The Silence is Deafening

— Мэтт, убери стул от двери, — сказал Крис, снова берясь за ручку. Его требование было вновь проигнорировано. — Ну же, Мэттью, пожалуйста. — Нет, — донесся приглушенный ответ. — Если ты не прекратишь это, клянусь, я буду бить в эту дверь, пока она не слетит с петель. — Как хочешь. Крис исступленно прорычал и повернулся к Доминику. — Я пытаюсь уже час. Я задушу Кью-Си этого ублюдка. Должно быть, Донни сказал ему, что Мэтт разговаривает. Теперь у него адский стресс. Доминик положил руку на плечо Криса. — Почему бы тебе не пойти за отверткой, а я пока тоже попытаю счастье тут. Крис кивнул. — Они знают, что он развалится на части в этой коробке. — Крис, просто иди и принеси отвертку. Доминик вздохнул…все вновь становилось сложным. До суда оставалось две недели, когда команда защиты Донни закинула огромную гранату, запросив, нет, потребовав, чтобы Мэттью присутствовал лично и давал показания со свидетельской трибуны. В этот самый момент мистер Уолстенхолм и обвинение встречались с защитой и председательствующим судьей в попытке остановить то, что стало бы травмирующей пыткой для Мэтью. Он постучал в дверь и, не ожидая ответа, сказал: — Мэттью, ты не можешь просто спрятаться от этого.  Он мог слышать движение и в точности знал, что происходит за дверью. — Ты знаешь, что на окне теперь стоит сигнализация. Просто убери стул от двери. Тебе не нужно ее открывать. — Да, конечно, — пришел ответ. — Ладно, у тебя есть выбор. Либо ты открываешь эту дверь, либо Крис снимает ее с петель, а настроение, как мне кажется, у него не самое лучшее. Секундами позже он услышал, как что-то тащили по полу; стул. Будет ли Мэттью открывать дверь? Он услышал, как внизу хлопнула дверь; возвращался Крис. — Мэттью, пожалуйста, открой дверь, мы должны поговорить об этом. Звук поворачивающегося замка был облегчением. Он обернулся, когда появился Крис, и поднял руку.  Он открыл дверь. — Мэттью?

***

Мэттью сидел на полу, прислонившись спиной к своей кровати. Его руки обнимали подтянутые к себе колени; голова лежала на них. — Я н-не могу….н-не дайте и-им меня з-заставить, — пробормотал он. Доминик пересек комнату и сел рядом с ним. — Твой папа сейчас пытается это предотвратить, но может статься, что тебе придется. — Я-я н-не буду этого делать. — Мэттью, возможно, тебе придется. Мэттью покачал головой. — Ты ведь знаешь, что Донни может уйти, если ты этого не сделаешь. — Н-но я же все э-это з-записал. — Я знаю, но обвинение хочет услышать это от тебя. — Я не м-могу встретиться с н-ним. — Я понимаю, — сказал Доминик. Мэттью поднял глаза, и Доминик мог видеть, что он плакал. — Нет, ты н-не п-понимаешь…я д-думал… Тут Мэттью замолчал, и по его щекам потекли слезы. Доминик сделал глубокий вдох, прежде чем заговорил снова. — Ты думал, что он заботился о тебе, потому что он покупал одежду и позволял жить в своем пентхаусе? Мэттью кивнул. — Он продал меня, Доминик, Алексею Дематрову. — Еще один сутенер? — спросил Доминик. Он посмотрел на Криса, который выглядел потрясенным; он не знал этого, а Доминик знал только то, что его продали, но не кому и почему.  — Х-хуже, Алексей делает порно… Мэттью прервался снова, но казалось, что он хотел сказать что-то еще. Доминик собирался что-то сказать, когда Крис наконец сдвинулся с места и сел напротив Мэттью. — Продолжай, расскажи нам, — сказал он мягко. Мэттью помотал головой. Крис придвинулся еще ближе, так, что теперь его ноги касались ног Мэттью. — Мэтт, ты можешь нам доверять. То, что ты скажешь, не покинет пределов этой комнаты. Он посмотрел на Доминика, который кивнул. Казалось, Мэттью все еще сомневался. — Тебя заставили согласиться на это? Мэттью кивнул, а затем сказал. — Это не что-то новое….я-я делал э-это раньше…р-ради денег. Нужно отдать должное, Крису удалось сдержать гнев и не дать ему проявиться в его голосе. Такое признание могло бы любого повергнуть в шок. — Алексей – б-больной придурок…о-он снимает х-хардкор…ф-фетиши…п-плохие в-вещи. Мэттью снова остановился, и у Доминика опять возникло это странное щемящее чувство…нечто ужасное должно быть сказано. — Он с-снимает с-снафф. Обоим мужчинам потребовалось несколько секунд, чтобы понять сказанное. Крис побледнел, а Доминик судорожно набрал в легкие воздух. — О Господи, нет, нет, — сказал Крис, тяжело дыша. Затем Мэттью сказал то, что заставило сильнее побледнеть Криса, а Доминика моргнуть. — Это ничего…п-по крайней мере я был бы м-мертв, и-и больше н-не был бы п-проблемой. Когда Крис заговорил снова, он не мог сдержать гнев в своем голосе. — Ты скорее умрешь в каком-нибудь дурацком фильме, чем будешь жить. Мэттью коротко всхлипнул от ярости, исходящей от Криса. — В-видишь, ты з-злишься на м-меня. Я-я д-должен был з-заткнуться, вместо того, чтобы принимать это решение. С-смерть л-лучше э-этой д-дерьмовой жизни. Неожиданно Крис дернулся и заключил Мэттью в объятия. — Я злюсь не на тебя, я злюсь только от того, что ты думаешь, что это лучше, чем жить. Господи, Мэтт, ты мой младший брат, я бы никогда не хотел, чтобы ты умер, никогда. Доминик отстранился, в то время как Мэттью разрыдался в руках Криса. У него зазвонил телефон, и он вышел из спальни. — Что…это неправильно…вот черт…ладно…да, я скажу им. Он вернулся, перебирая про себя ругательства; жизнь не могла быть более дерьмовой. Оба, Мэттью и Крис, посмотрели на него. — Это был ваш отец, судья согласился с защитой. Мэттью должен будет давать показания лично.