Так легко забыть уходящее солнце, но сложнее запомнить тот дождь.

      Пронизывающий томным завыванием ветер окутывает парня, вызывая сотни, а то и тысячи мурашек по бледному телу. Тайлер, как обычно, отсиживает своё свободное время на окраине скудного района, в пару метрах от которой размещался мрачно-запоминающийся лес. Казалось бы, для парня это было единственное место, где для его мыслей есть место, а для напевающего рта песен – внимательные слушатели. Приподнимая острый кончик носа к уже вечернему небу, дабы вдохнуть свежий аромат окружающей флоры, и где-то вдали звучно текущей реки, юноша погружается в свои темные, пожирающие изнутри мысли, но не подавая вида, даже если он наедине с собой. Между указательным и средним пальцами правой руки, покоится тлеющая сигарета. Он правда не помнит, какой уже это по счёту бумажный свиток смерти, ему кажется, совсем всё равно. Старенькая, повидавшая время, обрисованная маленьким хулиганьём деревянная лавочка тихо поскрипывает находясь под, казалось бы, хрупкой фигурой Тайлера. Она тоже устала держать столько особей на своих плечах. Не сказать, что город обитания мал, но и не так уж и велик, как хотелось бы а может, и не хотелось?. Почти каждого проходящего человека он мог где-то видеть: в школьной суматохе, в длинных очередях магазина, прогуливающихся в окрестностях спального поместья. Где угодно. Ему нравилось наблюдать за людьми, кем бы они ни были. Каждая человеческая жизнь, это ведь неотесанная древесина. С годами, часть коры болезненно отрезают, сопровождая действо выделениями тягучей смолы, будто выделения души. Уходят люди, происходят какие-то события, которые вырезают из человека аккуратную статуэтку. А кому-то всё даётся тяжелее – нож соскальзывает, и безжалостно рассекает древо напополам. Дерево ломается, как и ломается чья-то покалеченная жизнью душа. Тайлер аккуратно подворачивает воротник водолазки покрасневшими от холода продолговатыми музыкальными пальцами, где-то на уровень носа. Уж сильно ветер обдавал белесую кожу своим беспокойством. Но парня это не гнетёт. Ему спокойно. Он начал замечать, будто погода сама справляется с выпуском эмоций, а не сам Джозеф: в тяжелые дни уныния, идёт знойный ливень, в дни сметения и страха – густая вуаль белого тумана. Именно по этому его влечёт природа, ведь так? Или он нагло пытается найти смысл в мелочах? Никотиновая палочка стремительно догорает до фильтра, и Джо аккуратно тушит её об своё хрустальное запястье, не испытывая абсолютно ничего. Не боли, не страха, не ноющего чувства ожога - ничего. Он запрокидывает голову назад – Тайлер снова не находит себе места. Обычно он может сидеть вот так просто рассматривая дивную композицию из деревьев, а именно лес, даже до полуночи.

Ночью всё более честно. Ночью всё более трепетно. Ночью всё более откровенно.

Лишь иногда в такую темную и мрачную пору дня, тишину может прерывать мелодия шелеста листьев. Или же, беспокойный визг птиц где-то неподалёку, и да, именно визг. Это невозможно было назвать пением. Сегодня были слишком тяжелые и нудные занятия, так что Джозефу нужно было бы поторопиться домой, как никак – он прилежный ученик, а главное – гордость родителей. Подумать можно: баскетбол, учеба, дополнительные уроки и тайное увлечение музыкой – и везде он был слишком хорош, будто золотая блестящая награда. Но сам не мог этого принять. Да и в семье, как оказалось, за занавесом гордости и множественных успехов – он был никчёмой. Обычным простолюдином не понимающим, чего он хочет от жизни, а главное - что хочет жизнь от него.       Сквозь леса шелест, краем уха он подметил тихий топот, будто приближающийся к парню. Да, тут было еще несколько мест для посиделок с шикарным видом на природу, но это место давно затеряно, и мало кто вообще знает, о его существовании. Фантомные звуки? Боковым зрением, он улавливает фигуру приближающегося человека к лавочке неподалёку. Это был молодой человек, кажись ровесник, который был слишком мрачен. Это несложно подметить, учитывая способность Джозефа читать людей, как открытую книгу: его взгляд был устремлён в одну точку, а ноги, будто плелись вслед за таким грузным телом. Рюкзак покоился на левом плече, показалось, он был небрежно расстёгнут. На незнакомце было черная толстовка, черные узкие джинсы и дополняющие образ – черные вансы. Из под воротника толстовки, были заметны проводные наушники-капельки, свисающие на груди, и при каждом шаге ударяющиеся друг об друга с характерным звуком. Парень упал на край лавочки и неторопливо облокотился локтями на колени. Ладони обхватывали такую заполненную мыслями голову, взгляд же устремился на землю. Ох. Ну и жалкое же зрелище.. – с еле явной ухмылкой на лице, подумал про себя Тайлер. Не издавая малейшего звука, он медленно начал ретироваться из этого места. Хотя странно, почему же он задумался о том, что может потревожить этого странного парня? Казалось, тот совсем не заметил присутствие ещё одной особи.. Но это было ему так до жути знакомо. Удручающее чувство одиночества в переплетении с безысходностью и шелест природных глубин, нашептывающих неминуемую правду глубоко-глубоко внутрь, в ушные раковины.. Отогнав мысли, Джо устало поднялся бросив крайний взгляд на силуэт, и до жути медленной походкой побрёл домой, по пути поиграв в гляделки с падающей листвой.

***

      Зайдя в дом, Тайлер кинул краткое Я дома! в сторону шумной гостевой комнаты, где отец с матерью смотрели очередной фильм. Сын искренне не понимал, как можно наслаждаться просмотрами фильмов? И в таких количествах? Бред. Поднявшись к себе в комнату, он так же осторожно закрыл за собой дверь. Его комната – его маленькое логово, напичканное малыми деталями. Правда ведь говорят, что зайдя в комнату человека, можно узнать многие вещи? Где-то под кроватью, в слоях пыли, парень прячет свой тайный музыкальный инструмент – укулеле. Ничем неприметная гавайская гитарка, цвета самого чистого летнего неба, и тонкими струнами, после которых из подушечек пальцев, могла сочиться кровь. Но сколько же мыслей, связок слов и букв, он может выразить, благодаря нескольким аккордам, и ласкающей уши мелодии. И это спасало. В комнате явный бардак. В углу комнаты расположен белый стол, а рядом с ним – большая двуспальная кровать. Это была действительно достопримечательность, и место расслабления Тайлера. Напротив же, располагалось окно с большим подоконником. Тоже, одно из любимых мест в его обители. Стены были украшены нарисованными Джо картинами, а именно – пейзажи. Это были неспокойные реки, оживлённые толпой улицы, ночные переулки освещенные теплым светом фонарей. Всё, чем юноша разбавляет свои черно-белые краски жизни – это живопись. И музыка. Бросив рюкзак куда-то вдаль, до этого достав из него пару разноцветных, старательно обёрнутых в обложки тетрадей и книг – он принимается делать домашнее задание. Куда же без этого? Ведь Тайлер: случилось-бы-что-угодно-я-сделаю-дз-Джозеф. После долгой работы над упражнениями, организм полон кислорода, требует отдыха. И измученный днём мальчишка, проваливается в сон без желанных добрейших сновидений.