Who will get a second chance? | Кому выпадет второй шанс?

      Верóника упала на диван на втором этаже на базе автоботов, зевая во весь рот. Спать хотелось неимоверно, двое суток дикого бодрствования и всего пара часов сна.       Рэтчет позвонил не вовремя, именно тогда, когда она хотела ложиться спать — им срочно понадобилась её помощь. На базу напали скраплеты. С его слов это какие-то древние металлоядные паразиты с Кибертрона. У Оптимуса и Арси чуть ли не шоковая заморозка, Би и Балкхед оказались настолько сильно искусаны, что повлекло за собой поражение многих систем. Доктору повезло больше всего, поэтому он носился между больными и не успевал.       Верóника пулей прилетела на базу, едва успев натянуть первую пропавшуюся одежду. Она помогла заварить раны Балкхеда и остановить потерю энергона у Би. Вид у них был очень болезненный. Арси лежала практически без сознания, у неё были повреждены коленные сочленения — треснул кибертроний в шарнирах. Оптимус просто сидел на полу, прислонившись спиной к стене, а его броню покрывала корка инея.       Когда Верóника закончила с Би, она хотела помочь Арси, но Рэтчет сказал, что справится сам.       Сейчас Ника сидела на диване и смотрела на то, как медленно уходит в офф так и не разморозившийся Прайм. Он сидел, прислонившись к стене, и, откинув голову назад, сидел с закрытыми глазами. Ника взглядом скользила по его мощному корпусу. От тонкой талии до крепкой шеи. Красивый, отлично сложенный, сильный, от одного его вида подгибаются ноги. А когда он произносит её имя, у девушки окончательно едет крыша.       В голове зашевелились шальные мысли. Не может быть настолько совершенного существа. Просто не может.       И тут у неё будто в голове щёлкнуло. Где-то здесь у Рэтчета был огромный такой аккумулятор с «крокодилами».       — Рэтчет, ты куда аккумулятор припрятал? — крикнула она доктору.       — Посмотри под платформой, может там? — откликнулся Рэтчет, не отвлекаясь от дела, — Тебе зачем?       — Попробую током Прайма разогреть.       Верóника не видела, как у медика загорелись глаза. Он открыл, было, рот, чтобы что-то ей сказать, но потом поспешно его закрыл. Улыбка предательски поднимала уголки его губ. Сейчас что-то будет. Он тут же пообещал себе спрятать девушку, если Прайм вдруг разгневается. Медик не хотел отказывать себе в удовольствии посмотреть шоу.       А Верóника действительно нашла аккумулятор там, под платформой. Аккумуляторные зажимы — она их постоянно зовёт крокодилами, — Ника нашла с ним же. С горем пополам оттащив зажимы к Оптимусу, она еле как подцепила один к его пальцу на правой руке, а другой к пальцу другой руки. Убить — не убьёт, но хорошенько разогреет. Электротерапия ему точно не навредит. Есть риск, что цепи коротнёт, но это мелочи, да и переполюсовка такому, как он, точно не грозит.       Девушка врубила ток, увидев, как Оптимуса тут же подбросило.       Рэтчет, видя это, прыснул в кулак. Шоу начинается.       — Что это? — спросил он чуть повышенным тоном.       — Спокойно, Оптимус, — усмехнулась Ника, — Просто электроконвульсивная терапия. Эй, Мико, не трогай Прайма, он под напряжением!       — Ника, только ты могла догадаться подключить кибертронца к электронной сети, — едва не рассмеялся Рэтчет, — Ну как тебе, Оптимус?       — Очень жарко, — сказал Прайм, глядя прямо в глаза девушке, да таким тоном, от которого бабочки в животе буквально слетели с катушек. Ника почувствовала, как ноги стали ватными.       Вскоре от инея на нем не осталось и следа, а от его разогревшейся брони валил густой белый пар. Мико стояла в опасной близости и норовила потрогать Оптимуса, чтобы проверить, насколько сильно он раскалился.       — Блин, Мико… — Верóника оттащила девочку на безопасное расстояние, — Прайм может током шарахнуть, ты всё же не забывай, что наши инопланетные друзья лучше переносят электричество, чем мы.       — Но это так классно! А вы можете управлять электричеством? Как Зевс? Чтобы — бабах! — молнии во все стороны и враг повержен! — воодушевленно спросила Мико у Рэтчета. Тот отозвался невнятным бурчанием, что, скорее всего, означало «нет».       — А что вы испытываете, когда вас током бьют? — задала вопрос Ника, посмотрев сначала на Оптимуса, а потом на Рэтчета. Те только переглянулись и доктор не выдержал, начав ехидно покашливать, — Что?..       — Оптимус, Верóника все-таки злобный гений! Ну, скажем так — ты грамотно использовала ток, и этот приём эффективно работает, но больше в тему он бы работал на неживой металлической конструкции…       — Но в отношении с вами это тоже работает, что не так, в чём проблема-то? — вскинула бровь девушка, складывая руки на груди.       — Мягко говоря, сейчас Оптимус под кайфом.       То, как свирепо Прайм зыркнул на медика, заставило Нику поменяться в лице.       — Я что-то не особо въезжаю в тему… — она посмотрела на Оптимуса, потом на Рэтчета. И тут до неё наконец-то дошло, — Ёлки-палки!.. — она пулей метнулась к аккумулятору и двинула по реостату, прекратив подачу энергии, — Оптимус, бога ради, я не специально!..       Рэтчет кашлял в кулак, едва сдерживая смех, а Оптимус слишком резко поднялся.       Нике стало стыдно. Очень стыдно.       — Всё в порядке, Верóника, — на удивление ровным голосом сказал он, однако по его оптике можно было понять все и даже больше.       Ни говоря ни слова, Прайм ушёл. И как только лидер автоботов скрылся за поворотом, оставляя за собой шлейф из густого пара, который стелился будто туман, вся база услышала оглушительный хохот медика. Впервые за столько времени. Балкхед посмотрел на него крайне удивлённым фейсплейтом, а дети раскрыли рты от шока.       — Я тебя обожаю, Ника! Бедный Прайм, подвергся коварному эксперименту злого гения!       — Я не специально! Я же не знала, что ток для вас как стимулятор!.. О господи, о боже, стыд-то какой! — Ника покраснела до кончиков ушей, закрывая лицо ладонями.       — Не переживай, все в жизни бывает! Эй, ты куда?       — Прайма искать, может ему помощь нужна! — убегая за Оптимусом, крикнула девушка, чем спровоцировала новый приступ истерического хохота у доктора.       — Да он и сам может справиться! — крикнул он ей вданонку.       Балкхед укоризненно посмотрел на медика.       — Не надо было Нику так смущать, — сказал разрушитель, — Представь, какого ей сейчас. А ты ещё и подначиваешь её.       — А я-то тут причём? Это их дела.       — Странно, что ты ей это раньше не говорил, учитывая, сколько времени вы вместе провели.       — Балкхед, спарки — они же такие любопытные. Так что не мешай девочке творчески развиваться. Пусть играется. Я готов отдать ей Оптимуса на растерзание. Хуже она точно не сделает.       — Ох, плохая идея, с Праймом играть.       — Не беспокойся за эту мадемуазель, они с Оптимусом с недавних пор на одной волне, придут к пониманию.       Балкхед вздохнул. Рэтчет был в своём репертуаре.       Верóника добежала до отсека Оптимуса, запыхавшись. Тяжело дыша, она согнулась пополам перед дверью, и пыталась выровнять дыхание.       — Оптимус.! Это… Прости!.. Я не знала! Ох… — Ника поморщилась, ощутив укол в левом боку, схватившись за него, — Я же помочь хотела, мои намерения были чисты, не подумай, что я!..       Минуту из отсека не раздавалось ни звука.       Верóника расстроилась, разозлилась на себя ещё больше и хотела уйти пенять на себя, однако дверь отсека распахнулась. Прайм стоял мокрый с головы до серво из-за растаявшего инея, а ещё девушка даже со своего места ощутила жар, пышущий от Прайма. Сейчас он был будто раскаленная печка.       — Я…! — начала Верóника, однако её перебил Прайм.       — Всё в порядке, успокойся, — сказал он, глядя в её искренне перепуганные, виноватые глаза.       — Не надо было так делать! Надо было сначала уточнить, вдруг я сделала бы тебе больно или… Ай-яй, ты чего, горячо же!       Оптимус подхватил девушку в ладонь, которая нагрелась не меньше, чем корпус. Ника, взглянув в его оптику, перестала пыхтеть от недовольства и елозиться на его ладони. Жар его корпуса, немного поплывший взгляд и эти чертовски соблазнительные капельки конденсата, стекающие по его фейсплейту, заставили девушку прикусить язык и молча смотреть ему в глаза. У неё было такое чувство, будто она смотрела на что-то запретное. На что-то, что Оптимус не позволял видеть никому, кроме неё.       — Забавно, — сказал он, — От обычных исследований мы перешли к экспериментам…       — Я не специально, я же…       — Я пошутил. Не волнуйся, мне гораздо легче.       Верóника на момент представила, что он сделал для того, чтобы ему полегчало, и вдруг почувствовала, как её щёки будто ошпарило. Она досконально знает анатомическое строение кибертронцев, что во многом аналогично людскому, поэтому от картины в мыслях у неё голова пошла кругом. И о чем она только думает?       Оптимус это заметил и с лёгкой, вроде бы даже понимающей улыбкой сказал:       — Может покатаемся пару часов? Нам обоим надо остыть…       … Как говорил Даниель Дефо — страх опасности всегда страшнее опасности, уже наступившей, и ожидание зла в десять тысяч раз хуже самого зла.       Верóника испытывала те же чувства, когда настало время дать протоформе разум. При этой процедуре присутствовали все почётные лица и друзья семьи, а именно только японка и афроамериканец. Кейт стояла поодаль вместе с Полом и сжимала в руках планшет.       Ника вернулась с базы автоботов буквально пару часов назад и поняла, что оттягивать момент рождения новой личности не имеет смысла.       Созвав всех, она торжественно объявила о том, что сегодня тот день, когда их боец обретёт своё «я». Достав заветную микросхему, она стояла рядом с головой протоформы. Считанные минуты отделяли её от точки невозврата. Она хочет породить жизнь, пусть и роботизированную. Наверно, такие же чувства испытывает безумец, решивший завести ребёнка, но понятия не имеющий, что с ним делать. У неё было то самое чувство, когда ты понимаешь, что уже поздно отступать, и плод уже растёт в тебе.       Рядом с платформой, на которой лежала протоформа, стояли пара бочек, в которых плескался энергон. То, как она его достала — отдельная история. Каждый раз, когда она приходила на базу, она была с рюкзаком. В нем была пятилитровка. И пока все на что-то отвлекались, она пробиралась в хранилище энергона и, мысленно прося прощения у автоботов, набирала в бутыль энергон и незаметно с ним сваливала с базы. Такими темпами она набрала две бочки. Только один раз её чуть не спалил Рэтчет, так не вовремя зашедший в хранилище. Она тогда ни жива, ни мертва сидела за кубами энергона несколько часов.       Верóника вставила микросхему, а за ней и чип. Кейт приготовилась по команде девушки активировать работу этого чипа. Пол, нахмурившись, пытался успокоить себя.       Верóника отошла на пять метров от платформы, сунула руки в карманы, чтобы унять их дрожь, и еле заметным кивком дала команду японке активировать системы и запустить трансформацию.       Кейт запустила программу.       Верóника почувствовала, как её ноги становятся ватными. Она слишком долго этого ждала.       Протоформа забилась в конвульсиях, из-под стыков обшивки начал литься голубой свет, который слепил глаза. Верóника едва успела отскочить, иначе бы её ударило скакавшими повсюду молниями. Протоформа искрила не по-детски и девушка, было, подумала, что они все к чёртовой матери запороли.       Вспыхнул яркий белый свет, который ослепил Верóнику, и она не видела, что происходит. Она слышала только испуганный крик Кейт и безумный вопль Пола:       — Он живой! Вашу мать, он живой!!!       Верóника ничего не видела из-за яркого света и бьющей из всех щелей статики. Кейт рванулась вперёд и оттащила Нику подальше. Пол поймал их обеих и крепко прижал к себе. Ника машинально обняла его крепче, уткнувшись лбом в его плечо и зажмурив глаза. Казалось, ярче быть не может, однако сверкнула последняя вспышка, и у всех пропало зрение. На минуту, не более.       Когда троица, крепко вцепившаяся друг в друга, проморгалась, она увидела нечто, очень похожее на совершение чуда: совершенно голая протоформа обрела броню, черты лица и совершенно другие пропорции тела.       Робот сидя на платформе, потирал шлем ладонью, болезненно жмурясь, будто от головной боли.       — И… И что теперь? — шёпотом спросил Марлоу прямо на ухо Нике.       — Не знаю… — так же шёпотом ответила ему Ника.       Верóника вышла вперёд, из тени, и встала перед роботом. Тот приоткрыл оптику и с непониманием уставился на девушку.       — Привет, — тихо поздоровалась она, — Как ты себя чувствуешь?       — Я… Будто только что воскрес, — сказал бот и Нику аж перетряхнуло от того, насколько красивый у того голос. Сочный баритон с лёгкой хрипотцой. Чем-то похож на голос Оптимуса, но у Прайма он ниже.       — Какие-то жалобы?       — Голова кругом… Тело ощущается очень странно.       — Тебе нужна первичная подзарядка, — сказала Ника, — В бочках энергон, тебе необходимо его выпить. Сразу две. Это разовая процедура.       Бот подчинился беспрекословно.       Кейт и Пол подошли ближе.       — Твою же ж мать, он ещё прекраснее, чем на твоём эскизе, — прошептала Кейт, с горящими глазами рассматривая их творение.       Верóника почувствовала, как у неё начинают болеть щёки от улыбки. Робот махом опустошил бочки и его взгляд немного прояснился.       — Ну что же… Вероятно у тебя много вопросов, верно? — спросила Ника, присаживаясь рядом с ботом.       — На самом деле только один. Ты думаешь, я справлюсь?       — Конечно! Ты — совершенная боевая машина, совершеннее самого оригинала.       — Хорошо. Мне только надо… размяться. Я не очень понимаю, как управлять этим корпусом. Всё путается. И не синхронизировано.       — Само собой. А ещё надо подобрать для тебя альт-форму.       — Что? — не понял бот.       — Ты можешь трансформироваться в транспорт, поэтому будет не лишним подобрать его, — пояснила Ника.       — Итак, чувак, — привлёк внимание робота Пол, — Оценочное состояние?       — Семь из десяти, — ответил бот, разминая плечи.       — Жизненные показатели?       — В норме.       — Оценка чувствительности?       — Повышена, я чувствую, как волосы Ники щекочут мою броню, — Ника тут же отодвинулась, извинившись.       — Так, надо внести контроль над этим, а то ты загнешься от первого же удара. Моторные функции?       — В полной боеготовности.       — Координация и ориентация в пространстве?       — Затруднена. Мне кажется, что придётся учиться ходить, да и вообще управлять этим корпусом, — бот потёр шею, будто она у него затекла.       — Тогда не медлим, ребят, у нас много работы! — Ника встала на ноги, — Брат, через пару недель твой первый бой. Есть возражения, предпочтения, пожелания?       — Возражений нет, предпочитаю больше не употреблять гадость под названием «энергон» и желаю поскорее прогуляться. Хочу увидеть небо.       — Тогда чего мы ждём? — Кейт хлопнула в ладоши, — Вперёд, карапузы!