варианта приходилось записывать любые показания.       — Говорил же, наёб, — рассудительно констатировал Брок, стоявший со скрещёнными на груди руками рядом с Кольтом.       — Но как же... — Кольт упорно перелистывал на планшете страницы с показаниями, будто понять не мог, где подвох. — Должно же быть что-то!       — Что мы знаем про это место? — спросил Брок, но явно не у Кольта. Бронсон поднял голову: напарник смотрел в упор на R-T.       — Ну знаешь, обычный такой клуб, — скучающим тоном ответила она и опустила взгляд на текст на своём планшете. — Как у гольфистов. Только тут участники чуть более придурочные. Периодически кто-то уходит, иногда берут кого-то сами. Но не больше тридцати человек обычно.       — И? — испытующе протянул уже вовлёкшийся в их разговор Кольт.       — Клуб закрытый, но вообще легальный. Проблем с полицией не ищет, если ты про это.       — Запроси историю новоприбывших и ушедших из клуба за последние полгода, — потребовал Кольт с искорками в глазах. Он готов был поспорить, что вышел на нужный след.       — Зачем? — удивился Брок.       — Учитывая нашу конъюктуру, это лучшее, что мы можем сделать, — с явным сожалением в голосе, согласилась с идеей Кольта Рената. — И уже, кстати, сделали.       — И? — снова поторопил Кольт.       — Растормошили им бухгалтерию. Ну и... — R-T подалась чуть ближе к Броку и Кольту и показала им экран. — В участниках нашли любопытные инициалы: И.Э., Ш.Э. и Л.Э. С инициалами работаем, потому что эти тупые клубщики используют только их.       — Как бы любая "Э" — это, может быть, Эскопета?       — Верно, — подтвердил Кольт. — Мы уже знаем, что в клуб кого попало не пускают. И клуб не самый известный. Так что я бы сказал, это в духе Эскопеты.       — Это нихуя не доказывает, — не согласился Брок. — Кто угодно может быть под инициалами. Что Ш.Э., что Л.Э. — Эскопета могла взять псевдоним.       — Эскопета и есть псевдоним, — закатила глаза Рената. — Короче, я пойду дособираю данные и уже тогда будем думать. Она торжественно втюхала Кольту планшет в руки и не без радости удалилась к эксперт-криминалисту Эшу. Брок нашёл в её идее рациональное зерно и занялся точно тем же самым, оставив Кольта наедине с кучей инициалов. Если точнее, их было двадцать восемь. Он внимательно их пересмотрел. Затем сверил текущую дату; сейчас был октябрь. За последние полгода в клуб пришёл только один субъект — человек с инициалами Ш.Ш., где-то в мае-июне, как раз тогда, когда началась вся заварушка с серией ограблений Эскопеты. Кольт очень призадумался. В Чикаго могли бы найтись тысячи людей с именем и фамилией на "Ш". Но почему-то лишь одна такая личность лезла в голову, и это была стерва с курсов Шелли Шотган. А что? Как теория могло бы сойти. Ведь кем была Эскопета? Беспринципной, готовой идти по головам и убивать ради цели иммигранткой. А кем была Шотган? Кольт включил сделанную исподтишка фотку Шелли, которую однажды показал Джесси под интересным лозунгом. Что ж, Шотган явно была латиноамериканкой. Потом из интереса сверил её с тем, какой запомнил Эскопету с Дня пиджаков. Ничего путёвого из этого не вышло; но попытка — не пытка. Итак Шотган. Иммиграция — есть. Беспринципноность? В память врезалось сегодняшнее "Я не принципиальна". Есть. Желание убивать? Кольт вспомнил взгляд, с которым Шотган пялилась на него — и был он у неё такой, словно убить хотела, — и принял и этот пункт за есть. Итого, Шотган вполне себе могла бы быть этой сеньорой Эскопетой. Кольт мысленно записал себе пунктик изучить на досуге личное дело Шотган в момент, когда к нему подошёл Брок с каким-то мужчиной в дорогом костюме.       — Кольт, это мистер Пи. Президент клуба, — сказал Брок, и мужчина в костюме учтиво кивнул. — Ничего не хочешь спросить у него?       — Ещё как хочу, — усмехнулся Кольт, откладывая планшет. — Вы знаете всех участников клуба?       — Всех, — подтвердил Пи.       — Сможете описать внешность людей с инициалами И.Э., Ш.Ш., Ш.Э. и Л.Э?       — Смогу.       — Так опишите! Мистер Пи с презрением отвёл глаза в сторону и нехотя начал:       — Первые — мужчина среднего возраста, индонезиец. Вторые — девушка мексиканской внешности. И третьи...       — Вторые! — перебил Кольт. — Вы виделись с этой девушкой?       — Лично — лишь два раза, — ответил Пи. — В первый раз она встретилась с какой-то рыжеволосой дамой в чёрном платье; а во второй раз — с тощим мужчиной в фиолетовом пиджаке.       — Вы знаете, зачем были эти встречи? — Брок искоса посмотрел на Кольта, будто мысленно совещаясь с ним.       — Нет. Все контакты участников клуба строго конфиденциальны. Продолжать диалог при таком раскладе было совершенно бессмысленно, и Кольт был вынужден отпустить мистера Пи по делам. Однако ему не давала покоя одна мысль:       — Если клуб закрытый, то этот мужчина в фиолетовом пиджаке и рыжая женщина в чёрном платье — тоже участники?       — Не-е-ет, — протянул Брок. — Если клуб закрытый, то бои устраивать могут только участники. А вот приходить — кто угодно. Кольт вздохнул одновременно с Броком.       — Что теперь делать-то? — спросил у стены Бьюсондо.       — Что делать? — повторил Кольт. — Тут нужно подождать. Интуиция подсказывает, что скоро нужно ждать новостей про новое ограбление...