***
Как только Мэттью сделал этот звонок, он знал, что его жизнь изменится. Ему никогда не приходило в голову такое сделать, даже когда Донни сказал, что продал его; не приходило до тех пор, пока он не узнал, что его купил Алексей, а Донни посмеялся в ответ на его просьбы отменить сделку. Тогда любая верность, которую он мог иметь по отношению к Донни, растворилась в море ненависти. Он ждал, пока Донни не покинул страну, просто на всякий случай. На ту вечеринку он пошел главным образом потому, что когда Донни не было, в нем видели его глаза и уши, и чтобы присмотреть за парочкой новых ребят, которых Донни подцепил с улицы. Он не ожидал встретить его там, и он думал, что умрет. Его избивали и прежде, и этот человек в том числе…но в этот раз, он мог умереть…не то чтобы это было важно; он умер бы здесь, а не в Москве. К его удивлению, он был на самом деле рад увидеть Доминика в комнате допроса, и именно его присутствие помогло ему сделать последний шаг и выдать Донни. Теперь он начинал жалеть об этом, прячась за обнадеживающей громадой Криса, который говорил, куда им следует засунуть свои камеры. Когда они поднялись по ступенькам, он потерял защиту Криса, когда тот открывал дверь, и все камеры снова были на нем. Он чувствовал, как нарастает паника, и его разум кричал ему бежать. Затем он ощутил, как его руку схватила другая и тянет его за дверь. Его потащили от двери в угол. Он чувствовал, как его грудь напряглась, приступ паники начинал овладевать им. — Мэттью, — сказал голос, его тон настойчивый, требующий внимания. — Мэттью, посмотри на меня. Он не мог сопротивляться голосу, и его глаза нашли пару серых…Доминик. — Дыши глубоко, Мэттью…вот так. Он чувствовал, что ослепляющий красный паники стал рассеиваться, в то время как он потерял себя в глазах Доминика и его голосе. — Вот так…спокойно. Он сморгнул остатки своей паники…все еще не отрывая глаз от Доминика. — Вот мы и вернулись, отлично. Хочешь воды? Он кивнул, все еще смотря Доминику в глаза. — Мэттью, скоро тебя позовут. Главное, помни: не смотри на него, смотри, только если они тебя попросят. Смотри на Королевского Консула или судью, когда она будет говорить с тобой. Если почувствуешь, что начинаешь паниковать, скажи судье, и сможешь остановиться. Но защита будет на тебя давить, просто постарайся вспомнить дыхательные упражнения, которые мы проходили, хорошо? Затем он услышал, как назвали его имя, и он понял, что пути назад нет.***
Доминик занял свое место рядом с Уолстенхолмами и девушками из кофейни. Он смотрел на то, как Мэттью принимал присягу, и кивнул, когда тот посмотрел в зал для слушателей…сохраняй спокойствие, сказал он одними губами. Прокурор выступил первым, и Мэттью хорошо ему ответил, но Доминик знал, что защита не будет столь же деликатной. Он затаил дыхание, когда со своего места встал Королевский Консул Донни…а затем все посыпалось на части.***
Человек, который сейчас стоял, Мэттью сразу не понравился. Он находил сложным не смотреть на Донни, в особенности, когда взгляд самого Донни был прикован к нему. Он знал этот взгляд, он видел, как его направляли на людей, которые впоследствии едва ли были способны уползти. Это заставило его нервничать, а затем защита стала задавать ему вопросы. — Итак, Мэттью, или вы предпочитаете Мэтт? Или, может быть, Джеймс или Джэйми, или это Джимми? Мэттью моргнул…это были имена, которые он использовал, когда был частью аферы Донни с вымогательством. — М-мэттью. — Хорошо. Похоже, что у вас очень хорошо получается выдавать себя за того, кем вы не являетесь. Выходит, вам легко фальсифицировать информацию, Мэттью? Вопросы стали жестче, казалось, будто подсудимым был он…почему? — Н-нет. Затем Консул задал вопрос, который вспорол очень глубокие и все еще незажившие раны. — Ребенком вы были единственным выжившим после пожара, произошедшего в результате попытки поджога, не так ли? — Д-да. — И дело все еще открыто? — Д-да, о-они пока еще н-никого н-не поймали. — В таком случае я нахожу странным, что записи, содержащие ваши показания, были запечатаны. Зачем бы было это делать? Что? — Мне б-было всего лишь д-десять. — Да, было, однако, не смотря на это, одно время вас считали подозреваемым, не так ли? Он нахмурился, какое отношение это имело к Донни? — Я-я не уверен н-насчет э-этого. — В самом деле, вы не помните. Тем не менее, кажется, у вас прекрасная память на другие вещи. Со своего места поднялся Кью-Си стороны обвинения. — Защита, какое это имеет отношение к судебному процессу? — Да, мистер Харлингтон, какое отношение имеет эта серия вопросов к делу? — спросила судья. — Ваша честь, я хочу убедиться в том, что на память Мэттью можно полагаться. — Возражение отклонено, и больше никаких вопросов такого рода. — Да, ваша честь. Больше мы не будем об этом говорить. Давайте двигаться дальше, не пора ли нам, во время, когда вы находились в Манчестере. Вы жили на улице и получили более дюжины предупреждений за воровство в магазине и мелкие кражи? — Д-да, мне нужно было что-то есть. — Но мистер Джеймс взял вас к себе домой и спас от такой жизни, не так ли? Мэттью уже был сбит с толку вопросами о пожаре…теперь же он выходил из себя. — Н-нет, я с-стал одним и-из его м-мальчиков по в-вызову. П-потом он п-пришел на м-место, где я р-работал. О-он сказал, что м-мое тело с-сделает ему м-много д-денег. О-он и-использовал меня, ч-чтобы ш-шантажировать людей после того, как о-они занимались со м-мной с-сексом…и-и для е-его б-богатых к-клиентов. — В самом деле, это совсем не то, что говорит нам мистер Джеймс. Он рисует совершенно иную картину. В ответ на его доброту, вы крали у него деньги, чтобы доставать наркотики и алкоголь. В конце концов, он сказал вам уходить, и вы пообещали, что даром это ему не пройдет…и теперь мы здесь. — Э-это н-не п-правда. — Защита, суд ведется не над свидетелем! — Я думаю, что вы закоренелый лжец и психически неуравновешенный. Все указывает на то, что вы выдумали эти обвинения и ваши действия – проявление чистой злобы! — Защита! — Мистер Харлингтон! Консул продолжал, несмотря на предупреждение судей. — Вы пытались покончить с собой всего три месяца назад, едва ли это характеристика стабильной личности. — Мистер Харлингтон! — Н-нет…я н-не…я-я н-не с-сумасшедший! — прокричал он в ответ Консулу. Он почувствовал, как его ноги подкашиваются, и последним, что он услышал, были вздохи заседания суда, после чего все скрыла темнота.