━━━━━━━━━━━━━━ Четырнадцать лет назад ━━━━━━━━━━━━━━
— Он снова вернулся, — вместо положенного приветствия заявил Шэнь Цзю. Вскинув голову, Шэнь Юань проследил, как старший мальчик зашел в стойло, за которым он ухаживал, и забрался на стог сена, который он как раз собирался раскидать. Старший изо всех сил старался не подавать виду, но движения его были скованными. Он проигнорировал обеспокоенный взгляд Шэнь Юаня, предпочитая подсматривать сквозь щель в двери и хмуриться при виде фигуры вдалеке. — Мне это не нравится, — пробурчал Шэнь Цзю, выдергивая из-под себя ни в чем не повинную соломинку и разламывая ее на части. Поняв, что работать ему не дадут, Шэнь Юань вонзил вилы в плотный участок земли и навалился на них всем весом. Пренебрегая объектом ярости Шэнь Цзю, он сосредоточил внимание на своем гэгэ. Интересно, насколько сильно молодой господин избил его на этот раз. Хотя он понимал, что из старшего не вытянуть и слова об этом. Кто знал, мешает ли Шэнь Цзю его собственная гордость или же он думает, что, храня молчание, он защищает каким-то образом Шэнь Юаня. В итоге Шэнь Юань мог лишь предлагать ему небольшую передышку каждый раз, когда старший тайком навещал его днем, и бесшумно ухаживать за его ранами в комнате для прислуги по ночам. Вздохнув, он скрестил на груди руки. — Не понимаю, почему ты так сильно его ненавидишь, Цзю-гэ, — признался он, бросив взгляд на взрослого мужчину аристократичного вида, что вел беседу с лакеем у входа в поместье. Друг отца молодого господина — вот и все, что знал о нем Шэнь Юань. Мужчина ни разу до этого не представлялся ему, но опять с же, с чего бы ему это делать? Он лишь слуга, один из многих в поместье Цю. Даже знай он его имя, вряд ли осмелился бы звать как-то иначе, чем «мой господин». Все же немного неловко, что я не знаю его имени, размышлял Шэнь Юань, ведь мужчина стабильно посещал конюшни раз в неделю, чтобы поговорить с ним, хотя говорил скорее лишь сам мужчина, о лошадях и уходе за ними. Кажется, он искренне интересовался животными, так что ему никак не понять, откуда взялась враждебность Шэнь Цзю. Что ж, наверняка ей способствовало довольно хорошее отношение мужчины к Шэнь Юаню… Он относился к нему лучше, чем любой другой взрослый в этом мире. Мужчина регулярно хвалил его за проделанную тяжелую работу (что обычно оставалось никем незамеченным), а иногда даже подсовывал ему кусочек засахаренного имбиря, когда они оставались наедине — гладил его по голове и говорил, что это будет их маленьким секретом. Если бы его поставили перед выбором, Шэнь Юань бы точно сказал, что мужчина ему приятен — в чем, однако, он бы никогда не смог признаться Шэнь Цзю, зная, как отреагирует его гэгэ. — Он что-то скрывает, — настаивал Шэнь Цзю и Шэнь Юань вздрогнул, словно его мысли только что прочли. — Ты просто параноишь, гэ, — он отмахнулся от него. — К тому же, ты даже никогда с ним не разговаривал, откуда тебе знать какой он? По-видимому, мужчина закончил беседу с лакеем и кивнул ему — а затем, словно чуя на себе пару глаз, прожигающих дыру в его спине, обернулся к конюшням. Выражение лица Шэнь Цзю помрачнело, когда тот улыбнулся и помахал Шэнь Юаню, но он проигнорировал своего гэгэ и вежливо улыбнулся и поклонился в ответ, следя за тем, как мужчина скрылся в поместье. С сердитым выражением лица он повернулся обратно к Шэнь Цзю, готовый заявить «Видишь, я же говорил!», пока слова не застряли у него в горле, стоило ему заметить, каким серьезным выглядел старший… Все признаки детского раздражения исчезли с лица Шэнь Юаня без следа. — Ты когда-нибудь задумывался, почему он так добр к тебе, А-Юань? — спросил Шэнь Цзю. — Почему, не обращая никакого внимания на других слуг, он уделяет внимание тебе? — П-потому что… — он захлопнул рот, щелкнув зубами. Как бы неприятно было это признавать, но в словах Шэнь Цзю мог быть смысл. Он действительно ничем не выделялся среди других слуг, однако выглядело все так, будто мужчину тянуло к нему во время визитов поместья Цю. Очевидно, он никогда раньше не задумывался об этом, но теперь… Почувствовав его мысленные метания, Шэнь Цзю встал на ноги. Высокий хвост Шэнь Юаня растрепался и старший цокнул языком, убирая пару непослушных прядей с его лица и заправляя их за ухо. — Не ведись на комфорт, А-Юань, — предупредил Шэнь Цзю. — Мы здесь никому не можем доверять. Что бы ты ни делал, никогда не забывай об этом. От этих слов Шэнь Юань поджал губы, они резали слишком больно… Но взгляд у Шэнь Цзю мягкий, его руки нежны, и Шэнь Юань знал, что он говорил это не со зла. Уже этого достаточно, чтобы на него накатила волна вины, которая пенилась в легких. Пока последний год он жил беззаботной жизнью прислуги, для Шэнь Цзю этот год выдался адом. Разве у него было право и дальше не слушаться его? Это было бы слишком несправедливо, слишком жестоко! — …Хорошо, гэгэ. — кивнул он. Его ответ вознаградили легкой, но искренней улыбкой, от которой отчего-то стало только хуже. Но она же стала для него сигналом очнуться. Почему он так настойчиво защищал этого мужчину именно перед своим гэгэ? Перед единственным близким ему человеком во всем мире? Если бы Шэнь Юаню пришлось придумать себе оправдание, он бы предположил, что всему виной долгие годы, за которые с ним никто не вел себя вежливо. Он оказался очарован манерами этого человека… Но если избеганием мужчины он сделает Шэнь Цзю хоть каплю счастливее, если будет доставлять немного меньше переживаний — разве это не самое малое, что мог сделать Шэнь Юань? — Тебе надо возвращаться к работе. Сообщил Шэнь Цзю, прерывая его внутренний монолог. Но не стал сразу же уходить, а взял на себя непосильную задачу поправить волосы Шэнь Юаня. Тем не менее, старался он не долго, ведь нашел среди его черных прядей пару древесных опилок и вытащил их, с отвращением сморщив нос. — Помойся до возвращения в покои для слуг. Или я тебя вышвырну со спального места. Он пошутил… Скорее всего. Но лишь отчасти. День изо дня трудясь в конюшнях, Шэнь Юань притупил чувствительность носа к запахам навоза и мускуса, а Шэнь Цзю, имевший честь оставаться целыми днями в поместье и делящий с ним одно спальное место по ночам, точно не мог похвастаться тем же. Из-за проявленной к нему благосклонности молодой госпожи, Шэнь Цзю приходилось следовать определенным нормам гигиены и, как ни странно, Шэнь Юань не так уж сильно ему завидовал, как думал изначально. Что хорошего в том, чтобы отмокать в ароматических маслах по шичэню лишь ради того, чтобы тебя выставляли на показ словно дорогого щенка? Ничего хорошего. Юная госпожа, Цю Хайтан… Одной мысли о ней хватает, чтобы испортить настроение Шэнь Юаню, как бы доблестно он ни старался противостоять этому. Он понимал, что она по большей части невиновна — хотя куда лучше ей подойдет слово «невежественна». В любом случае, все проблемы Шэнь Цзю начинались именно с ее привязанности к нему, и Шэнь Юань никак не мог ей простить этого, не важно, осознавала она это или нет. Потребуется слишком много времени, чтобы забыть первый день, как их привели в поместье; если он достаточно постарается, то все еще сможет ощутить фантомную боль в ногах, в изрезанных до крови бамбуковыми плетьми задних поверхностях бедер. Сопровождавший их охранник оказался почти прав — их какое-то время поизбивали в наказание за «неповиновение» молодому господину. Ответственным за порку Шэнь Юаня был безликий слуга, в то время как задачу поставить на место Шэнь Цзю осмелился взять на себя сам молодой господин. Восторг на его лице при виде Шэнь Цзю, истекающего кровью, запечатлелся на подкорке сознания Шэнь Юаня на всю жизнь. Молодой господин. Цю Цзяньло. Шэнь Юань подавил желание сплюнуть на землю в отвращении. С самого первого дня стало очевидно, что мальчик оказался очарован Шэнь Цзю каким-то больным и извращенным образом… Но Шэнь Юань был уверен, что по прошествии первой недели он потеряет интерес. Для будущего наследника семьи Цю неприлично проявлять такую одержимость мальчиком-рабом, подобранным с улиц. Правда же? Что ж, кажется, Шэнь Юаню уже не суждено узнать ответ на этот вопрос. Стоило милой и великодушной юной госпоже проникнуться симпатией к Шэнь Цзю, ее добрый и заботливый старший братец решил время от времени приглядывать за ним, чтобы научить манерам и не допустить неподобающего поведения рядом с любимицей семейства Цю. Когда Шэнь Цзю впервые вернулся в комнату для прислуги весь в синяках и ссадинах, Шэнь Юань попросил своего гэгэ умолять и рыдать, пресмыкаться и делать как можно более жалкий вид, чтобы Цю Цзяньло потерял к нему интерес. К несчастью для него, тот лишь посмотрел на него как на умалишенного и огрызнулся, что с ним все в порядке и пусть он не лезет не в свое дело. Будто у меня когда-нибудь получится. — Гэ, — выпалил Шэнь Юань, хватая его за руку. Старший вопросительно взглянул на него, но он лишь покачал головой. — Просто будь осторожен, ладно? — Пф, — Шэнь Цзю это не впечатлило. — Сначала о себе лучше позаботься. — Знаешь, я ведь могу заботиться не только о чем-то одном? — Не перечь своему гэгэ, щенок, — фыркнул Шэнь Цзю, щелкнув его по лбу. Внезапно раздались громкие звуки голосов, что эхом разнеслись по всему двору, и Шэнь Юань подскочил, узнав в одном из них голос старшего конюха. Под его началом не так уж плохо работалось, однако сказать что он «строгий», значит ничего не сказать, и он не раз подвергался наказаниям за халатное отношение к работе. Стараясь не касаться мест, где могли (как ему казалось) остаться следы избиения молодым господином, он вывел Шэнь Цзю из конюшни и громко прошептал. — Увидимся позже, Цзю-гэ! — Угу, — лениво махнул рукой старший. — Трудись усердней. Шэнь Юань провожал его взглядом так долго, как только мог, но голоса зазвучали слишком близко и ему пришлось поспешно вернуться в стойло. Когда старший конюх заглянул за дверь, он уже ангельски улыбался с вилами в руках.━━━━━━━━━━━━━━
С их разговора с Шэнь Цзю прошло уже несколько недель, а Шэнь Юань все о нем не забывал. Ему нравилось думать, что он преуспевал в избегании друга отца молодого господина, но на самом деле это было не так уж сложно. Мужчину почти всегда сопровождал то один слуга, то двое сразу, и учитывая качественный внешний вид его одежд, Шэнь Юаню не составляло труда замечать его раньше, чем это успевал сделать он. Ворочаясь на своем спальном месте, он смотрел на пустое место рядом с собой, где должен был лежать Шэнь Цзю. Ему было совсем не до размышлений о мужчине. Приглушенное дыхание и время от времени раздававшийся сдавленный храп дремлющих слуг явно давали понять, что время позднее, но Шэнь Цзю так и не освободился от своих обязанностей по сопровождению юной госпожи. Рациональная часть Шэнь Юаня пыталась возразить, что сегодня в поместье Цю проходил праздник, само собой Шэнь Цзю не вернулся бы в обычное время! Но куда настойчивее в этом споре звучала мысль, что глубокой ночью — если только его гэгэ каким-то образом, по каким-то причинам не лег спать в личных покоях Цю Хайтан — он уже точно должен был вернуться. Тонкий испуганный голос навел его на мысль, что молодой господин мог где-то перехватить Шэнь Цзю. Стоило только подумать об этом, как Шэнь Юань сразу замотал головой. Сегодня праздник, а Шэнь Цзю умен, особенно когда дело касается такого — он будет предельно осторожен и не сделает ничего, чем мог бы вызвать гнев Цю Цзяньло, тем более на людях. Но… Этот мальчик помешан на гэгэ. Если захочет, он может найти причину для наказания или же выдумать ее за неимением таковых. Кто оспорит решение наследника дома? От одних мыслей об этом у Шэнь Юаня свело желудок. Он похлопал себя по щекам. В относительной тишине комнаты для прислуги звук резал уши, но, похоже, никто не проснулся, да и Шэнь Юань был слишком занят самобичеванием, чтобы обращать на это внимание. Хватит катастрофизировать! Приказал сам себе. Наверняка опозданию Цзю-гэ есть веская причина! Так что просто… Ложись спать, а выскажешь ему все завтра утром… Специально отвернувшись от двери, Шэнь Юань попытался устроиться поудобнее. … Этот лежак всегда был таким неудобным? Как ни пытайся лечь, он ужасно жесткий, вдобавок еще и холодный. … … … Недовольно ворча, Шэнь Юань сел и провел пальцами по волосам. Ладно, возможно ему сложно уснуть без Шэнь Цзю под боком… Но была ли в том его вина? Шэнь Юань — человек привычки! На улицах они спали рядом друг с другом в целях безопасности, а в поместье Цю причиной послужила скупость старших слуг. Те утверждали, что они слишком малы, чтобы выделять на каждого по отдельному лежаку. Поэтому Шэнь Юань считал, что ему можно сделать поблажку! Пусть ему уже, ну, лет двенадцать… Какая разница! Натянув поношенное одеяло на плечи, он скрестил ноги и сел, подперев подбородок рукой. Завтрашний Шэнь Юань, лишенный сна, надерет утром задницу себе сегодняшнему за свое решение, особенно если оно ни к чему не приведет. Но именно сейчас его это не заботило. К тому же, назовите это инстинктом, шестым чувством или как вам заблагорассудится, но что-то подсказывало Шэнь Юаню, что ему необходимо увидеть Шэнь Цзю этим вечером. Чтобы чем-то себя занять, он перекинул прядь волос себе на лоб, рассудив, что мог бы отточить свои навыки плетения кос, пока ждал. Он мог сплести между собой три пряди, но как только брался за что-то более сложное, сразу начинал путаться. Около следующей половины шичэня он заплетал и расплетал одну и ту же прядь — делал перерыв лишь когда пальцы уже немели, а волосы начинали виться сами по себе. Он не знал, какой сейчас час, но по почерневшим фитилям и едва заметному мерцанию пламени масляных фонарей он хотя бы понял, что времени прошло уже очень много. Сонливость сошла с Шэнь Юаня. Он даже чувствовал себя более бдительным, поскольку часы в его голове продолжали отсчет, а Шэнь Цзю все никак не появлялся. Его передернуло от сильного беспокойства и как раз в тот момент, когда он решил улизнуть на поиски своего гэгэ, дверь со скрипом отворилась. В коридоре было немногим светлее, чем в комнате для прислуги, однако пара лишних фонарей смогла достаточно осветить споткнувшегося человека. Шэнь Юань вздохнул с огромным облегчением, узнав в нем Шэнь Цзю. Но лишь до тех пор, пока не заметил странную походку мальчика. Первой пришедшей в голову мыслью было предположение, что он каким-то образом напился. Догадка даже не была притянута за уши, учитывая, как молодая госпожа в нем души не чаяла. Вполне возможно, что во всей этой праздничной суете ей удалось стащить чашу-другую вина для Шэнь Цзю. Шэнь Юань понимал, что не стоило делать поспешных выводов, но раздражение вскипало в нем при виде ковыляющего к их спальнику Шэнь Цзю, чья голова была опущена так, что волосы скрывали лицо. Если окажется, что Шэнь Юань зря волновался, пока старший наслаждался дорогим алкоголем и веселился всю ночь напролет, он у него легко не отделается! — Шэнь Цзю! — зашептал он, как только мальчик оказался достаточно близко. — Где ты б… Шэнь Юань застыл. Кровь. Это запах… Крови. Шэнь Юань чуял кровь. Медно-металлический запах стал только гуще, когда Шэнь Цзю завалился на лежанку, и Шэнь Юань ошеломленно расслышал, как он издал болезненный стон, прежде чем затихнуть. В течение нескольких предательски долгих секунд он пытался переварить только что увиденное. Затем, словно вынырнув в поисках воздуха после заточения под толщей воды, он резко вдохнул и начал действовать. В комнате было слишком слабое освещение, так что ему приходилось полагаться на просачивающийся сквозь большие окна лунный свет. У Шэнь Цзю одежды песчаного цвета — обычно. Но прямо сейчас на его спине было темное пятно, и Шэнь Юань с накатывающей тревогой уже понимал, где находилась рана. Протянув руки к плечам Шэнь Цзю, он лишь едва коснулся его, как из старшего вырвался скулеж, приглушенный лежаком. Блять, красноречиво пронеслось в мыслях Шэнь Юаня, пока он изо всех сил старался подавить нарастающую панику в груди. Решив ненадолго оставить спину Шэнь Цзю в покое, он быстро, но бережно убрал с лица своего гэгэ пряди волос, отводя их в сторону, чтобы почти не мешали. И сразу же понял, что дела у Шэнь Цзю плохи. Брови сведены к переносице, а глаза крепко зажмурены. Зубы впивались в нижнюю губу с такой силой, что Шэнь Юань запереживал, как бы он не прокусил ее насквозь. Он прижал тыльную сторону ладони к липкому от пота лбу мальчика, который оказался еще и теплым, отчего он начал опасаться, что это признак скорой лихорадки. Шэнь Цзю лишь немного прижался к его руке, но в остальном больше никак не реагировал. — Цзю-гэ, — Шэнь Юань не удержал дрожь в голосе. — Э-эй, Цзю-гэ. Взгляни на меня. Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем он наконец отреагировал, хотя разумом Шэнь Юань понимал, что не могло пройти больше нескольких секунд. — А…Юань, — на выдохе произнес Шэнь Цзю, так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его среди сопения других слуг в комнате. — Почему… Ты так на меня смотришь? У Шэнь Юаня едва не вырвался истерический хохот. Он серьезно??? — Я-я не знаю что делать, — судорожно признался он. Его руки парили над телом Шэнь Цзю, но он слишком боялся снова коснуться его. — Гэ, скажи, как мне помочь? — Успокойся… Идиот, — даже испытывая боль ему удавалось выглядеть невозмутимо. — Гэгэ! — от бессилия Шэнь Юань повысил голос и услышал, как лежащие рядом с ними люди начали просыпаться. Немного насторожившись после вспышки его гнева, Шэнь Цзю вяло поднял на него взгляд. — Хватит суетиться… И дай мне отдохнуть. Со мной все будет в порядке… Как только я посплю. Но Шэнь Юань уже яро мотал головой в знак протеста. Он вспомнил день, когда умер. Внезапно. Эта не та тема, о которой ему нравится часто вспоминать, если вспоминать вообще — но такой ослабленный вид Шэнь Цзю вызвал непрошенные воспоминания. Он вспомнил, как уснул… И как легко было погрузиться в бессознательное состояние, а потом и за его пределы. Когда глаза Шэнь Цзю начали закрываться, Шэнь Юаня охватил первобытный страх и сам того еще не осознавая, он начал будить старшего мальчика куда грубее, чем следовало бы. Итогом его усилий стал сдавленный всхлип — Шэнь Цзю распахнул глаза, как только боль пронзила его тело. — Что… Ты творишь?! — он шипел скорее от мучений, чем от злости, но Шэнь Юань подавил чувство вины, уже готовое вырваться наружу. Ведь помимо собственных страхов у него была действительно веская причина не давать ему уснуть. — Мне нужно осмотреть твою спину, гэ. А Шэнь Цзю, эта упрямая скотина, коей он и являлся, продолжал бурчать. — Н-нет смысла. К несчастью для него, Шэнь Юань не примет отказа. Ему надо было оценить рану и понять, есть ли необходимость доставать их лекарственные запасы — хотя Шэнь Юаню казалось, что он без того знает ответ на этот вопрос. В необходимости тайника как меры предосторожности Шэнь Юань убедился еще когда стало ясно, что одним избиением Шэнь Цзю не ограничится. Хотя Шэнь Юаню нельзя покидать территорию поместья, к нему может подходить Юэ Ци, и раз в месяц старший мальчик навещал его с небольшим свертком припасов. Окружавшая поместье широкая железная ограда была в хорошем состоянии за исключением одного кусочка позади, где прутья прогнулись ровно настолько, чтобы сквозь них мог проскользнуть кто-то худощавый. Вина, которую испытывал старший с того рокового дня годичной давности, все еще тяжким грузом лежала на его плечах и течение времени никак не облегчило это бремя. Когда он узнал о том, как молодой хозяин обращается с Шэнь Цзю… Что ж, Шэнь Юань не удивится, если мальчик никогда не сможет простить себя. Все его поступки с тех пор были способом искать прощения у Шэнь Цзю, вот только тому это в итоге надоело. Когда Шэнь Юаню пришлось неловко признаться, что Шэнь Цзю пока не хочет видеть его, Юэ Ци выглядел ужасно опустошенным, и это мягко сказано… Но это в свою очередь словно только укрепило веру старшего мальчика в необходимость загладить свою вину. Шэнь Юаню оставалось лишь гадать, когда же до него дойдет, что его Сяо Цзю ждет от своего Ци-гэ не «прости», а «спасибо». Он мог лишь надеяться, что они разберутся как можно скорее. Соскользнув с лежака, Шэнь Юань встал на четвереньки и начал вслепую шарить в поисках заначки, спрятанной под спальником. Едва она оказалась у него в руках, он снова поднял голову и с удивлением отметил, что Шэнь Цзю удалось поднять себя и сесть, пусть и сутуло. Дыхание его было тяжелым, будто одно простое движение отняло у него все силы. Уняв свой страх, Шэнь Юань опустился на колени позади мальчика и развязал его пояс. Теперь осталось только стянуть халат со спины — задача, которая полностью легла на его плечи, когда до него запоздало дошло, что Шэнь Цзю, вероятно, не сможет двинуть руками, не причинив себе боли в спине. Робко потянувшись к вороту, Шэнь Юань начал медленно стягивать с него халат. Только выдохнув он понял, что все это время задерживал дыхание, пока халат не обвис свободно на его талии. Все… Правда очень плохо. Все краски схлынули с лица Шэнь Юаня, как только он во все глаза уставился на рваные раны, которые украшали спину Шэнь Цзю. При слабом освещении кровь выглядела черной. Он видел, как струйка обсидиана медленно сочилась с крупной открытой раны меж лопаток. Вот черт, все действительно очень, очень плохо. Шэнь Юань начал неспешно развязывать мешочек в своих руках, желая оттянуть неизбежное, поскольку уже знал, что содержимого не хватит для залечивания таких ран. — Гэгэ… — затих Шэнь Юань, не сумев подобрать слов. Шэнь Цзю уже смотрел на него сквозь пряди волос. — Я же говорил тебе, — усмехнулся тот, но боль искривила его улыбку. За что? Задавался вопросом Шэнь Юань. В голове пустота. За что? За что? За что? Что за преступление совершил Шэнь Цзю, чтобы Цю Цзяньло счел его настолько омерзительным и обошелся с ним подобным образом?! Даже провинившуюся собаку не станут избивать так ужасно, зато Шэнь Цзю сидел здесь с ободранной спиной. Шэнь Юань прерывисто втянул воздух, ярость вскипала внутри него. Единственное, что ему не давало сорваться — знание о том, что Шэнь Цзю однажды прикончит этого ублюдка. Он не знал, что выведет его из себя, что по итогу станет последней каплей. Лишь то, что когда наступит этот день, он будет рядом со своим гэгэ и станет свидетелем его справедливого возмездия. Теплая влага стекла по щеке вниз по подбородку и капнула на тыльную сторону ладони. Как только Шэнь Цзю протянул руку, чтобы дрожащими пальцами смахнуть слезы с его лица (до сих пор заботясь о нем, хотя сам нуждался в заботе), Шэнь Юань сдержал сердитый всхлип. — Ты принимаешь слишком близко к сердцу, А-Юань, — проворчал Шэнь Цзю, тон его голоса был окрашен усталостью. — Просто дай мне отдохнуть… Со мной все будет хорошо. — Откуда такая уверенность? — сквозь слезы рассмеялся Шэнь Юань, слова застревали в горле. — Позволь мне осмотреть хотя бы самые худшие зоны. Ты до сих пор истекаешь кровью, гэ. Шэнь Цзю долго смотрел на него, а затем вздохнул, видимо, принимая поражение. — Делай что хочешь. Медленно и очень-очень осторожно Шэнь Цзю улегся обратно на живот, только на этот раз повернулся так, чтобы положить голову на колени Шэнь Юаня. Почувствовав, как от этого зрелища у него затряслась нижняя губа, он начал злобно тереть глаза. Соберись. Наконец развернув содержимое мешочка, он не удивился найденному, но не мог скрыть разочарования. Было несколько лоскутов чистой ткани — может их хватит, чтобы стереть часть крови, но о перевязки не могло идти и речи — и баночка с пастой, которая со временем затвердела. Не давая себе пока поддаться отчаянию, Шэнь Юань взял кусок ткани и скатал ее в комок, соскребая с поверхности пасты корку, чтобы на кожу нанести уже более мягкую субстанцию. Вся спина Шэнь Цзю была исполосана ударами плетью. Он благодарен, что большая часть из них не осталась открытыми ранами, однако огромная вмятина между плечами мальчика вызывала беспокойство. Шэнь Юань даже не знал, с чего начинать прочищать ее, ведь в любом месте будет больно. …Была не была. Осторожно прижав ткань к разодранной плоти, он мгновенно почувствовал, как напрягся Шэнь Цзю. Старший тихо посапывал, но больше никаких звуков не издавал — но лишь до тех пор, пока он не попытался остановить кровь в центре раны. От последовавшего мучительного стона он отдернул ткань как от огня. По итогу он стал слишком бояться вновь причинить Шэнь Цзю боль (или, не дай бог, каким-то образом усугубить повреждение), поэтому стер кровь преимущественно вокруг этого места и нанес пасту на воспаленную кожу, избегая открытых ран. К концу процедуры Шэнь Цзю обильно вспотел, а он мог стереть влагу лишь не заляпанной кровью стороной ткани, чувствуя себя совершенно беспомощным. Прекрати, сам себя злобно отчитывал Шэнь Юань и тер глаза тыльной стороной ладони с такой силой, что перед ними заплясали искры. Сейчас не время жалеть себя. Он мог проклинать свою бесполезность потом сколько угодно, но лишь после того, как Шэнь Цзю почувствует себя лучше, и ни минутой раньше. Нахмурившись, чтобы избавиться от щипания в глазах, он провел пальцами по волосам старшего. Сначала причиной было скорее желание отвлечь себя, затем чем-нибудь занять руки, пока старался успокоиться. Но после этого Шэнь Цзю разжал мертвую хватку на простыне и его хмурый вид с глубоко сведенными бровями стал немного менее выраженным. С чувством непонятной легкости в груди при виде того, как он постепенно расслаблялся от его прикосновений, Шэнь Юань продолжил помогать ему. — Хайтан сказала… Что хочет за меня замуж, — бормотание было таким тихим и таким неожиданным, что он почти поверил, будто ему оно померещилось. — Никому не рассказывала… Пока не заявила об этом за ужином. — …Что? — на выдохе слетел вопрос Шэнь Юаня. Он знал, что Цю Хайтан из ПГБД утверждала, якобы Шэнь Цинцю был ее женихом, но… Прожив с ним эту жизнь в поместье Цю, он решил, что это было обычным недоразумением. Или ложью. Он ей правда нравится? Юная госпожа, что оставалась слепа ко всему вреду, который наносил ее брат. Этой юной госпоже хватило наглости утверждать о своих истинных чувствах к Шэнь Цзю? Шэнь Юань слов не находил. Затем у него в голове что-то щелкнуло и он широко распахнул глаза от осознания. — Она не рассказывала об этом Цю Цзяньло? Старший резко выдохнул, что могло быть смешком. — Нет. — Так… — предположил Шэнь Юань. — Вот почему он… …Сделал это. Реальное положение было слишком ужасно, чтобы принять его. Шэнь Юань дрожащими руками вернулся к перебиранию волос Шэнь Цзю. Он не знал, с каких пор мысль о чьей-то смерти стала для него утешением, но позволил ей подавить бессильную ярость, пылающую во всем теле. Настоящий покой он испытает лишь когда тело Цю Цзяньло остынет и окоченеет, а пока достаточно и этого.━━━━━━━━━━━━━━
Когда Шэнь Юань в следующий раз открыл глаза, его встретили бледные рассветные лучи. Дезориентированный, ведь он не помнил когда провалился в сон, он медленно выпрямился и зевнул, задумавшись о времени. Момент блаженного неведения. Он забыл о всем произошедшем за последнее время, пока не почувствовал тяжесть на своих ногах и все не обрушилось на него в одночасье. — Ц-цзю-гэ! Было еще слишком рано, чтобы так шуметь, и остальные обитатели комнаты мгновенно заявили о своем недовольстве. Но Шэнь Юаню было плевать, потому что Шэнь Цзю до сих пор лежал мертвым грузом поперек его ног. Не обращая внимания на их возмущенное ворчание, он поднес ладонь к его носу и с замиранием сердца ожидал признака жизни. Он едва не расплакался от теплого дыхания старшего мальчика на своей коже; слабо, но все же дышал, а это главное. — Цзю-гэ, — молил Шэнь Юань, чувствуя необходимость увидеть и убедиться, что мальчик откроет глаза. — Просыпайся. Появилась мимолетная надежда, в один миг его ресницы затрепетали. Но в конце концов глаза старшего остались закрыты, а Шэнь Юаню оставалось лишь с нарастающим страхом вглядываться в до жути бледное лицо. Что мне делать? Что я могу сделать??! О том, чтобы искать помощи среди кого-то из поместья не могло быть и речи. Как только они узнают, что травмы Шэнь Цзю получены от молодого господина, любую попытку помочь ему могут расценить как желание пойти против власть имущего. Хуже того, и самому Шэнь Юаню могут помешать помочь. Шэнь Цзю — любимая игрушка Цю Цзяньло, так что была вероятность, что этот ублюдок и правда залечит его раны, как только поймет, насколько они серьезны… Но в то же время был шанс, что после заявления его сестры прошлой ночью он просто решит покончить с ним навсегда. Риск, на который не мог пойти Шэнь Юань. На короткий миг он подумал о Юэ Ци. Если он выскочит прямо сейчас, проскользнет через дыру в заборе и побежит, может, у него получится найти мальчика на их старых местах попрошайничества. Но что потом? Они встречались раз в месяц ради пополнения запасов как раз потому, что Юэ Ци требовалось много времени на сбор лекарств. К тому же, сейчас Шэнь Цзю требовались не краденные травы и обрывки ткани, а настоящий врач — тот, кого ни один из них не может себе позволить. Тогда что? Что еще ему оставалось делать? Верить? И молиться? Нет, он явно что-то упускал из виду. Грызя заусенец, он ломал голову в поисках решения, как вдруг весь вытянулся при звуке цокота лошадиных копыт по булыжнику. Возможно ли?.. Повернув голову, он напряг шею, желая разглядеть внутренний двор под окнами. Но отсюда было бесполезно пытаться что-то увидеть и он перевел встревоженный взгляд на старшего мальчика, лежащего у него на коленях. Шэнь Юань боялся оставлять его, поскольку все самое ужасное случалось с Шэнь Цзю именно когда он пропадал из виду. Но все же. Все же… Друг отца молодого господина. Если по какой-то счастливой случайности именно он сейчас прибыл в поместье Цю, ему нужно попробовать встретиться с ним. Они едва знакомы и могло оказаться, что Шэнь Цзю все неправильно понял и мужчина совсем не благоволил Шэнь Юаню, но ему все равно нужно уцепиться за этот шанс. На данный момент это было его единственной надеждой. Уложив голову старшего на спальник, Шэнь Юань провел ладонью по его щеке. Кожа была липкой от не до конца высохшего пота. — Цзю-гэ, я пока схожу за помощью, ладно? — он выдержал паузу ради ответа, которого, как он знал, не последует. — Это н-не займет много времени, так что никуда не уходи. Просто оставайся тут. Будто он мог шевелиться. Проглотив ком в горле, Шэнь Юань последний раз взглянул на своего гэгэ и затем распахнул дверь комнаты, рванув со всех ног. Работа в конюшне за последний год сотворила чудеса с его физическим данными. Не сказать, что теперь он стал мускулистым, но выносливость росла семимильными шагами. Именно поэтому он смог пронестись по пустым коридорам, оббежать заднюю часть поместья и добраться до парадного входа лишь немного запыхавшись. Он не узнавал стоящий у ворот экипаж, сердце словно замерло. Но он все равно должен был проверить, чтобы убедиться. Кучером оказался пожилой на вид мужчина, который странно покосился на него сквозь очки с толстой оправой. Но он не стал его прогонять, отчего Шэнь Юань задался вопросом, а не приняли ли его за кого-то другого. В любом случае, он решил действовать быстрее, пока старик не передумал — или не разглядел получше его лицо — и трижды постучал о дверь повозки костяшками пальцев. В повозке кто-то зашевелился и Шэнь Юань затаил дыхание при виде колыхающейся занавески. Дверь наконец открылась, но так резко, что он вскрикнул и отшатнулся как раз вовремя, чтобы не получить со всей силы по голове. Человек в повозке смотрел на него сверху вниз, вскинув бровь, и под этим пронзительным взглядом рушилась последняя надежда Шэнь Юаня. Это был… Незнакомец… Совершенно незнакомый человек. — Я… — у него сорвался голос и он откашлялся, чтобы прочистить горло. — Этот приносит свои извинения. Он… Спутал вашу повозку с другой. — Я заметил, — ответил незнакомец. Он не казался рассерженным, потому Шэнь Юань решил, что его извинения приняты. — Если это все, то… Отступив еще на шаг назад, Шэнь Юань прикусил язык и отвесил ему короткий поклон в знак уважения, хотя уже начал впадать в отчаяние. Ну вот и все. Незнакомец потянул на себя дверь. Она уже почти закрылась, как из повозки раздался другой голос. — Кто там, Ли Вэнь? Незнакомец оглянулся через плечо и ответил ему. — Всего лишь мальчик из прислуги, господин. Похоже, лакей еще не прибыл. Погодите. Шэнь Юань так резко втянул воздух, что чуть не поперхнулся им, глаза округлились от осознания. Он знает этот голос! Мужчина. Тот мужчина! Друг отца молодого господина. — Сяньшэн! — хватаясь за последний шанс, он отчаянно закричал, стараясь заглянуть в щель между дверью и повозкой. Незнакомец полностью перекрывал ему обзор, и от безысходности он повторил свою попытку. — Это я! Было слишком самонадеянно рассчитывать, что мужчина узнает его голос, учитывая, что он почти не разговаривал во время его визитов в конюшню. Но все же возможно, ну вдруг… Незнакомец, видимо бывший его слугой, решил окончательно закрыть дверь. И закрыл бы, если бы чья-то рука не просунулась в оставшуюся щель и не помешала ему. Шэнь Юань наблюдал за тем, как незнакомец продвинулся вглубь повозки, а владелец той руки выбрался наружу. Друг отца молодого господина с улыбкой взирал на него сверху вниз, и Шэнь Юань почувствовал, как у него перехватило дыхание. — Ну и ну. Не скажу, что ожидал тебя встретить, — мягко произнес он, закрывая за собой дверь повозки. — Я бы назвал это приятным сюрпризом, но ты выглядишь расстроенным, — опустив руку на его плечо, он сжал его и спросил. — Не расскажешь этому господину, что у тебя случилось? Шэнь Юаню с трудом в это верилось. Этот человек не только оказался здесь, но еще и дал ему возможность высказаться. Это его шанс. Его единственный шанс. Ему нельзя облажаться. — Сяньшэн, этот ничтожный слуга умоляет вас о помощи! — образ неподвижного Шэнь Цзю, ослабленного и едва дышащего, снова встал у него перед глазами, и он сделал шаг назад; упав на колени, он достаточно задержал взгляд на мужчину снизу вверх, чтобы заметить промелькнувшее на его лице легкое удивление, прежде чем прижаться лбом к холодной брусчатке, чтобы поклониться максимально низко. — М-мой гэгэ ранен и я… — Шэнь Юань прикусил язык, проклиная дрогнувший голос. — Этот понимает, что просит слишком многого. Но сяньшэн… Сяньшэн единственный, к кому он может обратиться, — чувствуя жжение в глазах, он заставил себя не лить пока слезы. Он вжался лбом в землю так сильно, что чувствовал колющий кожу песок, и затем уже сел на корточки, осмелившись посмотреть в глаза мужчине. — Этому особо нечего предложить взамен, но если сяньшэн спасет его гэгэ, он сделает все что угодно. Клянусь, сяньшэн. Смелое обещание, сделанное сгоряча. Хоть он и не соврал, но на самом деле мог сделать не так много — тем более такому аристократу от него не будет никакого толку. Кстати о нем. Если он и разозлился на его дерзость, то хорошо это скрывал. Вообще-то он улыбался, глядя на Шэнь Юаня все так же ласково, как и всегда, протягивая ему руку. Однако до сих пор не проронил ни слова. Он беспокоился, что молчание предвещало скорый отказ на его мольбы. Приняв его руку, Шэнь Юань удивленно вскрикнул, когда мужчина поднял его на ноги с неожиданной силой, и споткнулся, когда его крепко ухватили за плечи. — Трогательное представление, — пробормотал мужчина, погладив его по голове. — Но в нем совсем не было необходимости. Тогда… Значит ли это?.. Только мужчина один раз стукнул по карете, как ее дверь тут же распахнулась и слуга уже согнулся в поклоне. — Да, мой господин? — Планы поменялись, Ли Вэнь, — сообщил он. — Я бы хотел, чтобы ты забрал раненого мальчика из поместья и принес его сюда, мы навестим семейного доктора, — при этих словах мужчина игриво подмигнул ему, словно это было очередным их «маленьким секретом». Все это… Немного странно, но Шэнь Юань лишь вяло улыбнулся. Затем мужчина уточнил. — Полагаю, твой гэгэ находится в покоях для прислуги? — А… Да, сяньшэн! — поспешил заверить его Шэнь Юань. Бросив взгляд на худощавого слугу, он взволнованно добавил. — Он не может ходить, сяньшэн… И его спина… Кажется, мужчина все понял и ободряюще улыбнулся ему. — Не переживай. Ли Вэнь сильнее, чем кажется. — Э-этот просит прощения за такое допущение… Кивнув, мужчина вновь положил руку на его плечо. Шэнь Юань чувствовал исходящее от нее тепло даже через одежду. На короткое мгновение он поймал взгляд слуги — тот смотрел на него с выражением, которое он не мог считать. Он будто почти… Погрустнел? Жалел его? Но с чего бы это? Однако не успел он рассмотреть его, как выражение лица слуги уже сменилось на безмятежное, когда тот пробормотал. — Слушаюсь, господин. Возможно, он поздно спохватился, но его переполняли сомнения, пока он смотрел в спину слуге, шагающего к поместью. Да, я сам умолял об этом, но этот мужчина… Он правда мне поможет, так просто? Выглядело… Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Шэнь Юань пытался незаметно взглянуть на него краем глаза, но лишь покраснел от смущения, попавшись. Мужчина уже смотрел на него. — Какой же ты преданный диди, — ни с того ни с сего сделал он комплимент. — Твоему гэгэ очень повезло, что у него есть ты. — С-сяньшэн слишком добр, — запинался Шэнь Юань. — К тому же еще и скромный! — рассмеялся мужчина. Он спрятал руки в карманы, щеки начали гореть от подобного внимания. Что за странный разговор? Ситуация стала принимать все более сюрреалистичный оборот, Шэнь Юань решил направить ее в более безопасное русло. — Этот искренне благодарен сяньшэну за помощь, но стыдно признаться, что он до сих пор не знает имени этого сяньшэна… Между ними повис невысказанный вопрос и мужчина понимающе ахнул. — Прости, Юань, я не собирался так надолго откладывать знакомство. Этого господина зовут Хоу Сяньжун, но ты можешь звать меня просто господин Хоу, если тебе так угодно. — Господин Хоу… — повторил Шэнь Юань, пробуя произнести его имя. Похоже, Хоу Сяньжуну это понравилось. И тогда в его голове пронеслись слова, сказанные мужчиной ранее, его брови непроизвольно поползли вверх и он изумленно поинтересовался. — Господин Хоу знает имя этого ничтожного? — Мм? Ах, да. Кажется, мне стоит объясниться, — Хоу Сяньжун в очередной раз сжал его плечо, прежде чем скрестить руки на груди. — Может показаться неожиданным и я надеюсь Юань не сочтет меня излишне прямолинейным, — мужчина на мгновение замолк, пока он выжидающе переминался с ноги на ногу. Излишне прямолинейным? Что такого он собирался сказать? Нагло взирая на мужчину, он поймал взгляд и улыбку Хоу Сяньжуна. — Перейду прямо к делу. Юань, я заинтересован в том, чтобы стать твоим попечителем. Мужчина выжидающе смотрел на него, пока он мог лишь глядеть на него в ответ с разинутым как у рыбы ртом. …Чего? Нет, правда. Чего??? Хоу Сяньжун прикрыл рот рукой, посмеиваясь. — Правда ведь неожиданно, а? …Он обидится, если Шэнь Юань согласится? Потому что да, это совсем неожиданно??? Голова шла кругом. Он решил быть честным, признаваясь. — Этот просит его извинить, господин Хоу, но я… Я не понимаю. К счастью, мужчину это скорее только еще больше позабавило. — Тогда разъясню точнее, но не продолжить ли нам разговор внутри? — он кивнул в сторону повозки. — Полагаю, скоро ты начнешь мерзнуть, если продолжишь стоять на улице в этом. Взгляд Хоу Сяньжуна задержался на теле Шэнь Юаня и он озадаченно взглянул на себя вниз. Широко распахнув глаза, он мысленно произнес оу, и правда, ведь до сих пор был в тонких ночных одеяниях. У него не было возможности переодеться до того, как выбежать из комнаты для прислуги. Отчасти он был бы рад зайти в тепло, но, бросив многозначительный взгляд за спину на поместье, он прищурился, словно пытался силой явить сюда фигуру слуги с Шэнь Цзю за спиной. Слуга знал, что его гэгэ находится в комнатах для прислуги, но знал ли он их расположение? Заблудившись, он лишь потеряет время, которого не было у Шэнь Цзю. Уже поздно об этом задумываться, но может ему стоит сбегать за слугой, просто на всякий случай… Проследив за его взглядом, Хоу Сяньжун понимающе протяжно хмыкнул. — Постарайся не переживать, Юань. Ли Вэнь хороший слуга, он уже довольно скоро вернется, — распахнув дверь кареты, он сделал шаг назад и жестом пригласил его внутрь. — От того, что ты стоишь снаружи, он быстрее не появится, и если твой гэгэ такой же хороший мальчик как и ты, он не обрадуется, когда ты из-за него простудишься. Хоу Сяньжуну как-то удалось задеть самое больное место Шэнь Юаня. Как ему теперь отказать, после всего этого? Тем более если он прав. Подавив вздох, он последний раз оглянулся назад и кивнул. Он уже сказал, что сделает что угодно, а проведенная в комфортной обстановке беседа вряд ли была высокой платой за спасение жизни Шэнь Цзю. Поднявшись по двум ступенькам, он забрался в повозку. Пораженный сладостным ароматом благовоний, занавесками с позолотой и мягкими бархатными сидениями, Шэнь Юань застыл точно кролик, пойманный в свете фар. Мгновенно накатило осознание, что ему здесь не место. Но Хоу Сяньжун легко подтолкнул его за поясницу и он машинально двинулся вперед, присев на краешек кресла, словно боялся его каким-то образом сломать, сев полноценно. С руками на коленях он напряженно наблюдал, как мужчина закрывал за ним дверь. Устроившись напротив него, Хоу Сяньжун поудобнее откинулся на спинку сидения. Мужчина долго всматривался в него, прежде чем заговорить. — Я всегда любил детей, но у меня никогда не хватало времени на жену. Коллеги уже поговаривают, что я женат на своей работе, может они и правы. Хоу Сяньжун тихо посмеивался сам над собой, вынуждая Шэнь Юаня неловко улыбаться в ответ. — Юань сказал, что не понимает, откуда у меня желание обеспечивать его, но тебе не стоит об этом беспокоиться. Если нужно объяснение, считай это капризом эксцентричного филантропа, — на этих словах Хоу Сяньжун провел рукой в воздухе. — У меня достаточно средств, чтобы поддерживать тех, кто вызвал мой интерес, и мне доставляет это удовольствие. На этот раз человеком, который меня заинтересовал, оказался ты. …И как мне на это отвечать? Шэнь Юань не мог подобрать слов. Он не знал, какими критериями руководствуется Хоу Сяньжун при выборе своих подопечных, но как бы сильно он ни напрягал свой мозг, он не мог выдумать ничего, чем мог бы привлечь его внимание! Так сильно погрузившись в свои мысли, он не заметил, как Хоу Сяньжун наклонился вперед, пока тот двумя большими пальцами не приподнял уголки его губ, заставив улыбнуться. Пораженно хлопая ресницами, он встретил веселый взгляд мужчины. — Не делай такой перепуганный вид. Я не буду вынуждать тебя принимать мое попечительство, как и не стану использовать против тебя факт помощи твоему гэгэ, — у Шэнь Юаня все внутри сжалось при упоминании шантажа, со своей наивностью он даже не рассматривал этот вариант. Его это привело в замешательство, хотя он и не мог озвучить этого. — Единственное, о чем я прошу — чтобы ты серьезно обдумал мое предложение. Ты растрачиваешь свой потенциал в поместье Цю. — …Потенциал? — из-за пальцев на щеках слова прозвучали искаженно. Хоу Сяньжун посмеялся над ним и откинулся на спинку сидения. Потирая рот, Шэнь Юань снова спросил. — Что господин Хоу под этим подразумевает? — О, я заинтриговал Юаня? К сожалению, я не планировал сегодня раскрывать все карты, — от улыбки глаза его стали похожи на два полумесяца, пока он забавлялся шуткой, понятной ему одному. — Это мы обсудим после того, как ты… Оу, если ты примешь мое попечительство. Шэнь Юань не понимал, мерещилось ли ему, но разве мужчина не выглядел слегка… Не в себе, когда говорил это? Или дело просто в недосыпе (или так упали тени)? Ага, подумал он, игнорируя предостерегающий голос в голове, который подозрительно напоминал Шэнь Цзю, должно быть, так и есть. Он решил, что не станет рассказывать об этом Шэнь Цзю. По крайней мере пока. Он знал, что старший будет упорно требовать отказаться от предложения. Отругает уже за то, что он вообще обратился к Хоу Сяньжуну, даже если этот мужчина собирался спасти ему жизнь. А что если Цю Цзяньло снова его так изобьет? Мне повезло наткнуться сегодня на Хоу Сяньжуна, но что будет в следующий раз? От мысли, что ему снова придется пройти через это, у него свело желудок. Е-если я соглашусь на его попечительство, значит ли это, что я смогу помочь Цзю-гэ? Как выразился Хоу Сяньжун, эту мысль стоит серьезно обдумать. Шэнь Юань задумался, надо ли подробнее расспрашивать мужчину о деталях предложения, но решил пока отложить это. Он слишком взвинчен от ожидания Шэнь Цзю и не уверен, что сможет адекватно воспринять любую новую информацию. Лишь одно он знал наверняка, что Шэнь Цзю защищал его все это время. Если Шэнь Юаню действительно выпал шанс отплатить ему тем же, он ухватится за него обеими руками.━━━━━━━━━━━━━━ Настоящее ━━━━━━━━━━━━━━
Закончив свой рассказ, Шэнь Юань отпил побольше остывшего чая, чтобы смочить саднящее горло. Время одновременно пролетело и словно тянулось вечность, потому в окне он встретил светлеющее небо, которое переливалось из глубокого цвета сапфира в спокойный оттенок аметиста, презнаменовая скорый рассвет. Шэнь Цинцю хранил гробовое молчание. Его чай остался в стороне нетронутым, руки были заняты веером, который он сжал так сильно, что его зубья протестующе громко заскрипели. Шэнь Юань не мог подобрать для него слов утешения, поэтому решил просто оставить в покое. В итоге гарда многострадального веера треснула ровно посередине и он проследил, как Шэнь Цинцю небрежно отшвырнул его на пол. — Гэ, — выдохнул Шэнь Юань, с тихим звоном поставив чашу на стол. — Скажи что-нибудь. Казалось, что старший послушался его — открыл рот, тут же захлопнув его обратно. Шэнь Юань сомневался, что хоть раз видел лишенного дара речи Шэнь Цинцю. — У Яньцзы сказал мне, что Хоу Сяньжун погиб при пожаре. В тот день. О? Что-то новенькое. — Я не знал этого, — признал Шэнь Юань. — Хотя не удивлен. — Отчего же? Вопрос был ожидаем. Все же Шэнь Цинцю не знал о связи У Яньцзы с Хоу Сяньжуном. Как… Жаль, что именно Шэнь Юаню придется сообщить эту новость. — Хоу Сяньжун платил У Яньцзы за многое, — рассказывал он. — Сначала за то, чтобы он взял тебя в ученики. Похоже, затем за ложь о его смерти, по крайней мере для тебя. Пускай У Яньцзы был во всех отношениях отвратительным человеком, но все еще оставался первым наставником Шэнь Цинцю и олицетворял освобождение от оков семейства Цю. Узнать, что твой мастер был очарован звоном монет, а не увиденным в тебе потенциалом… Такое может уязвить. Или так казалось Шэнь Юаню, потому что Шэнь Цинцю отреагировал не так остро, как он от него ожидал. Старший нахмурился — точнее еще сильнее, чем уже был — а губы сжал в тонкую полоску. Но кроме этого? Ничего. — Гэ… — он не удержался от вопроса. — Ты разве не расстроен? — Расстроен? — повторил Шэнь Цинцю. — Чем? Еще более неожиданным стал саркастичный смешок, что вырвался у него при виде растерянного лица Шэнь Юаня. — У Яньзцы обычная мразь и мошенник. Звучит логично, что у него был стимул взять меня под опеку. И точно объясняет пару деталей. И тут гнев, который он все это время ожидал увидеть, наконец проявился на его лице. Выражение его так резко заледенело, что Шэнь Юань едва не дернулся от такой трансформации. — Нет, что меня на самом деле расстраивает, так это понимать, что все пошло по плану Хоу Сяньжуна, — Шэнь Цинцю скривил рот в злобном оскале и теперь, лишенный веера, он был вынужден прикрыться ладонью. — Пусть что угодно планирует себе в аду, куда я его отправлю. — Точно, — согласился Шэнь Юань, легко посмеиваясь. Все веселье сошло с его лица, когда он заметил направленный на него решительный взгляд Шэнь Цинцю, и неуверенно поинтересовался. — …О чем ты? — Он заплатит за все содеянное, — ответил Шэнь Цинцю без намека на шутку. — И как только это свершится, я убью его. У Шэнь Юаня сердце ушло в пятки. Он это серьезно. — Цзю-гэ, нет, — начал он, пытаясь объясниться. — Ты не можешь… — Назови мне хоть одну причину, почему я не должен этого делать, Юань! Внезапный крик, эхом отразившийся от стен Императорских покоев и заставивший Шэнь Юаня вздрогнуть, прозвучал громко. В детстве он был хорошо знаком с язвительной натурой Шэнь Цзю и умел справляться с его более продолжительными приступами дурного настроения. Во взрослом возрасте он получал от Шэнь Цинцю лишь едкую язвительность — не более того. Теперь же, глядя на то, как Шэнь Цинцю сбросил маску хладнокровности и обнажил раскаленную под ней ярость, осознавал ли он, что впервые в жизни видел этого человека по-настоящему рассерженным — нет, разъяренным. — После всего, что он делал с тобой, — шипел Шэнь Цинцю. — На протяжении всех этих лет, — на кончиках его пальцев вспыхнул бледно-белый свет и он одернул себя, сжав руки в кулаки. Он выдохнул и понизил голос, но жажда расправы так и осталась в его глазах. — Смерть покажется ему милостью после того, как я расправлюсь с ним. Шэнь Юань затрепетал перед лицом такой искренней жажды крови. Разумеется, она направлена не на него, однако телу этого не объяснишь и ему пришлось спрятать руки в рукава, закрыть глаза и просто дышать, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Он знал, что именно такой реакции и следовало ожидать, но совсем другое дело столкнуться с ней в реальности. Самым главным было сейчас успокоить Шэнь Цинцю, ведь такими темпами старший ворвется в поместье Хоу и начнет второй сезон истории Цю. Сконцентрировавшись, Шэнь Юань медленно распахнул глаза. Притянул к себе свою чашу, просто чтобы было за что подержаться, и уставился на остатки чая на дне. — Поверь, ничего я не желаю так сильно, как кончины Хоу Сяньжуна, — впервые ему удалось признать это вслух. Горький осадок от гнева, копившийся в нем изо дня в день с тех самых пор, как он согласился на попечительство, наконец вылился наружу. Он знал, что Шэнь Цинцю на него смотрел, но сам глаз не поднимал. — Я мечтал о том, как убью его. Представлял, каково будет видеть его кровь на своих руках, — голос дрожал во время его откровений. — …Какое это было бы приятное чувство. — Но он представитель закона, к тому же один из важнейших, — он встретился взглядом с Шэнь Цинцю, нахмурив брови. — Цзю-гэ, ты даже примерно представить себе не можешь его связи. У Яньцзы и семья Цю? Это только начало. Хоу Сяньжун неприкасаем. Даже сейчас, будь уверен, он уже знает о нашей встрече! Да, с прискорбием отметил Шэнь Юань, едва слова слетели с языка. Это реальность, которую нельзя изменить. Он помотал головой. — А если пока еще не узнал — узнает. Он всегда узнаёт! Вид у Шэнь Цинцю был такой, словно он готов был не согласиться, но Шэнь Юань не дал ему возможности, желая… Нет, чувствуя необходимость донести до старшего, с кем он столкнулся. — И когда он выяснит это — продолжил он с прерывистым дыханием. — Он уничтожит тебя. Твою репутацию — все, над чем ты так упорно трудился разрушат до того, как успеешь осознать это… И ты уже ничего не сможешь с этим поделать. — Думаешь, меня это заботит больше, чем… — начал Шэнь Цинцю, но Шэнь Юань рассерженно — в бешенстве — прервал его. — Совсем дурак, тебя должно это заботить! Грудь тяжело вздымалась, воспоминания о событиях ПГБД пронеслись у него перед глазами подобно ленте кинопленки: город Цзиньлан, водяная тюрьма, лишенное конечностей, мать его, тело Шэнь Цинцю. Все перечисленное являлось последствиями раскрытия его прошлого. Пускай в оригинале все произошло по вине Цю Хайтан, кто сказал, что дерьмовый сюжет уйдет в другую степь? Хоу Сяньжун тут как тут! Голова раскалывалась, Шэнь Юань устало прижал ладони к глазам. Ну как ему объяснить все это и не сойти за местного сумасшедшего? Шэнь Цинцю ни за что не поверит, что в нем вдруг проснулся дар предвидения. А если старший не прислушается к его предостережениям… Его пробрало дрожью с головы до ног. Как же давно он не чувствовал себя настолько беспомощным. Его ушей достиг шелест шелка, и до того, как он обратил на него внимание, Шэнь Цинцю уже заключил его в объятия. Он прижал его к изгибу своей шеи и у Шэнь Юаня вырвался сдавленный вздох, как только его вновь окутал аромат чая и бамбука. Так… Уютно, умиротворяюще, он невольно зарылся лицом в его мантии. Он не осознал, что дрожь унялась, пока Шэнь Цинцю не заговорил. — А-Юань, — шептал он прямо ему на ухо. — Я собираюсь рассказать тебе кое-что и я хочу, чтобы ты выслушал. Ты можешь сделать это для своего гэгэ? Просто унизительно, думал Шэнь Юань. Он разговаривает со мной как с ребенком. Но он все равно не мог заставить себя отстраниться. Изголодавшийся по прикосновениям, он с трудом мог вспомнить времена, когда его держали так нежно, без всяких лишних намерений. Это явно было слишком… Слишком давно. Не доверяя собственному голосу, Шэнь Юань лишь кивнул, потираясь щекой о мягкий зеленый шелк. — В глазах А-Юаня Хоу Сяньжун лишь монстр, — начал Шэнь Цинцю нежным, полным понимания голосом. — Но он не более чем человек. Да, злой, но человек. Он ошибался. Шэнь Цинцю так ошибался и он с трудом удержался, чтобы не вмешаться. Словно почувствовав накатывающее на Шэнь Юаня напряжение, старший уверенно провел рукой по его волосам. — Количество союзников Хоу Сяньжуна не имеет значения, ведь они все тоже люди, — продолжал тот. — А ты знаешь, А-Юань? Люди так легко теряют кровь. Мертвецы вообще не разговаривают, — его голос звучал так мягко, словно он рассказывал Шэнь Юаню сказку перед сном, а не обещал устроить резню. — Мне плевать, сколько человек придется заставить истечь кровью, чтобы освободить тебя, А-Юань, потому что я тебя больше здесь не оставлю. Последние слова поразили его точно ударом под дых и он почувствовал, что задыхается, непроизвольно впиваясь ногтями в спину Шэнь Цинцю. (Гэгэ, я прямо тут!) Пожар был таким сильным. (О боже, пожалуйста, не уходи.) Удушающий дым. (Я все еще здесь.) Но Шэнь Юань не мог ни шевельнуться, ни подать голос. (Прошу, не уходи.) Лишь наблюдал, как спина Шэнь Цзю скрывалась в стене пламени. Шэнь Юань пытался дышать сквозь ком в горле, но это так больно, и вскоре начали течь слезы, беззвучно скатываясь по его щекам. Должно быть, влага коснулась одежды Шэнь Цинцю, потому что в следующее мгновение он обнимает его еще крепче. Шэнь Юань вцепился в него с той же силой, боясь, что если отпустит — если руки, обнимающие его, опустятся — он разобьется на тысячу осколков и уже никогда не сможет стать целым. — Гэ, — Шэнь Юань сорвался на рыдания. — Цзю-гэ. — Я тут, — успокаивал Шэнь Цинцю. — Я никуда не денусь. Надежда, которую он ему предлагал, стала для него маяком среди тьмы — светом в конце трудного и длинного туннеля — но Шэнь Юань не уверен, что уже готов поверить в нее. Он хотел, так сильно хотел, но чувствовал, что сердце едва не выпрыгивало при мысли об этом. Он оцепенел с осознанием того, что об этом заставят пожалеть не только его. Он утянет Шэнь Цинцю за собой. Может Хоу Сяньжун и не монстр, как сказал Шэнь Цинцю, но явно не обычный человек, уж в этом он был точно уверен. И все же, даже так, осознавая все это, Шэнь Юань прижался еще ближе к Шэнь Цинцю. Наслаждался чувством безопасности впервые за столь долгое время. — Если ты нарушишь свое обещание, — тихо признавался он в плечо Шэнь Цинцю. — Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь тебя простить. Более жалких слов и придумать нельзя, не говоря уже о том, как по детски это звучало… Однако это правда, хотел он того или нет. Но Шэнь Юань же взрослый и достаточно зрелый, чтобы медленно выдохнуть и добавить. — Так что я даю тебе единственный шанс забрать его назад… И я… Я не стану на тебя обижаться. Шэнь Цинцю даже не колебался. — И это меня ты «дураком» называл? — возмущенно выдохнул старший. — Я не из тех, кто кидает слова на ветер. Неужели прошло так много времени, что А-Юань уже забыл? Я всегда говорю то, что думаю. Надрывный смех заклокотал в груди Шэнь Юаня, когда перед ним вдруг всплыли счастливые воспоминания о прошлом. — Ты был чересчур честен, Цзю-гэ… Поэтому у тебя никогда и не было друзей. Медленно и крайне осторожно Шэнь Цинцю отстранился от него, но совсем не далеко. Ровно настолько, чтобы видеть лицо Шэнь Юаня. — Они не стоили моего времени. Кроме того, у меня был Юэ Ци. Больше мне никто был не нужен. Вытянув из рукава платок, старший протянул его ему. Идентичный тому, который подарил ему месяцы назад. Шэнь Юань развернул шелковую ткань, по привычке проведя пальцем по эмблеме пика Цинцзин. — По крайней мере, так я тогда думал, — иронично добавил Шэнь Цинцю. — Пока не встретил одного прилипчивого сопляка. Его слова застали Шэнь Юаня врасплох, он старался сильно не кривить лицо при воспоминаниях о том, как… Настойчиво лез в личное пространство Шэнь Цзю и требовал его внимания в любую свободную минуту. — П-понятия не имею о ком ты, — пробурчал Шэнь Юань. — Хм. Как жаль, — в глазах Шэнь Цинцю плескались озорные искры. — Веришь или нет, но он мне очень нравился. Ну серьезно!.. Опустив голову, он скрылся за платком как за щитом и смущался, растрогавшись. — Что ж, — нужные слова вертелись у него на языке, но он колебался, чувствуя непонятную застенчивость. И это глупо, ведь какой смысл было теперь что-то скрывать? И тогда, неторопясь, Шэнь Юань стал признаваться, уткнувшись в зеленый шелк. — Ты ему тоже нравился. И… Если бы он находился тут… Наверное, сказал бы, что скучал по тебе, — Шэнь Юань выдохнул, отчего платок заколыхался. Он вложил весь груз последних лет в эти два слова. — Очень сильно. Когда от Шэнь Цинцю не последовало незамедлительного ответа, он настороженно поднял глаза — и поджал губы при виде того, что тот больше не улыбался, а выражение его лица было омрачено печалью. — Это хорошо, — тихо произнес старший. — Потому что я тоже по нему скучал. Когда он положил руку на макушку Шэнь Юаня, поглаживая провел ею до щеки — было тепло; Шэнь Юань непроизвольно закрыл глаза и прижался к его ладони. Что бы он ни говорил, а старшему скоро придется уйти, ведь он не мог оставаться в Теплом Красном павильоне вечность. Но Шэнь Юань продолжал надеяться, что они задержатся в этом мгновении… Еще хоть на какое-то время.