Маленький человек в доме рассвета дьявола

Свобода выбора не защищает от самообмана © Life is Strange 2

Кейт Уайлдер снова стояла рядом с камином, пока все остальные вокруг сидели в полукруге и слушали ее неподготовленную речь. Рядом с камином было комфортнее: жар согревал пятую точку, треск дров перебивал паузы в выступлении. Но он все равно не сравнился с объятиями Ника Кея, в которые девушка бы сейчас нырнула без раздумий, прильнула к его вечно горячему телу, спряталась в упругой груди и позволила сомкнуть на спине руки, пряча от внешнего мира, от его ужасов и трудностей. Журналистка не могла вспомнить когда еще так нуждалась в мужском плече как сейчас. Всегда была одиночкой и заводила отношения только ради секса и просмотром телевизора по вечерам выходных с бутылкой пива — ничего серьезного. А теперь Кейт не представляла как бы справилась в компании этих людей без Кея. Без его стоического спокойствия, которое можно было перепутать с безразличием. Ник Кей казался самым собранным в компании и никто не догадывался какая гонка из тревоги и страха у него идет внутри. Каждую секунду. И до финиша еще очень далеко. Кейт Уайлдер лишь надеялась, что день скоро закончится и она сможет осуществить задуманное. Это придавало сил. — И так мы оказались в Литтл Хоуп, где встретили Энтони и узнали про особняк Ходжсона. А из новостей и про ребят с Медана, решили, что вы можете пригодится в расследовании. — А я-то уж думал вами движет благая цель спасти невинных, — усмехнулся Алекс, наконец-то вернувшийся в прежнюю форму. Перестал мозолить глаза и без того затухающему камину. Он все еще не доверял этой компашке, хоть и выбора у него не было. После всего случившегося. — Надеюсь ты ее преследуешь, — тут же парировал Ник, которому изрядно надоели подколки парня. Особенно в адрес перепуганной женщины. — И спасешь мир от этих монстров, даже ценой своей жизни. Спорить с сержантом невыгодно: рядом сидит Джулия, которая любит всякую благотворительность — собачек там спасать, а потом уже думать куда их пристроить — да и аргументов у него нет: в отличие от остальных, у него, вместе с его друзьями, знаний об этих тварях меньше. Ровно 1%, и то, что они опасные и страшные. — В общем предлагаю вам послушать первые кассеты, которые мы уже изучили, — вернула на себя внимание Кейт. — Многого мы оттуда не узнали, лишь фамилии и места, но может быть мы вместе сможем найти больше. Брэд принес из машины Ника кассеты и вставил по-хозяйски первую. Никто на это не обратил внимание, кроме Алекса. Значит на другую сторону уже перешел, братец? Посмотрим станут ли они тебя также защищать. Смит-старший в очередной раз почувствовал ненависть ко всему происходящему и людям, которые здесь собрались. Они лишили его сна, свободы, а теперь и брата. Что будет дальше? Что следующим отберут? Жизнь? — Все готовы? — спрашивает Кейт перед включением, но ответа не получает. Его и нет. Как и выбора. Есть только сраные кассеты, которые будто издеваются над их ситуацией и прибавляют еще больше задач для решения. — Подожди, подожди. Ник встает и занимает место Кейт, сажая ее рядом с Крисом. Он не боится выступать, хотя до этого редко приходилось, не стоит в закрытой позе, ожидая окончания изложения. Ник Кей уверенный в себе, более уверенный, чем тогда в 2003 — спасибо службе в полиции, она его изменила. На войне не приходилось быть за главного, он больше подчинялся, а вот на службе — сержант именно в полиции почувствовал, что значит служит народу и родине, защищать их каждый день то от воров, то от насильников, не брать оружие по поводу и без, а только по необходимости — на службе он раскрыл свой потенциал. Парень не чувствовал себя Джейсоном Колчеком, у которого врожденное лидерство, или Рейчел Кинг, у которой это лишь еще одна медалька на груди. Он чувствовал себя самим собой, Ником Кеем, впервые за много лет. Был не лидером, но защитником. Лучшей версией себя из всех возможных. Поэтому и сейчас, чтобы спасти мир, от более страшного врага, чем преступники или террористы, он должен встать на его защиту. — Прежде чем мы начнем посвящать вас в более, так сказать, точные детали, — с речью у Ником было все также туго, но это уже было незаметно за его выразительным взглядом и бесспорными действиями. — Мне лично, но может и кому-то еще, надо понять: вы вообще готовы дальше нам помогать? Его взор был обращен на «Пятерку с Медана», хоть они и сидели сегодня, в отличие от вчера, все раздельно: Брэд уселся рядом с Крисом, стараясь делать вид, что случайно, вроде прокатило, Флисс как машинально прибежала в подвал с Сэм, так и уселась с ней на диван, лишь изредка бросая взгляд на Конрада вместе с Джулией — как он вообще, в порядке? — Джулия была единственная, кто остался рядом с Алексом, но уже не так близко, не прильнув всем телом к нему, а Конрад... Конрад как будто спрятался от всех в уголке на краю дивана, ближе к кухне. — А у нас что, есть выбор? — как всегда, за всех, ответил Смит-старший. Как он понял, по еще утреннему монологу той блондинки из ЦРУ, они им теперь по гроб жизни обязаны. Очередное пушечное мясо, которое они смогут бросить этим тварям на съедение. Алекс все это время пытался вспомнить были ли намеки на что-то похожее (монстры, заброшенные дома, ЦРУ) тогда на Медане. Но кроме странного тумана, от которого сошли с ума пираты, ничего не шло в голову. — Выбор есть всегда, — драматично ответил ему Кей, процитировав сам не помня кого. — Хах, херня, — усмехнулся лишь Алекс. Хоть бы сами уже определились: держат они их здесь или нет? Послушав этих двоих, Рейчел Кинг поняла, что должна вставить свое слово. Сделать маленькую ремарку своей речи, ведь она вселила страх в эту пятерку. А теперь, когда они все своими глазами увидели, черт только знает какая у них в голове каша. — Ник спрашивает хотите ли вы с нами узнать что случилось на самом деле, — девушка не встает рядом с камином, как Ник и Кейт, ей это и не нужно — каждый раз, когда она произносит слово, все внимание устремляется только на то место, где она сидит. Каждый раз, уже привыкла. — Все казалось куда сложнее, чем мы думали. Я вообще не подразумевала, что вы найдете в подвале «такой клад». Что он вообще там есть, — фыркает девушка, произнося мысли в слух и еще больше приходя в шок от того ЧТО произносит. — Вы можете просто рассказать что на том корабле видели и мы расстанемся. Туман какой-то да? — Не просто туман, — неожиданно, даже для самого себя, перебивает ее Брэд. — Наверное какой-то галлюциноген, не знаю, из-за него все бредили, мертвецов видели. Может это было из-за тамошней плесени? Сэм молчит. — Мы расскажем, но на это потребуется не один день. Может быть где-то неделя, — продолжает Алекс, повторяя утреннюю фразу Рейчел. Тянется к проигрывателю, жмет наконец на «Play». Ник поджимает губы, так и не получив ответ. Брэда спрашивать не надо, он только реакции брата боится, а так готов вместе с Кейт сидеть день и ночь за книжками. Тут больше научный интерес, прямо как у его девушки. Если у Колчека доза это наркота, то у таких как Брэд и Кейт — неразгаданные тайны. Про Флисс пока непонятно: она вроде как все потеряло, некуда возвращаться да и не на что, но разум все равно у нее превалирует над чувствами, таких лучше рядом держать. В отличие от того же Криса, девушка, скорее всего, прикроет спину. А за ней устремиться Конрад, а за Конрадом и Джулия. А вот Алекс... тот еще фрукт. Его надо будет спросить лично. Еще раз. «16 мая 2008 год. Меня зовут Дэйв Мэттью Фишер, я бывший профессор химии Брауновского университета. Все мои бывшие коллеги и соседи, которые найдут эту запись, узнают меня именно по этому званию. Ведь именно старым учителем химии я им и запомнился. Но в моей скучной, пусть и слишком долгой, жизни был еще один яркий эпизод, по которому я бы хотел, чтобы меня запомнили. Эпизод, который положил начало моей карьере, а также убил во мне все человеческое. Это эпизод, когда я отправился в экспедицию по поиску гробницы Александра Македонского вместе со своим лучшим другом Рэндольфом Ходжсоном. А вернулся из нее один. Совсем один. <...> Черт. Придется писать заново. Кхе-кхе. К дьяволу, продолжу так. Это случилось 2 марта 1946 года. Мой друг детства, Рэндольф Ходжсон, позвал меня на званый ужин в свой семейный особняк в Беррилвилле. Не то, чтобы я никогда не хотел побывать в штате Род-Айленд, но ехать два дня на старом кадиллаке из Альберты было тем еще приключением. Что только не сделаешь ради единственного оставшегося друга. Который еще, к тому же, и недавно женился, окончательно порвав со своими английскими корнями ради загадочной Мэри Уинтер, теперь уже Мэри Ходжсон. Хах, помню еще привез им на ужин кленовый сироп, тогда я всех пытался переманить переехать в Канаду... черт. Хотел же поменьше рассказывать о своей жизни здесь, на кассетах... ох-хох-хо... зачем я все это затеял?. Что уж, поздно теперь отступать. Как говорят русские «Позади - Москва!». Рэндольф всегда хотел побывать в России, даже снова завел разговор на ужине об этой поездке. Жаль, мы так и не выбрались в эту загадочную, для археолога, страну... Да, мой друг, первый и последний, Рэндольф Ходжсон был археологом. Лучшим археологом из всех, что я знал. Лучшим из лучших. Тогда он и предложил мне поездку в Ирак. Малоизвестное мне тогда Хашимитское Королевство на ближнем востоке. Ох, до сих помню, как Рэнди говорил о нем с придыханием. Как рассказывал о великой антикварщице леди Брэдшоу, которая сподвигла их поменять планы и, вместо свадебного путешествия, отправиться раскапывать гробницу. Я тогда смотрел на Мэри и думал: как такая милая девушка, родившаяся в семье нуворишей-эмигрантов в США, согласилась, вместо лежания на знойном пляже с коктейлем, отправиться копаться в песке? Но после того, как они показали мне золотую табличку с клинописью, я все понял: увидел в глазах своего друга неподдельный интерес, такой искренний и наивный. Даже немножко детский. У него всегда блестели глаза, когда речь заходила о таинственных сокровищах. А теперь и у его жены. Они сформировали команду, и даже меня позвали. Не то, чтобы я был там полезен – скорее Рэндольфу был нужен знакомый напарник, который только-только начинал свою карьеру в области химии. Боже, каким я был тогда еще зеленым... Но когда узнал, что на эту экспедицию уже согласился наш старый приятель Шерман Кроу, на душе как-то полегчало – на Шерри можно было положиться. А когда я узнал, что к нам присоединиться еще и Алин Журно... господи, я никогда в жизни больше не встречал таких женщин. Даже моя покойная жена Эрин не была такой красивой, умной, образованной. И такой любимой. Я видел Алин до экспедиции лишь однажды, и то только на фотографии. Не думал, что смогу так глупо влюбиться. Наверное, именно наличие в экспедиции Алин и подтолкнуло меня к тому, чтобы участвовать в этой странной авантюре Рэндольфа, которые всегда заканчивались плачевно. А еще то, что Шерри возьмет с собой любимую «Бесси». Ха – куда уж без нее!» Кейт не спешила включать вторую, смотрела на реакцию. Более мирная, чем была у нее в первый раз в подвале. Вместе с ней за остальными наблюдала и Сэм: может кто что вспомнит, заметит? Сам Брэд, при первом прослушивании, лишь выдвинул теорию о связи раскопок и Брауновского университета, мол вдруг они что-то скрывают? И надо искать там? Ник же с ужасом представил сколько идей все набросают за этот вечер, сколько еще подвалов и чердаков придется перерыть, чтобы разгадать загадку. И, возможно встретить, еще пару чудовищ. Лишь бы их было не больше уже двух знакомых. — Все окей? — спрашивает журналистка. — Можем продолжать? Молчание. Будь Кейт телепатом, слышала бы шуршание мыслей. Никто не решался и звука произнести. Все это было как-то странно. — Ничего не ясно пока, — почти что шепотом сказала за всех Флисс. — Включай. Внутри себя Кейт благодарила, что есть в их компании такие люди как Флисс: без пафоса и чрезмерных попыток казаться крутыми, которые даже не стараются быть смелыми и решительными — у них самих это как-то получается. Такими пока в ее списке были Сэм, Салим, Флисс и Ник, конечно же. Добавила бы она туда и Рейчел, судя по ее последнему поведению, но не решилась. Может она тоже просто делает вид? Ради нее? Ради Ника? «Вот и вторая кассета. Удивительно, как быстро я использовал первую, кхе-кха. Что ж, не буду также бездумно тратить ее, как первую, поэтому перейду непосредственно к началу экспедиции. Моей первой и последней в жизни. Итак, 21 октября 1946 года. Мы проникли в загадочную гробницу, куда не ступала нога человека вот уже как пару веков точно. Благодаря историческому образованию Мэри Ходжсон, мы поняли, что попали вовсе не в место захоронения Александра Македонского. Это был храм какого-то аккадского правителя, сейчас я даже уже и не вспомню его имя... Помню мы уже думали сворачиваться, но Брэдшоу заявила, что никуда не пойдет – пусть это и не покои Македонского, но все равно, как она сказала, «открытие века». До сих пор ее мерзкий голос стоит у меня в ушах. Алин сказала, что впервые видит храм таких размеров. И с таким огромным количеством трупов. Честно, меня это тогда даже не смутило. Я видел энтузиазм в ее глазах и пытался всячески не дать ее внутреннему пламя потухнуть. Хотя и должен быть погасить его еще сам в первый час. Знал бы, что ожидает нас впереди. Мы провели в пещерах полтора месяца. Копали внутри днем, выходили наружу вечером, когда солнце заходило за горизонт и давало нам возможность насладиться видами величественного Ирака. И продышаться от ежедневных копаний. Копали в основном мы с Рэндольфом и Шерманом, особо не подпускали рабочих. Мэри занималась переводом с аккадского, а леди Брэдшоу со своим помощниками лишь ходила и смотрели на нас свысока. Пару раз я даже задумывался свалить ее к чертям собачьим с обрыва, настолько мне мерзко было рядом с ней находится. Но Рэнди убедил меня, что ее присутствие – дар Божий. А я будто уже тогда знал, что ничего хорошего от этой антикварщицы не жди... За это время мы с Алин сблизились. Ходили после заката в пустыню, сидели на еще неостывшем песке и обсуждали находки. Мне не особо было интересен журнал, который она вела для Рэндольфа. Я просто с наслаждением наблюдал за ее милой, с маленькими ямочками на щеках, улыбкой. Старался, чтобы наше времяпрепровождение проходило для нее как можно приятнее и интеллигентнее. Ха, я перед ней красовался, хоть все еще сомневался в правильности моего пребывания. Меня ведь даже не вписали в состав экспедиции. В основном потому, что я не хотел светить свое имя: родители бы, прознав, что, вместо научной поездки, я рванул в Ирак со старым другом, лишили меня средств к существованию. Им было важно, чтобы я спокойно доучился и начал преподавать в университете. Что ж, так и случилось. Правда намного позже. В декабре мы смогли продвинуться еще глубже, еще ниже. Тогда-то Мэри нашла динамит Брэдшоу, когда за ним пришел Шерри. Она упорно пыталась убедить Рэнди, что это опасно. Но он не слушал ее. Я же, воспользовавшись моментом, согласился с миссис Ходжсон, за что она была мне очень благодарна. Теперь я был не одинок в подозрениях и плохом отношении к Брэдшоу. Помню Мэри уже тогда начала сомневаться в том, стоило ли ее брать нам с собой. То, что мы увидели внизу, до сих пор снится мне в кошмарах. Свежие трупы, которые привлекали местных мух и жуков, которые кто-то до сих пор сбрасывал в расселину. Шерри предположил, что так могли поступать только мародеры, я же обнаружил на них следы укусов. Хоть от трупов и пахло смертью, их кожа была совсем не такая, как у мертвецов: все еще гладкая, бархатистая, сочащаяся и будто инфицированная. Я был слишком любопытным, поэтому взял и соскреб мазню с них, положил в одну из своих колбочек, чтобы потом разузнать побольше. Я даже не обратил внимание на то, как Брэдшоу скомандовала взорвать стену, из которой пробивался странный зеленоватый свет. Я так и не понял, что мы тогда увидели. Какой-то странный подземный мир, о котором не говорили не в газетах, ни в учебниках по истории древнего востока. Тогда что-то внутри меня подсказывало вернуться наружу. Но Брэдшоу, как всегда, хотела продолжать спускаться. Хотела узнать, что там находится. Я спросил Мэри, хочет ли она вернуться. Она хотела, но Рэнди... Рэнди был непреклонен. Тогда я еще пошутил, что его укусила Брэдшоу. Лучше бы я тогда взял свои слова назад. Рэнди с Кроу установили лебедку и подъемник. Помню им охотно помогал этот помощник Брэдшоу... как его... Пульман! Точно! Только сейчас смог вспомнить его имя. Ха-ха-ха, тот еще странный черт. Первыми вниз спускались я, Рэнди, Шерри и Брэдшоу. Пульман, Алин, Мэри и Ван Хейтен остались ждать нас наверху. Желания этой ополоумевшей женщины начали пугать меня. Внутри нее что-то прорывалось поскорее спуститься вниз. Когда мы достигли глубины, Шерри чертыхнулся, несмотря на то, что с нами была дама. Я его понял, сам чуть было не ляпнул неприличное при виде полноценного города, который мы обнаружили. С ужасом я представил, что скоро к нам спустятся Алин и Мэри. Но девушек охватило то же любопытство, что и самого Рэнди. Боже, спаси и сохрани его душу. Целый месяц мы ходили по катакомбам, по обе стороны которых нас сопровождали странные статуи. Что-то внутри меня останавливало от их изучения. Статуи напоминали коконы. Коконы с чем-то непонятным внутри. Вытянутым, склизким, напоминавшим человека. Только мутировавшего. Рождество мы отпраздновали в незнакомой нам цивилизации. В окружении зеленого света и стрекотания, который не утихал ни днем, ни ночью. Путь наружу был отрезан, Брэдшоу убеждала нас продолжать поиски. Мы не видели солнечный свет целый месяц. В адекватности антикварщицы стала сомневаться и Алин. Она сказала, что не верит в ее светлые помыслы. И что мы должны покинуть это странное место. Я был с ней согласен. Мы уже даже начали продумывать план отступления, как вдруг Рэнди нашел без сознания Мэри. Все это время она работала бок о бок с Брэдшоу, но старая карга так и не призналась, над чем они вместе трудились. Я попытался пригрозить ей, но Шерри меня осадил. А Брэдшоу... хах, Брэдшоу лишь посмеялась. Назвала меня трусом. С каждым днем Мэри становилось все хуже и хуже. Она бредила и ее лихорадило. У меня за плечами тогда были лишь два курса базовой пат анатомии, поэтому я проводил с ней все свободное время. Помогал чем мог, пытался сбить температуру, которая зашкаливала. У нас не было с собой градусника, но я готов поклясться, что у нее было больше 40 градусов по Цельсию! Бедная Мэри. Что она тогда испытывала? Рэнди тоже захотел покинуть, как он выразился, «это проклятое место». Теперь нас было четверо, а потом к нам присоединился и Шерри. Он был готов даже бросить здесь свою Бесси, лишь бы вернуться живым и здоровым на поверхность. Я тайно пытался связаться с сопровождающими нас в Ираке по радио. Делал это на протяжении почти что недели, пока Мэри приходила в себя, а леди Брэдшоу, уже в одиночку, продолжала свои раскопки. Рабочие нас покинули. Сказали, что мы «разбудили дьявола». И вдруг кто-то вывел радио из строя. Перерезал провода, не дав возможности технику Пульману даже склеить их. Я тут же подумал, что это дело рук Брэдшоу, а ее «собачка на поводке» просто отказывается чинить наше единственное средство связи. Рэнди подумал, что это дело рук Алин, но я уверовал его, что это не так. Она не могла. Алин, как и я, как мы все вместе взятые хотела уже не искать эти чертовы сокровища, а просто выбраться наверх - к солнечному свету. Нет, это была точно не Алин, хоть в ее технической образованности я никогда не сомневался. Тогда Рэнди начал подозревать нас всех. И меня в том числе» — Какой-то дурацкий фильм ужасов, — не дожидаясь уже вопроса Кейт, отреагировала Джулия. Она, как и остальные, пыталась следить за развитием событий и складывать попавшийся пазл по кусочкам. — Может эта Брэдшоу во всем виновата? — высказал первое предположение Крис. — Я вот как-то в первый раз не обратил внимание, но слишком она уж все хорошо спланировала. Будто специально их в эту ловушку загнала... — Что, думаешь старая антикварщица поставляет этим тварям человечину? — ухмыльнулась Рейчел, открывая уже вторую бутылку пива. — А вдруг? — Сколько вообще этих кассет? — спросил Эрик, пытаясь, как всегда, найти улики не внутренние, а внешние: не сводил глаз с коробки из под них. — Штук десять, но мы с Ником, Крисом и Сэм послушали только три, — пересчитав, на всякий пожарный, ответила Кейт. — Давайте третью, — снова приказала Флисс и Брэд уже, не спрашивая Кейт, включил проигрыватель. Дюбуа хотелось поскорее расквитаться, хотя бы на сегодня, с неизведанным, и пойти поесть: время было ближе к вечеру, они и так пропустили обед из-за этой тварины в подвале, а теперь рискуют и остаться без ужина. Ни у кого, скорее всего, не возникнет желание после такого дня возиться у плиты, но может удастся заказать сюда пиццу? Или найти что-то типа консервов на кухне? «Кончался 1946 год, а мы по-прежнему находились под горами Загрос. Ходили по руинам некогда великой цивилизации, в надежде уже найти не ответы, а спасение. Мэри стало только хуже, а Брэдшоу, как какой-то посланный нам дьявол, продолжала расспрашивать ее об ощущениях. Только делала она это не ради заботы. Нет, она записывала, конспектировала ее, как лабораторную крысу. Словно Мэри какая-то подопытная, а не некогда здоровый человек с будущим, с намерением еще когда-то съездить в нормальное свадебное путешествие. Знаю, много лирики. Но теперь, когда я нашел еще несколько кассет в запаснике, вам, дорогая моя Кейт Уайлдер, придется послушать их все. Жаль, что я так и не пожал вам руку за труды. Брэдшоу получила ответы на вопросы. И не только. Крылатые демоны – вот кого видела Мэри. И кого теперь ощущала рядом собой, сидя в одиночной камере. Антикварщица поплатилась за свое любопытство: охваченная не то прогрессирующей лихорадкой, не то уже каким-то безумием, Мэри вцепилась в нее. А на следующий день она... умерла. Просто ушла во сне, ничего не сказав. Как будто ее сразил сердечный приступ или та болезнь, что она подхватила. Я боялся думать, боялся анализировать симптомы и прогнозировать. В основном потому, что ее учащенное сердцебиение, посиневшие губы, побледневшая кожа и пот, льющийся градом, ничего не объяснял. Потому что внезапно в ее одиночной камере меня объял неоткуда взявшийся зеленый туман. Такой же, что мы видели глубоко под землей в пещерах. Казалось, что только меня, другие его как будто не видели. Возникло еще больше вопросов, Алин успокаивала меня как только могла. Но что я мог сделать? Я задаюсь этим вопросом, дорогая Кейт, и по сей день. И вот, на пороге смерти, у меня похоже есть ответы. Я не мог смотреть на Рэнди. Казалось, что он мучался больше, чем Мэри перед смертью. Корил себя за то, что впутал ее во все это. Что впутал всех нас. Перестал обвинять всех подряд в возможном саботаже, просто молился всевышнему. И вот, на закате 1946 года, мы с Рэнди оба поклялись покинувшей нас Мэри Ходжсон, что во что бы-то ни стало, чего бы нам это не стоило, мы закопаем обратно это проклятое место. Со всеми ее демонами и тайнами, со всеми сокровищами и сенсациями, за которыми пришли. Алин предложила перенести труп Мэри, как вдруг... он зашевелился. Я аккуратно подошел к телу Мэри, она уже не напоминала человека. За последние несколько часов я так и не решился взять ее за руку на прощание. А теперь ее рука напоминала лапу чудовища, которых я видел когда-то в книгах про монстров, что вылезают из фантазий писателей. Только это была не фантазия: передо мной был настоящий монстр, с передними клыками, достающими до подбородка, жестким покровом кожи, из которой все еще сочилось нечто – как из тех трупов – с рогами изо лба. Боже, я готов поклясться, что видел у нее рога. Такие длинные и острые, что я было сам на них напоролся, когда резко встал от осознания произошедшего. И когда Мэри проснулась. Только благодаря Алин, которая меня оттащила, и Рэнди, который запер двери камеры, я тогда выжил. Мы смотрели на нечто, что завладело телом некогда прекрасной женщины. Я готов был убить леди Брэдшоу. Мало того, что по ее вине погибла Мэри, так ей и еще хватило наглости вернуться в тот подземный мир. Ее любопытство взяло верх над самосохранением. И я внутри себя надеялся, что она просто побыстрее окочуриться от подземных монстров и избавит нас от страданий. В первый день 1947 года я проснулся от возбужденного и встревоженного Рэндольфа. Он, пока все видели сны, разбудил меня и всунул в руки рюкзак. Рюкзак полный книг с исследованиями, колбами с веществами, что мы насобирали за все эти месяцы, со всеми его записями. Я тогда, еле продравший глаза, не понял, что он от меня хочет. Но Рэнди был объят страхом. Он не хотел, чтобы меня постигла та же участь, что и его жену. Он дорожил мной. Больше, чем той же Алин или Шерри. Мне стало не по себе. Внутри было лестно, что он был обо мне такого мнения. Но я тут же запротестовал, потребовал отправить вместо себя Алин. Шерман, который пришел на мои крики и положил руку на плечо, все объяснил: я должен был выяснить, что за чертовщина происходит в этих пещерах, но уже наверху. Иначе эта тайна, покрытая мраком, рисковала остаться таковой навсегда. Которая забрала через пятьдесят лет еще нескольких: бедных солдат иракской и американской армии, случайно попавших в эти пещеры. Кто-то из этих крыс взорвал динамит. Аккурат в то самое время, когда я прощался с дорогой мне Алин. Ее задело. Так сильно, что ее тело, разделенное надвое, упало мне на руки. Она смотрела на меня и приговаривала: «Уничтожь их, Дэйви. Уничтожь их всех». Я покинул дорогую мне Алин и устремился наверх. Успел до еще одного взрыва, навсегда отрезавшего меня от экспедиции. От дорого мне к сердцу Рэндольфа Ходжсона, его жены Мэри, вечно любимой и почитаемой мной Алин и чертыхающегося Шермана. Я не мог рассказать на родине о том, что случилось» — Дальше мы не слушали, — положив руки на колени, Ник наблюдал как уверенно Брэд менял до этого кассеты, а теперь в недоумении смотрел на ребят — ставить ли следующую? — Бедная Мэри, — Салим казалось был единственным, кто прочувствовал сострадание к погибшим в полной мере. Ему тогда не пришлось прослушать всю историю в пещерах, а теперь мужчина жалел, что не отдал честь археологам на месте, не помолился за их упокой, где бы они, в конце концов, не оказались, в раю или аду. — Бедные все они. — Мда, хорошо, что мы не повторили их судьбу, — отозвалась Рейчел, откладывая подальше бутылку. Во-первых, так все запасы Конрада исхлещет, во-вторых, с такой-то историей, несложно и напиться. — Вы там были? — удивленно спросил Конрад. Все еще не верил, что такая хрупкая девушка — и агент ЦРУ. — Да, в 2003, — ответил Ник. — Искали химическое оружие Саддама, а нашли вот это. Сэм сидела и думала стоит ли сейчас поднимать эту тему с туманом? Как тогда, в дайнере? Или опять нарвется на протестующего Криса, а вместе с ним, возможно, и на пятерку, все еще сомневающуюся в происходящем. Вот бы найти хоть какое-то доказательство связи того, о чем говорил Джош, что видели археологи и ребята тогда в Ираке, а также Кейт у себя в городе. Возможно, ответ уже будет в следующей кассете? «После случившегося я вернулся домой. Не смог посетить дом Рэнди, который достался мне по наследству, и ответить вопросы его родным. А что мне было говорить? Что они остались погребенными под песками будущей Арабской Федерации? После образования которой власти и закрыли подобные вылазки? Меня ведь даже никто и не упоминал... просто интересовались с чего вдруг такой уважаемый в обществе мужчина завещал свое наследство не родным, а другу? Неправильно это было как-то, не по-католически. Семья Ходжсон как и Рэндольф, были ярыми верующими. Но в отличие от него – редкостными хищниками. Конечно не такими, каких мы встретили в пещерах... но тоже, довольно ненасытный сорт. К счастью покойный Рэнди смог оформить бумаги так, что до меня им было не докопаться. Как знал, что эта поездка окажется последней. А меня даже не успел предупредить. <...> Господи, Рэнди, как же я по тебе скучаю, черт подери! И подери эту дрянную поездку, которая забрала тебя у меня. И Мэри, и Шерри, и Алин! Да даже эту гадкую леди Брэдшоу, чтобы она в ад попала! Я не смог без тебя дальше жить!<...> Дома тоже я не задержался: закончил университет, написал пару статей, отказался от хорошей работы, о чем родители припоминали до конца жизни, и уехал проходить практику в Китай, в Хэйлунсанск... Хэйлуннайский... нет, как там....кхм-кхм...Хэйлун заянский... а вот! Хэйлунцзянский университет! Мой Бог, даже до сих пор выговорить название не могу. А прошло уже столько лет... В общем там преподавал тогда довольно-таки известный химик, брал к себе немногих, а мне выпала честь пробыть у него полгода. Пока не случился инцидент» Кейт пару раз порывалась остановиться, впервые слышала Дэйва таким горестным, хоть и до этого его рассказы трогали ее. А теперь и не только ее, девушке показалось, что Джулия пустила слезу, хоть и спрятала ее в плече Алекса, который тоже как-то охладел, перестал видеть во всем вред себе и друзьям. Остальные сидели тихо, пытались не издавать и звука, не мешать остальным слушать, и сами старались не терять нить повествования. Чтобы не пришлось заново все это слушать. «Прибыв в Китай, я не только начал отрабатывать знания на практике в университете, но также и изучать найденные нами материалы в пещере. Честно? Никогда не видел такие субстанции. И они мне казались совершенно безобидными тогда в экспедиции. Теперь, когда я оказался один на один с неизвестным, что убило моих друзей, стало страшно. Да и до сих пор страшно, но что было делать? В моих руках оказалось мощное химическое оружие, способное уничтожить все живое на планете. Все свои опыты я записывал, на случай если не успею в этой жизни разгадать тайну древней цивилизации, доселе неизвестной, по моим даже текущим поискам, никому. Подземные существа жили бок о бок с нами все это время, мы ходили по их дому, не подозревая, что ад в любой момент может пробудится. Как говорил пророк Исайя: «Ад преисподний пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их». Во время изучения материй тех существ, мне казалось, что дьявол стоит рядом со мной, дышит мне в спину, сковывает движение и не дает уснуть, ложась со мной в постель». Эрику вдруг понял, что в гостиной стало слишком тихо. Как будто все присутствующие превратились в статуи и он теперь сидит и слушает кассеты один. Огонь в камине практически стух, лишь маленькие угольки догорали в темноте, никто даже не додумался включить свет, ведь за окном тоже становилось все темнее и темнее. Было уже около шести вечера. Самое время, чтобы слушать, как какой-то старый дядька сошел с ума и думал, что с ним живет бес. Конечно, Эрик Кинг до сих пор не верил в эти сказки про приведения, но от объятого холодом дома (ему стало казаться, что даже пар изо рта выходит) и гробовой тишины самому стало скверно. Он даже слегка пошевелился, чтобы разогнать кровь, дернул плечами и вытянул вперед руку, чтобы проверить существует ли он на самом деле, слегка коснулся рядом сидящего Энтони, который даже крипово отреагировал. — Ты чего? — спросил он парня, будто ничего не случилось. Но это блондину из ЦРУ было нужно. После слов Кларка, комната снова заиграла, пусть и блеклыми, но цветными красками, даже впереди сидящий Салим поменял положение. А сидящий рядом с кассетами Брэд уже потянулся за пятой, увидев, что пленка кончается. Ему что, это все одному почудилось? «К счастью, меня тогда спасли родители, а точнее мама, которая серьезно заболела и попросила вернуться домой. Хоть так и нельзя говорить, болезнь была смертельная... но тогда я чуть было не сошел с ума, даже восточные красоты не спасали положение, а гулял я по местности каждый день. Стал чаще, утром и вечером, после того, как начал исследование. К сожалению, на момент отъезда у меня накопилось много вещей. Гораздо больше, чем я привез в Китай. Надо было как-то переправить их на материк, но тогда были жуткие ограничения по весу в самолетах, можно было взять с собой всего ничего. И я принял решение переправить остаток рейсом. Морским, это было тогда единственным доступным, пусть и рискованным, решением. И то их бы довезли только до Америки, в Канаду тогда корабли из Азии вообще не ходили. А мест, чтобы и меня перевезти, вообще не было. Я отправился в соседний город, договорился с капитаном, чтобы как-нибудь, в тайне, взяли мой груз в отсек, без документов и прочих официальностей. Стоило тогда мне это месячной зарплаты, но что было делать? Там были труды моей полугодовой практики, не только университетские, но и, естественно, личные, из той самой экспедиции... вот черт, пленка подходит к концу... как же я это не заметил. Ладно, тогда в следующей расскажу о том самом инциденте». — Давай, включай следующую, — неожиданно, для всех остальных, уже разошелся Смит-старший, все это время сидевший молча воды ниже травы и пытавшийся запомнить все записанное. — Тш! — буркнула на него сидящая напротив Сэм и указала на диван. На нем сидели, чуть ли не в обнимку, склонив головы друг на друга, Брэд и Крис. Никто до Сэм так и не заметил, как они отключились, тихонько похрапывали в унисон, закинув головы, даже в одинаковых положениях: руки на руки, ноги чутка врозь. Не слишком удобное положение, но они даже не пробудились после наступившего молчания. Слишком глубоко ушли в царство Морфея. — Не будем им мешать, — предложила Джулия, вставая с места и приглашая остальных переместиться в другую комнату. Авось и поесть наконец. — А как же кассеты? — спросил Эрик, не веря, что ему придется сегодня уснуть так и не узнав про тот «инцидент». — Завтра дослушаем, и так сегодня рано встали, — шепотом ответил ему Салим, который уже тоже мечтал видеть сны, правда на постели помягче и поудобнее. — А они? — смутился Алекс. Впервые в жизни видел, чтобы брат был так близок к другому мужчине. Как-то выглядело это все слишком... сопливо? Девушка взяла его за руку и буквально потащила в соседнюю комнату, боясь помешать идиллии этих двоих. По пути обещает завтра снова сделать вкусный завтрак с Флисс, и Ник понимает, что они остаются. У Конрада нет выбора с больной ногой и двумя женщинами, которых он не бросит, а Брэд уже настолько освоился, что прилип к незнакомому парню. Остается только Алекс, но Кей с этим решает повременить. Иногда ведь не нужно задавать вопросы, чтобы получить на них ответы. Крис и Брэд, несмотря на ужасающие рассказы про дьяволов и смерть, скромно устроились на старом диванчике вместе, склонили друг к другу лобики и на пару часов перенеслись в свои грезы и мечты. Их души, в отличие от своих хозяев, наконец сблизились на пару мгновений, вопреки множеству трудностей и опасностей, которые их поджидали в ближайшем будущем. Но ведь можно же найти время для воздушных замков?