A Fine Line

- Сэр, вы уже так рано покидали особняк? - Пул неожиданно с столкнулся с Доктором Джекилом в коридоре, и с легким сочувствием приметил болезненный вид хозяина дома, который ухудшался с каждым днем. Пул, преданный дворецкий, который неизменно помогал Генри ещё с его молодости, никогда не задавал вопросов напрямую ввиду своей профессиональности, но всегда позволял себе, незаметно, с родительской заботой приглядывать за рассеянным Джекилом, который увлеченно мог забыть обо всём на свете, о всех своих планах и даже об обычном приеме пищи. - Да, приходилось отлучиться по делам, и сейчас я возвращаюсь в лабораторию, - Джекил всем сердцем не хотел ещё сильнее беспокоить бедного дворецкого, чем обычно, поэтому быстро нашёлся, что сказать. И неважно, что он отменил все свои планы на ближайшие недели под предлогом болезни.  Ведь Пул никогда не задавал вопросов на этот счет, хотя отлично понимал, что Генри раз за разом врёт и уклоняется от ответа, но ни разу не указал на это, даже мимолетным тоном или замечанием. Большинство слуг и дворецких сбежало сразу после повторяющихся криков агонии, адском грохоте в его кабинете, и после по городу ходили, конечно же недолгие, но слухи про страшные дела в большом особняке Доктора Генри Джекила, но даже при этом Пул всегда оставался все эти годы. - Значит мне накрывать завтрак, сэр? - конечно, Пул тут же сменил тему и легко улыбнулся. Джекил не заслуживал его. - Я был бы рад, Пул, - Генри мягко улыбнулся в ответ и зашёл к себе в кабинет, захлопывая дверь и тут же закрывая ее на замок.  Пул печально покачал головой и удалился на первый этаж. Знал бы он как помочь доктору Джекилу в том, что его так тяготило.                            *** Как только Генри оказался в своем просторном кабинете, а по совместительству лаборатории, улыбка тут же спала с лица, и он с опустошенным равнодушным выражением уставился на беспорядок вокруг. Огромное тёмное помещение, которое когда-то служило анатомическим театром царило в настоящем хаосе.  На множестве пыльных полок из тёмного дуба недоставало книг, и те, смятые в различных позах, валялись прямо на полу. На широком столе с грязными пробирками и мензурками открыто лежали некоторые реактивы, соседствуя с помятыми бумагами, которые неравномерным водопадом скатывались вниз на пол. Плотные шторы были прикрыты, и в комнату попадал лишь одинокий луч утреннего солнца, который неуверенно и немного приглушенно освещал часть паркета. На нём были видны высохшие пятнышки прошлых неудачных формул, изготовленных в спешке. Но этот незначительный, по мнению Джекила, бардак, конечно, ни в коем случае не шел в сравнении с тем, что сейчас происходило с его жизнью. Или уже с их жизнью? Он неясным взглядом скользнул по заживающему порезу на руке. Мысль с горечью отозвалась в голове, пока Генри, воровато оглядываясь, сдергивал широкую серую тряпку с зеркала в затемнённом углу. Конечно, никто не мог заглянуть сейчас в его кабинет, и он настрого запретил всем домашним это делать без его разрешения, но странное чувство боязни и стыда всё же имело место быть. - И? - Хайд в отражении поправил свои волосы, разглаживая култуки и особо запутанные части после не такой уж гладкой ночи. Генри позволил довольно грязным светлым волосам упасть по бокам, так как растягивать их ещё сильнее пальцами, в конец портя любой приемлемый вид, не было ни желания, ни сил. Одежда помято висела на нём тоже в неопрятном виде, впопыхах вытащенная из запасных шкафов-тайников прихожей особняка и воровато надетая в тихом утреннем коридоре до того, как это кто-то смог бы заметить.  Но ему было не до этих скверных мелочей.  Сейчас все его мысли занимала другая проблема. - Что и? - Что думаешь насчет того, что я сегодня ночью чуть коней не двинул, а? - он пренебрежительно хмыкнул, но всё же внимательно следил за каждым движением доктора, будто до сих пор подозревая его в вине произошедшего. - Я ничего не думаю на этот счет, Хайд, так как сам ничего не знаю, - Джекил отвернулся от зеркала мутным взглядом провожая яркие отблески от стеклянных бутылочек и пробирок на столе. - Тебе стоит прекратить подозревать меня. Тот насмешливо фыркнул, закатив яркие рубиновые глаза, которые особенно четко выделялись на смутном силуэте в зеркале. - Да ну? И с чего же это? Насколько я припоминаю, ты уже, черт знает сколько, пытаешься избавиться от меня всевозможными способами, как от какой-то заразы. - Потому что ты есть, как ты выразился, зараза, Хайд, и ничего более, - Джекил отрезал, не желая лишний раз смотреть на злобный оскал в зеркале, который уже ощущал на своем лице. Но он определенно не собирался сейчас снова вступать в конфронтацию, и снова выводить Эдварда из себя было не в его интересах. Он глубокомысленно вздохнул и призвал все остатки силы духа в себе на то, что он собирался сделать далее. - Хайд, я понимаю, что у нас совершенно разные интересы сейчас, разные цели- - Ого, доктор, ты это понял только сейчас? - Хайд язвительно перебил его, но Джекил проигнорировал его. - Но, я должен понять до мельчайшей детали, что случилось сегодня ночью, что пошло не так, и, почему тебя пронзил тот приступ боли, который характерен только для трансформации, - Джекил сухо заключил, следя каждым задумчивым движением глаз Хайда, будто наблюдая за его ходом мысли. - И, напомни ещё раз, почему я должен помочь тебе? Джекил с легким раздражением выдохнул, пытаясь не поддаваться на эти детские провокации своего второго эго. - Потому что, если это снова повториться, следовательно уже я могу погибнуть, - Генри ненадолго замолчал, обдумывая слова получше. - То есть, в таком случае можешь умереть ты. Хайд звучно хмыкнул и равнодушно пожал плечами. - Ладно, - он нехотя признал, и повернулся в сторону захламлённого стола. - И что тебе тогда нужно? Джекил задумчиво расчистил руками пространство на столе, где до этого скапливалась огромная масса непонятных порванных бумаг, и вынул из этой разношерстной кучи тот кусочек, который казался чистым. Пара минут поисков свежих чернил, и Джекил решил полностью повести себя профессионально, откинув собственные многочисленные переживания, чтобы не погружаться в размышления о том, как ему было неприятно сейчас сотрудничать с этим злобным демоном. - Ты делал что-то иное в этот раз? Может, произошло что-то новое? - Джекил решительно макнул железное перо в чернильницу, готовясь записывать любые факты, которые могли бы указать на источник этого инцидента. Хайд, аккуратно прислонив к своему лицу палец другой рукой, хитро улыбнулся. - Ну, ты помог мне сбежать от тех бугаев в форме, - из горла прозвучало глухое хихиканье. - Может это был знак того, что я тебя порчу, м? - Если упустить данные события, - Джекил сильнее нужного сжал перо в руках, не замечая, как оно начало капать на бумагу чёрными масляными кляксами. - То ничего нового? - Думаю, что нет, всё было как всегда, только немного скучнее, чем обычно, - Хайд без интереса махнул ногой.  Джекил ненадолго замолчал, обдумывая ситуацию. - На этом всё? Я могу свалить обратно в твоё скучное, унылое подсознание? - нетерпение так и норовило выглянуть из голоса Эдварда. - Пока ещё нет. Джекил с интересом мысленно проанализировал события прошедшей ночи со своей точки зрения.  И правда, всё было довольно типично - Хайд как сумасшедший бегал по улицам, пытался выследить невинных граждан со всей своей мерзкой больной нуждой насилия, хрипя и смеяясь как дикий неуправляемый зверь. Потом резко наступила боль, которую Генри не ощутил на себе физически, конечно, но испытал скорее духовно, так как невольно страдал эмпатией к мукам других, даже если к этим другим относилось такое чудовище как Хайд. - Можешь подробнее описать ту вспышку боли? Может, были какие-либо симптомы ранее, недомогание? - Джекил позволил себе полностью включится в профессиональный тон, и будто ощущал себя на привычном приеме с пациентом. - Ничего я не чувствовал до, никакого "недомогания", - он насмешливо выделил слово, чувствуя, что оно комично звучит в данной ситуации. - И боль была такая как при смене тел, когда кишки наружу выкручивает так, будто они хотят из тела выпрыгнуть! - Хайд позволил себе немного вздрогнуть, что было сложно заметить в отражении заляпанного стекла химических приборов. - Только ничего не произошло. Описание в точности повторяло то, что он сам заметил со стороны тогда, только кое-какая фраза навела его на мысль. Джекил замер. На секунду его посетила сумасшедшая идея, но учитывая последние события, она показалась ему самой вероятной и пока единственной. - Будто они хотят из тела выпрыгнуть, - он повторил слова в слух, после чего ненадолго замолчал, его начали постепенно охватывать опасения, перерастающие в полноценный страх. - Нет-нет, этого быть не может, богом клянусь, такого произойти не могло, ведь я всё просчитал! Хайд в недоумении склонил голову, слегка сощурившись. - Что не могло произойти? - из его горла стало вырываться знакомое сдавленное рычание. - Все-таки это твоя вина, да? Джекил не услышал голос своего альтер-эго, хотя оно издавалось прямо в голове учёного.  Паника, быстро распространяющаяся по телу стремительными волнами, колола в кончиках подрагивающих пальцев. дыхание начинало предательски сбиваться из-за сшибающего потока пугающих мыслей. Такого не могло произойти, ведь он просчитал подобный исход событий тогда, учел его, записал и включил в исходную формулу, поэтому это было, очевидно, невозможно. Только доктор Джекил знал, что его эксперимент не должен был закончиться провалом, но в то же время он сейчас смотрел на недоумевающее лицо Хайда во множестве пробирок, и его уверенность заметно поубавилась. Ведь, если его формула дала сбой, ошибку в самом главном, качественно не разделив два противоположных эго, а вместо этого заперев их в границах одного тела, то вполне могло произойти и иное отклонение от нормы. С растущим ужасом приближающейся неминуемой катастрофы, Генри схватился за волосы, потерянно уставившись куда-то в пустоту.  Ведь, если, судорожно решил Джекил, предположить, что реакция дала первые признаки, то их последствия будут только возрастать перед конечным страшным результатом. - Джекил, что, мать его, происходит? - утробное рычание где-то в глубине сознания послужило спусковым крючком для бессвязного бормотания доктора. - Если первые симптомы появились уже сейчас, то процесс становится необратимым, - Генри бездумно схватился за перо, но тут же отбросил его, с силой сжав заляпанный пятнами листок. - Формула была не совершенна, и в этом кроется вся причина. Два эго должны были разделиться, существовать индивидуально, а не так! - он показательно махнул рукой на расплывчатого нахмуренного Хайда в отражении стекла. - К чему ты клонишь? - у Эдварда заканчивалось терпение, и острые зубы вновь сверкнули в злобной гримасе. - Человеческая душа должна быть, либо целой, либо существовать отдельно в индивидуальном теле, а не в плавучем состоянии "между", - Джекил начал быстро трясущимися руками искать листки с разработкой сыворотки, разбрасывая неподходящие в стороны. - Иначе тело, либо попытается соединить обратно разные половины, либо, - он нашел заветный листок, невидяще пробегая глазами по знакомым вычислениям. - Попытается избавиться от обоих одним ударом. Быстро подсчитав в уме количество времени, прошедшее после первого приступа, Джекил замер, с отчаянием понимая, что жизнь установила для него жесткие ограниченные рамки. - И попытка будет означать смерть, - Хайд сурово взглянул в испуганные глаза генри. - Точно для обоих? - Да, для обоих, и безвозвратно. Безвозвратно.   Слово это звучало как приговор. Или как спасение? Джекил моргнул с просыпающейся горькой надеждой где-то глубоко внутри, куда ещё не могли достать цепкие когти Эдварда Хайда. - И ты больше не сможешь творить зло, - он странно улыбнулся. - И ты больше не сможешь никого погубить. Может быть, высшие силы дали ему последний шанс избавиться от порчи в своей душе, искупить все свои страшные грехи праведной смертью?  Если это было так, то Генри бы с благородной радостью принял такую участь. - Не забывай, что ты тоже умрешь, - Хайд рыкнул. - Хочешь поразить весь Лондон страшной смертью знаменитого доктора-святоши? В душе начинали крутиться хитрые черти, и Джекил понимал, как вокруг всё становится темнее, мрачнее. - Пусть так, но город будет навсегда защищен от твоих чудовищных намерений, - Джекил чувствовал, что Хайд пытается незаметно перехватить у него контроль, поэтому инстинктивно сжал ладони в кулаки. - Подумай, как будут отчаянно горевать твои друзья, особенно твоя горячо любимая Эмма, когда вернется из отъезда. Как она перенесет эту ужасную утрату? - Эдвард издевательским тоном выплюнул последнюю фразу. - И как же всем будет мерзко, когда они наконец узнают, чем тут занимался. Не таким уж белым и пушистым будешь в глазах других, да? Генри боязливо сглотнул при мысли о своей будущей супруге, об искаженных в отвращении лицах людей, с которыми он шел бок о бок большую часть жизни, о взглядах осуждения, которые будут провожать его надгробную плиту каждый раз, когда кто-то будет проходить мимо. Нет, он не должен сдаваться. - Я уничтожу все бумаги, отчеты! - он отчаянно закрыл глаза, не желая всматриваться в омерзительные отталкивающие глаза, которые так напоминали ему свои собственные. - Абсолютно всё, и этот адский эксперимент будет навеки забыт! Тень Хайда плясала на задворках сознания, и Генри в последнем порыве сильно зажмурился. - Но откуда ты знаешь, что произойдет с телом после смерти? Вдруг оно решит обратиться в свою настоящую форму, - Генри почувствовал, как Хайд насмешливо улыбнулся, и тут же закрыл рот рукой. - В форму, которую ты ото всех всегда скрывал. - Замолчи, - Генри сбивчиво прошептал, ощущая, как сильно дрожит. - А может, произойдет кое-что похуже. Говоришь, тело пытается разорвать нас на две части? - Хайд раскатисто рассмеялся. - Представь, какие крики ужаса будут слышны по всему миру, когда они увидят ужасное нечто, слитое из двух безобразных тел! - Замолчи! Такого не произойдет, слышишь меня, мерзавец! - Джекил незаметно для себя соскользнул на пол, схватившись за свою голову. Но это не помогало унять жуткие образы ближайшего будущего. Страшное слитие двух тел, безобразная амальгама, замершая в адских муках, пораженная роковым ударом своей смерти, крики о том, что он, они - это монстр, от просто упоминания которого нужно навсегда избавиться, которого нужно навсегда забыть.   Картины мелькали резкими кровавыми детальными вспышками в голове, не останавливаясь, а лишь стремительно ускоряясь. Джекил с трудом сдержал вскрик. - И, если мы умрем вместе, кто знает? - Хайд каждым своим тягучим словом будто забивал последние ржавые гвозди в крышку их общего гроба. - Может, мы вместе попадем в ад. - Нет, никогда, демон! - сердце внутри рвалось наружу от предстоящей участи, и голова начинала опасно кружиться. - Тогда найдем способ уклониться от этой судьбы, - улыбка Эдварда стала более легкой и довольной. - Время еще не вышло. Джекил чувствовал, что снова теряет контроль, но не над телом, а над чем-то более важным, над чем-то более сокровенным. Будто он сейчас опять подписывал сделку с дьяволом. Но не с обычным, а с собственным ужасным демоном из глубин его греховных мыслей. - Я-я…, - Джекил сглотнул. Он боязливо открыл глаза и столкнулся с чужими красными радужками, которые невозможно было прочитать.  Он почувствовал, как все силы мгновенно и окончательно ушли. - Я согласен. Торжество Эдварда Хайда было таким внезапным, и поражало своим размахом, что даже Генри смог ощутить, как оно расцветает болезненными сорняками в его душе. - Но, - Генри внезапно нашел лазейку в этой безнадежной ситуации. - Договоримся на сотрудничество на моих условиях: ты не должен никого убивать или калечить, пока я ищу способ выхода из этого положения. - И с чего я вообще должен согласиться на это? - Хайд недовольно взглянул на Джекила, чувствуя, как всё идет не так, как он планировал. - С того, что только я могу раздобыть новые соли и иные компоненты ввиду своей хорошей репутации среди научного сообщества, и без меня ты определенно не сможешь найти необходимое, - Генри не хотел проводить подобную манипуляцию, но в случае Хайда совесть его совершенно не мучала. Джекил, неловко отряхиваясь, постепенно встал в прямое положение, уже начиная чувствовать победное удовлетворение при затяжном молчании альтер-эго. Ухмыльнувшись, Генри мимолетно взглянул в зеркало в углу. Отчетливое выражение явной озлобленности немного повеселило его. - Я сам себе хозяин, и ты не сможешь всегда останавливать меня, - Хайд попытался последний раз отыграться. - Как только я понимаю, что ты причинил кому-то вред - договор разорван, и ты больше не заставишь меня помогать тебе, - Джекил ощутил себя уверенным в сказанном впервые за последнее время, и он был убежден, что Хайд это почувствовал.  Ведь иначе то, что его альтер-эго с уязвленным бурчанием под нос исчезло из всех отражающих поверхностей, он объяснить не мог. - Ты не сможешь держать меня в этой клетке вечно, Джекил, - Хайд напоследок выплюнул, с таким тоном, как огрызаются утомленные запертые в неволе звери. - Как вам будет угодно, Мистер Хайд, - конечно, недолгое и не вечное, но угасание постоянного присутствия его альтер-эго не могло не порадовать Генри. Секунда, и присутствие Эдварда немного смягчилось, хотя Джекил никогда не мог избавиться от него полностью - он все равно ощущал странное гудение в затылке, будто кто-то неустанно наблюдал за каждым его вздохом. Но сейчас и этого было достаточно. Генри легкой походкой подошел к окну и открыл шторы, тут же прикрывая глаза бледной ладонью от резкой смены яркости.  На небе не было ни тучки, что было необычайной редкостью для туманного Альбиона, и солнце без труда ласкало своими пронзительными лучами серые здания, влажные от мокрой свежести ночи. Утро было прекрасным, и Генри позволил себе немного расслабиться при миролюбивом явлении природы. Но, услышав легкое постукивание в дверь кабинета и уведомление о готовности завтрака, Джекил от внезапности ойкнул, и, небрежно поправив белый платок на шее, мягко поспешил на первый этаж. Он старался не смотреть на зеркало, когда выходил из кабинета, хотя уверенно знал, что на него будет смотреть собственное отражение.                             *** Завтрак был подан со вкусом. Прислуга, работавшая на кухне, определенно умела превосходно готовить, и Джекилу было практически совестно задумчиво перемещать молочно-желтый омлет с орехами по расписной тарелке из любимого сервиза. Аппетит совершенно пропал, хотя он не помнил, когда последний раз ел.  Ввиду постоянных трансформаций, ни о каком режиме сна и приема пищи речи и не шло - Хайд только в случае крайнего голода мог нехотя украсть с прилавков чьи-то овощи, фрукты или, если удача была на стороне Эдварда, то на его руках оказывались дорогие кондитерские изделия, а сам Джекил был слишком занят попытками найти ошибку в формуле, а также постоянной борьбой с самим Хайдом, поэтому раз за разом пропускал завтраки, обеды и ужины. Как следствие, постоянная слабость и болезненность появились как и у Джекила, так и у Хайда, хотя последний всё яростно отрицал. И, хотя рациональность настойчиво взывала доктора позаботиться о благополучии собственного тела, Джекил был глубоко в рассуждениях.  В любом случае, в такой ситуации была хорошая сторона - слабел Джекил, следственно слабел и Хайд, а значит число возможных жертв Эдварда неумолимо уменьшалось, что не могло не радовать. Но даже такая мысль не могла вывести Генри из меланхоличного состояния, ведь он совершенно не знал, откуда стоит начать поиски, что необходимо для этого сделать. Конечно, было ясно, что нужно было редактировать формулу до тех пор, пока не получится результат, за которым он гнался так долго, но сможет ли он сделать за пару месяцев то, на что уже в общей сумме потратил многие годы? Ответ был не радующим, и для хоть какого продвижения в исследовании нужны были экспериментальные пробы на компонентах, которых у него не было. Он и до инцидента с появлением Хайда пытался достать эти необходимые элементы, но безуспешно - те, либо хранились в распоряжении высших слоев научного общества, либо с их помощью производили опасные наркотики и яды, и они были запрещены, либо они были где-то за пределами Британской Империи. Конечно, сейчас им движет не только научный интерес, но и жажда сохранения как и своей жизни, так и чужих, но ситуации это кардинально не меняло. Ситуация была безвыходной, и каждый раз при поиске решения стремительный мысленный поток заходил в тупик. Омлет на тарелке превратился в страшную кашу. Джекил вздохнул. - Извините, сэр, к вам принесли письма. Желаете с ними ознакомиться? -  Генри резко поднял голову, выдернутый из тяжких размышлений, чтобы встретиться с нечитаемым взглядом Пула. - Нет, прошу отложи их к остальным, я буду занят в ближайшие дни, - Джекил повторил фразу, которой пользовался в течение этих трёх месяцев. И Пул уже привычно уходил, снова обеспокоенно нахмурившись, когда Хайд, а это был именно он, Джекил был уверен, настойчиво стал просить где-то из глубины сознания взять эти письма. Генри хотел привычно смахнуть глупые мысли и идеи Эдварда прочь, или просто проигнорировать их, только после пары секунд, до него дошло. Возможно, это был его шанс через друзей, знакомых, или просто коллег по изучаемому предмету, достичь одной из своих целей - химических компонентов, располагаемых высшим научным кругом. И, если раньше бы доктор Джекил никогда не позволил себе такую дерзость, то сейчас выбора не было. - Подождите, Пул, оставьте эти письма, я их всё же посмотрю. Пул остановился на половине пути с немного озадаченным выражением, но всё же оставил немалую пачку на столе и покинул столовую. Джекил сел за один из других стулов с небрежным узором в стиле начала эпохи и принялся бегло рассматривать конверты. С теплотой рассмотрев благодарности за пожертвования, осознанно отложив в сторону настойчивые просьбы о врачебной консультации, а также откинув жалобные письма старых неприятных знакомых с просьбой одолжить некоторую сумму денег, он добрался до конверта с красивой цветочной вышивкой по бокам. Заинтересованно открыв его, он встретился с личным приглашением на один из ежемесячных вечеров лондонских химиков и физиков в особняке некоего джентльмена, которого Джекил изредка видел, но никогда не знал лично. Обычно он даже не читал подобные приглашения - Генри с горьким опытом знал, что невежественных любителей на подобных вечерах очень много, а если и немногочисленные профессионалы присутствовали, то отличались особым высокомерием, снисходительностью и неохотой в общении с возможными соперниками. Но, опять же, Генри понимал, что выбор был не многочисленен, и подобное письмо могло стать шансом на спасение.  Ощутимое отвращение Хайда от обязательства посещения подобного закололо где-то в рёбрах, и, может быть первый раз в своей жизни, доктор Джекил был с ним солидарен.                             *** Спустя пару дней, Джекил пытался унять некоторую волнительную дрожь в коленях, поправляя накрахмаленный платок на шее. Этот пустой трепет имел свойство появляться перед важными светскими мероприятиями. Обычно Генри списал бы это на редкость посещения подобных торжеств, а также его нежелание соблюдать официально-любезный тон с людьми, которые не входили в его круг общения, но сейчас всё было по-другому. Сейчас, как бы это не звучало пафосно и в духе новомодных приключенческих фантастических романов, его жизнь стояла на кону. В зависимости от того, как пройдет данный вечер, Джекил приобретет или потеряет навсегда возможность использовать редчайшие химические компоненты в своих исследованиях. Он тяжко вздохнул. Как бы ему не было противно носить учтивую маску на людях, ему придётся делать это весь вечер. Он старался подобрать официальный наряд под стать гостям таких вечеров, то есть не совсем в духе времени, но в сдержанном стиле в виде длинного черного сюртука с низкой посадкой с множеством начищенных позолоченных пуговиц, сверкающих в теплом свете свечей высокой люстры, брюк, расширенных к низу, рубашки с широкими рукавами, а также серебряных дорогих часов, подаренных ему каким-то дальним родственником. Вспоминая все правила этикета, Джекил терпеливо заправил цепочку от часов в верхний маленький карман, и примерил длинный черный цилиндр, предварительно еще раз проверив уложенные лаком волосы. Джекил на секунду отвел взгляд от зеркала в своем кабинете. Трость с набалдашником из желтого металла, которую он часто носил в молодости, а потом потерял среди прочих вещей, стояла принесенная в углу, как Джекил и просил чуть ранее прислугу. Но, когда он возвратил взгляд к отражающей поверхности, его встретил чужой рубиновый взгляд. - Немного устарело выглядит, - Хайд звонко цокнул, поправляя свой же ярко-красный платок. - Мне совершенно не нравится. - Тебе и не должно нравится, - Джекил решил оставить платок на шее в покое, напоследок затянув его. - Посетители таких мероприятий в основном старше меня, им ни к чему современная мода, - Генри скользнул взглядом по одежде Хайда. - И к тому же, такой дурной тон. Генри поклялся, если когда-либо будет на это уместное время, он изучит странный феномен галлюцинаций, а также их подходящую изменчивость, ведь Эдвард был тоже в наряде, похожем на официальный костюм. И ключевым словом было похожем, ведь с официальностью одежда не имела ничего общего. Вечно пушистые смоляные волосы без укладки ложились на жилет естественной посадки с темно-красным орнаментом роз и черными вкраплениями каких-то других цветов. Рубашка с низким погнутым воротником и тусклыми пуговицами какого-то темного металла на узких рукавах могла бы вызвать легкое презрение у высшего светского круга, особенно у людей преклонного возраста. Образ Эдварда Хайда представлялся в некотором смысле пошлым и растрепанным. Генри пришел к выводу, что зеркало отражало не только его противоположность в виде альтер-эго, но и все те черты во внешнем виде, которые Джекил не любил и считал чрезмерными. - Дурной тон? Я бы сказал не унылый тон, в отличие от вас, доктор Джекил, - Хайд потянул на себя рукава ловким движением пальцев. - Взгляни на себя - ни дать ни взять, серый старик из совета, косящий под денди. Джекил был не впечатлен таким сравнением, поэтому, без ответа отвернувшись, дошел до угла, с интересом рассматривая старую трость.  Её позолоченный набалдашник, немного стертый временем и молодостью самого доктора, напоминал о хороших временах, поэтому он позволил себе ненадолго повертеть её в руках, рассматривая, как приглушенные блики танцуют по рукоятке. - Даже трость, и то скучная, - Джекил повернулся, увидев, как Хайд с края зеркала с любопытством разглядывает собственную трость с серым металлическим набалдашником, выступающим в стороны. - Моя попрочнее будет, чем твоя. - Откуда ты можешь знать? - Джекил вопросительно взглянул на своё альтер-эго, чувствуя как последующий тихий смешок разносится по всей голове, чуть затрагивая шею своим холодом. - Другие твои трости не были такими уж крепкими, - Хайд радостно оскалился. - Я проверял. Генри с раздражением прикрыл глаза. - Если ты что-нибудь натворишь на встрече, договор расторгнут, ты меня понял? - Джекил и так кое-как справлялся с волнением перед вечером с множеством людей, и переживать еще за возможное поведение Хайда сил не было. - Да-да, не создавать проблем, иначе я сдохну, я тебя отлично понял с первого раза, умник, - Хайд небрежно махнул рукой. - Я бы на твоем месте за себя бы переживал - вдруг свалишься от обморока из-за чрезмерной паники, м? - он усмехнулся, внимательно следя за тем, как Джекил дрогнул в лице. Всё же Генри часто забывал, что они делили не только тело на двоих, но и воспоминания, чувства, переживания, за которыми они могли подглядывать без особых усилий. Генри схватился за ручку двери кабинета. - В любом случае, я тебя предупредил, - Джекил это практически прошептал, но он был уверен, что Эдвард отчетливо слышал каждое его слово.