***
— Вы хотите сделать что? — сказал Филипп Уолстенхолм. — Мы хотим перевести Мэттью в наш лечебный центр. — Зачем? — спросил Крис. — Там мы сможем обеспечить все необходимые условия для восстановления Мэттью. Но для этого мне нужно от вас подписанное разрешение. Доминик позвал нас, потому что его специализация состоит в помощи жертвам насилия после начала процесса восстановления, наша же задача состоит в том, чтобы поставить человека на путь к восстановлению. Мы можем помочь Мэттью, но для наилучших результатов ему следует находиться на территории нашей клиники. — Вы, может быть, и хотите его перевести, — сказал Филипп Уолстенхолм, — но я думаю, что Мэттью не будет рад встрече с очередной иголкой. — Сэр, предоставьте это моей коллеге, она даст ему что-нибудь поесть и обеспечит ввод снотворного. Разговор был прерван звонком в дверь. — А вот и она…..все бумаги у меня с собой, если вы готовы подписать. — Я хочу вернуть Мэттью, — сказала миссис Уолстенхолм. — Подписывай бумаги, Филипп.***
Мэттью буравил взглядом дверь, которая не желала ломаться, сколько бы он в нее ни бил. Он кричал до потери голоса, но все без толку. Он был голоден, но есть еду, которой они пытались его накормить, он не собирался. Его разозлило, когда Доминик предположил….нет, обвинил его в том, что он шлюха. Он ею не был, Донни никогда его так не называл. Он не хотел быть здесь, не хотел встречаться лицом к лицу с демонами, населяющими его прошлое. Все, чего он хотел — это забыть, и жизнь с Донни позволяла ему это, даже если это значило, что иногда ему приходилось делать вещи, которые ему не хотелось делать; в конце концов, он это заслуживал. Он услышал голоса снаружи, и попятился назад, когда в двери щелкнул замок. Он был удивлен, когда в комнату вошла женщина с тарелкой в руках. Она поставила тарелку на пол, и когда он увидел ее содержимое и почувствовал запах, его живот в предвкушении заурчал. — Здравствуй, — сказала женщина и села на пол напротив него. — Меня зовут Келли, а ты, должно быть, Мэттью. Он недоверчиво смерил ее взглядом, люди всегда были милы, когда им было что-то нужно. — Знаю, ты думаешь, что мне что-то нужно от тебя….незнакомцы, дарящие подарки, и все такое. Но я женщина, я не из тех людей, с которыми ты привык иметь дело. Она взяла одно печенье и надкусила его. — Если я что-то и подмешала, то только кусочки шоколада…все еще теплое. Хочешь одно? Она пододвинула тарелку вперед, но он не собирался становиться такой легкой добычей. Но они действительно очень вкусно пахли, а он был очень голоден. Несмотря на всю его осторожность, он придвинулся ближе, украдкой бросая взгляд на женщину….ох, эта печенька выглядела весьма аппетитно. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, он схватил печенье и тут же кинулся назад. Женщина сидела неподвижно, пока он не вернулся на свое место, затем она встала и ушла, и только тогда он принялся за печенье. ****************** Небольшая компания подняла головы, когда она вошла в гостиную. — Он что-нибудь съел? — спросил Морган. — Я пойду и проверю через пару минут. Но я предлагаю вам уже начинать готовиться к переезду. — Он не будет рад, когда узнает, что его снова накачали снотворным, — сказал Крис. Келли улыбнулась ему. — Это самый лучший и гуманный способ, в конце концов, гораздо меньше стресса. Он не придет в себя в ближайшие двенадцать часов. Скорее всего, он мало что вспомнит из произошедшего, это довольно сильное успокоительное. — Вы уверены, что там он будет в безопасности? — сказала миссис Уолстенхолм. — Абсолютно, — сказал Морган.***
Донни Джеймс был недоволен. У его человека возникли трудности с определением личности того, кто заказал похищение Мэттью. Если бы заказчиком был его конкурент, узнать было бы просто, и он бы вернул Мэттью; никто не смел красть у него. За время отсутствия Мэттью он потерял много денег, так как богатых клиентов не устраивали альтернативные ему варианты, которые предлагал Донни. К нему в голову стало закрадываться подозрение о том, что, возможно, Мэттью ушел по своей воле. Если это действительно было так, то по возвращении Мэттью получит весьма болезненный урок послушания; что принадлежало ему, таким и оставалось, и Мэттью и тому, кто его забрал, нужно было об этом напомнить.